НЕ-НЕБЫТИЕ

(non-nonbeing). Двойное отрицание бытия. Не-небытие отличается от бытия как такового и определяет онтологию нашего мира, выступающую в такой интерпретации как негативная онтология (*негаонтология). Космологическая предпосылка такой негаонтологии – понятие *вакуума нестабильного, в котором ничто себя ничтожит; в результате из него образуется нечто, от него отличное, в том числе наблюдаемая вселенная («все из ничего»). Поскольку в вакууме нет ничего, кроме ничего, то «не» обращается на себя, а тем самым и производит нечто, как минус на минус дает плюс. По мысли Семена Франка, «…это ‘не’ направлено здесь на само ‘не’. В этом и заключается поистине безграничная сила отрицания, что оно сохраняет силу, даже направляясь на само себя, на начало, его конституирующее» [97].
Чтобы двойное «не» состоялось, в вакууме должна быть способность отношения к самому себе (*ипсеизм). Из такого самоотрицания «не» возникают все конкретные предметы и отношения, бытие которых можно определить как двойное небытие, не-небытие. Важная параллель – математическое отношение ноля к самому себе. По правилам арифметики деление на ноль запрещено, но исключение делается для деления на ноль самого ноля. Значение операции 0:0 считается «неопределенным», и такая задача имеет бесконечное множество решений, то есть результатом являются все действительные числа [98]. Точно так же результатом отношения ничто к самому себе может считаться все множество существующих вещей в его «неопределенности» – беспредельности.
Ничто бесконечно делимо и может образовывать внутри себя сложнейшие структуры, оставаясь при этом ничем. Именно такое бытийно расслабленное состояние мира мы наблюдаем и вокруг себя, и в самих себе. Вместо красоты – не-некрасота. Вместо добра – не-недобро. Вместо любви – не-нелюбовь. Ничто не обладает полнотой реальности, скорее, это неустойчивая нереальность (*вакуум нестабильный). По словам С. Н. Булгакова, «все одновременно есть и не есть, начинается и кончается, возникает в небытии и погружается в него же, бывает» [99]. Эта онтологическая неопределенность, «ни то ни се», «шаткость-валкость» мироздания может считаться признаком его возникновения из ничто, что особенно явственно на уровне квантовых флуктуаций, где бытие вплотную прикасается к тайне своего происхождения.
Как нечто происходит из ничто – метафизическая загадка. «Зачем и почему происходит эта эманация мира из единого Ничто, на это не может быть ответа, и не находим мы его и в учении Плотина…» – полагает С. Булгаков [100]. Но само ничто и содержит в себе ответ – начало своего ничтожения. Поскольку в ничто нет ничего, кроме самого ничто, оно становится самим для себя и в таком качестве себя уничтожает. Только «не» обладает этой творческой способностью превращать себя в нечто иное.
Для многих религиозных мыслителей изначальное Ничто отождествляется с Богом, или сам Бог есть Ничто, как определяет его Псевдо-Дионисий Ареопагит в своем «Мистическом богословии». Это «Божественное Ничто» послужило впоследствии темой философски-мистических раздумий М. Экхарта, Николая Кузанского, Я. Беме, Ф. В. Й. Шеллинга, Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка. Сергий Булгаков пишет: «В Ничто родится всё… не только мир, но и бог, ибо и бог здесь родится в Ничто и из Ничто. … Бог есть также лишь положение или модус абсолютного Ничто» [101].
Чтобы Ничто действовало само на себя, в нем должно быть нечто похожее на возвратность, рефлексивность, способность сгиба, складки, самореференции. Ничто выступает как *суб-объект: раздваивается, чтобы подвергнуть себя собственному действию, ничтожить ничто и тем самым превращать его в нечто. Такое двойное отрицание предполагает отличие второго «не» от первого. Неустойчивость – это не полное отрицание вакуума, а лишь отрицание его устойчивости. Когда мы применяем двойное отрицание, его итоговый смысл не равен первоначальному утверждению. Предмет красив: утверждение. Предмет некрасив: отрицание. Предмет не некрасив: двойное отрицание. «Не некрасив» отнюдь не означает то же самое, что «красив». Скорее, это означает, что определение «некрасивый» не применимо к данному предмету – не обязательно потому, что он красивый, а потому что он может быть где-то посередине между красивым и некрасивым – милым, симпатичным, привлекательным, небезобразным (см. *апонимы). О человеке: «он не неумен» означает не то, что он умен, а скорее некий разброс вероятных качеств между «умен» и «неумен»: неглуп, смышлен, кое-что соображает и т. п.
Точно так же и «не» (неустойчивость), налагаясь на «не» (небытие материи, вакуум), в итоге производит «не не есть», «не ничто», то есть нечто среднее, колеблющееся между бытием и небытием, субстанцией и вакуумом. Отрицанием «ничто» производится не «всё» (полнота, реальность, абсолют), а лишь неполнота самого ничто, что и обозначается асимметрическим, а потому не самопротиворечивым, хотя и парадоксальным термином «неустойчивость вакуума». Когда ничто ничтожится, результатом является «нечто», «кое-что», но далеко не все: не полнота бытия, а неустойчивость становления, колебательность появления-исчезновения.
Чтобы такое двойное «не» состоялось, в изначальном ничто должно присутствовать нечто, выражаемое возвратной частицей «-ся» («себя»). Очевидно, способность отношения к себе, самоотрицания, уже образует некую самость, субъектное начало внутри ничто. Это «Себя» и выступает в теистических системах как Некто, *Всекто, Бог, Творец. Можно предполагать, что «себя» изначально пребывает в ничто в свернутом виде, как его рефлективная способность – и затем развертывается в полносущное себя, в Самость и Самодеятельность. В процессе самоничтожения Ничто открывает в себе место для Иного, для Некто. Всё далее производимое этой Самостью, или Творцом, составляет уже мир объектов, совокупность сущего.
При этом процесс творения тоже может быть представлен как действие «не», обращенное Субъектом-Творцом уже на самого себя. Таковы концепции самоумаления и самоничтожения Творца, лежащие в основе некоторых теологий, например самосжатие Бога в акте создания мира, по каббале. Это называется «Цимцум» – Бог как бы жертвует собой, чтобы освободить место для не-Себя, для мира. Христианское понятие *кенозиса, самоопустошения Бога в его человеческой ипостаси, в жертвоприношении Сына, тоже может рассматриваться как действие того же начального «не», обращенного на второй ступени уже на то «Себя», которое возникает из отношения Ничто к себе. «Не» оказывается тем динамическими принципом, который, обращаясь на себя, производит само это Себя, которое в свою очередь, отрицая себя, производит не-Себя, то есть мир.
Таким образом, для описания нашего мира достаточно двух логических кванторов: «не» и «себя». «Не» в отношении себя, «не не», и есть некий мир, возникающий из ничто. Это «не не есть» не означает полного, самодостаточного бытия, а только серию множащихся отличий от небытия, следствие его неустойчивости. В таком состоянии мы застаем себя в этом мире. Все существует и не существует, становится не тем, чем было. Это хорошо согласуется с картиной мира в буддизме. «Элементы бытия – это моментальные появления, моментальные вспышки в феноменальном мире из неведомого источника. … Они исчезают, как только появляются, для того, чтобы за ними последовало в следующий момент другое моментальное существование. … Исчезновение – сама сущность существования; то, что не исчезает, и не существует» [102]. Нельзя сказать, что мы есть, в полном смысле слова «быть». Правильнее сказать, что мы не не есть, мы не ничто, мы отличаемся от небытия, но только как из него приходящие и в него уходящие, признаки его неустойчивости, виртуальные частицы, из него излетающие, пена, вскипающая на его поверхности.
Есть два радикальных способа избавиться от этого полубытия, которое мучительно своей половинчатостью и, согласно буддизму, есть источник всех человеческих страданий. Первый путь состоит в том, чтобы вернуть себя с волнующейся поверхности вакуума в его безмятежную глубину, то есть стать полностью ничем. «Элементы, описанные выше, находятся постоянно в состоянии волнения, а конечная цель мирового процесса состоит в их постепенном успокоении и конечном угасании» (Ф. Щербатской). Это последнее ничто, как цель полубытия в его постепенном самоизбывании, в буддизме есть нирвана: вакуум физический, психический, ментальный, отсутствие чего бы то ни было, полнота небытия.
Другой радикальный путь – это становление к полному бытию, которое уже не вспыхивает и гаснет, а светит в полную меру. «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Это путь авраамических религий, в частности христианства. По этому представлению, только Бог обладает полнотой бытия, Тот, Кто сказал о себе: «Я есмь Тот, Кто есмь». Назначение человека состоит в том, чтобы обожиться, стяжать себе вечную жизнь. В нынешнем своем состоянии человек полуживет: болеет, страдает, грешит, мучает и уничтожает себе подобных. Что такое быть в полной мере? Это трудно представить, хотя людям дан опыт некоторых состояний, когда они живут особенно полно – в любви, творчестве и вере. Согласно Паулю Тиллиху, бытие требует предельного мужества именно потому, что исходное положение всего сущего – небытие: «Мужество – это самоутверждение бытия вопреки факту небытия. Это акт, который совершает индивидуальное “я”, принимая тревогу небытия на себя и утверждая себя либо как часть всеохватывающего целого, либо как индивидуальную самость» [103].
*Вакуум нестабильный, Ипсеизм, Ипсеистика, Ирреалия, Нега-, Негаобъект и негамир, Негаонтология, Отрицательно-неопределенные местоимения, Пустоты, Реверсивность, Своечуждость, Суб-объект, Творчество
Двойное небытие и мужество быть: К философии неустойчивого вакуума // Вопросы философии. 2013. № 4. С. 28–43.
Религия. С. 319–344.