(New Testament Theology). Раздел теологии, где изучается, как те или иные темы трактуются у разных н. з. авторов, чтобы затем свести эти индивидуальные мотивы к единому связному целому.Так, развертывающееся Божье откровение изучается, исходя из времени написания текста и конкретной жизненной ситуации, а потом полученные результаты приводятся к общему знаменателю. Данный раздел теологии ставит во главу угла изначальный смысл текстов, т.е. то, как они прочитывались в свое время, а не то, как их могут понимать сегодня. Нынешнее состояние библейской теологии чаще всего определяется словом "кризис", поскольку в нем все больше подчеркиваются расхождения, а не единство, и попытки найти консенсус по вопросам методологии и самого содержания заканчиваются неудачей. Однако это преувеличение.
Исторический обзор. В века, последовавшие за апостольской эпохой, догматическое учение играло главную роль, библейская же теология занимала подчиненное положение. "Правило веры", или magisterium, было основным принципом церковной жизни. В эпоху Реформации положение стало меняться; принцип sola Scriptura пришел на смену вероучению как герменевтика Церкви. Понастоящему "библейская теология" начинается после Просвещения, возникнув на почве немецкого пиетизма. Разум как контролирующий фактор занял место веры, что привело к развитию историкокритического метода. В 1787 г. Габлер определил этот подход как чисто описательный, и вслед за ним исследователи стали подходить к Библии так же, как к любой другой книге.
В 1864 г. в Тюбингене Ф.Х.Баур разработал "тенденциозную критику", края реконструировала н. з. историю на основе гегелевского метода тезис (Церковь Петра), антитезис (Церковь Павла) и синтез (более поздняя Церковь II в.). К кон. XIX в. сравнительнорелигиозная школа во главе с В. Буссетом и В. Вреде изучала источники христианства в сопоставлении с другими религиями. С этого времени главным предметом теологии НЗ становится скорее ранняя Церковь, нежели Христос. С другой стороны, консерваторы в лице Шлаттера и Цана в Германии, кембриджского трио (Лайтфут, Уэсткотт и Хорт), а также принстонской группы (Ходж, Мейчен, Уорфилд и Вое) ратовали за взаимозависимость библейской теологии,экзегетики и систематической теологии.
К. Барт, с его "диалектической теологией" (1919), сумел спасти старый либерализм, идеи крого после Первой мировой войны были забыты. Барт говорил, что Бог обращается к человеку через Библию. Поэтому и ВЗ, и НЗ изучались скорее с теологических, нежели с исторических позиций. О. Куллманн, сделавший историю спасения краеугольным камнем своего подхода, представлял консервативное к рыло, а Р. Бультман, с его демифологизацией и экзистенциалистским подходом, пользовался влиянием у либералов. Вслед за Бультманом, Э. Фукс и Г. Эбелинг разработали новую герменевтику, влиятельную школу, трактующую Библию как встречу или "словособытие". Они возражали против взгляда на Библию как на пропозициональную истину, полагая, что человек призван в ней установить новые отношения с Богом.
В последнее время появилось и несколько новых подходов. Так, В. Панненберг возвращается к исторической теологии как научной дисциплине, а Б.Чайлдс, говоря о "каноническом процессе", рассматривает Библию как единое целое и утверждает, что библейская теология должна начинаться с окончательного варианта канона, а не с промежуточных его стадий. Характерно, что все эти теории существуют в отдельности. Нет голоса, к к-ром у прислушались бы многие, и нет системы, края доминировала бы, как раньше доминировали теории Баура, Буссета или Бультмана. Однако интерес к библейской теологии сегодня велик как никогда, и нек рые голоса, особенно из лагеря "критики канона", в большой мере этому способствуют.
Отношение к другим дисциплинам. Отношение к систематической теологии. Поскольку библейская теология начиналась как реакция против догматической теологии, постольку отношения между ними всегда оставались напряженными. Многие, напр. Э. Кеземанн, полагают, что фрагментарный характер НЗ делает все попытки объединить эти два вида теологии невозможными. Однако на это есть что возразить (см. ниже), ибо на самом деле они взаимозависимы. Библейская теология требует от догматической, чтобы она не отходила от исторического откровения,а догматическая, в свою очередь, дает те категории, к рые позволяют интегрировать библейские данные в более широкое целое. И все же отправной точкой является текст; общая схема или структура должна определяться Св. Писанием. Библейская теология имеет описательный характер она рассматривает индивидуальные мотивы библейских авторов и сводит их вместе, выявляя то общее, что их объединяет. Систематическая теология берет этот материал и разрабатывает на его основе вероучение Церкви. Т.о., перекидывается мостик от "того, что это означало когдато" к "тому, что это означает сейчас". Систематическая теология формирует то предпонимание, к рым руководствуется интерпретатор; т.о., эти две дисциплины взаимодействуют по типу "герменевтического круга ", поскольку каждая из них служит источником информации для другой и вносит свои поправки.
Отношение к экзегезе. Внутри библейской теологии всегда сохраняется напряжение между многообразием и единством, и целостное рассмотрение библейского материала представляет собой необходимую коррективу к фрагментарному подходу к Библии. Т.о., библейская теология вносит свои поправки в экзегезу (Гаффин). Однако экзегеза также предваряет библейскую теологию, поскольку обеспечивает ее материалом для работы. Теолог сопоставляет результаты экзегетического анализа отдельных текстов, чтобы выявить их единство. Экзегеза, следовательно, представляет собой еще одну составляющую герменевтического круга.
Отношение к исторической теологии. Предание контролирующая инстанция по отношению к вероучению и Римскокатолической церкви, и протестантизма. Толкователь Библии всегда черпает необходимые знания в сообществе верующих, к к-ром у сам принадлежит. Историческая теология ставит исследователя перед лицом этого непрекращающегося диалога, следя за тем, чтобы истолкование текста было свободно от внесения более поздних идей, и служа надежной почвой для возможных истолкований. Эта дисциплина также входит в герменевтический круг, в к-ром текст бросает вызов нашему предпониманию, и не только использует унаследованные нами религиозные воззрения, но и существенно влияет на них.
Отношение к гомилетической теологии. Все мы отдаем себе отчет в том, что задача теологии состоит не только в изучении библейских авторов. Теология также должна показывать, как их идеи относятся к современности и востребованы ею. Этим как раз и занимается гомилетика. Конечно, не может быть чистой теологии или чистой гомилетики они неразрывно связаны между собой. И все же полезно различать те уровни, на к рых мы работаем; ведь на самом деле истолкование библейского текста должно объединять все пять аспектов: библейский, систематический, экзегетический, исторический и гомилетический. В миссиологии существует понятие "контекстуализация ", к-рое объясняет суть задачи. Проповедник/миссионер берет результаты первых четырех дисциплин и переносит их в текущий " контекст" церковной/миссионерской деятельности.
Проблематика. Многообразие и единство. Многие полагают, что книги Библии имеют исторически обусловленный характер, поскольку были написаны под влиянием вполне определенных обстоятельств, и, значит, в этих книгах не было никакой истинной единой теологии. Нек рые даже заявляют, что в ранней Церкви не было истинной "ортодоксии " и что ее история это борьба за влияние отдельных религиозных групп. Конечно, Библия крайне разнородна, т. к. большинство книг написано для того, чтобы утверждать волю Бога о своем народе вопреки различным ее искажениям. Для Св. Писания также характерна большая терминологическая неоднородность, напр., у ап. Павла мы находим мотив "усыновления" Богу, а система образов Иоанна связана с " рождением свыше". Это не означает, однако, что различные библейские тексты несводимы в более широкое концептуальное целое (ср. Еф 4:5 6). При всей разнице в выражении Библия объединена одной перспективой и пронизана одной верой. Ключевым здесь может быть лингвистический/семантический подход расхождения часто могут быть поняты как метафоры, указующие на более широкую истину. На этом уровне мы обнаруживаем единство.
Преданиеистория. Многие полагают, что учения и традиции развивались поэтапно от исходного события, через последующие этапы церковной истории, вплоть до последнего этапа, когда можно уже говорить о "застывшем" каноне. Поэтому так трудно поддается определению теология в Библии. Отсюда и такое множество различных толкований. Существует, однако, и другой подход, к рый рассматривает конечный результат и принимает в расчет лишь то, что есть в самом тексте. Концепция предания не должна подменять поиска объединяющего центра. Занятие преданием, к-рое становится самоцелью, не может быть признано продуктивным. Тем не менее в общем контексте этот метод может способствовать выявлению индивидуальных позиций авторов (напр., в Четвероевангелии).
Analogia fidei (аналогия веры) и развертывающееся откровение. Там, где слишком много внимания уделяется единству Библии, может развиться "параллеломания", когда исследователь склонен проводить к тексту любые (даже сомнительные) параллели. На самом деле, как видно даже на примере реформаторов, наши экзегетические исследования могут контролироваться верой или вероучением. Более удачным выражением было бы analogia Scripturae "Писание интерпретирует Писание". Здесь мы тоже должны проявлять осторожность в проведении параллелей необходимо внимательно изучать использование терминологии в сравниваемых текстах, т. к. смысловые соответствия в них могут быть кажущимися. Развертывающееся откровение связывает между собой такие на первый взгляд разобщенные понятия, как преданиеистория и analogia Scripturae . Задача состоит в том, чтобы проследить исторический процесс откровения и определить преемственность его составляющих.
История и теология. По мнению Дж. Барра, неопределенность в том, что касается связи между богооткровенными событиями и исторической причинностью, а также между откровением и библейским текстом, ставит под вопрос саму возможность библейской теологии. Тем не менее теология нуждается в истории. То, что описательные части, напр., евангелий, имеют теологический характер, не отменяет их исторической подоплеки. Лессинг говорит о "рве", разделяющем "случайные истины истории" и "необходимые истины разума", однако такой взгляд объясняется философским скептицизмом Просвещения. В постэйнштейновскую эпоху эта позиция выглядит безнадежно устаревшей. Нет никаких оснований разделять теологию и возможность откровения в истории. История и ее истолкование неотделимы друг от друга, и последние подходы к историографии показывают, что видеть Божье откровение в истории не только возможно, но и необходимо. Напр., в книгах Царств и книгах Паралипоменон или в евангелиях история и теология взаимосвязаны. Мы знаем Иисуса таким, каким Он представлен в свидетельствах евангелистов.
Язык, текст и смысл. В последнее время принято строго разграничивать древность и современный период истории. Создается впечатление, что истолкование текста и его первоначальный смысл безнадежно отдалены друг от друга. Утверждается, что текст, будучи написанным, становится автономным от автора, а истолкователь всегда связан своим предпониманием, что не позволяет ему прочесть текст "объективно". Мир истолкователя не пересекается с миром Библии. Гадамер ратует за слияние горизонтов истолкователя и текста, а Рикер говорит о собственном измерении Библии Св. Писание вовлекает читателя в свой собственный мир. Новейшие теории, такие, как структурализм, стремятся выйти за пределы текста, говоря об отк рывающейся за ним "более глубокой структуре", т. е. об универсальных моделях мышления, понятных для любого поколения. Утверждается, что мы все дальше и дальше уходим от изначального смысла Св. Писания. Однако это утверждение небесспорно. Витгенштейн ввел понятие "языковой игры", а Хирш говорит об "особом жанре" текста, т.е. о правилах языковой игры, к рые ограничивают круг возможностей и облегчают истолкование. Смысл текста отк рыт истолкователю, и тот должен поставить свое предпонимание "перед текстом" (Рикер) и войти в его языковую игру. Здесь нахождение изначального смысла представляется возможным. Коль скоро мы признаем, что НЗ утверждает пропозициональную истину, изначальный смысл становится для нас необходимой целью.
ВЗ и НЗ. Подлинная библейская теология уделяет большое внимание соотношению ВЗ и НЗ. Здесь опять встает проблема единства и многообразия. Следует принимать в расчет различные пласты обоих текстов, признавая, однако, единство этих пластов. Это единство имеет следующие обоснования: историческая преемственность двух Заветов; основополагающее значение ВЗ для НЗ; тема обетованиясвершения, проходящая через весь НЗ; мессианское ожидание ВЗ, к рый выступает "детоводителем" ко Христу (Гал 3). Многие, от Маркиона до Бультмана, утверждали абсолютную дихотомию двух Заветов, но такой подход лишает НЗ его корней и помещает его в исторический вакуум. Другие ставят ВЗ над НЗ (Ван Рулер) или же подходят к ВЗ с чисто христологических позиций (Хенгстенберг, Вишер). Целостного подхода мы не находим ни у кого. Христологический подход возражает против тенденции исторически отделять ВЗ от темы обетованиясвершения, но это ведет к субъективной спиритуализации ВЗ, искажающей его изначальный смысл. Наиболее правильным представляется подход "единства и преемственности " (Хейзл), т.к. ВЗ устремлен к НЗ, а НЗ невозможно себе представить без ВЗ. Оба Завета отражают непрекращающуюся искупительную деятельность Бога в истории.
Теология и канон. У Б. Чайлдса окончательная форма канона становится основным герменевтическим инструментом для определения библейской теологии. Чайлдс полагает, что части Св. Писания должны сохранять диалектическую связь со всем каноном. Поэтому там, где внимание уделяется лишь отдельным свидетельствам, относящимся к различным пластам, не может быть подлинной библейской теологии. Однако многие не соглашаются с этим, утверждая, что авторитетность и богодухновенность Библии не статичны, а динамичны и относятся не только к окончательному варианту текста, но также к отдельным стадиям всего процесса предания как до "окончательного" варианта, так и после него, даже вплоть до наших дней. Чайлдс отвечает, что, хотя процесс предания безусловно важен, все же подлинная теология должна основываться на самом каноне, а не на спекулятивных результатах исторической критики. Позиция Чайлдса оправданна, но и здесь встают нек рые вопросы. Вопервых, как ранняя Церковь, так и современный истолкователь получают приоритет перед автором и его текстом. Вовторых, Чайлдс признает, что при его подходе изначальный смысл текста не может быть восстановлен. Многие критики канонического подхода считают, что истинный смысл складывается не только из канона, но также из смысла исходного события/высказывания, последующего развития и современных истолкований. Текст рассматривается всего лишь как голос в общем хоре. Втретьих, есть много других ученых, к рые сводят Св. Писание к "канону в каноне" (напр., Кеземанн). При этом подходе одна тема выбирается в качестве центральной и далее акцент делается на тех местах Св. Писания, к рые соответствуют этой т.н. сердцевине. Такого редукционизма следует избегать Св. Писание должно быть услышано в своей целостности.
Авторитетность. Поскольку библейская теология носит описательный характер и стремится определить изначальный смысл текста, сторонники критического направления отказываются признавать ее авторитет. Истинный авторитет Библии, по их мнению, основывается на ее "апостольской миссии" (Баррет), на авторитете стоящей за ней религиозной общины (Найт), либо на ее содержании (Ахтемайер). На самом деле авторитетность Св. Писания следует понимать гораздо шире. Как откровение Бога оно имеет пропозициональный авторитет; как откровение Бога человеку оно обладает экзистенциальным авторитетом. Текст первичен, а авторитет истолкователя вторичен, т.е. выводим из авторитета текста. Теология как интерпретированный смысл авторитетна только в той степени, в какой отражает истинный смысл богодухновенного Св. Писания. Бартовское разграничение между живым словом и словом запечатленным (последнему отводится лишь роль инструмента) представляется неправильным, поскольку не учитывает требований Св. Писания к самому себе. Библия есть как пропозициональное откровение, так и орудие Св. Духа. Авторитет библейской теологии обусловлен не только тем, что она обращена к сегодняшнему дню (это задача систематической теологии и гомилетики), но и тем, что она доносит до нас божественную истину.
Надлежащая методология. Синтетический метод прослеживает, как основные теологические темы отражены во всех пластах Св. Писания, чтобы определить их развитие на протяжении всего библейского периода. Упор делается на единство Св. Писания, и в этом сильная сторона метода. Слабость же заключается в его тенденции к субъективизму материал НЗ можно подогнать под ту или иную искусственную схему.
Аналитический метод изучает теологическое содержание отдельных частей, отмечая уникальность послания каждого из них. Метод позволяет обнаружить характерные для отдельных авторов особенности смыслового содержания, однако результатом такого исследования становится не цельная картина, аскорее коллаж.
Исторический метод изучает развитие религиозных идей и их место в жизни народа Божьего. Он ценен тем, что стремится определить, какое сообщество верующих стоит за Св. Писанием. Недостаток в субъективности большинства реконструкций, когда текст Св. Писания отдан на волютолкователя.
Христологический метод в основу герменевтического толкования обоих заветов ставит фигуру самого Христа. Достоинство метода в нахождении истинного центра Библии, недостаток в тенденции спиритуализовать отдельные части Св. Писания, удаляясь от их изначального смысла (особенно это относится к в. з. опыту Израиля). Нельзя все в ВЗ и НЗ прочитывать исключительно в христологическом ключе.
Вероисповедный метод рассматривает Библию как ряд вероучительных положений, находящихся вне истории. Уделяя особое внимание вероучительному и богослужебному аспектам н. з. веры, этот метод слишком радикально разделяет веру и историю.
Метод среза выделяет одну объединяющую тему (напр., завета или обетования) и изучает ее в историческом плане, используя "срезы" или образцы канонического материала. Метод дает понимание основных выделяемых тем, однако не исключает возможность их произвольного отбора. Если же центральная тема выбрана неправильно, то все остальные темы насильственно увязываются с нею.
Множественный метод (Хейзл) объединяет лучшие черты вышеуказанных методов, избирая герменевтический путь от текста к теории. Исследователь начинает с грамматического и исторического анализов, пытаясь раск рыть изначальный смысл разных текстов в связи с их жизненной средой. Здесь полезным оказывается и социологический анализ, поскольку в основу изучения этих жизненных ситуаций полагается социальная матрица, т.е. в данном случае религиозная община. Собранные в результате этого экзегетического анализа данные классифицируются по отдельным книгам и далее по отдельным авторам. На этой стадии истолкователь выделяет теологические мотивы или взаимодействующие внутри данного пласта. Определив отдельные теологические воззрения (теология Марка, Иоанна, Павла), исследователь смотрит, по какому принципу они могут быть увязаны между собой. На лексическом уровне удается найти более широкие структурные соответствия. Напр., следует искать объединяющий мотив за утверждениями об избрании и универсальной воли ко спасению, с одной стороны, или осуществленной и окончательной эсхатологии с другой. Мотив оправдания веройу ап. Павлабудет сопрягаться с фразеологией " нового рождения" у Иоанна. Эти более широкие блоки распределяются по двум уровням первый предполагает всеобщее единство, второй развертывание откровения. Наконец, эти мотивы собираются в основные секции и подсекции, что соответствует скорее описательному (библейскому) методу, нежели искусственной реконструкции. Иными словами, объективные данные имеют во всех этих операциях большее значение, нежели вероучительные установки истолкователя. Постепенно на первый план выходит центральная, интегрирующая тема, вокруг крой собираются другие подтемы. Внутри этого более широкого целого отдельным темам отводится дополняющая другие и все же вполне отдельная роль. Эта более широкая структура должна быть скорее результатом теологического исследования, нежели его предпосылкой, иначе говоря,текст определяет построения.
Темы в теологии НЗ. В двух заключительных частях данной статьи будет показано, как то, о чем говорилось выше, относится к теологическим воззрениям разных н. з. авторов, а также к поискам объединяющей центральной темы в НЗ. Поскольку в данном словаре теологии Матфея, Марка, Луки, Иоанна и Павла посвящены отдельные статьи, мы представим здесь остальные части НЗ, указав на темы соборных посланий и Откр.
Евр было обращено к группе христиан из иудеев, возможно проживавших в Риме. Существовала опасность, что они могут отречься от своей веры в результате гонений. Поэтому автор послания подчеркивает странничество христианской жизни (см. у Кеземанна). Верующий должен осознать, что он живет между двух миров нынешним миром страданий и грядущим миром спасения. Главным в его жизни должна стать вера, края делает надежду конкретной реальностью (11:1), и "силы века грядущего" реальностью сегодняшнего дня (6:4 5). В свете превосходства учения Христа над старым законом иудеев христианин должен держаться первосвященника "почину Мелхиседека" (7:11 12). Многие считают христологию первосвященства основной темой Евр, однако с большей вероятностью можно было бы назвать центральным аспект странничества, наиболее ярко выраженный в Павловых "увещаниях".
Иак, возможно написанное раньше других книг НЗ, было адресовано иудеям из христиан, предположительно проживавшим в Палестине. Церковь тогда была бедна, не пользовалась влиянием и переживала период гонений, когда богатые иудеи забирали себе ее собственность (2:6; 5:1 6). Это послание носит в высшей степени практический характер. Оно проникнуто пастырской заботой о тех, кто еще не утвердился в вере и испытывает колебания. В нем Иаков касается темы премудрости, говоря об испытаниях и соблазнах, об общественных обязанностях, о проблеме языка, о разрешении межличностных конфликтов. В заключение он делает вывод о необходимости претворять веру в практический опыт христианской жизни.
В1 Пет широко используется вероучительный и катехизический материал, т. е. основные истины христианского вероучения, изложенные апостолами для ранней Церкви. В нем говорится о преследованиях смешанной Церкви, в крую входят христиане из иудеев и христиане из язычников Сев. Галатии. Здесь эсхатологическая перспектива (конец начался и слава уже близко) соединяется с этическим аспектом (т.е. праведная жизнь должна быть основана на постижении той истины, что спасение в Боге, а мирские блага ведут к погибели). Высочайшим примером мученика за веру предстает Христос. Те, кто претерпит до конца все гонения, призваны разделить Его славу. Поэтому, живя в этом мире зла, верующий остается странником истинная родина его на небесах, и в страданиях для него заключена радость, ибо они означают для него возможность причаститься страданиям и славе Христа.
2 Пет и Иуд во многом сходны между собой, поскольку их главная цель дать отповедь ложному гностическому учению, отрицающему, что Христос есть Господь (2 Пет 2:1), а также парусию (2 Пет 3:3 4) и в конечном счете оправдывающему грех (Иуд 4). В свете этого основной акцент делается на первенстве апостольского учения (2 Пет 1:16,20 21; 3:2) и на Втором пришествии Христа (2 Пет 3:3 4; Иуд 5 6). День пришествия Господа становится центральной темой 2 Пет, а суд над неправедными, противопоставившими себя Богу (будь то люди или ангелы/демоны), выступает на первый план у Иуды. В обоих посланиях подчеркивается, что Церковь обязана давать отпор лжеучителям.
Интегрирующие темы. Для выявления центрального мотива, связывающего вместе индивидуальные сферы интереса авторов и различные учения НЗ, необходимы следующие пять критериев: (1)основная тема должна показывать природу и сущность Бога; (2) отражать отношения, существующие между Богом и Его народом; (3) представлять человечество как объект искупительной деятельности Бога; (4) выявлять диалектическую связь между двумя Заветами; (5) прояснять другие возможные интегрирующие темы и объединять в себе теологическое содержание НЗ. Многие из предлагаемых тем подходят к тому или иному пласту ВЗ и НЗ напр., повествовательному, поэтическому, пророческому, связанному с темой премудрости или эпистолярному, но не в состоянии суммировать их все. Центральная тема должна не просто выделять какойто один мотив из всех остальных, но представлять собой баланс всех основных тем.
Тема завета (Айхродт, Риддербос) часто используется для выражения связи, существующей между Богом и Его народом. Она включает как союз Бога с человеком, так и связанную с ним эсхатологическую надежду; как универсальное измерение космичного Бога, творящего и поддерживающего мироздание, так и особую связь Бога с теми, кто в Него верует. Проблема в том, что эта тема не повсеместно засвидетельствована в Библии в качестве центральной. Более удачной представляется тема "избрания" как выражающая акт Бога по отношению к человеку или тема "обетования" как данной человеку надежды (см. ниже).
Бог и Христос (Хейзл) эта тема вышла на передний план совсем недавно. В ней отмечается теоцентрический характер ВЗ и христоцентрический характер НЗ. Это гораздо продуктивнее, чем выделять такие аспекты, как святость, или господство, или власть Бога, и продуктивнее, чем принимать в качестве центральной тему Бога или же тему Христа, придавая таким образом одному из Заветов большее значение по сравнению с другим. Однако, хотя эта тема достаточно динамична и допускает развитие отдельных подтем, все же и она может оказаться недостаточно широкой, поскольку тема народа Божьего не становится ее органичной частью.
Экзистенциальная реальность или причастность рассматривается (Бультман и др.) как истинная цель Библии. Те, кто предлагает эту тему, утверждают, что она связывает вместе остальные темы, выражая непрекращающуюся деятельность Бога по спасению своего народа. Однако, как отмечают многие, она оставляет вне поля зрения пропозициональное и вероучительное содержание. Св. Писания. Причастность безусловно, одна из главных тем, и все же ее едва ли можно назвать интегрирующей.
Эсхатологическая надежда (Кайзер) эта тема часто ставится во главу угла и может обозначать как обетование, так и надежду. В ее пользу говорит то, что она объединяет оба Завета, ведь оба они устремлены к будущему завершению деятельности Бога в истории. Она также объединяет три предшествующие темы, о к рых можно сказать, что они выражают аспекты этой надежды. Однако разные исследователи отмечают, что во многих частях Св. Писания для нее не находится достаточно места, напр., в книгах премудрости или в писаниях Иоанна. Опять же, эта тема очень важная, но не объединяющая.
История спасения (фон Рад, Куллманн, Лэдд) может быть, наилучшая из позиций, поскольку в ней за основу берется искупительная деятельность Бога в отношении человечества, рассматриваемая в категориях как настоящей, так и будущей причастности. В ней в большей степени, чем во всех перечисленных выше темах, присутствует каждая из этих категорий. Те, кто оспаривает центральность этой темы, исходят из двух соображений: (1) она искусственна, поскольку ни в ВЗ, ни в НЗ нет ни одного места, где она формулировалась бы прямо; (2)нельзя сказать, что она проходит красной нитью через весь НЗ, напр., мы находим ее в книгах НЗ, начиная от Лк и кончая Деян, но у Иоанна ее нет. Однако любую интегрирующую тему можно назвать искусственной, поскольку это принцип, выводимый из отдельных тем Св. Писания. Не будучи "центральной" для каждой книги, интегрирующая тема стоит за различными мотивами и потому способна связать их воедино. Каждая из перечисленных здесь тем имеет право на существование, так что наша задача определить, какая из них лучше суммирует остальные. Тема истории спасения может быть названа "интегрирующей" с наибольшим основанием.
G.R. Osborn (пер. т. в.)
Библиография: J. Barr, The Scope and Authority of the Bible: С. K. Barret," What is NT Theology? Some reflections", Horizons in Biblical Theology 3; H. Boers, What is NT Theology?; B. Chillis, Biblical Theology in Crisis; R. Gaffin, "Systematic Theology and Biblical Theology", The NT Student and Theology 111, ed. J.H. Skilton; D. Guthrie, NT Theology; G. Hasel, NT Theology: Basic Issues in the Current Debate; U. Mauser, ed., Horizons in Biblical Theology: An International Dialogue; E. Kiisemann, "The Problem of a NT Theology", NTS 19:235 45; G.E. Ladd./l Theology of the NT; R. Morgan, The Nature of NT Theology: The Contributions of William Wrede and Adolf Schlatter; J. D. Smart, The Past, Present, and Future of Biblical Theology; G. Vos. Biblical Theology.
См. также: Теология Ветхого Завета; Марка, теология; Матфея, теология; Луки, теология; Иоанна, теология; Павла, теология.