(scriptorics; от лат. scriptor, пишущий). Наука о человеке пишущем (homo scriptor), о письме и письменной деятельности как образе жизни и способе отношения к миру. Скрипторика – это антропология, этология, психология, персонология письма как человеческой деятельности, идет ли речь о пишущих индивидах или коллективах, об экзистенциальном, национальном или конфессиональном отношении к письму.
В этой обращенности к субъекту письма, скриптору, – отличие скрипторики от грамматологии, обоснованной Ж. Деррида. Грамматология – от греческого gramma, нечто написанное (причастие от grapho, пишу). Скрипторика – от латинского scriptor (от scribere, писать) – пишущий, писец, переписчик, писатель. Грамма – о написанном, о буквах, письменных знаках, о том, что остается на бумаге или экране. Скриптор – о субъекте письма, о том, что происходит между человеком и бумагой или экраном. Главный вопрос скрипторики: кто пишет и зачем?
Грамматология устанавливает радикальное отличие письма от речи и утверждает письмо как форму отсутствия, точнее стирания (и пишущего, и «написанного», то есть предметного содержания письма). Но именно такое самостирание и составляет бытие пишущего. Речь идет о кеносисе, о постепенном истощении и исчезновении пишущего в актах письма. То, что письмо предъявляет себя в отсутствие пишущего, есть не менее живое и мощное свидетельство о нем, отсутствующем, чем то, что предъявляется посредством голоса и жеста. Исчезая в качестве эмпирического присутствия, пишущий заново возникает в письме, но это уже Другой Субъект, способный проявлять себя в формах своего отсутствия. Письмо оказывается сильнее и бытийнее голоса не потому, что автор в нем отсутствует, а потому, что он приносит бескровную жертву – а отчасти и кровавую, если вспомнить о связи крови и чернил и о жертвенных ритуалах, из которых возник семиозис, процесс означания. Скрипторика принимает то определение письма, которое сложилось в грамматологии, но ставит следующие вопросы: кто есть тот, кого нет в письме? зачем он меняет свое живое бытие во плоти, в голосе и жесте на свой отдаленный след? Скрипторика наследует грамматологии – и делает следующий шаг к преодолению метафизичности, на этот раз уже самой грамматологии, которая фетишизирует письмо, абстрагируя его от условий, орудий, причин и производителей.
Во всяком письменном сообщении скрыто личное утверждение, которое можно передать так: «Я с вами, хотя меня здесь нет. То, что я сообщаю вам, настолько важно, что моего голоса и личного присутствия недостаточно, чтобы передать это всем тем, кому это нужно знать. Я пишу, чтобы это знание независимо от меня передавалось другим». Это не сугубо личностная, но антропологическая предпосылка письменной коммуникации, то, что свойственно пишущему человеку вообще, независимо от его личного намерения.
Акт письма сам по себе содержит скрытую семантику жертвы, самозамещения субъекта в меру его самоотречения. Именно замещение и лежит в основе знака, что позволило Рене Жирару высказать гипотезу о становлении семиозиса из древнейших обрядов жертвоприношения, в которых на невинную жертву переносилась вина тех, кто ее приносит. Жертва – знак, замещающий своего жертвователя. «Императив обряда неотделим от манипуляции знаками и их постоянного умножения… … Охваченные священным ужасом и желанием продолжить жизнь под знаком примирительной жертвы, люди пытаются воспроизвести и репрезентировать этот знак… Именно здесь мы впервые находим знаковую деятельность, которую при необходимости всегда можно определить как язык и письменность» [261]. Часть своей жизни в настоящем пишущий приносит в жертву другому времени, когда у него найдется читатель-воскреситель. Своим умиранием в письме он наказывает себя за недостойную, недостаточную жизнь, искупает свой грех временности, так сказать, смертью попирает смерть. Письмо – это раскаяние и самонаказание, и пишущие, как бы ни были они грешны в жизни, постоянно – и большей частью бессознательно – подвергают себя этому обряду. Они выжигают письмена на себе, как татуировку, древнейшую разновидность письма – клеймо на теле жертвы.
Скрипторика исследует личностную мотивацию письма, которая обычно возникает в отрочестве или юности, через несколько лет после обучения его формальным навыкам. Потребность в письменном самовыражении возникает по мере того, как растущая личность теряет чувство непосредственной связи с окружающим миром, возникает обостренное чувство проходящего времени и чувство одиночества. Именно в это время чаще всего и начинают вести дневник, испытывать потребность в письменной речи как своеобразной компенсации утраченного единства с миром, с родителями, с кругом сверстников.
Скриптизация (scriptization) бытия – это не только индивидуальное занятие, но и поступательное движение всего человечества, которое все более переносит свое бытие в разнообразные формы записи, прежде всего электронные. Скрипторика – самосознание и самоутверждение пишущего класса, к которому начинает принадлежать большая часть человечества. Быть – значит писать, то есть производить знаки, выводящие за пределы собственного тела и включающие скриптора в глобальную семиосферу. Человек, проводящий значительную часть своей жизни у компьютера, становится по роду занятий скриптором своего бытия.
*Вербъект, Имперавтор, Информагия, Скриптомания, Текстуальная империя, Трасосфера
Скрипторика: Введение в антропологию и персонологию письма // Новое литературное обозрение. № 131. 2015. С. 257–269.
Humanities. Р. 117–129.