(semiurgy; греч. sema, знак + ergon, работа). Знакотворчество, деятельность по созданию новых знаков и введению их в язык [291]. Есть три вида деятельности в области знаков: знакосочетательная, знакоописательная и знакосозидательная. Подавляющее большинство всего написанного и сказанного относится к первому виду. И поэт, и государственный деятель, и пьяный болтун – все они по-своему связывают слова, хотя число этих слов и способы их сочетания в литературе, политике, просторечии весьма различны. Грамматики, словари, лингвистические исследования и учебники, где описываются слова и законы их сочетания, принадлежат ко второму виду знаковой деятельности, описательному. Это уже не язык первого, объектного уровня, а то, что называют метаязыком, язык второго порядка.
Третий вид – самый редкий: это не сочетание и не описание знаков, уже существующих в языке, а введение в него новых знаков: знакотворчество, семиургия. Это часть более широкой дисциплины конструирования или трансформации языка – проективной лингвистики, лингводизайна, лингвоинженерии. Есть интерлингвистика, которая изучает способы создания искусственных международных языков. Есть лингвистика программных, компьютерных, специальных дисциплинарных языков, которые создаются путем плановых профессиональных конвенций. Но знакотворчество имеет место и в естественных языках, таких как русский. К семиургии относятся многие словотворческие элементы словаря В. Даля, значительная часть творчества В. Хлебникова, А. Белого, В. Маяковского, И. Северянина. В англоязычной литературе – В. Шекспир (который ввел в английский язык около 2000 слов), Л. Кэрролл, Дж. Джойс («Поминки по Финнегану»). Этот третий вид знаковой деятельности наименее изучен в семиотике и лингвистике.
Один из самых распространенных мифов: новые слова появляются по воле самого языка, их творит народ. На самом деле, слова всегда кем-то индивидуально создаются, произносятся или пишутся впервые. У народа нет единого рта, чтобы произнести новое слово, или единой руки, чтобы его записать. Конечно, слово начинает жить, входит в состав языка, только если оно услышано и принято языковой средой. Процесс усвоения и распространения слова коллективен, но акт его сотворения, первого употребления индивидуален. Об этом свидетельствуют данные об авторских неологизмах, среди которых есть и ставшие привычными, общенародными слова, такие как «предмет», «сущность», «мощность»… По оценке языковедов, «именно таким индивидуально-авторским образованиям язык обязан существованием огромного количества слов» [292]. М. В. Ломоносов ввел такие слова, как «маятник», «насос», «притяжение», «созвездие», «рудник», «чертеж»; Н. М. Карамзин – «промышленность», «влюбленность», «рассеянность», «трогательный», «будущность», «общественность», «человечность», «общеполезный», «достижимый», «усовершенствовать». От А. Шишкова – слова «баснословие» и «лицедей», от Ф. Достоевского – «стушеваться», от К. Брюллова – «отсебятина», от В. Хлебникова – «ладомир», от И. Северянина – «бездарь», от А. Солженицына – «образованщина»…
Из слов, вошедших в язык, лишь единицы сохранили имена своих создателей (в основном писателей и ученых). Однако благодаря Интернету с языком происходит такая же трансформация, как с литературой – благодаря письменности. Подрываются фольклорные основания языка, и он переходит в область индивидуального творчества. Когда-то не было и индивидуального литературного творчества, песня и сказка передавались из уст в уста; с возникновением письменности появились и авторы литературных произведений. Точно так же и с переходом к электронной словесности завершается анонимная, фольклорная эпоха в жизни языка, у слов появится все больше индивидуальных создателей. До появления Интернета трудно было проследить истоки новых слов, зафиксировать, кто их впервые стал употреблять и в каком значении. Интернет делает возможным и мгновенное распространение нового слова в массовой аудитории, его успешность легко проследить по растущему числу употреблений.
Собственно, только с Интернетом возникает возможность системного знакотворчества, которое сверяет свои создания с уже наличным запасом знаков. Писателю или мыслителю для работы теперь достаточно заглянуть во всемирную сеть, чтобы найти почти все уже когда-либо изреченное и написанное и проверить степень новизны своих знакообразований. Знакотворца, неологиста интересует не то, что в сети уже есть, а то, чего еще нет. Для изобретения новых знаков и концептов, для парадигмальных сдвигов в мышлении, для создания новых жанров и дисциплин автору-«парадигмейстеру» нужно соотносить себя со всем наличным знанием, вербально представленным в Интернете.
Отдельная область семиургии – «брендинг» и «нейминг», создание новых товарных знаков (словесных, изобразительных, звуковых) для идентификации фирм, компаний и повышения рыночной эффективности товаров.
Можно предвидеть, что со временем деятельность порождения новых знаков будет занимать все большее место в творческих областях культуры, по сравнению с деятельностью сочетания наличных знаков. По мере того как множатся и ускоряются электронные способы обработки информации, работа по сочетанию языковых знаков постепенно «автоматизируется», не только технически, но и эстетически, интеллектуально, – утрачивает свою уникальную человеческую ценность, силу остраняющего и удивляющего воздействия, какой раньше обладали литература и философия. Остранение языка происходит все больше посредством не сочетания старых, но порождения новых знаков, каких еще не было в языке. Знакодатели (sign-givers) со временем будут играть в обществе не меньшую роль, чем законодатели. Это два дополнительных вида деятельности, потому что закон подчиняет всех общей необходимости самоограничения, а новый знак создает для каждого новую возможность самовыражения.
Знакотворчество и словотворчество – это не просто создание новых знаков и слов, но и акт смыслообразования, мыслетворчества. С каждым новым словом появляется и новый смысл и возможность нового понимания и действия в культуре. Особую роль знакообразование играет в философии, которая занята поиском таких терминов, концептов, категорий, которые освобождали бы мысль от плена повседневного языка и предрассудков здравого смысла. Язык Платона, Канта, Гегеля, Ницше, Хайдеггера богат новообразованиями, которые выражают самые фундаментальные категории их мысли, не вместившиеся в наличный словарь их времени («идея», «вещь-в-себе», «снятие», «сверхчеловек», «временение»). Философия создает новые значимости и, соответственно, новые термины, подобно тому как экономика создает новые товары и стоимости. Семиургия есть неотъемлемая часть философского и вообще гуманитарного творчества, свидетельством чему является данный проективный словарь (см. Введение). Необходима и соответствующая наука, которая занималась бы методами создания новых знаков, – *семиургика.
*Проективная лингвистика, Концептивизм, Однословие, Потенциация, Протологизм, Семиургика, Синтез языка, Текстоника
Неология. С. 1031–1076.