Вся техническая деятельность основывалась на эмпирических знаниях и навыках, передававшихся от старшего поколения к младшему. Лишь с приобщением к теоретическому знанию техническая практика обрела возможность сознательного, целенаправленного совершенствования. В этом смысле техника обязана науке.
В настоящее время техническое знание стало неотъемлемой частью огромного здания науки. За исследования в области техники присваиваются ученые степени, техническим наукам обучают в высших учебных заведениях. Специалисты-техники трудятся не только в производственных лабораториях, но и в научно-исследовательских организациях. Действительно, аналогия между исследованиями в сфере техники и в сфере, по крайней мере, естествознания почти полная. Гуманитарные науки отделены от естественных, пожалуй, в большей мере, чем технические, применяемыми в них методами. Однако в последние десятилетия становится все более очевидным, что всякое научное знание исходит из явных или неявных предпосылок, «основ», связанных с человеком и его отношением к миру.
Начиная с XVII века, природа – предметная область естественных наук – стала трактоваться как совокупность инструментально измеримых явлений, как реальность, аналогичная технической. Недаром у мыслителей этой эпохи средневековое и возрожденческое понимание природы как «книги мира», читая которую, мы проникаем в замысел ее Творца, сменяется образом «машины мира», огромного механизма наподобие часов, сконструированного и заведенного Богом. Искусственно воспроизведенные в научном эксперименте природные явления позволяли ученым вывести законы природы. Однако существуют и принципиальные различия между естественно-научным знанием и техническим знанием.
Во-первых, изучаемые естествознанием объекты и процессы, как молчаливо предполагается в науке, происходят и без всякого участия человека в нетронутой природе, в то время как технические процессы и системы появляются не сами, а только в результате сознательных человеческих целенаправленных действий. Казалось бы, это различие не столь принципиально. Ведь все искусственные объекты в конечном счете создаются из природных материалов. Технические процессы являются фактически видоизмененными природными процессами. Однако при постановке технических задач мы знаем, чего хотим и что получим, в то время как «в момент постановки естественно-научных исследовательских задач предвидеть последующие возможности приложения практически невозможно ... естественно-научные исследования всегда могут сопровождаться неожиданностями ... Поскольку заранее неизвестно, к каким результатам приведет тот или иной теоретический подход, любой отклоняющийся от теоретических ожиданий (негативный) результат будет оценен как успех, если констатируется приращение знания». Таким образом, объект научного исследования менее зависим от нашего присутствия и от наших действий, чем объект технического знания.
Во-вторых, существует различие в применяемом методе исследования, «творческое усилие в технике относится к новым методам изготовления систем и процессов (изобретениям), тогда как в естествознании речь идет о новых теоретических знаниях и их экспериментальном подтверждении (открытиях) ... В упрощенной форме можно поэтому для естествознания говорить о способах построения гипотез с последующей проверкой, а в случае техники – о проекте или конструкции с последующей реализацией»145 . Метод естествознания – по преимуществу гипотетико-дедуктивный, где решающую роль играет идеализация, а метод технических наук – проективно-прагматический, где главное место отводится моделированию способа реализации поставленной цели. Дело в том, что естествознание отвлекается от множества параметров реальных объектов или процессов, при построении теории берет их «в чистом виде», а при конструировании технической системы отвлечься от них нельзя, точно схватить многообразие факторов невозможно. «Инженер вынужден поэтому довольствоваться практически применимыми оценками или приблизительным моделированием фактических связей»
В-третьих, различным является само назначение знания, преследуемая при познании цель, а в связи с этим – характер полученных в результате знаний. Техническое знание по своему назначению представляет собой с момента его возникновения не что иное, как инструмент, средство для достижения определенной цели. «Чтобы разрешить такую-то проблему в ситуации данного типа, сделай следующее», – такова принципиальная формула технического знания. В основе ее – все та же «рецептурность», даже если для обоснования рецептов выстраиваются сложные теоретические конструкции. Можно говорить об особом технологическом подходе к знанию: «каким образом следует обращаться со знанием, имея в виду достижение такой-то цели?».
Для техника знание – просто орудие, которое нужно «раздобыть» и затем «употребить». Оно представлено в виде системы правил и предписаний, регулирующих практическую деятельность. Знания-инструкции, которые следует выполнять, чтобы достичь нужного эффекта. Здесь отчетливо выражена специфичность технического подхода к знанию по сравнению с естественно-научным. Конечно, при такой прагматической интерпретации знаний (т. е. с точки зрения их роли в процессе достижения цели) вне поля зрения остаются вопросы о том, как существует знание, каково оно. Рациональность понимается как целесообразность. В качестве цели технического познания не выступает достижение истины. Оценка результата осуществляется в терминах достигнутой эффективности, эксплуатационной надежности, долговечности и удобства обслуживания полученных на основе теории технических систем. Поэтому на место истинности заступает «уверенность» (или, как иногда переводят ключевой термин теории познания прагматизма Ч. Пирса, «вера», устраняющая сомнения и колебания и являющаяся достаточным основанием для действия. Если теория «работает», цель достигнута. В научном же познании истина остается главным ориентиром, независимо от возможности практического применения полученных результатов. Как взаимодействуют естественно-научное и техническое познание или, шире, наука и техника? В. Г. Горохов выделяет пять подходов к решению данной проблемы: 1) техника рассматривается как прикладная наука; 2) процессы развития науки и техники рассматриваются как автономные, но скоординированные; 3) наука развивается, ориентируясь на совершенствование технических аппаратов и инструментов; 4) техника науки во все времена обгоняла технику повседневной жизни; 5) до конца XIX в. регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но оно характерно для современных технических наук. Сам автор считает наиболее реалистической и исторически обоснованной пятую точку зрения.
Очевидно, можно привести определенные доводы в пользу каждой из перечисленных моделей, но, может ·быть, главный вывод из их сопоставления заключается в том, что ни наука, ни техника не обладают какой-либо априорной «первичностью» по отношению друг к другу. Все зависит от конкретных исторических обстоятельств их взаимодействия, от выполняемой ими социальной функции, от их роли в культуре той или иной эпохи. Изначально их общей почвой было магическое «знание» и накопленный опыт практического взаимодействия с миром. Начиная с античности, научное и техническое знание развивались автономно и почти независимо друг от друга. И только с XVI–XVII вв. можно говорить о реальном их взаимодействии и взаимообусловленности. На первых порах это привело к «технизации» науки, к ее ориентации на использование технических достижений и изобретений, к выдвижению в самой науке на первый план экспериментальных исследований и в целом естествознания, ставшего «новой Наукой», оттеснившего гуманитарное, филологическое, книжное знание, доминировавшее в течение многих веков. Правда, влияние науки на развитие технических знаний оставалось крайне ограниченным. Практика в это время опережала теорию. Можно говорить разве что об особом развитии «научной» техники, разработке научных инструментов и процедур.
Лишь после «Промышленного переворота» конца XVIII – первой половины XIX в. потребности ускорения технического прогресса породили спрос на науку, теоретическое обоснование уже существующих изобретений (паровая машина) и объяснение их функционирования. Наконец, в ХХ в. взаимодействие науки и техники приобретает систематический характер. Становится возможной разработка техники через построение научной теории. Возникает даже стратегическое планирование технических исследований. В настоящее время технические науки представляют специфическую область научного знания с достаточно сложной и разветвленной структурой. В ее составе существуют не только прикладные исследования конкретных технических проблем, но и фундаментальные теории. Не всякое , прикладное знание является техническим. Ведь научное знание может быть «приложено» к воспитанию, политической пропаганде и иным способам «обработки людей людьми». Соответственно, не всякое техническое знание находит прямой и непосредственный выход в практику, но может служить теоретичесским обоснованием исследовательской деятельности в конкретных технических проектах, выполняющих по отношению к ней методологическую функцию. М. М . Шитиков