ТОЛСТОВСТВО
ТОЛСТОВСТВО
религ.-утопич. направление в обществ. мысли и обществ. движении России конца 19 – нач. 20 вв., сложившееся на основе учения Л. Толстого. Последователи Т. проповедовали "всеобщую любовь", непротивление злу насилием, религ.-нравств. совершенствование как средство преобразования общества, организовывали производственные земледельч. общины, призывали к отказу от платежа податей и несения военной службы. Церковь и власти преследовали толстовцев, ссылали их в Сибирь и Закавказье. Идеология Т., в частности проповедь квиетизма и непротивленчества, была подвергнута резкой критике Лениным (см. Ленин о Л. Н. Толстом, М., 1969), а также С. Г. Шаумяном (см. Избр. произв., т. 1, 1957, с. 287–303 и 321–28).
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
ТОЛСТОВСТВО
религ.-утопич. обществ, движение в России. Вози. в кон. 80-х гг. 19 В. на базе религ.-этич. учения Л. Н. Толстого. Оценивая соц. корни учения Толстого, В. И. Ленин указывал, что оно отражало взгляды миллионов крестьян, что Толстой внес в свое учение «их наивность, их отчуждение от политики, их мистицизм, желание уйти от мира, «непротивление злу», бессильные проклятья по адресу капитализма и «власти денег» (т. 20, с. 40). Сам Толстой решительно выступал против использования его учения в качестве новой сектант, доктрины (в 1906 он издал брошюру «Против толстовства»). Соц. состав толстовцев был весьма разнородным:
Я них кроме интеллигентов крестьяне, мелкие служащие, пришлые из деревень полупролетаризированные элементы. Толстовцы возведя в кредо самые слабые стороны религ.-этнч. учения писателя: центральными стали идеи соц. пассивности, «непротивления злу насилием», аскетизм, мистико-этич. квиетизм, идеализация патриархального строя обществ. и семеян. жизни, проповедь «всеобщей любви» и всепрощения. Для движения Т. характера! отказ от платежа податей и несения воинской службы, организация с.-х. кологай на «евангелистских» началах, просветиг.-издат. деятельность по распространению книг для народа. В условиях подъема революц. движения проповедь идей Т. была реакционное и утопичной. В. И. Ленин прямо писал, что толстовское непротивление злу было «серьезнейшей причиной пораженяя первой революционной кампании» т. 17, с. 213). В 30-е гг. в условиях развернутого колхозного строительства весьма не-многочнсл. толстовские коммуны окончательно свернули свою деятельность. Под напором передовых явлений обществ, жизни индивидуалистнч. идеалы толстовцев потерпели крах.
Я них кроме интеллигентов крестьяне, мелкие служащие, пришлые из деревень полупролетаризированные элементы. Толстовцы возведя в кредо самые слабые стороны религ.-этнч. учения писателя: центральными стали идеи соц. пассивности, «непротивления злу насилием», аскетизм, мистико-этич. квиетизм, идеализация патриархального строя обществ. и семеян. жизни, проповедь «всеобщей любви» и всепрощения. Для движения Т. характера! отказ от платежа податей и несения воинской службы, организация с.-х. кологай на «евангелистских» началах, просветиг.-издат. деятельность по распространению книг для народа. В условиях подъема революц. движения проповедь идей Т. была реакционное и утопичной. В. И. Ленин прямо писал, что толстовское непротивление злу было «серьезнейшей причиной пораженяя первой революционной кампании» т. 17, с. 213). В 30-е гг. в условиях развернутого колхозного строительства весьма не-многочнсл. толстовские коммуны окончательно свернули свою деятельность. Под напором передовых явлений обществ, жизни индивидуалистнч. идеалы толстовцев потерпели крах.
Источник: Атеистический словарь
Толстовство
религиозно-утопическое направление в России, возникшее на базе учения Л. Н. Толстого в конце 19 – начале 20 в. В его основе лежало стремление перестроить мир, общественные отношения с помощью нравственного совершенствования людей. Выражая настроения пореформенного крестьянства, хотевшего «смести до основания и казенную церковь, и помещиков, и помещичье правительство» (Ленин В. И., т. 17, с. 211), Толстой дал глубокую критику современного ему об-ва, но вместе с тем призывал к отказу от революции. Средством совершенствования жизни он считал нравственное воздействие на людей, создание новой религии. Говоря об этой стороне учения Толстого, В. И. Ленин писал, что оно «безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом точном и в самом глубоком значении этого слова» (т. 20, с. 103). Эти идеи Толстого и были восприняты Толстовцами. Т. трактовало бога как «всемирного духа», к-рый пребывает во внутреннем духовном мире человека, составляя сущность его «я». Гл. принципами религиозно-этического учения Т. являются «непротивление злу насилием», всепрощение, всеобщая любовь, нравственное самоусовершенствование личности. Т. выступило с призывом к «опрощению» образа жизни людей, неприятием нек-рых существенных черт цивилизации. На рубеже 19 – 20 вв. Т., проникая в крестьянские массы, превратилось в антиправославное движение. Его последователи после революции 1905 – 1907 гг. создали об-ва в местах, связанных с жизнью Л. Н. Толстого, и проповедовали свои взгляды среди интеллигенции и учащихся. Церковь и гос-во преследовали Т., нек-рые из его сторонников были отправлены в ссылку. В наст. вр. за рубежом (в частности, на Востоке) пропаганда идей Т. объективно направлена против рев. движения. Толстовские идеи «классового мира» и аполитичности разоблачаются коммунистами и отвергаются передовыми трудящимися.
ТОЛСТОВСТВО
религ.-утопич. направление в обществ, мысли и обществ. движении России конца XIX - нач. XX в., выдвигавшее, на основе учения Л. Н. Толстого, задачу преобразования общества при помощи морально-религ. совершенствования. Отражая настроения пореформ. крестьянства, стремившегося «смести до основания и казенную церковь, и помещиков, и помещичье правительство» (Ленин В. И. Соч. Изд. 5. Т. 17, с. 211), Толстой дал глубокую критику правосл. церкви как носителя лжи и обмана, «посредством к-рого одни люди хотят властвовать над другими», раскрыл угодничество церкви перед имущими классами и гос. властью, ее участие в угнетении масс. За эти выступления в 1901 синод отлучил Толстого от церкви. Но, понимая необходимость уничтожения всяческого гнета и эксплуатации, Толстой в своей проповеди не шел дальше патриархального крестьянства и вместо борьбы за изменение обществ. строя призывал к отказу от революции, к новой религии, к средствам чисто «нравственного» воздействия на людей. Характеризуя это учение Толстого, В. И. Ленин отмечал, что оно «безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом точном и в самом глубоком значении этого слова» (там же, Т. 20, с 103). В. И. Ленин резко критиковал его проповедь «новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного, утонченного яда для угнетенных масс» (там же, с. 21). Эту антирев. сторону учения Толстого и восприняло Т., последователи к-рого вербовались в интеллигентской среде. Толстовцы считали, что существует «всемирный дух» (бог) как «начало всего», проповедовали «всеобщую любовь», «непротивление злу насилием», религ.-нравств. самосовершенствование, аскетизм и квиетизм, призывали к отказу от платежа податей и несения военной службы. Настроения толстовского непротивленчества причинили большой вред рев. движению в России, были одной из причин поражения революции 1905—1907. Церковь и власти преследовали Т. Нек-рые из его сторонников были сосланы в Закавказье, где находилась колония духоборов. Совместно с последними они организовали производств, общину, к-рая, однако, вскоре распалась. Толстовские выступления против классовой борьбы и призывы к воздержанию от политики решительно разоблачались большевиками и отвергались реп. рабочими. В зарубежных странах (в частности, в странах Востока) толстовская проповедь «религии любви», ведущаяся нек-рыми слоями бурж. интеллигенции и находящая сочувствие в среде отсталых крестьян, направлена против рев. движения и встречает отпор со стороны сознат. рабочих.
ТОЛСТОВСТВО
религ.-утопич. направление в обществ. мысли и обществ. движении России кон. 19 - нач. 20 вв., сложившееся на основе учения Л. Н. Толстого. Основы Т. изложены Толстым в «Исповеди», «В чем моя вера?», «Крейцеровой сонате» и др. Толстой с огромной силой нравств. осуждения подверг критике гос. учреждения, суд, церковь, аппарат власти и офиц. культуру тогдашней России. Однако критика эта была противоречива. Заключая в себе нек-рые социалистич. идеи (стремление создать на месте помещичьего землевладения и полицейскиклассового гос-ва общежитие свободных и равноправных крестьян), учение Толстого вместе с тем идеализировало патриархальный строй жизни и рассматривало историч. процесс ст. зр. «вечных», «изначальных» понятий нравственного и религ. сознания человечества. Толстой сознавал, что плоды культуры в зап.-европ. и рус. обществе 19 в. остаются недоступными народу и даже воспринимаются им как нечто чуждое и ненужное. Однако правомерная критика существовавшего распределения культурных благ между различными классами превращается у Толстого в критику самих культурных благ вообще.
Аналогичные противоречия присущи и толстовской критике науки, философии, искусства, гос-ва и т. д. Толстой полагал, что совр. наука утратила сознание того, в чем назначение и благо людей. Ответ на вопрос о смысле жизни, без к-рого человек теряется в многочисленности существующих и бесконечности возможных знаний, может быть получен только из разума и совести, но не из спец. науч. исследований. Гл. задачу осознавшей себя личности Толстой видел в усвоении многовековой нар. мудрости и религ. веры, к-рая одна дает ответ на вопрос о назначении человека.
Религия Толстого почти целиком сводилась к этике любви и непротивления и своей рационалистичностью напоминала учения нек-рых сект протестантизма, обесценивающих значение мифологич. и сверхъестеств. компонентов религ. веры. Критикуя церковное вероучение, Толстой считал, что догматы, к к-рым церковь сводила содержание христианства, противоречат элементарнейшим законам логики и разума. Согласно Толстому, этич. учение первоначально составляло гл. часть христианства, но в дальнейшем центр тяжести переместился из этической в философскую («метафизич.») сторону. Главный грех церкви он видел в ее участии в обществ. порядке, основанном на насилии и угнетении.
Толстой разделял иллюзию идеалистич. этики о возможности преодоления насилия в отношениях между людьми путем «непротивления», нравств. самосовершенствования каждого отд. человека, полного отказа от к.-л. борьбы.
Считая всякую власть злом, Толстой пришел к безусловному отрицанию гос-ва, т. е. к учению анархизма. Упразднение гос-ва должно произойти путем мирного и пассивного воздержания и уклонения, отказа каждого члена общества от всех гос. обязанностей и должностей и к.-л. участия в политич. деятельности.
Последователи Толстого проповедовали «всеобщую любовь», непротивление злу насилием, религ. и нравств.совершенствование как средство преобразования общества, организовывали производств. земледельч. общины, призывали к отказу от платежа податей и несения воен. службы. Церковь и власти преследовали толстовцев, ссылали их в Сибирь и Закавказье. Возникшие в 1880-х гг. в Тверской, Симбирской, Харьковской губерниях и в Закавказье колонии толстовцев (т. н. культурные скиты) вскоре распались. Т. нашло последователей в Зап. Европе, Японии, Индии (Ганди), к-рые в 1880-1900х гг. пытались создать толстовские колонии в Великобритании и Юж. Африке. Идеология Т., в частности проповедь квиетизма и непротивленчества, была подвергнута резкой критике В. И. Лениным (см. Ленин о Л. Н. Толстом, М., 1969).
Аналогичные противоречия присущи и толстовской критике науки, философии, искусства, гос-ва и т. д. Толстой полагал, что совр. наука утратила сознание того, в чем назначение и благо людей. Ответ на вопрос о смысле жизни, без к-рого человек теряется в многочисленности существующих и бесконечности возможных знаний, может быть получен только из разума и совести, но не из спец. науч. исследований. Гл. задачу осознавшей себя личности Толстой видел в усвоении многовековой нар. мудрости и религ. веры, к-рая одна дает ответ на вопрос о назначении человека.
Религия Толстого почти целиком сводилась к этике любви и непротивления и своей рационалистичностью напоминала учения нек-рых сект протестантизма, обесценивающих значение мифологич. и сверхъестеств. компонентов религ. веры. Критикуя церковное вероучение, Толстой считал, что догматы, к к-рым церковь сводила содержание христианства, противоречат элементарнейшим законам логики и разума. Согласно Толстому, этич. учение первоначально составляло гл. часть христианства, но в дальнейшем центр тяжести переместился из этической в философскую («метафизич.») сторону. Главный грех церкви он видел в ее участии в обществ. порядке, основанном на насилии и угнетении.
Толстой разделял иллюзию идеалистич. этики о возможности преодоления насилия в отношениях между людьми путем «непротивления», нравств. самосовершенствования каждого отд. человека, полного отказа от к.-л. борьбы.
Считая всякую власть злом, Толстой пришел к безусловному отрицанию гос-ва, т. е. к учению анархизма. Упразднение гос-ва должно произойти путем мирного и пассивного воздержания и уклонения, отказа каждого члена общества от всех гос. обязанностей и должностей и к.-л. участия в политич. деятельности.
Последователи Толстого проповедовали «всеобщую любовь», непротивление злу насилием, религ. и нравств.совершенствование как средство преобразования общества, организовывали производств. земледельч. общины, призывали к отказу от платежа податей и несения воен. службы. Церковь и власти преследовали толстовцев, ссылали их в Сибирь и Закавказье. Возникшие в 1880-х гг. в Тверской, Симбирской, Харьковской губерниях и в Закавказье колонии толстовцев (т. н. культурные скиты) вскоре распались. Т. нашло последователей в Зап. Европе, Японии, Индии (Ганди), к-рые в 1880-1900х гг. пытались создать толстовские колонии в Великобритании и Юж. Африке. Идеология Т., в частности проповедь квиетизма и непротивленчества, была подвергнута резкой критике В. И. Лениным (см. Ленин о Л. Н. Толстом, М., 1969).
Источник: Советский философский словарь
ТОЛСТОВСТВО
религиозно-нравственное учение непротивления злу, составляющее основу мировоззрения позднего Л. Н. Толстого; практические опыты, вдохновленные данным учением и направленные на его воплощение.
Исходной основой мировоззрения Толстого является вопрос о смысле жизни, который, по его мнению, становится для человека проблемой, требующей безотлагательного решения тогда, когда его жизнь терпит крах, оказывается бессмысленной. Сама постановка вопроса, по Толстому, означает констатацию того, что начало и последнее основание жизни заключены не в ней самой. Ответом на вопрос о том, какое бессмертное, бесконечное значение имеет смертная, конечная жизнь человека, может быть только вывод о непостижимом для разума абсолютном начале жизни. Такое начало жизни именуется Богом. Больше о понятии Бога ничего определенного сказать нельзя; это — предел разума, устанавливаемый самим разумом. Стремление к Богу как изначальной полноте истины есть, по Толстому, свобода; последняя вообще состоит в движении от меньшей истины к большей. Истина о Боге относится к таким истинам современного человека, которая является испытанием его свободы. Признание Бога как источника жизни и разума предопределяет совершенно определенное отношение человека к нему; суть отношения человека к Богу умещается в формулу «не как я хочу, а как он хочет». Это есть формула любви и одновременно формула добра. Любить Бога — таков высший закон жизни и нравственный императив человека, вытекающий из его объективного положения в мире. Бог, свобода и добро — суть «смысложизненные» понятия, каждое из них представляет конкретизацию, иную формулировку вопроса о смысле жизни.
По мнению Толстого, наиболее точное и современное понимание смысла жизни как идеала движения к бесконечному дает Иисус Христос, все учение которого есть метафизика и этика любви. В прямой полемике с законом Моисея Христос формулирует пять конкретных заповедей (Мф, 5:21—48): не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Эти заповеди являются отрицательными, указывают на то, что люди могут уже не делать; центральной среди них Толстой считал четвертую («Не противься злому»), которая налагает абсолютный запрет на насилие. Толстой дает три постепенно углубляющихся определения насилия: а) физическое пресечение, убийство или угроза убийства; б) внешнее воздействие; в) узурпация свободной воли. В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно любви; заповедь непротивления является негативной формулой закона любви. Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования в отличие от насилия, направленного на внешнее ограничение зла. Формула непротивления есть попытка преодоления общественных конфликтов, которые приняли форму нравственного противостояния, когда то, что одни считают злом, другие считают добром и наоборот. Идея т. н. справедливого насилия исходит из предпосылки, что зло должно быть наказано, более добрые должны обуздать более злых. Проблема состоит в определении того, кто может выступить от имени добра. При отсутствии согласия именно в вопросе о том, где добро и где зло, любая из конфликтующих сторон может с одинаковым основанием выступать от имени добра. В такой ситуации есть только одно решение, которое ведет к согласию, — никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом, т. е. узурпировать право говорить от имени добра. Если исходить из общечеловеческой морали христианства, согласно которой все люди есть сыны человеческие и равны в своем нравственном достоинстве, то обосновать насилие человека над человеком невозможно. Одной из худших форм насилия Толстой считал смертную казнь: это — насилие, совершаемое с холодной систематичностью и с претензией на законность, оправданность. По этим же основаниям, с точки зрения Толстого, вообще официально санкционированные и систематически организованные формы насилия хуже неофициальных и спонтанных. Однако при очевидной невозможности оправдания насилия люди в массе своей не исполняют закона непротивления, даже не верят ему. Толстой называет две основные причины этого. Первая состоит в многотысячелетней традиции опоры на закон насилия. Вопреки распространенным суждениям критиков (напр. И. А. Ильина) Толстой не стоит на позиции абстрактно-моралистического отрицания насилия. Он допускает оправданность государственного насилия в прошлом и даже настоящем и видит в исторической обоснованности насилия объяснение его исторической инерции. Вторая причина заключается в целенаправленном искажении христианского учения со стороны христианских церквей. Это искажение выразилось в том, что а) каждая из церквей объявила себя единственной хранительницей истины христианства; б) само учение было сведено к символу веры, призванному подменить Нагорную проповедь; в) была поставлена под сомнение четвертая заповедь, санкционированы войны и жестокость. Учение Христа из сферы нравственных обязанностей и поступков переместилось в область внутренних надежд и мечтаний. В результате насилие получило дополнение и продолжение в обмане. В христианском мире сложилась противоестественная ситуация, когда люди исповедуют то, что они на деле отрицают.
Толстовская философия непротивления есть разновидность философии истории. Непротивление Толстой рассматривал как приложение учения Христа к общественной жизни, социальную программу, а основную задачу, решаемую с помощью непротивления, видел в качественном преобразовании отношений в обществе — достижении мира между людьми через изменение духовных основ жизни. Непротивление злу в его понимании — это единственно эффективная форма борьбы со злом. Насилие, в особенности государственное, в значительной мере держится на поддержке со стороны тех, против кого оно применяется. Поэтому простое неучастие в насилии, достигаемое через непротивление, уже есть его ослабление. Кроме того. Толстой говорит не вообще о непротивлении злу, а лишь о непротивлении злу насилием, физической силой. Это не исключает противление злу другими — ненасильственными — методами. Хотя Толстой не разрабатывал тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает и даже предполагает ее. Сфера действия такой тактики — духовное влияние, ее типичные формы — убеждение, спор, протест и т. д.
Таково основное содержание толстовства — жизнеучения Толстого. В ходе его выработки Толстой испытал разнообразные идейные влияния (брахманизма, буддизма, даосизма, конфуцианства, иудаизма, ислама), воздействие учений философовморалистов (Сократа, поздних стоиков, Канта, Шопенгауэра). Однако сама идея интерпретировать христианство как учение о непротивлении злу возникла у него самостоятельно (зародившись, в частности, в беседах с крестьянами, в т. ч. с сектантом В. К. Сютаевым). Уже после публикации своих религиознофилософских сочинений он узнал об американском аболиционисте Уильяме Гаррисоне (William Garrison, 1805—79), основавшем журнал «Non-resistent», и о его соотечественнике Адине Баллу (Adin Balloy, 1803—90), авторе катехизиса непротивления, а также о других сторонниках непротивления, он много сделал для распространения их идей и сочинений. Войдя в контакт со своими единомышленниками в России и во всем мире (в т. ч. с М. Ганди),Толстой способствовал тому, чтобы люди, исповедующие ненасилие, нашли друг друга.
Первым опытом толстовства, давшим тон всем последующим, явилась жизнь самого Толстого после 1878 (в числе характерных ее черт — опрощение, отрицательное отношение к собственности, вегетарианство, земледельческий труд, приоритет духовной общности перед внешними, в т. ч. семейными, обязанностями и т. п.). На основе толстовства как религиознонравственной программы жизни и вокруг Толстого стали практиковаться ненасильственные опыты, охватывающие культивирование вегетарианства (особенно благодаря существовавшему с 1909 «Московскому вегетарианскому обществу»), неучастие в государственных формах насилия, воинской службе, полицейско-судебной системе и т. д. (выделялся созданный в 1918 под руководством В. Г. Черткова, ближайшего друга и соратника Толстого, Объединенный совет религиозных общин и групп, добившийся Декрета Совнаркома РСФСР от 4 января 1919 «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям»), разнообразную издательско-просветительную деятельность; наиболее полным воплощением толстовства считались сельские общины, организовывавшиеся в соответствии с толстовским идеалом братской жизни на земле. Толстовство как практика получило особенно широкое развитие после Октябрьской революции 1917, но на рубеже 1920—30-х гг. оно стало интерпретироваться как форма примиренчества со злом и насильственно подавляться советской властью. Искаженное понимание толстовства до настоящего времени сохраняется в общественном сознании.
Лит.: Толстой Л. Н. Исповедь; В чем моя вера; Исследование догматического богословия.— Поли. собр. соч., т. 23. M., 1957; Царство Божие внутри вас.— Там же, т. 28. М-, 1957; Закон насилия и закон любви.— Там же, т. 37. M., 1958; Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910—30-е гг. М., 1989; Ильин И. А. О противлении злу силой.— В кн.: Он же. Путь к очевидности. М., 1993; Гусейнов А. А. Л. Н. Толстой: непротивление злу.— В кн.: Великие моралисты. М., 1995.
А. А. Гусейнов
Исходной основой мировоззрения Толстого является вопрос о смысле жизни, который, по его мнению, становится для человека проблемой, требующей безотлагательного решения тогда, когда его жизнь терпит крах, оказывается бессмысленной. Сама постановка вопроса, по Толстому, означает констатацию того, что начало и последнее основание жизни заключены не в ней самой. Ответом на вопрос о том, какое бессмертное, бесконечное значение имеет смертная, конечная жизнь человека, может быть только вывод о непостижимом для разума абсолютном начале жизни. Такое начало жизни именуется Богом. Больше о понятии Бога ничего определенного сказать нельзя; это — предел разума, устанавливаемый самим разумом. Стремление к Богу как изначальной полноте истины есть, по Толстому, свобода; последняя вообще состоит в движении от меньшей истины к большей. Истина о Боге относится к таким истинам современного человека, которая является испытанием его свободы. Признание Бога как источника жизни и разума предопределяет совершенно определенное отношение человека к нему; суть отношения человека к Богу умещается в формулу «не как я хочу, а как он хочет». Это есть формула любви и одновременно формула добра. Любить Бога — таков высший закон жизни и нравственный императив человека, вытекающий из его объективного положения в мире. Бог, свобода и добро — суть «смысложизненные» понятия, каждое из них представляет конкретизацию, иную формулировку вопроса о смысле жизни.
По мнению Толстого, наиболее точное и современное понимание смысла жизни как идеала движения к бесконечному дает Иисус Христос, все учение которого есть метафизика и этика любви. В прямой полемике с законом Моисея Христос формулирует пять конкретных заповедей (Мф, 5:21—48): не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Эти заповеди являются отрицательными, указывают на то, что люди могут уже не делать; центральной среди них Толстой считал четвертую («Не противься злому»), которая налагает абсолютный запрет на насилие. Толстой дает три постепенно углубляющихся определения насилия: а) физическое пресечение, убийство или угроза убийства; б) внешнее воздействие; в) узурпация свободной воли. В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно любви; заповедь непротивления является негативной формулой закона любви. Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования в отличие от насилия, направленного на внешнее ограничение зла. Формула непротивления есть попытка преодоления общественных конфликтов, которые приняли форму нравственного противостояния, когда то, что одни считают злом, другие считают добром и наоборот. Идея т. н. справедливого насилия исходит из предпосылки, что зло должно быть наказано, более добрые должны обуздать более злых. Проблема состоит в определении того, кто может выступить от имени добра. При отсутствии согласия именно в вопросе о том, где добро и где зло, любая из конфликтующих сторон может с одинаковым основанием выступать от имени добра. В такой ситуации есть только одно решение, которое ведет к согласию, — никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом, т. е. узурпировать право говорить от имени добра. Если исходить из общечеловеческой морали христианства, согласно которой все люди есть сыны человеческие и равны в своем нравственном достоинстве, то обосновать насилие человека над человеком невозможно. Одной из худших форм насилия Толстой считал смертную казнь: это — насилие, совершаемое с холодной систематичностью и с претензией на законность, оправданность. По этим же основаниям, с точки зрения Толстого, вообще официально санкционированные и систематически организованные формы насилия хуже неофициальных и спонтанных. Однако при очевидной невозможности оправдания насилия люди в массе своей не исполняют закона непротивления, даже не верят ему. Толстой называет две основные причины этого. Первая состоит в многотысячелетней традиции опоры на закон насилия. Вопреки распространенным суждениям критиков (напр. И. А. Ильина) Толстой не стоит на позиции абстрактно-моралистического отрицания насилия. Он допускает оправданность государственного насилия в прошлом и даже настоящем и видит в исторической обоснованности насилия объяснение его исторической инерции. Вторая причина заключается в целенаправленном искажении христианского учения со стороны христианских церквей. Это искажение выразилось в том, что а) каждая из церквей объявила себя единственной хранительницей истины христианства; б) само учение было сведено к символу веры, призванному подменить Нагорную проповедь; в) была поставлена под сомнение четвертая заповедь, санкционированы войны и жестокость. Учение Христа из сферы нравственных обязанностей и поступков переместилось в область внутренних надежд и мечтаний. В результате насилие получило дополнение и продолжение в обмане. В христианском мире сложилась противоестественная ситуация, когда люди исповедуют то, что они на деле отрицают.
Толстовская философия непротивления есть разновидность философии истории. Непротивление Толстой рассматривал как приложение учения Христа к общественной жизни, социальную программу, а основную задачу, решаемую с помощью непротивления, видел в качественном преобразовании отношений в обществе — достижении мира между людьми через изменение духовных основ жизни. Непротивление злу в его понимании — это единственно эффективная форма борьбы со злом. Насилие, в особенности государственное, в значительной мере держится на поддержке со стороны тех, против кого оно применяется. Поэтому простое неучастие в насилии, достигаемое через непротивление, уже есть его ослабление. Кроме того. Толстой говорит не вообще о непротивлении злу, а лишь о непротивлении злу насилием, физической силой. Это не исключает противление злу другими — ненасильственными — методами. Хотя Толстой не разрабатывал тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает и даже предполагает ее. Сфера действия такой тактики — духовное влияние, ее типичные формы — убеждение, спор, протест и т. д.
Таково основное содержание толстовства — жизнеучения Толстого. В ходе его выработки Толстой испытал разнообразные идейные влияния (брахманизма, буддизма, даосизма, конфуцианства, иудаизма, ислама), воздействие учений философовморалистов (Сократа, поздних стоиков, Канта, Шопенгауэра). Однако сама идея интерпретировать христианство как учение о непротивлении злу возникла у него самостоятельно (зародившись, в частности, в беседах с крестьянами, в т. ч. с сектантом В. К. Сютаевым). Уже после публикации своих религиознофилософских сочинений он узнал об американском аболиционисте Уильяме Гаррисоне (William Garrison, 1805—79), основавшем журнал «Non-resistent», и о его соотечественнике Адине Баллу (Adin Balloy, 1803—90), авторе катехизиса непротивления, а также о других сторонниках непротивления, он много сделал для распространения их идей и сочинений. Войдя в контакт со своими единомышленниками в России и во всем мире (в т. ч. с М. Ганди),Толстой способствовал тому, чтобы люди, исповедующие ненасилие, нашли друг друга.
Первым опытом толстовства, давшим тон всем последующим, явилась жизнь самого Толстого после 1878 (в числе характерных ее черт — опрощение, отрицательное отношение к собственности, вегетарианство, земледельческий труд, приоритет духовной общности перед внешними, в т. ч. семейными, обязанностями и т. п.). На основе толстовства как религиознонравственной программы жизни и вокруг Толстого стали практиковаться ненасильственные опыты, охватывающие культивирование вегетарианства (особенно благодаря существовавшему с 1909 «Московскому вегетарианскому обществу»), неучастие в государственных формах насилия, воинской службе, полицейско-судебной системе и т. д. (выделялся созданный в 1918 под руководством В. Г. Черткова, ближайшего друга и соратника Толстого, Объединенный совет религиозных общин и групп, добившийся Декрета Совнаркома РСФСР от 4 января 1919 «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям»), разнообразную издательско-просветительную деятельность; наиболее полным воплощением толстовства считались сельские общины, организовывавшиеся в соответствии с толстовским идеалом братской жизни на земле. Толстовство как практика получило особенно широкое развитие после Октябрьской революции 1917, но на рубеже 1920—30-х гг. оно стало интерпретироваться как форма примиренчества со злом и насильственно подавляться советской властью. Искаженное понимание толстовства до настоящего времени сохраняется в общественном сознании.
Лит.: Толстой Л. Н. Исповедь; В чем моя вера; Исследование догматического богословия.— Поли. собр. соч., т. 23. M., 1957; Царство Божие внутри вас.— Там же, т. 28. М-, 1957; Закон насилия и закон любви.— Там же, т. 37. M., 1958; Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910—30-е гг. М., 1989; Ильин И. А. О противлении злу силой.— В кн.: Он же. Путь к очевидности. М., 1993; Гусейнов А. А. Л. Н. Толстой: непротивление злу.— В кн.: Великие моралисты. М., 1995.
А. А. Гусейнов
Источник: Новая философская энциклопедия
ТОЛСТОВСТВО
религиозно-нравственное учение непротивления злу, составляющее основу мировоззрения Л.Н.Толстого; практические опыты, вдохновленные данным учением и направленные на его воплощение. Исходной основой мировоззрения Толстого является вопрос о смысле жизни, к-рый, по его мнению, становится для человека проблемой, требующей безотлагательного решения, когда сама его жизнь терпит крах, оказывается бессмысленной. Сам вопрос о смысле жизни, по мнению Толстого, означает констатацию того, что начало и последнее основание жизни заключены не в ней самой. Жизнь, замкнутая на себя, рассмотренная только в ее эмпирических границах, не поддается разумному постижению. Философы (напр., А.Шопенгауэр), говорившие о бессмысленности жизни, впадали в тавтологию, они не отвечали на вопрос о смысле жизни, а только повторяли его. Вопрос требует приравнивания конечного к бесконечному, его можно переформулировать так: какое бессмертное, бесконечное значение имеет смертная, конечная жизнь человека? Ответом на него может быть только вывод о непостижимом для разума абсолютном начале жизни. Такое начало жизни именуется Богом. Больше о понятии Бога ничего определенного сказать нельзя; это — предел разума, устанавливаемый самим разумом. Толстой уподобляет понятие Бога понятию бесконечного числа. Стремление к Богу как изначальной полноте истины есть свобода. Не знай человек никакой истины или знай ее всю, он не был бы свободен. Свобода связана со срединностью человеческого бытия и состоит в движении от меньшей истины к большей. Как считает Толстой, существуют истины троякого рода: 1) ставшие привычкой; 2) еще остающиеся смутными; 3) истины, к-рые уже стали совершенно ясными, но еще не превратились в привычку. Только последние образуют пространство человеческой свободы. Истина о Боге относится к таким истинам — истинам свободы. Признание Бога как источника жизни и разума предопределяет совершенно определенное отношение человека к нему, к-рое Толстой по примеру евангельских образов уподобляет отношению сына к отцу, работника к хозяину. Суть отношения человека к Богу умещается в короткую формулу: не как я хочу, а как Он хочет. Это есть формула любви, к-рая есть одновременно и формула добра. Любить Бога - таков высший закон жизни и нравственный императив человека, вытекающий из его объективного положения в мире. Бог, свобода и добро суть смысложизненные понятия, каждое из них представляет конкретизацию, иную формулировку вопроса о смысле жизни. По мнению Толстого, наиболее точное и современное понимание смысла жизни как идеала движения к бесконечному дает Иисус Христос, все учение к-рого есть метафизика и этика любви. Наряду с вечным идеалом Христос в прямой полемике с законом Моисея формулирует пять конкретных заповедей (Мф. 5:22, 32, 34, 39, 44): не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Пятисловие Иисуса - метки на бесконечном пути к совершенству. Все эти заповеди являются отрицательными, указывают на то, что люди могут уже не делать; центральной среди них Толстой считал четвертую - «Не противься злому», к-рая налагает абсолютный запрет на насилие. Толстой дает три постепенно углубляющихся определения насилия: а) физическое пресечение, убийство или угроза убийства; б) внешнее воздействие; в) узурпация свободной воли.
В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно любви. Любить значит делать так, как хочет другой. Насиловать значит делать то, чего не хочет тот, над к-рым совершается насилие. Заповедь непротивления является негативной формулой закона любви. (См. «Не противься мому».) Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования. Исходная задача, решаемая формулой непротивления, состоит в следующем: как преодолеть общественные конфликты, к-рые приняли форму нравственного противостояния, когда то, что одни считают злом, другие считают добром, и наоборот? Идея т.н. справедливого насилия исходит из предпосылки, что зло должно быть наказано, более добрые должны обуздать более злых. Но кто может выступить от имени добра? Ведь суть конфликта как раз и состоит в том, что нет согласия именно в вопросе о том, где добро и где зло. Следовательно, любая из конфликтующих сторон может с одинаковым основанием выступать от имени добра.
В такой ситуации есть только одно решение, к-рое ведет к согласию — никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом, т.е. узурпировать право говорить от имени добра и вести себя так, будто он знает, что такое зло. Если исходить из общечеловеческой морали христианства, согласно к-рой все люди есть сыны человеческие и равны в своем нравственном достоинстве, то обосновать насилие человека над человеком невозможно.
В «Воспоминаниях о суде над солдатом» Толстой пишет, что смертная казнь является для него одним из таких человеческих поступков, факт совершения к-рых не разрушает в нем сознания невозможности их совершения. Он считал смертную казнь худшим из всех убийств из-за того, что она совершается с холодной систематичностью и с претензией на законность, оправданность. По этим же основаниям с т.з. Толстого вообще официально санкционированные и систематически организованные формы насилия хуже неофициальных и спонтанных, насилие монарха хуже, чем насилие разбойника, репрессии властей хуже, чем терроризм революционеров. Люди в массе своей не исполняют закона непротивления, даже не верят ему. У этого есть две причины, считал Толстой. Первая состоит в многотысячелетней традиции опоры на закон насилия. Толстой, вопреки распространенным суждениям его критиков (напр., И.А.Ильина), не стоит на позиции абстрактно-моралистического отрицания насилия; он допускает оправданность государственного насилия в прошлом и даже настоящем.
В исторической обоснованности насилия лежит объяснение его исторической инерции. Вторая причина заключается в целенаправленном искажении христианского учения со стороны христианских церквей. Это искажение выразилось в том, что: а) каждая из церквей объявила себя единственной хранительницей истины христианства; б) само учение было сведено к символу веры, призванному подменить Нагорную проповедь; в) была поставлена под сомнение четвертая заповедь, санкционированы войны и жестокости. Учение Христа из сферы нравственных обязанностей и поступков переместилось в область внутренних надежд и мечтаний.
В результате насилие получило дополнение и продолжение в обмане.
В христианском мире сложилась противоестественная ситуация, когда люди исповедуют то, что они на деле отрицают. Толстовская философия непротивления есть разновидность философии истории. Непротивление Толстой рассматривал как приложение учения Христа к общественной жизни, его социальную программу. Непротивление злу в его понимании — это единственно эффективная форма борьбы со злом. Насилие, в особенности государственное насилие, в значительной мере держится на поддержке со стороны тех, против кого оно применяется. Поэтому простое неучастие в насилии, достигаемое через непротивление, уже есть его ослабление. Кроме того, Толстой говорит не вообще о непротивлении злу; он говорит о непротивлении злу насилием, физической силой. Это не исключает противления злу другими — ненасильственными — методами. Толстой не разрабатывал тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает и даже предполагает ее. Сфера действия такой тактики — духовное влияние, се типичные формы — убеждение, спор, протест и т.д. Толстой в беседе с Дж.Кеннаном (1886) назвал свой метод революционным. Смысл толстовского непротивления втом, чтобы качественно преобразить отношения в обществе — через изменение духовных основ жизни достигать мира между людьми. Таково основное содержание Т. — жизнеучения Толстого.
В ходе его выработки Толстой испытал разнообразные идейные влияния: помимо христианства, он изучал и находил подтверждение своим мыслям в брахманизме, буддизме, даосизме, конфуцианстве, иудаизме, исламе. Из философов наиболее близкими Толстому были философы-моралисты — Сократ, поздние стоики, И.Кант, Шопенгауэр. Однако сама идея интерпретировать христианство как учение о непротивлении злу возникла у него самостоятельно. Толстой нашел ее не в книгах, а в сердце и в беседах с крестьянами (напр., с сектантом В.К.Сютаевым). Уже после того как были опубликованы религиозно-философские сочинения Толстого и из откликов на них ему стало известно об амер. аболиционисте У.Гаррисоне, основавшем ж. «Non-resistant», а также его соотечественнике, авторе катехизиса непротивления (А.Баллу) и других сторонниках непротивления, Толстой много сделал для распространения их идей и сочинений. Он вошел в контакт со многими единомышленниками, в т.ч. и с М.Ганди, и своей деятельностью способствовал тому, чтобы люди, исповедующие ненасилие, нашли друг друга. Толстой вырабатывал свое учение в ситуации глубокого, наступившего накануне его пятидесятилетия душевного кризиса, когда он оказался на фан и самоубийства. Т. — это не просто интеллектуальная позиция, а разумная, и в своей разумности безусловно императивная жизненная позиция; оно обладает нравственно обязывающей силой. Первым опытом Т., задавшим тон всем последующим, явилась жизнь самого Толстого после 1878, к-рая характеризовалась такими чертами, как опрощение, отрицательное отношение к собственности, вегетарианство, земледельческий труд, приоритет духовной общности перед внешними, в т.ч. семейными, обязанностями и т.п. На основе Т. как религиозно-нравственной программы жизни вокруг Толстого стали практиковаться ненасильственные опыты, охватывающие культивирование вегетарианства (особенно благодаря существовавшему с 1909 «Московскому вегетарианскому обществу»), неучастие в государственных формах насилия, воинской службе, полицейско-судебной системе и т.д. (в этом плане выделялся созданный в 1918 под руководством В.Г.Черткова, ближайшего друга и соратника Толстого, «Объединенный Совет религиозных общин и групп», добившийся принятия Декрета Совнаркома РСФСР от 4 января 1919 «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям»), разнообразную издательскопросветительную деятельность. Наиболее полным воплощением Т. считались сельские общины, организовывавшиеся в соответствии с толстовским идеалом братской жизни на земле. Т. как практика получило особенно широкое развитие после Октябрьской революции 1917, но на рубеже 20-30-х гг. оно стало насильственно подавляться и искореняться советской властью.
В ходе борьбы с Т. последнее стало интерпретироваться как форма примиренчества со злом. Такое искаженное значение понятия Т. сохраняется в российском общественном сознании до настоящего времени. История Т. в практическом аспекте, равно как и вопрос о том, насколько оно было адекватным самому учению непротивления злу насилием, еще не стали предметом всестороннего исследования. Лит.: Толстой Л.И.
В чем моя вера? // Толстой Л.Н. Поли, собр. соч. в 90 т. Т. 23. М.: Худ. лит-ра, 1957; Он же. Исповедь // Там же; Он же. Не убий никого // Там же Т.47. 1937; Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е гг. М.: Книга, 1989; Ильин И.А. О противлении злу силой // Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993; Гусейнов А.А. Л.Н.Толстой: непротивление злу// Великие моралисты. М.: Республика, 1995. А.А.Гусейнов
В его понимании насилие тождественно злу и прямо противоположно любви. Любить значит делать так, как хочет другой. Насиловать значит делать то, чего не хочет тот, над к-рым совершается насилие. Заповедь непротивления является негативной формулой закона любви. (См. «Не противься мому».) Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования. Исходная задача, решаемая формулой непротивления, состоит в следующем: как преодолеть общественные конфликты, к-рые приняли форму нравственного противостояния, когда то, что одни считают злом, другие считают добром, и наоборот? Идея т.н. справедливого насилия исходит из предпосылки, что зло должно быть наказано, более добрые должны обуздать более злых. Но кто может выступить от имени добра? Ведь суть конфликта как раз и состоит в том, что нет согласия именно в вопросе о том, где добро и где зло. Следовательно, любая из конфликтующих сторон может с одинаковым основанием выступать от имени добра.
В такой ситуации есть только одно решение, к-рое ведет к согласию — никто не должен противиться насилием тому, что он считает злом, т.е. узурпировать право говорить от имени добра и вести себя так, будто он знает, что такое зло. Если исходить из общечеловеческой морали христианства, согласно к-рой все люди есть сыны человеческие и равны в своем нравственном достоинстве, то обосновать насилие человека над человеком невозможно.
В «Воспоминаниях о суде над солдатом» Толстой пишет, что смертная казнь является для него одним из таких человеческих поступков, факт совершения к-рых не разрушает в нем сознания невозможности их совершения. Он считал смертную казнь худшим из всех убийств из-за того, что она совершается с холодной систематичностью и с претензией на законность, оправданность. По этим же основаниям с т.з. Толстого вообще официально санкционированные и систематически организованные формы насилия хуже неофициальных и спонтанных, насилие монарха хуже, чем насилие разбойника, репрессии властей хуже, чем терроризм революционеров. Люди в массе своей не исполняют закона непротивления, даже не верят ему. У этого есть две причины, считал Толстой. Первая состоит в многотысячелетней традиции опоры на закон насилия. Толстой, вопреки распространенным суждениям его критиков (напр., И.А.Ильина), не стоит на позиции абстрактно-моралистического отрицания насилия; он допускает оправданность государственного насилия в прошлом и даже настоящем.
В исторической обоснованности насилия лежит объяснение его исторической инерции. Вторая причина заключается в целенаправленном искажении христианского учения со стороны христианских церквей. Это искажение выразилось в том, что: а) каждая из церквей объявила себя единственной хранительницей истины христианства; б) само учение было сведено к символу веры, призванному подменить Нагорную проповедь; в) была поставлена под сомнение четвертая заповедь, санкционированы войны и жестокости. Учение Христа из сферы нравственных обязанностей и поступков переместилось в область внутренних надежд и мечтаний.
В результате насилие получило дополнение и продолжение в обмане.
В христианском мире сложилась противоестественная ситуация, когда люди исповедуют то, что они на деле отрицают. Толстовская философия непротивления есть разновидность философии истории. Непротивление Толстой рассматривал как приложение учения Христа к общественной жизни, его социальную программу. Непротивление злу в его понимании — это единственно эффективная форма борьбы со злом. Насилие, в особенности государственное насилие, в значительной мере держится на поддержке со стороны тех, против кого оно применяется. Поэтому простое неучастие в насилии, достигаемое через непротивление, уже есть его ослабление. Кроме того, Толстой говорит не вообще о непротивлении злу; он говорит о непротивлении злу насилием, физической силой. Это не исключает противления злу другими — ненасильственными — методами. Толстой не разрабатывал тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает и даже предполагает ее. Сфера действия такой тактики — духовное влияние, се типичные формы — убеждение, спор, протест и т.д. Толстой в беседе с Дж.Кеннаном (1886) назвал свой метод революционным. Смысл толстовского непротивления втом, чтобы качественно преобразить отношения в обществе — через изменение духовных основ жизни достигать мира между людьми. Таково основное содержание Т. — жизнеучения Толстого.
В ходе его выработки Толстой испытал разнообразные идейные влияния: помимо христианства, он изучал и находил подтверждение своим мыслям в брахманизме, буддизме, даосизме, конфуцианстве, иудаизме, исламе. Из философов наиболее близкими Толстому были философы-моралисты — Сократ, поздние стоики, И.Кант, Шопенгауэр. Однако сама идея интерпретировать христианство как учение о непротивлении злу возникла у него самостоятельно. Толстой нашел ее не в книгах, а в сердце и в беседах с крестьянами (напр., с сектантом В.К.Сютаевым). Уже после того как были опубликованы религиозно-философские сочинения Толстого и из откликов на них ему стало известно об амер. аболиционисте У.Гаррисоне, основавшем ж. «Non-resistant», а также его соотечественнике, авторе катехизиса непротивления (А.Баллу) и других сторонниках непротивления, Толстой много сделал для распространения их идей и сочинений. Он вошел в контакт со многими единомышленниками, в т.ч. и с М.Ганди, и своей деятельностью способствовал тому, чтобы люди, исповедующие ненасилие, нашли друг друга. Толстой вырабатывал свое учение в ситуации глубокого, наступившего накануне его пятидесятилетия душевного кризиса, когда он оказался на фан и самоубийства. Т. — это не просто интеллектуальная позиция, а разумная, и в своей разумности безусловно императивная жизненная позиция; оно обладает нравственно обязывающей силой. Первым опытом Т., задавшим тон всем последующим, явилась жизнь самого Толстого после 1878, к-рая характеризовалась такими чертами, как опрощение, отрицательное отношение к собственности, вегетарианство, земледельческий труд, приоритет духовной общности перед внешними, в т.ч. семейными, обязанностями и т.п. На основе Т. как религиозно-нравственной программы жизни вокруг Толстого стали практиковаться ненасильственные опыты, охватывающие культивирование вегетарианства (особенно благодаря существовавшему с 1909 «Московскому вегетарианскому обществу»), неучастие в государственных формах насилия, воинской службе, полицейско-судебной системе и т.д. (в этом плане выделялся созданный в 1918 под руководством В.Г.Черткова, ближайшего друга и соратника Толстого, «Объединенный Совет религиозных общин и групп», добившийся принятия Декрета Совнаркома РСФСР от 4 января 1919 «Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям»), разнообразную издательскопросветительную деятельность. Наиболее полным воплощением Т. считались сельские общины, организовывавшиеся в соответствии с толстовским идеалом братской жизни на земле. Т. как практика получило особенно широкое развитие после Октябрьской революции 1917, но на рубеже 20-30-х гг. оно стало насильственно подавляться и искореняться советской властью.
В ходе борьбы с Т. последнее стало интерпретироваться как форма примиренчества со злом. Такое искаженное значение понятия Т. сохраняется в российском общественном сознании до настоящего времени. История Т. в практическом аспекте, равно как и вопрос о том, насколько оно было адекватным самому учению непротивления злу насилием, еще не стали предметом всестороннего исследования. Лит.: Толстой Л.И.
В чем моя вера? // Толстой Л.Н. Поли, собр. соч. в 90 т. Т. 23. М.: Худ. лит-ра, 1957; Он же. Исповедь // Там же; Он же. Не убий никого // Там же Т.47. 1937; Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930-е гг. М.: Книга, 1989; Ильин И.А. О противлении злу силой // Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993; Гусейнов А.А. Л.Н.Толстой: непротивление злу// Великие моралисты. М.: Республика, 1995. А.А.Гусейнов
Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001