СИСТЕМА УЧЕНИЯ О НРАВАХ СОГЛАСНО ПРИНЦИПАМ НАУКОУЧЕНИЯ

(«Das System der Sittenlehre nach den Principien der Wissenschaftslehre») — первое систематическое сочинение И.Г.Фихте по этике, содержащее обоснование и изложение принципов нравственно-философского раздела его трансцендентального идеализма в ранней стадии его конструкции. Издано в 1798 в Йене и Лейпциге (изд-вом Габлера). Состоит из трех основных разделов. Первый «Дедукция принципа нравственности» — начинается с констатации исходного факта: принуждение к поступку или воздержанию от него проявляются с необходимостью в человеческой душе. Обыденное сознание останавливается на этом факте, научное познание желает узнать его основания. Первооснованием объяснения является чистая действенность «Яйности» в нас, и потому наука практической философии должна познать способ, к-рым некий факт морального сознания связан с чистой Яйностью в нас и необходимо ею порождается, будучи, с другой стороны, условием возможности этой Яйности. Связь самосознания долга с чистой действенностью Я и даст основу моральной философии. Это сознание оказывается идеальной стороной того же абсолютного, к-рое как реальное есть чистая действенность Я. Морально-философская рефлексия сосредоточена на определениях этой связи. Это самосознание понимается как изначальное тождество субъекта и объекта, непрерывно отрицаемое во всяком акте рефлексии и воления. Изначально объективное проявление личного Я есть воление. Теоретический разум обретает свою объективность в отношении к воле. Второй основной раздел - «Дедукция реальности и применимости принципа нравственности» — выясняет, каким образом нравственная идея определяет свой предмет. Постижение самой нравственной идеи непосредственно невозможно: чтобы постичь идею, необходимо постичь способ, каким следует мыслить. Анализ свободы как принципа определения чувственного мира обнаруживает своеобразную диалектику в понятии причинности разума в чувственном мире: разумное существо необходимо приписывает себе способность самодеятельно придавать объекту определенность, способность произвольного выбора как «абсолютного перехода субъективного в объективное»; лишь при условии действенности Я на объект для него является некоторое не-Я. Но спонтанность воли не может даже стать предметом сознания, не претерпев объективного ограничения. Эта объективно ограниченная самодеятельность есть влечение, к-рое осознается как чувство. Изначальная система влечений Я, как не зависимая от его воли, есть его нравственная природа. Эти влечения, в частности «влечение к организации», становятся предметом рефлексии разума как проявления не природы, а свободы Я. Поэтому удовлетворение влечения, в отличие от его обнаружения, подвластно практическому Я. Объектом воздействия моего нравственного влечения является мое природное влечение, мое существование в качестве эмпирического Я. Самосознание чистого Я есть также сознание влечения к абсолютному деятельному самоопределению ради самой деятельности в противоположность природному влечению к наслаждению ради него самого. При этом Фихте преодолевает метафизический дуализм этой противоположности, присущий этике И.Канта: эти влечения представляют собой два аспекта единого Я. Самосознательное обнаружение диалектики чистого и эмпирического влечения цельного Я есть построение системы этики. Такая этика поэтому изначально конкретна и есть метафизика практического духа. Влечение чистого практического духа направлено на освобождение от природы; порождаемое же им действие остается всегда сообразно природному влечению; поэтому нравственное действие есть всегда член ряда, бесконечно приближающегося к осуществлению нравственной цели. Весь этот ряд есть нравственное назначение конечного разумного существа. Поэтому принцип этики гласит: «Исполняй во всякое время свое назначение». Нравственная цель недостижима в своей полноте, однако приближение к ней есть долг всякого разумного существа. Нравственное действие в свете такого закона может рассматриваться с формальной и с материальной сторон. Это определяет структуру конкретной этики Фихте (третьего раздела работы — «Систематическое применение принципа нравственности, или Учение о нравах в узком смысле слова»).
В первом отношении оно должно сопровождаться полным сознанием своей обоснованности в предназначении человека, с полной достоверностью осознаваться как долг. Это сознание долга (формальные условия моральности) есть предмет первой части этики, в к-рой развертывается учение о нравственном чувстве достоверности как единственном критерии того, действую ли я по убеждению, как требует нравственный закон, и того, насколько истинно мое убеждение в нравственности моих действий. Это чувство достоверности есть признак согласия чистого и эмпирического Я во мне, т.е. в этом чувстве я существую в своей метафизической подлинности; отсюда определение всей философии Фихте как «религии совести» (И.А.Ильин). Затем, опираясь на моральную метафизику свободы Канта, Фихте высказывает свои мысли «о причине зла в конечном разумном существе», давая глубокий анализ сознания долга в его противостоянии природным влечениям и обычаям эпохи. Вторая часть обращается к выяснению содержательной определенности предназначения человека как практической индивидуальности. Эмпирическое Я дано себе как определенная сфера свободы, как действенное в плоти, как разум и как индивидуальное Я в соположенности другим подобным. Из каждого такого аспекта следует ряд нравственных норм для конечной индивидуальности. Развертывая систему конкретных обязанностей человека в его отношениях к себе самому и к общежитию, Фихте рассматривает обязанности человека перед собой как условные. Следует обсуждение обязанностей «в отношении формальной свободы всех разумных существ», жизни, свободы и собственности, «при раздоре свобод разумных существ», обязанности «непосредственного распространения и содействия моральности», нравственные обязанности супругов, родителей и детей. Завершают работу рассуждения об обязанностях членов различных сословий (ученого, проповедника, государственного чиновника, художника; «обязанности низших классов народа»). Несмотря на то что антропология влечений, с одной стороны, и пафос господства духа над чувственной природой, теория чистой духовности как свободы, с другой стороны, оказали радикальное влияние на литературно-художественное сословие образованной публики Германии, определив развитие романтической школы «йенские романтики» (Ф.Шлегель, Новалис), и то, что эта конкретная этика совести была по существу имманентным преодолением кантианской этики автономии, с присущим ей дуализмом и формализмом чистой воли, и что она придавала совершенно новое значение вопросу социальной (в частности, сословно-профессиональной) этики — в философии работа Фихте практически не получила отклика до самой эпохи восстановления идеализма в науках, когда баденское неокантианство испытало существенное влияние этических принципов Фихте, так что именовалось даже подчас неофихтеанством. Причина этого заключается, очевидно, в том, сколь тесно привязаны положения этики Фихте к принципам его общего наукоучения, мнимое преодоление к-рого у Ф.В.Й.Шеллинга и Г.В.Ф.Гегеля создавало впечатление заведомой неактуальности этой моральной доктрины. Этому стереотипу восприятия и в России смогли противостоять лишь немногие исследователи. Пер. на рус. яз. осуществлен в самое последнее время. Лит.: Fickle J.G. Das System dcr Sittenlehre nach den Principicn derWissenschaftslehre// Fichtc J.G. Wferkc. Hg. von J.H.Fichte. Band IV. Zur Rcchts- und Sittenlehre I!. Berlin: Walter de Gruyter, 1971 (Reprint). S. 1—365; Вышеошвцев Б.П. Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии. М.: Печатня Снегирева, 1914; Ильин ПА. Философия Фихте как религия совести // Вопросы философии и психологии. 1914. Кн. 122 (2).
С 165-185; Яковенко Б. Наукоучсние (Опыт историко-систсматического исследования) // Там же. С. 283—411. А. К.Судаков