5(17). 05.1820, Москва - 4(16). 10.1879, Москва) - историк, отец В. С. Соловьева. В 1838 г. С. поступил в Московский ун-т. В 1842 г. уехал за границу, слушал лекции в ун-тах Берлина и Гейдельберга, в Сорбонне и Коллеж де Франс. Вернувшись в Москву, С. в 1845 г. стал читать лекции по рус. истории в Московском ун-те. В 1847 г. он получил степень д-ра исторических наук, политической экономии и статистики, вскоре был утвержден в должности экстраординарного проф., а с 1850 г. - ординарного проф. ун-та. В 1864-1870 гг. был выборным деканом историко-филологического ф-та, а в 1871-1877 гг. - ректором ун-та. Тома его главного труда "История России с древнейших времен" выходили ежегодно с 1851 г. вплоть до самой смерти ученого. С. исходил из идеи органического, внутренне обусловленного, поступательно-прогрессивного развития всех народов. Высшую цель истории он усматривал в стремлении к воплощению христианских идеалов добра и справедливости. Согласно С., все народы в своем историческом развитии проходят два этапа: период господства "чувства" и период господства "мысли". 1-й этап - это юность народов, здесь общественная жизнь еще неразвита, индивидуальные страсти ничем не ограничиваются. 2-й этап - время зрелого развития, распространения просвещения и расцвета науки. Переход от 1-го ко 2-му этапу в Западной Европе связан с эпохой Возрождения, в России - с эпохой Петра I. Особое внимание С. уделял влиянию природных условий. Если для народов Западной Европы, указывал он, природа была матерью, то для народов России - мачехой. Горы разделили Европу на замкнутые части как бы естественными границами, дали возможность строить прочные городские укрепления и тем самым ограничивали внешние вторжения. Благоприятные природные условия, и в частности близость моря, содействовали разнообразию занятий, разделению труда, формированию сословий и т. д. Русь представляет собой огромную равнину без естественных границ, открытую нашествиям. Однообразие природных форм вело к однообразию занятий, а последнее к однообразию в обычаях, нравах, верованиях. Все это лишало население оседлости, порождало слабость его социальной организации. Отсюда, по мнению С., вырастала ведущая роль государства в организации общественных сил и вообще в историческом развитии. Государство у С. воплощает в себе народ. Последний только через государство, или, как он часто писал, правительство, проявляет свое историческое бытие. В теоретико-методологическом плане заслугой С. было обнаружение силы, к-рая в конечном счете определяла ход исторического развития. Такой внутренней силой С., как и Гегель, считал борьбу противоположных начал. По его мнению, общим для всех народов началом было противоречие между идеалами христианства как высшей цели социального прогресса и ограниченностью человеческих возможностей в их достижении. Главное противоречие исторического развития России С. видел в борьбе родовых и государственных отношений. Важную роль также играла борьба "леса" со "степью", т. е. оседлых народов с кочевыми, "старых" и "новых" городов, передовых начал европейской цивилизации с отжившими формами и нормами общественной жизни. Считая целью исторической науки раскрытие органического, внутренне обусловленного характера социального развития, С. призывал царских чиновников не мешать своими административными действиями науке, а революционных демократов - не спешить с их программой преобразований и подождать, пока наука даст ответы на вопросы жизни. Образцом разумных и плодотворных общественных преобразований он считал петровские реформы. После Петра I осн. содержанием исторического развития России стала реализация выдвинутой им программы, "которую Россия выполняет до сих пор, - указывал С, - и будет выполнять, уклонение от которой сопровождалось всегда печальными последствиями". Рассмотрение времени Петра I и до сер. 70-х гг. XVIII в. заняло 11 т. его "Истории". В них был систематизирован огромный открытый им самим фактический материал. "История России с древнейших времен" и др. труды С. являются существенным вкладом в развитие отечественной общественной мысли, представляя собой составную часть нашей национальной культуры.
СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович
СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович
Источник: Русская философия: словарь
СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович
13(25). 11.1885, Москва - 2.03.1942, Казань) - поэт из круга младших символистов, переводчик, публицист, автор работ по истории отечественной мысли. Внук историка С. М. Соловьева, С. приходился племянником В. С. Соловьеву и состоял в отдаленном родстве со Сковородой. Полученное воспитание и круг интересов семьи оказали определяющее воздействие на его духовный облик и биографию. В юности его связывала дружба с троюродным братом А. А. Блоком, а также прочное интеллектуальное "братство" с А. Белым. В 1912 г. он окончил историко-филологическое отд. Московского ун-та, в 1916 г. принял священнический сан. В сер. 1910-х гг. С. учился в Московской духовной академии, в 1921-1922 гг. работал в Румянцевском музее, в 1921-1924 гг. преподавал лат. язык в Литературно-художественном ин-те. Выступая с самого начала за единство христианских церквей, С. в нач. 20-х гг. колебался между православием и католицизмом, а в 1923 г. окончательно присоединился к католической церкви. В 1926 г. он стал вице-экзархом рус. католиков вост. (славянского) обряда. В 1931 г. С. вместе с членами руководимой им общины московских католиков подвергся аресту, а затем и полуторагодичному заключению, следствием к-рого стало развитие душевной болезни. Он значительную часть времени проводит в больницах, отказываясь от всякого творчества и деятельности. 1900-1910-е гг. - наиболее продуктивный период поэтического творчества С. (сб. "Цветы и ладан", 1907; 1908; "Апрель", 1910; "Цветник царевны", 1913; "Возвращение в дом отчий", 1915). В итоговой для эстетики С. работе "Опыт апологии христианства. Против модернистов" (1916-1917), из к-рой была издана лишь первая глава "Гете и христианство" (Сергиев Посад, 1917), критически рассмотрены философские положения рус. символизма, причем наибольшее неприятие у С. вызывает защищаемый Ф. Ф. Зелинским и Ивановым и идущий от Ф. Ницше тезис о верховенстве языческого, арийского, переданного через эллинизм мифологического начала в европейской христианской цивилизации над восходящей к Ветхому Завету традицией. В соответствии с этим тезисом, считал С., сама новоевропейская цивилизация оказывается выключенной из тысячелетнего иудео-христианского процесса. В годы революции (1917-1918) позиция С. строго европоцентристская; он не принимает "скифства", к-рому отдали дань А. Блок и А. Белый, видя в нем форму своеобразного революционного почвенничества и индивидуалистического, анархистского изоляционизма. Взгляды С. оказались в это время близки историософской позиции А. В. Карташева, утверждавшего на заседаниях Поместного Собора рус. церкви: "В настоящее время глубоко потрясены основные устои европейской культуры... Удалившись от христианских основ былой культуры, она стоит теперь на пороге апокалипсических событий". В 1922-1923 гг. С. была написана книга "Владимир Соловьев. Жизнь и творческая эволюция" - итог многолетних изысканий и занятий архивом философа. Используя часто только ему в ту пору известные материалы и изустную семейную хронику, С. остается в пределах объективных фактов и дает довольно точную характеристику личности и философии В. С. Соловьева. Он ставит своей задачей показать, что построение последним "всеобъемлющей, синтетической системы знаний навсегда осталось его основным устремлением". При этом С. отмечает, что ему в Соловьеве дорог не чистый теоретик, но "человек, празднословный и лукавый язык которого был вырван серафимом и заменен мудрым жалом змеи. Это жало ядом своей диалектики болезненно уязвляло противников истины, тех, кто не видел пылающего угля любви, вдвинутого тем же серафимом на место плотяного и трепетного сердца". Книга остается и по сей день наиболее ясным описанием философских идей Соловьева в процессе их зарождения и развития и наиболее содержательной его биографией, часто единственным источником множества фактов, сведенных в цельный философско-психологический портрет. Собственные философские воззрения С., в том виде, как они содержатся в его поздних работах, складываются: 1) из творческого опыта поэта-символиста, причем С. исповедовал в поэзии тип "реалистического" (по определению Вяч. Иванова) символизма - в противоположность субъективному, интроспективному символизму И. Ф. Анненского и зрелого А. Блока, с важнейшей для них категорией "музыкальности", воплощающей эмоциональное начало. "Собственные переживания, окружающая жизнь, - по утверждению С., - должны восприниматься поэтом только как материал для создания объективно-прекрасного" (Бессознательная разумность и надуманная нелепость // Лирический круг. Страницы поэзии и критики. I. M., 1922. С. 62); 2) из следования платоно-шеллингианской по своим корням философии всеединства Соловьева; 3) из признания авторитета церковного откровения, являя собой попытку синтеза этих трех начал.
Источник: Русская философия: словарь