ОПРЕДМЕЧИВАНИЕ и РАСПРЕДМЕЧИВАНИЕ

категории марксистской философии, раскрывающие внутр. динамизм предметной деятельности, взятой в ее наиболее чистом виде – как всеобщий способ бытия человеч. культуры, способ, каким люди производят всю свою обществ. жизнь, делают свою историю. О. и р. суть те противоположности, конкретное тождество к-рых и есть предметная деятельность, опредмечивание – это переход совершаемого субъектом процесса в объект, превращение действующей способности в форму предмета. Распредмечивание – это обратный переход предметности в живой процесс, в действующую способность: оно есть творч. начало освоения субъектом предметных форм культуры, а посредством их – также и природы. Категории О. и р. относятся не к натуралистич. системе "индивид – природа", где индивид – просто ее часть, а суть изначально социальные определения деятельности. Здесь человек – универсально-всеобщая, предметно-творч. сила природы, совокупность всех обществ. отношений, "мир человека" (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 3 и т. 1, с. 414). Опредмечивание есть акт, совершаемый индивидом как воплощением общественного целого. О. всегда направлено не просто на природу, а на человеч. предмет, на "предметное тело" культуры, следовательно, на самоизменение обществ. человека посредством изменения предмета. Соответственно, распредмечивание есть не просто ассимиляция вещества и энергии природы, но и включение ее в жизнь активных "сущностных сил" человека; это – не утрата предметности, а лишь ее погружение в деят. процесс, где "все, имеющее прочную форму, выступает лишь как мимолетный момент" (Маrx К., Grundri?e der Kritik der politischen ?konomie..., В., 1953, S. 600). О. и р. образуют отношение не просто полярности (взаимно предполагают и исключают друг друга), но и подлинное диалектич. противоречие, непрестанно разрешающееся и воспроизводящееся. Диалектика О. и р. не есть лишь "частный случай" диалектики: в качестве особенных законов предметной деятельности выступают именно сами универсально-всеобщие определения всей действительности, поскольку она превращается в культуру. Чистая форма, в к-рой эти определения функционируют как собств. законы предметной деятельности, – это форма категорий мышления. Предметная деятельность осуществляется не иначе, как производя идеальное, к-рое живет только непрерывно исчезая в опредмечивании и столь же непрерывно возникая вновь из распредмечивания. Идеальное же требует для себя особого материала – предмета в языковой, знаковой функции. Поэтому деятельность имеет дело со своим предметом в двух аспектах: как с реально преобразуемым и как знаковым. При разделении деятельности эти аспекты могут наделяться самостоятельностью. Раскрытие внутр. диалектики О. и р. предполагает проникновение в ее превращенные формы, порождаемые разделением деятельности, ее отчуждением и т.д., и рассмотрение деятельности в ее целостности. Когда в классовом обществе деятельность претерпевает расщепление и отчуждение, индивиды уже не распредмечивают всего того предметного содержания культуры, с к-рым они имеют дело, но лишь используют это содержание (см. Овеществление). Овеществление окутывает опредмечивание превращенными, иррациональными формами проявления, подменяя опредмечивание как способ универсального самоутверждения индивидов их самоотрицанием, созиданием "не-человеческого" мира обществ. вещей, вещных структур и ролей. Поэтому всякое личностное достояние представляется чем-то принципиально "неопредмечиваемым" и потому недеятельным, существующим вне субъект-объектного отношения. Следует отличать О. и р. от реализации прошлого идеального плана-замысла и составления такового на будущее, а равным образом – от соотношения цели и результата: сам процесс выработки плана-замысла возможен лишь посредством его опредмечивания в материале знаков, хотя предмет в знаковой функции никогда не может полностью заместить собой реально-преобразуемый предмет. Опредмечивание в знаковых предметах всегда необходимо, но никогда не достаточно. Во всей истории домарксистской, а также совр. бурж. философии сказывается зависимость от превращенных форм предметной деятельности, от ее разделения и отчуждения. Реально-преобразоват. активность обществ. человека представлялась как отторгнутая от индивида и даже человечества. Способность к опредмечиванию поэтому приписывалась лишь сверхчеловеч. силам – "идеям" (Платон), "форме всех форм" или "все порождающему" божеств. уму (Аристотель). Человеческое в человеке сводилось к мышлению, толкуемому созерцательно: "человек рожден для созерцания" (Анаксагор). Созерцательность (особенно стоич. традиция) закрывала путь к расшифровке диалектики О. и р. Созидание человечеством своего мира культуры было мистифицировано и изображено как творение мира "словом божьим", мощь опредмечивания – как всемогущество "Логоса" (схоластика). Проблематику О. и р. выдвинул лишь классич. нем. идеализм, поскольку он "развивал деятельную сторону" (см. MEGA, Abt. 1, Bd 5,1933, S. 533). Однако он не смог превратить эту "сторону" в суть дела. Кант, находясь в плену представления о человеке как о "конечном", был вынужден, чтобы не приравнять его к вещи, перенести его способность быть "свободной причиной" в сферу нравств. воли, а там – отодвинуть в дурную бесконечность. Способность налагать на мир печать своей активности противопоставлялась человеку как потусторонняя, результаты же освоения предметных форм культуры фиксировались как априорное достояние. Активность познания оказалась не только изолированной от своего источника – предметно-преобразоват. деятельности, но и закованной в изначальную специфичность субъекта и ограниченной пассивностью созерцания. Стремясь к монизму, Фихте принял в качестве субстанции бесконечное "Я", причем "сущность Я состоит в его деятельности" (Избр. соч., т. 1, [М.], 1916, с. 251). В процессе деятельности Фихте усмотрел необходимость полного взаимного перехода субъективного в объективное и обратно, угадывая в форме диалектики Я и не-Я диалектику О. и р. Именно воплощая себя в не-Я, само Я обретает "...высшую, а не проблематическую только значимость" (там же, с. 225). Однако он идеалистически предпосылал опредмечиванию некую первичную "чистую деятельность Я". Абстрактность ее не позволяла "выковать" из нее конкретное содержание процесса О. и-р. и оставляла цель-идеал отодвинутой в дурную бесконечность (см. тамже, с. 405, прим.). Тем не менее в высшей степени ценно стремление Фихте понять человека как творца самого себя, своего мира путем опредмечивания. Шеллинг в качестве "высочайшего" образца опредмечивания берет произведение иск-ва. В нем он обнаруживает наибольшую полноту объективирования той же силы, к-рая бессознательно творит и всю природу. Однако развертывающая себя в истории природы и культуры творч. интеллигенция резюмируется лишь актом созерцания гения. Это закрывало путь к рациональному анализу распредмечивания. Наиболее глубокого в нем. идеализме понимания диалектики О. и р. достиг Гегель в "Феноменологии духа", величие к-рой Маркс усматривал именно в анализе сущности труда как взаимопроникновения О. и р. В труде Гегель увидел способ, каким человек "образует" свой предметный мир, себя самого (см. Соч., т. 4, ?., 1959, с, 105). Он критикует идею изначальной специфичности чистой субъективности, обнаруживая ее пустоту. "Истинное быти е человека... есть его д е й с т в и е", "... лишь произведение следует считать его истинной действительностью..." (там же, с. 172). "Предметность не меняет самого действия, а только показывает, что оно есть..." (там же, с. 173). "Индивид поэтому не может знать, что есть он, пока действием не претворил себя в действительность"; он – не психологич. точка, а преобразованный деятельностью "мир индивида..." (там же, с. 212, см. также с. 164). В своем опредмечивании н только в нем человек есть "... сущее для других, всеобщая сущность..." (там же, с. 172), поскольку он благодаря ему "...вынес себя в стихию всеобщности..." (там же, с. 215). В удовлетворяющем обществ. потребность труде индивида обществ. целое "становится его произведением", в к-ром он находит самого себя как принадлежащего всеобщности и обретает в своем единстве с другими свою субстанцию. Человек опредмечивает себя лишь для того, чтобы совершить "движение, восстанавливающее с у б ъ е к т". Он проходит заново всю богатую культурную историю в ее уплотненной в себе форме и должен при этом "... пробиться сквозь все это богатство... и переварить его", чтобы "...в совершенстве з н а т ь то, чт? он е с т ь, свою субстанцию" (там же, с. 433), чтобы, многократно перестраивая себя вместе с миром культуры, наконец освоить его, "... заново вырастить себя из него..." (там же, с. 434). Извращение Гегелем подлинной диалектики О. и р. состояло в том, что деятельность изображалась как впервые порождающая из абс. идеи свое содержание (см. тамже, т. 3, М., 1956, с. 233), распредмечивание же – как снимающее предметность как таковую, наконец, в том, что опредмечивание отождествлялось с отчуждением, овеществлением и т.д. Идеализм здесь связан с недопустимой гипертрофией значения опредмечивания мышления в языке (см. тамже, т. 4, с. 272–73; т. 3, с. 273). Раскрытие диалектики предметной деятельности явилось таким принципиально важным моментом в революц. процессе становления марксизма, без к-рого невозможна обоснованная теория диалектики вообще. В ходе критич. переработки философии Гегеля и Фейербаха Маркс отыскивает под превращенными формами подлинно всеобщие определения деятельности, понятой как О. и р. "Люди создают... общественную сущность, которая... есть сущность каждого индивида, его собственная деятельность" (MEGA, Abt. 1, Bd 3, 1932, S. 536). Опредмечивание есть воплощение индивидуальности и одновременно – обществ. потребности, а тем самым – созидание жизненных проявлений других, их обществ. сущности, "зеркалом" к-рой для людей оказывается результат их труда (см. тамже, S. 546–47). Предмет выступает как "опредмеченный человек" в его обществ. сущности (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произв., 1956, с. 593, ср. с. 560–66, 627–38). Общая картина О. и р. такова: человек как универсально-деятельное существо, "... вбирающий в себя и излучающий из себя все природные силы..." (там же, с. 630). Вполне строгая концепция О. и р. развита Марксом в его классич. произведениях 1850–60-х гг. Опредмеченный труд – одна из гл. категорий "Капитала", позволяющая вскрывать отношения людей за отношениями вещей. Как процесс "труд постоянно переходит из формы беспокойства в форму бытия, из формы движения в форму предметности", в к-рой он снимается: его целесообразность оставляет лишь свой след – целесообразную форму продукта (Marx К., Das Kapital, Bd 1, В., 1960, S. 189, 197; его же, Grundri?e..., S. 266). Но одновременно творч. деятельность заключает в себе и обратный момент – распредмечивание. Предметность включается в функционирование, соответст-вующее ее понятию, а поэтому перестает быть "внешней равнодушной формой" и превращается в "момент живого труда", в "отношение живого труда к самому себе в предметном материале" (там же), а тем самым – в содержание предметно-деятельной способности человека. Этим содержанием в конечном счете исчерпывается все содержание субъекта. С помощью категории опредмечивания Маркс дал монистич. объяснение движению капитала с т. зр. его субстанции – абстрактного труда. Такой же монизм категории О. и р. призваны обеспечить в исследовании всей человеч. культуры, ее судеб, в проблематике творчества, социальной природы познания, языка, образования и т.п. Лит. см. при ст. Практика. Г. Батищев. Москва.