ЗАПАД И ВОСТОК

Найдено 4 определения
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [постсоветское] [современное]

ВОСТОК И ЗАПАД
коренные силы» всемирной истории, культуры и философии. Восток воплощает в себе некоторые положительные (например, сохранение элементов духовности, ориентации на мудрость, длительное сохранение традиций в Китае и других евразийских странах), так и негативные стороны. В какой-то мере, он отличается и противостоит развитому индустриальному Западу с его свободой индивидов и частных форм жизни, рационально-прагматической культуры. Между Востоком и Западом зарождается Евразийская цивилизация с ее особой культурой и философией вселенской духовности. На основе диалога всех культур народов Земли будет постепенно развиваться единая мировая культура, усиливаться единство и братство народов, будет формироваться, выражаясь в терминах русской философии, всечеловечество. Духовной основой такого единения может стать евразийская философия как наиболее приемлемая, на наш взгляд, система подходов к пониманию мудрости и путей становления софийного сознания и софийного бытия человечества.

Источник: Евразийская мудрость от а до Я

ЗАПАД И ВОСТОК

- одна из основных проблем русской религиозной философии, начиная с П.Чаадаева. Их различия одни авторы истолковывали как непреодолимую противоречивость, а другие - как взаимную дополнительность. Православный Восток - созерцательный, аскетичный, озабоченный больше чистотой вероучения, чем осуществлением нравственной правды, социально пассивный, политически конформистский, традиционалистский и т.д. Христианский Запад, напротив, - социально активен, динамичен, склонен к инновациям, формирует духовно зрелую ответственную личность и озабочен нравственной стороной религиозной жизни, ее влиянием на образование и воспитание, на социально-политические и экономические дела. Писали, что Восток сохранил общинность и чувство соборности, тогда как Запад пошел по пути индивидуализма, законности и правопорядка. Н.Бердяев искал корни этой проблемы в различии типов святости на Востоке и на Западе, считая, что западный подвижник, томимый духовной жаждой, сам активно устремляется к Богу по пути духовного восхождения и достигает результатов, важных прежде всего для развития христианской культуры, а восточный - открывает себя воздействию благодати свыше, которая собирает и преображает его душу, так что он становится прекрасным творением Божиим, а не творцом новых форм культурного и социального бытия. Вл.Соловьев, однако, считал, что и Восток, и Запад - неполны и нуждаются в духовном обновлении и восполнении согласно богочеловеческому идеалу, ибо ни одна из христианских традиций не смогла по-настоящему осуществить жизнь по Евангелию.

Источник: Краткий религиозно-философский словарь

ВОСТОК И ЗАПАД
понятия, органически вошедшие в рус. духовную традицию. Первоначальное их выделение связано с разделением Римской империи на вост. и зап. части. В средние века для народов Европы В. стали страны Азии, заселенные арабами, тюрками, монголами, иранцами, китайцами и т. д., а также страны, находящиеся под их властью, как, напр., Сев. Африка, сначала арабская, а затем турецкая, а также славяне под властью турок. Кроме того, на 3. считали В. и страны Вост. Европы, не входившие в политическую орбиту "Священной Римской империи". Россия, расположенная на стыке Европы и Азии, вынуждена была с самого начала выявлять свою специфику через отношение к В. и 3., поэтому эта тема стала сквозной для национального самосознания. Уже в "Повести временных лет" речь идет, по сути, о единстве всемирно-исторического процесса, в к-ром равноправными выглядят рус, славянские, вост. и зап. языки (народы). Право рус. народа на равное положение с др. народами обосновывалось тем, что все люди - дети Авраама и Ноя, и когда дети Ноя стали делить земли, то русские и славяне произошли от Иафета - прародителя сев. и зап. народов (т. е. римлян, немцев, шведов, англов и др.). Первый митрополит из русских Иларион в "Слове о законе и благодати" отстаивает равноправие русских с иудеями и европейцами. Естественно, что в те времена взаимные отношения народов выступали в религиозном облике, поэтому для русских проблема В. и 3. означала отношения к язычникам ("поганым") и мусульманам ("агарянам") В. и латинству 3. Разделение вост. и зап. церкви в 1054 г. усугубило различия православия и католицизма. Еще сильнее они обозначились в XIII-XIV вв. после утверждения исихазма в качестве влиятельной доктрины православия. Рационализму зап. церкви начинает противополагаться целостное познание вост. христианства; альтернативой авторитаризму римского папы выступают соборные начала православия, католическому учению о "добрых делах", во многом ориентирующему индивида на служение интересам земной церкви, противостоит идея синергизма, к-рая делает акцент не только на совпадение энергий Бога и преображенного человека, но и онтологизирует христианские истины, делает их "элементом истории". После падения Византии Русь стала главной опорой православия и защитником интересов угнетенных турками христианских народов. Идея специфической роли России в мире выразилась в формуле старца Филофея "Москва - третий Рим" (XVI в.). Рус. государство во главе с самодержцем объявляется выразителем идей подлинного христианства. В XVII в. "общение" России с 3. сменяется "влиянием" последнего на рус. образ жизни (Ключевский). Именно в этот период об-во решает проблему: "достаточно ли самобытных начал для благоденствия" или необходимо обратиться к материальным и духовным ценностям др. народов. Эти подходы проявились и в расколе рус. православия. Реформы патриарха Никона декларировали поиски "внешних критериев" правильности религиозных обрядов, а старообрядцы утверждали "самодостаточность русского православия". Осуждение старообрядчества, затем реформаторская эпоха Петра I и Екатерины показывают, что ориентация на заимствование зап. культуры становится ведущей тенденцией для правящих кругов России. Хотя и в XVIII в. можно встретить определенную оппозицию 3. в рус. об-ве (Щербатов), все же в целом этот век проходит иод нарастающим влиянием его ценностей. Победа над Наполеоном послужила мощным стимулом развития национального самосознания. В 30-40-х гг. XIX в. проблема В. и 3. становится предметом активного обсуждения в рус. философии. По Чаадаеву, в основе западноевропейской цивилизации лежит католицизм с его деятельным началом, ориентирующим человека на активность в земной сфере. Выбор рус. народом "созерцательного православия", игнорирующего проблемы социального развития, приводит Россию к "мертвому застою". Чаадаев предлагал произвести в России "духовную революцию", с тем, чтобы преодолеть "слабости наших догматов". С т. зр. славянофилов и, прежде всего Хомякова и Киреевского, католицизм и протестантизм, извращая подлинное христианство, приводят к духовной деградации и в конечном итоге к гниению и распаду европейской цивилизации. Православие же, сохраняя приоритет духовных ценностей над материальными, предопределяет органическое развитие об-ва, формирует у рус. народа его лучшие духовные качества, своеобразие отечественной культуры. Поэтому силы, заинтересованные в процветании России, должны заботиться о сохранении и развитии самобытных начал и стремиться преодолеть зап. влияния и заимствования. В. С. Соловьев попытался синтезировать эти две крайние т. зр. Для него и зап. и вост. христианство - это односторонние начала, не обладающие сами по себе полной истиной, отсюда необходимо соединение православной духовности с деятельным началом католицизма. Эту задачу, считал он, может решить только рус. народ, к-рый принадлежит и зап. и вост. культуре. В результате будет создано вселенское теократическое государство, объединяющее все христианские народы В. и 3. Эти 3 подхода, конечно, не исчерпывают всего многообразия воззрений на проблемы В. и 3. в рус. мысли. Однако именно вокруг них в основном группировались ведущие отечественные мыслители. Европоцентризм Чаадаева развивался западниками (Чичерин, Кавелин и др.); славянофильские идеи нашли продолжение в почвенничестве (Данилевский, Достоевский, Страхов и др.); установки В. С. Соловьева отразились в творчестве Бердяева, Булгакова, С. Н. и Е. Н. Трубецких, Франка, Федотова и др. Рус. нерелигиозная традиция также включала разное отношение к В. и 3. Так, в революционном течении были европоцентристские западнические тенденции (Герцен до 1848 г., Буташевич-Петрашевский периода увлечения фурьеризмом, легальные марксисты, меньшевики во главе с Плехановым, Троцкий, Бухарин и др.). В то же время резко критическое отношение к "мещанскому" 3. было у Герцена после 1848 г., Добролюбова, Чернышевского. Народники, подчеркивая самобытность России, создали концепцию "общинного социализма", к-рая стремилась избежать зап. буржуазности. В рус. марксизме тема В. и 3., как правило, связывалась с положением об отсталости России по сравнению с наиболее развитыми странами 3. (Плеханов, Троцкий). Ленин усматривал в экономической отсталости России своего рода "преимущество", создающее благоприятные исторические условия для социалистического преобразования об-ва. Взаимоотношения России с В. и 3. были в центре внимания евразийцев. Теория евразийства усматривала сущность России не только в ее срединном географическом положении, но и в ее сращенности с В., во взаимодействии с вост. "степью", и в первую очередь с татаро-монгольскими этническими и государственными образованиями; "Всегда есть пафос отвращения к Европе и крен в Азию". Западное воспринималось как внешнее и часто враждебное. Выразителем этого влияния, плохо совместимого с евразийской сутью народа, объявлялась рус. интеллигенция, в чем виделись истоки ее трагедии.

Источник: Русская философия: словарь

Запад и Восток
парадигматика) условная смысловая конструкция, выработанная культурологической мыслью человечества для первичной типологии мировой культуры. 3. и В. — парная категория, выражающая дихотомию поляризованного целого всемирной культуры, поэтому она одновременно характеризует и амбивалентное единство культуры человечества (в пределе складывающееся из 3. и В.), и разделенность на принципиально отличные друг от друга, а во многом и противоположные модели культурной идентичности. 3. и В. взаимно полагают друг друга и в то же время взаимоисключают; они воплощают собой дополнительность и антиномичность полярных начал; диалектику единства и множественности культуры как сложного целого. 3. и В. невозможно представить без заданной или хотя бы подразумеваемой противоположности: если опр. культурный текст характеризуется как Запад (или его органич. часть), то в качестве его эпистемологич. контекста всегда выступает Восток (и наоборот). Даже намеренно абстрагируясь от дихотомии 3. и В., субъект той или иной культуры, стремясь определить ее место (или отд. ее феномена) среди иных культурных образований — типологически родственных или контрастных, — всегда имеет в виду некую систему пространственных координат, т.е. опр. ценностно-смысловую топологию. 3. и В. в своей содержат. соотнесенности и представляют собой простейший и универсальный случай культурной топологии (два разных топоса, образующих в паре смысловое напряжение и в то же время органич. смысловую связь). К такому универсуму апеллировал, напр., поздний Гете, создавая свой “Западно-вост. диван”; аналогичную роль играют вост. мотивы в творчестве зап.-европ. романтиков. В 20 в. число примеров более или менее органичных совмещений зап. и вост. дискурсов в рамках одной худож. или филос. картины мира можно умножить многократно (Н. Гумилев, В. Хлебников, Г. Малер, И. Стравинский, П. Кузнецов, О. Шпенглер, П. Гоген, А. Матисс, А. Арто, А. Камю, Т. Манн, Г. Гессе, К. Г. Юнг, А. Швейцер, Дж.Д. Сэлинджер, И. Бродский и др.). Связь 3. и В., их явная или демонстративная парная сопряженность символизирует единство мира, глобальный универсум, терр. или смысловое всеединство мировых сил, природных стихий, разных народов и стран. Именно к такому универсуму апеллируют все мировые религии, наиболее общие и универсальные филос. системы. Не случайно почти все империи обращались к парадигматике 3. и В. (Др. Китай, эллинистич. Греция, Рим. империя, Византия, кочевая империя Чингисхана, Россия и СССР и др.). Характерна преемственность имперского герба “трех Римов” — двухглавого орла, как раз и означающего соединенность и неразрывность 3. и В., а также всеохватность власти, обнимающей безграничное пространство, а значит, в принципе неограниченной, абсолютной, вселенской. Пространственная саморефлексия любой культуры (или ее относительно завершенного фрагмента) в той или иной мере связана с геогр. ориентацией и исторически обусловленными представлениями о дуальной (бинарной) организации и смысловом членении мирового пространства (ведущими свое происхождение из мифол. моделей мира). Дихотомия 3. — В. оказалась в этом отношении наиболее устойчивой практически во всех культурах, что связано с космогонич. мотивами этой антиномии (восход и закат солнца, других светил; символика рождения и умирания всего живого; цикличность и круговорот всех природных и космич. процессов, свидетельствующие о глубинной взаимосвязи 3. и В., их скрытой диалектике). Нередко в культурах разных народов Восток символизирует начало (жизни, истории, сотворения мира, природного или космич. цикла и т.п.), весну, возрождение и обновление, воскресение, спасение, наступление грядущего (ср.: “свет с Востока”). Соответственно Запад ассоциировался с концом (жизни, истории, творения), осенью, зрелостью и завершенностью достижений любого рода, подведением итогов. В большинстве мифологий мира самим по себе смысловым полюсам 3. и В. не отдается предпочтение, — их противоположности снимаются в мифол. центре мира. Так, напр., в греч. мифологии дельфийский Омфалос (камень, упавший с неба; букв. перевод с греч. — “пуп”) является местом, над к-рым встретились два орла, пущенные Зевсом с 3. и В. для определения центра мира. Появляющаяся время от времени в истории мировой культуры другая геогр. антиномия “Север — Юг” имела временный или локальный характер, не претендуя на универсальность, всеобщность и всемирность. Так, для античности Север ассоциировался с варварством; для рус. культуры 18-19 вв. Север в лице “Сев. Пальмиры” — Петербурга являл собой рус. вариант зап.-европ. цивилизации, противостоящий “дикому” Югу (непокоренный Кавказ, Ср. Азия, опасные соседи Турция и Персия, загадочный и далекий Китай); для колонизуемых народов Азии, Африки и Лат. Америки “богатый Север” символизировал в 20 в. агрессивность европ. и сев.-амер. империализма по отношению к “бедному Югу” и т.д. Как правило, противопоставление Севера и Юга приходило на смену антиномии 3. и В. тогда, когда дихотомия 3. и В. казалась недостаточной или неактуальной (зап. и вост. части Рим. империи были едины в своем противостоянии кочевническому Северу; послепетровская Россия мыслила себя именно Западом, но более северным; Лат. Америка была по сравнению с Азией и Африкой Западом, но боролась с засилием сев. империализма США и т.д.). В отличие от социальной дихотомии Севера и Юга смысловая пара 3. — В. носила ярко выраженный характер социокультурной и цивилизационной дилеммы: или — или. В кульминационный период формирования колониальных систем, на рубеже 19-20 вв., когда противоречия В. и 3. приняли особенно жесткий, непримиримый характер, знаменитый англ. писатель Киплинг сформулировал свой “категорич. императив”: “Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда”. Действительно, сопоставление культур 3. и В. (особенно впечатляющее в свете исследований зап. и вост. религий, осуществленных М. Вебером) выявило почти необозримый ряд смысловых антиномий. Если Запад — демократия (свобода, равенство), то Восток — деспотизм; если Запад — аскеза, то Восток — мистика; Запад — научное знание, рациональность, Восток — интуиция, вживание в мир; Запад — динамизм, развитие. Восток — неподвижность, стабильность; Запад — модернизация, инновативность, Восток — традиционность, ритуал; Запад — “логос”, Восток — “дао”; Запад — индивидуализм, личность, Восток — коллективизм, государство; Запад — активное технико-технологическое преобразование мира, Восток — достижение гармонии с естественно-природной средой обитания и медитация; Запад — капитализм, буржуазность, Восток — коммунизм, бесклассовое общество; Запад — рынок, Восток — базар и т.д. Примеры глубокой дифференциации систем ценностей 3. и В. можно продолжать и продолжать. Т.о., 3. и В. — это разл. социокультурные парадигмы, на протяжении веков и тысячелетий сосуществующие между собой, борющиеся друг с другом, взаимодействующие и влияющие — прямо и косвенно — одна на другую, но в процессе истор. противостояния (постоянно изменявшего свои формы и их смысловое соотношение), так и не преодолевшие семантич. “параллелизма”, взаимной непереводимости, символич. противостояния, полит., филос., религ., худож. и т.п. оппозиции. Как бы далеко ни отстояли друг от друга культурно-смысловые системы 3. и В., они остаются связанными между собой по крайней мере совокупностью различит. принципов или набором критериев и принципов, согласно к-рым В. и 3. оказываются сопоставимыми между собой (в т.ч. и как антиномич. пары). Как бы тесно ни сближались между собою 3. и В., — всегда найдутся ценности и нормы взаимоисключающие, предельно поляризующие семантич. поля В. и 3. Даже применительно к одному культурно-целостному объекту наблюдения или научного изучения можно говорить об амбивалентности представленных в нем зап. и вост. начал. Проблема соотношения 3. и В. усложняется, если учесть истор. изменчивость культурно-смысловых границ между тем и другим. Сев. Африка в эллинистич. период представляла собой несомненную часть Запада — преемника античной культуры и колыбели христианства (родина бл. Августина), однако после завоевания арабами стала неотъемлемой частью мусульманского Востока. Присоединение к России Закавказья превратило эти сугубо вост. по менталитету и культуре территории в европеизируемый Запад. Можно сказать, что истор. динамика культур 3. и В. никак не затрагивает содержания 3. и В. как элементов объединяющей их смысловой конструкции: условная “система координат” мировой культуры, ее феноменология остаются неизменными при бесконечной изменчивости и текучести охватываемых ею конкр. феноменальных форм. Это означает, что дихотомия “З. — В.” является необходимым компонентом любой культурной рефлексии и культурологич. знания как такового, ограждающим человеческое познание от неправомерной унификации разл., не сводимых друг к другу культур в единую всемирную культуру, равно как и от соблазна представить все конкр. культуры автономными и несовместимыми друг с другом единичными феноменами. В зависимости от характера рефлексии той или иной культуры в каждый период ее истор. самоопределения она может мыслить себя как тяготеющую (приближающуюся) к 3. или В.; при этом один из двух смысловых полюсов наделяется абсолютной положит. ценностью, в то время как другой — либо признается ценностью относительной, либо ценностью абсолютной, но отрицательной. Определяющая свое место в мире культура соотносит себя с тем смысловым полюсом, к-рый символизирует для нее абсолютную положит. ценность, и в зависимости от исторически обусловленной самооценки отождествляет себя с центром культурного универсума или с его периферией; в первом случае она полагает себя самодостаточной и замыкается в горделивом величии, во втором — она тянется к центру: либо стремясь обрести с ним тождество, либо пытаясь его низвергнуть, оспорить, дискредитировать как мнимую или ложную ценность. В конечном счете из первичной антиномии 3. и В. проистекают и периодически сменяющие друг друга тенденции: национально-культурного изоляционизма, автономизации или культурно-цивилизационной интеграции, открытости культур друг другу; культурного экспансионизма и агрессии или подражательности; борьбы и соперничества или взаимообогащающего диалога. Истор. динамика взаимоотношений 3. и В. носит характер неравномерной пульсации: взаимное притяжение сменяется взаимным отталкиванием или индифферентностью по отношению друг к другу. Особенно напряженными, острыми, содержат. оказываются отношения 3. и В. в т.н. пограничных культурах между этими культурно-смысловыми полюсами. Таковы Россия и ряд республик бывшего Советского Союза (Украина, Молдова, Казахстан, Кавказ и т.д.), Турция, страны Бл. Востока, Балканы, Испания. Исследователи отмечают, что в пограничных между 3. и В. культурах резко поляризуются такие взаимоисключающие тенденции, как открытость и закрытость; “всемирная отзывчивость” и самобытность, космополитизм и охранительность; более того, “постоянное колебание между двумя полярными тенденциями” является не только “естественным”, но подчас и “единственно возможным для подобного типа культур динамичным фактором их развития” (Багно В.Е. Пограничное сознание, пограничные культуры // Полярность в культуре. СПб., 1996. С. 419-420). В нек-ром смысле пограничные культуры представляют собой явления, характеризующиеся большей степенью сложности, нежели 3. и В., взятые в отдельности: здесь зап. и вост. компоненты не просто суммируются или интегрируются иным способом в культурное целое, имплицитно включающее в себя как зап., так и вост. дискурсы, но и составляют в своей совокупности систему, на всех уровнях построенную на “взаимоупоре” противоборствующих противоположностей. Это явление на примере ранней Византии было тонко проанализировано С. Аверинцевым. В отношении России и рус. культуры эти процессы и явления сегодня наиболее глубоко и разносторонне изучены. Пограничное положение России и рус. культуры между В. и 3., вызванные этим внутренние противоречия рус. нац. характера, менталитета, непредсказуемость социокультурной истории явились источником вековых идеол. споров и конфликтов западников и славянофилов, сторонников и противников реформ, либералов и консерваторов, демократов и коммунистов. Не случайно эти проблемы живо интересовали многих деятелей русской классич. культуры — И. Карамзина, П. Чаадаева, ранних славянофилов и русских почвенников, Ф. Достоевского и Л. Толстого, К. Леонтьева и В. Соловьева, В. Розанова и Н. Рериха, Д. Мережковского (см. Мережковский) и А. Блока, Н. Бердяева и Г. Федотова, Ленина и Сталина... Наибольший вклад в изучение контаминации и диффузии вост. и зап. начал в рус. культуре и росс. истории внесли евразийцы (включая их позднейшего одинокого представителя Л. Гумилева) (см. Евразийство). Среди мыслителей и исследователей рус. культуры как пограничной между В. и 3. не было единства: интерпретации и оценки рус. культуры были во многом противоположными и даже взаимоисключающими. Если Н. Гоголь, славянофилы — А.С. Хомяков, К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские, Ю.Ф. Самарин, а затем и К.Н. Леонтьев, и евразийцы — Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский (см. Вернадский, Георгий) — склонялись к тому, что русская культура принадлежит больше Востоку, то В. Белинский, Н. Чернышевский, Д. Писарев, Вл. Соловьев, Д. , В. Эрн, В. Брюсов, А. Блок, М. Бахтин, А. Лосев видели рус. культуру скорее частью Запада. Сложным образом соединялись зап. и вост. компоненты рус. культуры, европеизм и азиатчина в представлениях Л. Толстого, В. Розанова, Н. Рериха, Н. Бердяева, Г. Плеханова, Ленина, Г. Федотова. Если Ф. Достоевский и Л. Толстой, Н. Данилевский и Вл. Соловьев видели в России и рус. культуре феномен всемирно-истор. масштаба и значения, способный открыть новые пути для всего человечества, то для Чаадаева и, по-своему, Ленина исключительность рус. культурного и социального опыта состояли в его выпадении из традиций как Запада, так и Востока, что и обусловливало его мировую уникальность и поучительность. Характеризуя противоречивость рус. культуры, Бердяев называл Россию Востоко-Западом и утверждал, что в России “сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад”(“Рус. идея”). Еще раньше Плеханов в своей “Истории рус. обществ. мысли” отмечал в рус. культуре и в истории России также два противоположно направленных процесса, но “разбегающихся” в разные стороны — на Запад (европеизированная дворянская культура) и на Восток (традиц. культура рус. крестьянства). Однако обе эти модели русской культуры, развивающейся между В. и 3. (соответственно — центростремительная и центробежная) при всей своей видимой противоположности отнюдь не исключают друг друга: культурно-истор. процессы зап. и вост. происхождения и сталкиваются между собой в рус. культуре, и отталкиваются друг от друга; собственно национально-рус. тенденции в культурном развитии России то и дело раздваиваются, устремляясь одновременно на 3. и В. Можно сказать, что на территории России в течение более чем тысячелетия разворачиваются своего рода “турбулентные” этнокультурные процессы. Россия, рус. Евразия — это “место встречи” В. и 3.; эта встреча соединяет и разделяет, сближает и отдаляет; это и конфликт, и диалог — воплощенные “единство и борьба противоположностей” в культуре; это социокультурный “водоворот”; это долгий и трудный поиск путей и форм культурного синтеза 3. и В. Несомненно, что сам феномен “рус. коммунизма”, впервые исследованный в культурно-истор. плане Бердяевым (“Истоки и смысл рус. коммунизма”), как, впрочем, и вообще любой социокультурный вариант тоталитаризма (советский, итал., нем., исп., кит., сев.-корейский, кубин., иракский) явился логич. итогом специфически преломленного и интерпретированного западно-вост. дискурса, складывающегося в пограничной зоне 3. и В., причем преломленного почти всякий раз через призму уникального русско-росс. социокультурного опыта. Но Россия и рус. культура — не единственный на земном шаре экспериментальный “полигон”, где “отрабатываются” универсальные модели западно-вост. культурного синтеза. Своеобр. синтез зап. и вост. культур осуществляется в Америке (соединение зап.-европ. традиций с негритянскими, индейскими и лат.-амер.); феномен “дальневост. чуда” (Япония, Юж. Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур) также демонстрирует разл. варианты восточно-зап. социокультурного синтеза. Если евразийский синтез культур 3. и В. принимает подчас чрезвычайно драматич., инверсионные формы, то дальневост. и амер. варианты тех же процессов развиваются гораздо более сглаженно, медиативно (хотя и там были свои конфликтные и трагич. эпизоды, напр., истребление аборигенов Америки, феномен афроамер. рабства и гражд. война между Севером и Югом, негритянская проблема в США). Это говорит о том, что культурные взаимодействия и интеграция 3. и В. не только возможны и реальны, но и принимают в действительности чрезвычайно разнообр. конфигурации — в т.ч. цивилизационные формы и типологич. русла, культурологич. анализ к-рых позволяет выявить глубокие смысловые различия, сопоставимые с дихотомией самих 3. и В. В этом случае 3. и В. выступают лишь как условные критерии смыслоразличения множества смешанных систем культурного опыта в 20 в. Лит.: Роуленд Б. Искусство Востока и Запада. М., 1958; Завадская Е.В. Восток на Западе. М., 1970; Она же. Культура Востока в совр. зап. мире. М., 1977; Ремпель Л.И. Восток и Запад как историко-культурная и худож. проблема // Проблемы взаимодействия художественных культур Запада и Востока в новое и новейшее время. М., 1972; Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1972; Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М., 1975; Симония Н.А. Страны Востока: пути развития. М., 1975; Жирмунский В.М. Сравнит, лит.-ведение: Восток и Запад. Л., 1979; Чалоян В.К. Восток — Запад: (Преемственность в философии античного и ср.-век. об-ва). М., 1979; Шахназарова Н.Г. Музыка Востока и музыка Запада: (Типы муз. профессионализма). М., 1983; Взаимодействие культур Востока и Запада. М., 1987; Гачев Г. Национальные образы мира . М., 1988; Восток — Запад: Исследования, переводы, публикации. Вып. 1- 4. М., 1982; 1985; 1988; 1989; Культура, человек и картина мира. М.,1987; Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1991; Он же. Цивилизация перед судом истории. М.; СПб., 1995; Ерасов Б.С. Культура, религия и цивилизация на Востоке (очерки общей теории). М., 1990; Мамонова М.А. Запад и Восток: Традиции и новации рациональности мышления. М., 1991; Ларченко С.Г., Еремин С.Н. Межкультурные взаимодействия в истор. процессе. Новосиб., 1991; Романов В.Н. Истор. развитие культуры: Проблемы типологии. М., 1991; Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур) М., 1992; Люкс Л. Россия между Западом и Востоком. М., 1993; Запад и Восток: Традиции и современность. М., 1993; Сербиненко В.В. Владимир Соловьев: Запад, Восток и Россия. М., 1994; Каган М.С., Хилтухина Е.Г. Проблема “Запад — Восток” в культурологии. Взаимодействие худож. культур. М., 1994; Цивилизации и культуры . Россия и Восток: цивилизационные отношения. Вып. 1-3. М., 1994; 1995; 1997; Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М., 1994; Померанц Г. Выход из транса. М., 1995; Кульпин Э.С. Бифуркация Запад — Восток. М., 1996 (Социоестественная история. Вып. 7); Шоркин А.Д. Схемы универсумов в истории культуры: Опыт структурной культурологии. Симферополь, 1996; Россия, Запад, Восток: встречные течения. СПб., 1996; Полярность в культуре / Канун: Альманах. Вып.2. СПб., 1996; Аверинцев С.С. Поэтика ранневизант. лит-ры. М., 1997; The Meeting of East and West. N.Y., 1946; Mauror H. Collisium of East and West. Chi., 1951; Toynbee A.J. The World and the West. N.Y.; L., 1953; The East and West Must Meet. L., 1956; Badby Ph. Culture and History. Prolegomena to the Comparative Study of Civilisation. Berk., 1963; Needham J. The Grand Titration. Science and Society in East and West. L., 1969. И.В.Кондаков. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

Источник: Большой толковый словарь по культурологии

Найдено научных статей по теме — 15

Читать PDF
82.57 кб

Восток-Запад: образ и модель

Андрей Юрьевич Москвитин
Представлена философская точка зрения на различия и подобия Востока и Запада в культурном, геополитическом, цивилизационном аспектах.
Читать PDF
111.43 кб

Восток – Запад. Диалог ученых

Ануфриев В. П., Ануфриева Е. И.
Процесс взаимопроникновения научной мысли Запада и Востока. Место энергетической концепции в системе научных взглядов. Экспериментальные исследования излучений объектов природы и человека.
Читать PDF
67.09 кб

Восток и Запад Рашида Доминова

Махлина Светлана Тевельевна
В статье описывается очередная персональная выставка члена Союза художников России Рашида Доминова (р. 1946). В работе показаны истоки формирования творческого эго мастера.
Читать PDF
95.84 кб

Япония между Западом и Востоком

Лунев Сергей Иванович
Политическая система современной Японии: Учебное пособие/ Ответ. ред. Д.В. Стрельцов. М.: Аспект Пресс, 2013.
Читать PDF
207.37 кб

О противостоянии Запад – Восток

Кобзев Артем Игоревич
Читать PDF
375.53 кб

Природа сознания: Восток - Запад

Дубровский Давид Израилевич, Лысенко Виктория Георгиевна, Синеокая Юлия Вадимовна
Современный разговор о том, как философы представляют себе природу сознания, невозможен без учета восточных философских традиций и прежде всего индийской философии, в которой обнаруживается много интересных идей, подходов и практи
Читать PDF
134.45 кб

Гонконг: между Западом и Востоком

Косенко Ксения Владимировна
В статье рассматривается изменение положения Гонконга с точки зрения международного права. Делается краткий исторический обзор, анализируется современная ситуация, дается описание различных вариантов развития событий.
Читать PDF
5.92 мб

Белорусы между Востоком и Западом

Уайт Стивен , Билецкая Татьяна , Макаллистер Иан
Белоруссии всегда была присуща расколотая идентичность, отражающая ее сложную историю и культуру.
Читать PDF
526.30 кб

Жиль делез между Востоком и Западом

Дьяков Александр Владимирович
В статье предлагается рассмотрение радикального отказа от метафизики в творчестве Жиля Делеза в сравнении с доктриной дзен-буддизма.
Читать PDF
124.25 кб

Россия, Запад и мусульманский Восток

Медведко Леонид
"Россия, Запад, Ислам: Столкновение цивилизаций?", ЖуковскийМ., 2003г., с. 1527.
Читать PDF
49.59 кб

Философия Тан Цзюньи: Восток и Запад

Булицина Надежда Игоревна
Читать PDF
359.64 кб

Сравнительный анализ Востока и Запада

Булекбаев С.Б.
Читать PDF
142.72 кб

Восток и Запад: вчера, сегодня, завтра

Буньядзаде Кенуль
В статье рассматривается ряд вопросов, связанных с постановкой проблемы разделения Восток Запад, прослеживаются линии развития присущих им мировоззрений и их влияние на межцивилизационные отношения, анализируются причины нравствен
Читать PDF
775.46 кб

Памятники Уфы: соединяя Восток и Запад

Соболевская Светлана Леонидовна
Статья посвящена памятникам Уфы, традици­онно объединяющим культурные традиции Востока и Запада.
Читать PDF
292.46 кб

РОССИЯ И ЕАЭС МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ

Похожие термины:

  • ВОСТОК - ЗАПАД

    форма взаимоопределения культурных, социальных, философских, духовно-психологических систем; связь-противопоставление двух поляризованных типов человеческой деятельности и мышления. Оппозиция
  • Восток—Запад. Синтез идей

    Позиция, ориентированная на восприятие идей, исходящих исключительно с Запада, вызвала острую критику в интеллектуальных кругах стран Востока. По словам С. Радхакришнана (1888— 1975), крупнейшего из и