(livemindedness). Гибкость, подвижность ума, способность выходить за пределы установленных категорий, бросать вызов любой догматике, играть понятиями, демонстрируя их относительность. Живоумие видит обратную сторону вещей, ставит под сомнение претензии на абсолютную истину, подтрунивает над самим разумом.
В России ум даже очень умных людей, таких как Л. Толстой, Вл. Соловьев, Н. Федоров, П. Флоренский, порой склонен застывать в величественных и глубоких, но негибких конструкциях мысли, напирать на какие-то идеи до упора. Или, напротив, ум ведет себя очень нервно, как у Ф. Достоевского или В. Розанова, глумливо, издевательски, фельетонно, и в этой желчности тоже есть нечто неживое или нездоровое, близкое к припадку: вот-вот мысль забьется в судорогах, как у подпольного человека, опровергая «дважды два – четыре». Органически живоумным можно считать Пушкина, воспитанного на французской культуре. Мысль Пушкина грациозна, естественна, ненатужна, не зациклена на определенных понятиях; не долбит в одну точку, но легко перебегает от понятия к понятию, точным прикосновением его оживляет, расшевеливает. Маленький пример пушкинского живоумия – заметка 1830 года: «Острая шутка не есть окончательный приговор. *** сказал, что у нас есть три “Истории” России: одна для гостиной, другая для гостиницы, третья для гостиного двора».
Жанры, где живоумие проявляется наиболее наглядно, – эссеистика, публицистика, критика, метапроза (metafiction). В современной словесности среди живоумных авторов можно выделить Андрея Битовa, Александрa Генисa, Дмитрия Быкова. Они берутся судить обо всем на свете и любят «загнуть», но так же легко и разгибают собственные загибы, оговариваются, заходят с изнанки. Живой ум находит сходство в удаленных вещах, умеет разграничивать близкие вещи, но при этом не ищет панацеи в одной теории. Живой ум не прекращает процесса мышления и не подменяет его актом обретения истины или великого прозрения, якобы посланного свыше. Живой ум умеет быть насмешливым, но при этом не впадает в обратную крайность – паясничанья, выворачивания наизнанку здравого смысла, изничтожения азбучных истин, нервного смешливого тика, злого захлеба (что бывает у Ф. Достоевского и В. Розанова).
В России сложилась сильная традиция антиинтеллектуализма, «умоборчества»: дескать, ум враждебен живой жизни и не способен ее постичь. Но где неживой ум, там и неумная жизнь. Живой, гибкий ум, не выпрямляющий понятий догматически, но и не ломающий их истерически, нужен зрелому обществу.
*Веселье мысли, Виталистика, Витоверификация, Интересное, Мыслительство, Нулевая дисциплина, Обаяние, Пластичность текста, Эссеизм
О живом // Звезда. 2011. № 8. С. 192–196.