традиция в новоевропейской этике, представители которой полностью или частично основывали мораль на моральном чувстве (или чувствах, эмоциях). Считается, что термин «моральное чувство» («moral sense») ввел в философско-этическое рассуждение в начале 18 в. Шефтсбери. Концептуальную разработку идеи морального чувства как познавательной способности предпринял его идейный преемник Хотчесон, у которого термин «моральное чувство» становится основополагающим для обозначения познавательно-оценочной способности человека. Благодаря ей человек различает добро и зло и испытывает удовольствие от совершения или созерцания добрых деяний, как и страдание — от противоположного. К ряду последователей Шефтсбери относился и Дж. Батлер (J. Butler), который, как и Хатчесон, попытался целостно представить моральную способность человека, но, сохраняя все характеристики морального чувства, он обозначил эту способность традиционным словом «совесть», усилил акцент на ее божественном источнике и определенно более высоко оценил ее роль в нравственных решениях человека.
Разделяя с кембриджскими платониками, а также с Р. Камберлендом взгляд на моральное познание как интуитивное по своему характеру и непосредственно опираясь на гносеологические идеиДж. Локка (в частности, на идею рефлексии как внутреннего чувства), представители этического сентиментализма противопоставляли — в полемике с интеллектуалистами (см. Итпеллектуалистская этика) — моральное чувство разуму, понимаемому в их концепции как рассудок. Они исходили из того, что функция разума — познание (заключающееся в сравнении идей и умозаключении о фактах), сфера же морали — действия и аффекты людей, где разум бессилен. Развивая такую аргументацию, Юм указывал на различие между суждением и действием: первое, в отличие от второго, может быть истинным или неистинным; безнравственность действия не определяется тем, что оно вызвало неадекватные или ложные впечатления, — оно таково само по себе. По другому основанию моральное чувство и разум различались т. о., что первое рассматривалось как целеполагаювдая, а второй — как «средствоопределяющая» способность. Моральное чувство трансформируется в поступки посредством эмоций-мотивов — благожелательности (или симпатии) и себялюбия. Особое место учения о благожелательности в этическом сентиментализме было обусловлено полемикой с этикой эгоизма Гоббса и Мандевиля.
К этическим сентименталистам обычно относят и А. Смита. Он не уделял столь значительного внимания гносеологической проблематике нравственности, однако его этика охватывает анализ побудительных оснований поведения, в качестве каковых он выделял различные эмоции — «нравственные чувства» («moral sentiments»), и в этом он, несомненно, развивал идеи именно этического сентиментализма. В эстетике к этой традиции был близок Г. Хоум (Н. Ноте). УЖ.-Б. Робине аналогия морального чувства с внешними чувствами-ощущениями носила явно сенсуалистически-материалистистический характер: моральное чувство трактовалось как особый телесный орган. Идеи этического сентиментализма в довольно эклектичной форме были восприняты популярным в свое время голландским философом Ф. Гемстергейсом (F. Hemsterhuis), их влияние по-разному прослеживается в философии Ж. Ж. Руссо и Дж. С. Милля; последний, критикуя в целом интуитивизм в этике, признавал значительную роль чувств в морали и отрицал дискурсивный характер морального познания (см. «Утилитаризм»}. В России мотивы этического сентиментализма можно проследить в творчестве А. А. Мушникова (в частности, в труде «Основные понятия о нравственности, праве и общежитии», 1894).
Особую роль в философской критике этического сентиментализма сыграл Кант, который в работах критического периода постоянно подчеркивал субъективный, неуниверсализуемый характер морального чувства. Историческая заслуга этического сентиментализма состояла в обосновании морали как определенности сознания, не обусловленной правилами, но обусловливающей правила. От моральной гносеологии этического сентиментализма идет прямая линия к априоризму Канта. Особая роль этических сентименталистов, в частности Шефтсбери, Хатчесона, Батлера, признается современными исследователями — сторониками этики заботы.
Лит.: Кожевников В. А. Философия чувства и веры, ч. I. M., 1897; BonarJ. Moral Sense. L., 1930; Rafal D. D. The Moral Sense. L., 1947.
P. Г. Апресян
СЕНТИМЕНТАЛИЗМ ЭТИЧЕСКИЙ
СЕНТИМЕНТАЛИЗМ ЭТИЧЕСКИЙ
Источник: Новая философская энциклопедия
СЕНТИМЕНТАЛИЗМ ЭТИЧЕСКИЙ
традиция в новоевропейской этике, представители к-рой полностью или частично основывали мораль на моральном чувстве (или чувствах, эмоциях). Считается, что термин «моральное чувство» (moral sense) ввел в философско-этическое рассуждение в нач. 18 в. Шефтсбери (см. «Исследование о добродетели, или заслуге»); этим термином, наряду с другими, он обозначал способность распознавания добра и зла и суждение о них. Концептуальную разработку идея морального чувства как познавательной способности получила у идейного восприемника Шефтсбери - Ф.Хатчесона (см. «Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели»), для к-рого термин «моральное чувство» становится основополагающим для обозначения познавательно-оценочной способности человека, благодаря которой человек испытывает как удовольствие от совершения или созерцания добрых деяний, так и страдание — от противоположного. К последователям Шефтсбери относится и Дж.Батлер, к-рый, так же, как и Хатчесон, попытался целостно представить моральную способность человека, но, сохраняя все характеристики морального чувства, он обозначил эту способность традиционным словом «совесть», усилил акцент на ее божественном источнике и определенно более высоко ценил ее роль в нравственных решениях человека. Считается, что влиянием Батлера обусловлены некоторые перемены в трактовке Хатчесоном морального чувства (в его отношении с эмоциямимотивами), к-рые можно проследить в его посмертно опубликованном произведении - «A System of Moral Philosophy» (1755). Разделяя с кембриджскими платониками кон. 17 в. Р.Кадвортом, Г.Мором и др., а также Р.Камберлендом взгляд на моральное познание как интуитивное по своему характеру и непосредственно опираясь на гносеологические идеи Дж.Локка (в частности, рефлексии как внутреннем чувстве), представители С.э. противопоставляли — в полемике с интеллектуалистами (см. Интеллектуализм этический) Г.Бёрнетом, С.Кларком, У.Уолластоном, др. — моральное чувство разуму, понимаемому, правда, как рассудок. Они исходили из того, что функция разума — познание (заключающееся в сравнении идей и умозаключении о фактах), сфера же морали — действия и аффекты людей, где разум бессилен: он сам по себе не может быть мотивом какого-либо акта воли, равно как препятствием аффектам в их руководстве волей. Развивая такую аргументацию, Д.Юм указывал на различие между суждением и действием: первое может быть истинным или неистинным, второе — не может: безнравственность действия не определяется тем, что оно вызвало неадекватные или ложные впечатления, - оно таково само по себе. (При написании кн. III «Трактата о человеческой природе», в отличие от «Исследования о принципах морали», Юм развивал основные положения Хатчесона.) Продолжая традицию Т.Гоббса, видевшего один из источников морали в интересах людей, а также неявно развивая идеи Августина и Б.Паскаля, показавших, каждый по-своему, особую роль сердца и доброжелательной любви в морали (наряду с откровением), представители С.э. перенесли акцент в понимании морали на природу человека и его естественные способности. Оставаясь на грани метафоры в аналогиях морального чувства с физическими чувствами-ощущениями, они указывали на непосредственный и не обусловленный внешними факторами (пользой, авторитетом, в т.ч. религиозным и церковным, образованием, социальным положением и т.п.) характер морального познания, оценки и принятия решений; в то же время мотивы, обусловленные внешними факторами, в особенности соображениями пользы, корпоративности или авторитета, связывались именно с разумом. По другому основанию моральное чувство и разум различались т.о., что первое рассматривалось как целеполагающая, а второе — как средствоопределяющая способность (см. Совесть). Будучи началом души, упорядочивающим способности и аффекты, одобряющим добродетельное, правильное и должное, направляющим к общему счастью, моральное чувство трансформируется в поступки посредством эмоциймотивов — благожелательности (или симпатии) и себялюбия. Особое место учения о благожелательности в С.э. было обусловлено полемикой с этикой эгоизма Гоббса и Б.Мандевиля (см. «Басня о пчелах»). При этом как способность распознавания не только самих добра и зла, но и оснований для их различия и тем самым познания отвлеченных и универсальных принципов поведения моральное чувство обретало в трактовке теоретиков С.э. (в особенности Шефтсбери и Хатчесона) черты разума. Строго говоря, за рахаичием разума и чувства в С.э. кроется понимание различия между формами познания дискурсией и интуицией.
В критике интеллектуализма и отрицании роли разума в морали легко проследить ограниченное, хотя типичное для Просвещения, понимание рациональности как истинности. К С.э. обычно относят и А.Смита. Не говоря о личных связях Смита с Хатчесоном и Юмом, следует указать на то, что, хотя Смит не уделил столь значительного внимания гносеологической проблематике нравственности, и в этом смысле моральному чувству в его противоположности разуму, его этика охватывает анализ побудительных оснований поведения, в качестве каковых он выделял различные эмоции — «нравственные чувства» (moral sentiments), и в этом он несомненно развивал идеи именно С.э. (см. «Теория нравственных чувств»).
В лит-рс высказывается мнение, что Смит выступил критиком концепции морального чувства, заменив последнее в качестве основы морали чувством симпатии; однако тем самым не принимается во внимание, что, хотя Смит видел в нравственных чувствах прежде всего мотивационный (а не познавательный) фактор поведения, основу морали в его теории составляли именно человеческие способности (нравственные чувства) и уже наряду с ними — привычки и обычаи.
В эстетике к С.э. был близок Г.Хоум. У Ж.Б.Робине аналогия морального чувства с внешними чувствами-ощущениями носит явно сенсуалистически-материалистический характер: моральное чувство трактовалось как особый телесный орган. Идеи С.э. в довольно эклектичной форме были восприняты популярным в свое время гол. философом Ф.Гемстергейсом. Влияние идей С.э. по-разному прослеживается в философии Ж.Ж.Руссо и Дж.С.Милля; последний, критикуя в целом интуитивизм в этике, признавал значительную роль чувств в морали и отрицал дискурсивный характер морального познания (см. «Утилитаризм»).
В России мотивы С.э. можно проследить в ряде правоведческих работ (напр., в работе А.А.Мушникова «Основные понятия о нравственности, праве и общежитии». СПб., 1894). Идеи С.э. постоянно были объектом критики со стороны представителей эгоистической и интеллектуалистской этики. Особую роль в философской дискредитации С.э. сыграла критика ее И.Кантом. При том, что в раннем периоде Кант, во многом благодаря Юму, разделял идеи С.э., в работах критического периода он постоянно возвращался к выяснению несостоятельности принципиальных основ С.э., подчеркивая субъективный, неуниверсализуемый характер морального чувства. Историческая заслуга С.э. состояла в обосновании морали как определенности сознания, не обусловленной правилами, но обусловливающей правила. От моральной гносеологии С.э. ведет прямая линия к априоризму Канта. Особая роль С.э., в частности Шефтсбери, Хатчесона, Батлера, признается современными исследователями — сторонниками этики заботы. Лит.: Апресян Р.Г. Из истории европейской этики Нового времени (Этический сентиментализм). М.: МГУ, 1986; Кожевников В.А. Философия чувства и веры. Часть I. M.: Тип. Лисснер и Гешель, 1897; Робине Ж.Б. О природе [I, HI, I-V]. М.: Госсоцэкгиз, 1935; BonarJ. Moral Sense. London: G.Allen & Unwin, 1930; Butler J. Sermons // Ethical Theories / Ed. A.I.Melden. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1967; Hutcheson F. A System of Moral Philosophy. \fol. 1 // Hutcheson F. Collected Wforks: Faximile Editions Prepared by B.Fabian. \fol. I-VI. Vbl. V Hiddesheim; Zurich; New York: Georg Olms \ferlag, 1990; Rafael D.D. The Moral Sense. London: Oxford UP, 1947. P. Г Апресян
В критике интеллектуализма и отрицании роли разума в морали легко проследить ограниченное, хотя типичное для Просвещения, понимание рациональности как истинности. К С.э. обычно относят и А.Смита. Не говоря о личных связях Смита с Хатчесоном и Юмом, следует указать на то, что, хотя Смит не уделил столь значительного внимания гносеологической проблематике нравственности, и в этом смысле моральному чувству в его противоположности разуму, его этика охватывает анализ побудительных оснований поведения, в качестве каковых он выделял различные эмоции — «нравственные чувства» (moral sentiments), и в этом он несомненно развивал идеи именно С.э. (см. «Теория нравственных чувств»).
В лит-рс высказывается мнение, что Смит выступил критиком концепции морального чувства, заменив последнее в качестве основы морали чувством симпатии; однако тем самым не принимается во внимание, что, хотя Смит видел в нравственных чувствах прежде всего мотивационный (а не познавательный) фактор поведения, основу морали в его теории составляли именно человеческие способности (нравственные чувства) и уже наряду с ними — привычки и обычаи.
В эстетике к С.э. был близок Г.Хоум. У Ж.Б.Робине аналогия морального чувства с внешними чувствами-ощущениями носит явно сенсуалистически-материалистический характер: моральное чувство трактовалось как особый телесный орган. Идеи С.э. в довольно эклектичной форме были восприняты популярным в свое время гол. философом Ф.Гемстергейсом. Влияние идей С.э. по-разному прослеживается в философии Ж.Ж.Руссо и Дж.С.Милля; последний, критикуя в целом интуитивизм в этике, признавал значительную роль чувств в морали и отрицал дискурсивный характер морального познания (см. «Утилитаризм»).
В России мотивы С.э. можно проследить в ряде правоведческих работ (напр., в работе А.А.Мушникова «Основные понятия о нравственности, праве и общежитии». СПб., 1894). Идеи С.э. постоянно были объектом критики со стороны представителей эгоистической и интеллектуалистской этики. Особую роль в философской дискредитации С.э. сыграла критика ее И.Кантом. При том, что в раннем периоде Кант, во многом благодаря Юму, разделял идеи С.э., в работах критического периода он постоянно возвращался к выяснению несостоятельности принципиальных основ С.э., подчеркивая субъективный, неуниверсализуемый характер морального чувства. Историческая заслуга С.э. состояла в обосновании морали как определенности сознания, не обусловленной правилами, но обусловливающей правила. От моральной гносеологии С.э. ведет прямая линия к априоризму Канта. Особая роль С.э., в частности Шефтсбери, Хатчесона, Батлера, признается современными исследователями — сторонниками этики заботы. Лит.: Апресян Р.Г. Из истории европейской этики Нового времени (Этический сентиментализм). М.: МГУ, 1986; Кожевников В.А. Философия чувства и веры. Часть I. M.: Тип. Лисснер и Гешель, 1897; Робине Ж.Б. О природе [I, HI, I-V]. М.: Госсоцэкгиз, 1935; BonarJ. Moral Sense. London: G.Allen & Unwin, 1930; Butler J. Sermons // Ethical Theories / Ed. A.I.Melden. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1967; Hutcheson F. A System of Moral Philosophy. \fol. 1 // Hutcheson F. Collected Wforks: Faximile Editions Prepared by B.Fabian. \fol. I-VI. Vbl. V Hiddesheim; Zurich; New York: Georg Olms \ferlag, 1990; Rafael D.D. The Moral Sense. London: Oxford UP, 1947. P. Г Апресян
Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001