ШЕН-ТОНГ

(тиб. gzhan-stong, санскр. parabha–va-sunyata–, пустота другого, пустота любой иной сущности) — истолкование доктрины пустотности (шуньята) и в особенности её «практической стороны» (шунья-вада) тибетскими учёными школы джонанг, например, мастером Калачакры Долпопой Шерап Гьялценом (1292–1361). Коренным текстом для истолкования послужили «Четыре гимна буддам» («Чатух-става») Нагарджуны и другие его гимны (из собрания «Става-кайя»). Пустотность как наивысшую истину здесь стремятся выразить (через образность, парадоксальность и другие речевые возможности) так, чтобы показать недвойственную изначальную чистоту сознания, лишённого какой бы то ни было условности, отношений зависимости, взимосцеплённости понятий. Подход индийской прасангика-мадхьямаки и её тибетских последователей, называвшийся «пустота внутреннего, природного» (санскр. prak ti- nyat , тиб. rang bzhin stong pa), сторонники Ш.-г. обвиняли в крайности нигилизма. Согласно махаянским сутрам и комментатору Нагарджуны — Чандракирти («Мадхьямака-аватара», VI, 222–223), Ш.-т. (санскр. парабхавашуньята) является 20-м обобщающим и последним пунктом в едином списке видов пустотности (см.: Андросов В.П. Буддизм Нагарджуны… С. 505–513). Смысл его заключается в следующем. Вне зависимости от того, появится ли Будда (Истинносущий, Татхагата) в этом мире в определённое время или нет, Закон (Дхарма) всегда действует вкупе с его наивысшими значениями — dharmata–, dharma-dha–tu, tathata–, bhu–ta-koti и т.д., — которые и называются «иными сущностями». Вот они-то как раз тоже пусты, на них тоже нельзя опираться. Мыслители школы джонанг прибегли к доктрине позитивного признания «лона Истинносущего» (татхагата-гарбха) и считали, что внутренне присущая существам природа Будды обладает всеми качествами, не постижимыми для соотносительных видов познания. Вслед за Нагарджуной тибетцы полагали, что пустотность есть плод только непосредственного восприятия и потому она не есть объект концептуального знания. Впрочем, у самого основоположника мадхьямаки это не являлось основанием для отрицания логики, к чему были склонны последователи джонанг. Кроме того, они утверждали вечность и нерушимость природы Будды, с чем вряд ли согласился бы Нагарджуна. Изначальный ум чист, как и небо, но временно может находиться под воздействием омрачений, ядов так же, как небо иногда скрывается за тучами. Такой подход критиковался другими тибетскими школами, особенно Бутоном и Цонкапой. В XIX в. сторонники движения риме, и в первую очередь Мипам Гьяцо (1846–1912), пришли к идее «недвойственной пустотности» (тиб. gnyis med stong), с помощью которой стремились объединить оба подхода: пустоты внутренней природы (ранг-тонг) и пустоты внешней природы (Ш.-т.). Между ними нет противоречия. Ранг-тонг, применяя логику понятий, приводит к идее пустотности как отсутствия любой концептуальности и внутреннего самосущего. Ш.-т., применяя йогическую медитацию, приводит к идее пустотности как отсутствия любых качеств, сил Будды и всех внешних факторов существования.