ОГАРЁВ Николай Платонович

[24 нояб. (6 дек.) 1813 – 31 мая (12 июня) 1877 ] – рус. революц. демократ, философ-материалист, поэт и публицист, друг и соратник Герцена. Род. в Москве. Идейное формирование О. началось под влиянием восстания декабристов. Учась в Моск. ун-те, О. вместе с Герценом организовал в нач. 30-х гг. кружок передовой молодежи. В этот период О. знакомится с идеями утопич. социализма Сен-Симона, Фурье, с философией Декарта, Спинозы, Фихте, Шеллинга, с работами франц. историков периода Реставрации. В июле 1834 О. был арестован и после 9 месяцев тюремного заключения сослан в Пензенскую губернию под надзор полиции. Годы ссылки (1835–39) он использовал для усиленных теоретических занятий. Возвратившись в Москву, О. организовал кружок, в к-ром велись споры на филос, политич. и лит. темы. В 1841–46 О. большей частью жил за границей, занимался изучением философии (Гегеля и Фейербаха), естествознания, политич. и экономич. учений. В сер. 40-х гг. О. перешел на позиции материализма и вместе с Герценом и Белинским вел борьбу против славянофилов. В 1846–51 О. проживал в своем пензенском имении Старое Акшено, где пытался вести просветит. и реформаторскую деятельность. Убедившись в невозможности преобразовать крепостнич. порядки таким путем, О. приходит к выводу о необходимости революц.-демократич. борьбы с существующим строем. В феврале 1850 О. был подвергнут вторичному аресту, но вскоре освобожден, т.к. царские чиновники не смогли доказать предъявленное ему обвинение в принадлежности к "коммунистич. секте". В 1856 О. уехал за границу, где вместе с Герценом развернул революц. и политич. публицистич. деятельность. О. был одним из инициаторов издания "Колокола", его вторым редактором и автором многочисл. статей; он принимал участие в издании "Полярной звезды", "Под суд", а в 1862 параллельно с "Колоколом" издавал "Общее вече", обращенное непосредственно к простому народу. Преодолевая либеральные колебания, в нач. 60-х гг. О. становится убежденным сторонником "военно-крестьянской революции" в России. О. был одним из руководителей об-ва "Земля и воля" нач. 60-х гг., выступил как автор программного документа "Что нужно народу?" (опубл. в газ. "Колокол", 1861, 1 июля, No 102), революц. воззваний, нелегально распространявшихся в России ("Что надо делать войску?", "Университеты закрывают", "Ход судеб", "Что надо делать народу?" и др.). В своей революц. деятельности О. сблизился с революционерами-разночинцами, учениками Чернышевского – Н. Н. Обручевым, Н. А. Серно-Соловьевичем, М. Л. Налбандяном, Н. И. Утиным, А. А. Слепцовым. В 1868–70 принял участие в авантюристической "агитационной кампании", которую вели Бакунин и С. Нечаев. Однако вскоре О. порвал с Бакуниным. До конца жизни О. был предан освободительной борьбе русского народа. Умер и был похоронен в Гринвиче (Англия). 2 марта 1966 прах О. был перевезен на родину и захоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. О. прошел сложный путь идейного развития от дворянской революционности до крест. революц. демократизма. В статьях, опубл. в "Колоколе" и "Полярной звезде", О. требовал освобождения крестьян от крепостной зависимости при обязат. наделении их землей, устранения власти помещиков над крестьянами и демократич. преобразования гос. аппарата. В ходе подготовки крест. реформы постепенно рушились надежды О. на мирное разрешение крест. вопроса. Из анализа крест. реформы 1861 он сделал вывод: "Старое крепостное право заменено новым. Вообще крепостное право н е отменено. Народ царем обманут" (Избр. социально-политич. и филос. произв., т. 1, 1952, с. 478). Подняв вместе с Герценом знамя крест. революции, О. разрабатывал радикальную программу освободит. движения в России с требованием земли и воли для народа, полной ликвидации помещичьего землевладения, передачи земли крест. общинам, устранения самодержавия, ликвидации нац. гнета и установления равноправия народов России. В качестве осн. средства осуществления этой демократич. программы О. выдвигает всенар. вооруж. восстание с участием войска. Однако расчеты революц. демократии на всеобщее нар. восстание в России в нач. 60-х гг. не оправдались. В 60-х гг. О. выступал с резкой критикой рус. бурж.-дворянских либералов (см. ст. "Надгробное слово", опубл. в газете "Колокол", 1863, 1 мая, No 162). На примере Англии и др. европ. стран О. видел, что капитализм – наряду с прогрессом техники – несет трудящимся нищету и разорение. Капиталистич. свобода частной собственности и личности доходит до "...полной свободы лица умереть с голоду" (там же, с. 147), а бурж. демократия, несмотря на ее преимущества перед самодержавно-крепостнич. режимом России, носит формальный характер. Элементы крестьянского демократизма, присущие мировоззрению О., наложили известный отпечаток на его критику капитализма. О. считал, что социальное зло в Европе можно устранить уравнит. распределением земли. Идеал обществ. строя будущего О. видел в социализме. В 50-х гг. под влиянием Герцена О. становится убежденным сторонником "русского социализма". В своих статьях он уделяет внимание преимущественно экономич. стороне общинного социализма (см. "Частные письма об общем вопросе" и др.). Слабой стороной европ. утопич. социализма О. считал его отрыв от действительности, неразработанность экономич. вопросов и реформистские иллюзии. Пытаясь найти основу социализма в реальной жизни, О. идеализировал крест. общину, считая ее зерном будущего социалистич. развития России; поэтому в ее сохранении он видел одну из гл. задач антифеод. революции. После крест. революции в России, полагал О., сельская община разовьется в своеобразную социалистич. форму, перейдет к коллективным формам труда, распределению доходов по труду и на основе применения машин и агрономич. науки – к расцвету земледелия. О. не видел развития рус. капитализма и роста пролетариата в послереформенный период и по-прежнему ставил в центр своих социалистич. стремлений крестьянина. Так же, как и Герцен, О. был родоначальником народничества. Философские взгляды. Теоретич. основой революц. демократизма О. был филос. материализм, к к-рому О. пришел в сер. 40-х гг. в результате длительных идейных исканий, имевших целью найти правильную теоретич. основу освободит. борьбы. "Сущность христианства" Фейербаха, с к-рой О. познакомился сразу же после ее выхода в свет, помогла ему утвердиться на материалистич. позициях. В письмах к Герцену из-за границы в 1-й пол. 40-х гг. О., излагая свои филос. взгляды, склоняется к материалистич. решению осн. вопроса философии. В рукописях 50–60-х гг. О. доказывал материальность мира, отвергая религ. вымысел о нематериальном начале. "...Мы имеем ... вещественность, идущую в бесконечность, и нам нельзя искать иного начала мира, как признание его за факт..." (там же, т. 2, 1956, с. 159). "...Мы не можем представить конца миру, всякий конец был бы только предел относительности, за которым снова следовало бы продолжение" (там же, с. 41). Признавая причинную обусловленность природных явлений, О. критиковал идеалистич. телеологию. Человеч. сознание О. считал продуктом историч. развития материи; основу умств. деятельности он видел в физиологич. процессах нервной системы человека. С этих позиций О. критиковал религ.-идеалистич. измышления о душе и свободе воли. Он был принципиальным сторонником познаваемости мира, отвергал учение Канта о существовании непреодолимых границ между явлениями и сущностью, отмечал относит. характер всякого знания. Естествознание, согласно О., – основа науч. философии и по своей сущности противоположно идеализму и мистике; наука – это самый крепкий бич романтизма. Узкий эмпиризм естествоиспытателей так же опасен, как и идеализм, поскольку ученые-эмпирики, отрицая связь открытий науки с общефилос. вопросами, вольно или невольно приходят к идеалистич. мировоззрению. "...Эмпиризм не стал даже вровень с ошибками философии; его теории ложнее ошибок философии; его теории самая пошлая метафизика" (там же, с. 377). В статьях и рукописях О. уделяется большое внимание роли математики в филос. представлениях о мире, значению математич. метода в науках, "...не исключая вопроса общественного..." (там же, т. 1, с. 697). Для О. был характерен диалектич. взгляд на природу и общество. Изучая философию Гегеля, он воспринял его диалектику: О. рассматривал мир с т. зр. развития и движения, к-рые называл общим мировым законом. "Мир есть иммобилитет движения. То, что называется косностью, есть только относительное равновесие" (там же, т. 2, с. 53). Понимая вместе с Герценом диалектику как "алгебру революции", О. приходил к выводу о неизбежности революц. преобразований обществ. жизни. О. отчетливо видел два противоположных направления в философии – материализм и идеализм. Уже в 40-х гг. он высказывал мысль о партийности убеждений, заявлял, что выступает за партию в философии (см. тамже, с. 399). "Под словом "философия" обычно разумеются общие мировые основания или общие основания целой группы явлений, и потому философские вопросы составляют естественную потребность человеческого разумения; только "метафизика" решает их на свой лад, т.е. принимает за философское основание предполагаемые ею мысли, идеи, предшествующие фактам, и группирует факты сообразно им, между тем как положительное понимание из существующих фактов выводит общий закон их существования, который и есть уяснение, решение философского вопроса" (там же, т. 1, с. 696–97). О. называл идеализм "метафизикой", а материализм – позитивистским термином "положительное понимание" (вместе с тем О. неоднократно критиковал позитивизм Конта). О. критиковал "философию откровения" Шеллинга, абсолютный идеализм Гегеля, в к-ром "...половина состоит из натянутых абстракций, неопределенных слов и играния мыслью" (там же, т. 2, с. 370), особенно – гегелевское оправдание консервативного социально-политич. строя Германии. О. был атеистом; в религии он видел идеологич. опору самодержавия и крепостничества. Уже в 40-х гг. О. писал, что религия поддерживает в народе косность, рабскую робость, уничтожает самостоятельность человека, мешает изучению природы (см. "Нар. политехнич. школа", там же, с. 7–15). Религия отвлекает людей от борьбы против самодержавно-крепостнического строя. "Действительно, мистицизм приводит к бездействию; упование на силы небесные мешает приводить в порядок дела земные" (там же, т. 1, с. 210). Социологические воззрения. Оставаясь в пределах идеалистич. понимания истории, О. высказал ряд оригинальных мыслей в социологии. Он отвергал субъективистские взгляды бурж. социологов, утверждавших, что в истории нет объективных законов, критиковал концепцию провиденциализма Боссюэ и гегелевский взгляд на историю как развитие мирового духа. История, по О., развивается не под воздействием надмировых сил или божеств. предначертаний, а идет естеств. путем, "...своими неизбежными результатами из существующих обстоятельств" (там же, с. 747). Признавая обществ. прогресс гл. содержанием истории, О. делал критич. замечания по поводу теории круговорота Вико и идеи прямолинейного прогресса Кондорсе. Историч. прогресс, по О., есть винтообразное движение, т.е. развитие по спирали (см. тамже, т. 2, с. 53). Неоднократно указывал О. на значение экономич. условий жизни общества. "...Материальные силы государства составляют основу его цивилизации..." (там же, т. 1, с. 94). Обществ. наука должна "...принять за свое существенное средоточие экономические (хозяйственные) отношения общества" (там же, т. 2, с. 195). Но эти материалистич. по своей тенденции идеи О. не представляли еще науч. социологич. концепции. Решающую роль в историч. прогрессе О. отводил все же распространению знания, просвещению. С позиций революц. демократизма О.утверждал идею о роли нар. масс в истории. Неудачу выступления декабристов он видел в том, что "... народ остался к их делу равнодушным" (там же, т. 1, с. 653). Народу предстоит сыграть гл. роль в грядущей революции. "Перемену или, лучше сказать, переворот может сделать только тот, кто его в самом деле хочет, кому он в самом деле составляет потребность, т.е. народ, большинство, масса" (там же, т. 2, с. 235). Обществ. развитие не является плавным и постепенным, а осуществляется в столкновениях противоположных сил. Революции представляют собой закономерное явление, имеющее свою причину в обществ. жизни. "Во всей истории прошедшего (есть постепенность или нет ее – все равно) революция оказывается постоянным явлением, так что можно на целую историю взглянуть как на ряд неудавшихся революций" (там же, с. 212). Э с т е т и ч е с к и е в з г л я д ы. В статьях об иск-ве и литературе О. пропагандировал идеи реализма. В основе иск-ва, по О., лежит отображение жизни, "... искусство нераздельно с ее содержанием" (там же, т. 1, с. 294) – эта идея составляет гл. пафос ст. О. "Памяти художника", посвященной рус. живописцу А. А. Иванову. О. призывал писателей и художников к активной борьбе против самодержавно-крепостнич. строя, за свободу и светлое будущее народа. "Если старый мир гибнет..., вы еще найдете в себе иную силу, силу проклятия; вашей фантазии являются мощные образы, которые потрясут даже это бессильное общество; большинство станет с ненавистью рукоплескать вам, и немало страдальцев с любовью протянут вам руку" (там же, с. 303). О. критиковал теорию "искусства для искусства", осуждая ее как политически реакционную, как "... партию лимфы, золотушное дитя схоластических эстетик..." (там же, с. 299). Идее "чистого искусства" О. противопоставлял демократич. положение – искусство для народа. Рус. литературу 1-й пол. 19 в. он рассматривал под углом зрения ее роли в освободит. движении народа. Принципы своей эстетики О. стремился воплотить в собств. лит.-художеств. творчестве. Борьба вокруг идейного н а с л е д и я О. Имена "лондонских пропагандистов" – Герцена и О. – долгое время было запрещено упоминать в русской печати. В дореволюц. годы мировоззрение О. подвергалось извращению со стороны дворянско-бурж. историков и литераторов (П. Анненков, А. Волынский, Ю. Айхенвальд, М. Гершензон), к-рые отрицали революц. демократизм О., изображая его бурж. либералом; игнорировали его политич. деятельность, рассматривая только как поэта-лирика; изображали не самостоятельным мыслителем, а лишь "бледным спутником яркого света" – Герцена. М. Гершензон в кн.: "История молодой России" (М., 1908) охарактеризовал О. как идеалиста по теоретич. убеждениям, мыслителя религ. типа, помещика-филантропа в обществ. деятельности и лирика-пессимиста в поэзии. В подобном духе писали об О. бурж. рус. газеты "Утро России", "Рус. ведомости" и др. в связи со 100-летием со дня его рождения. С этой буржуазно-кадетской оценкой по существу солидаризовался меньшевик-ликвидатор М. Неведомский (Миклашевский), опубликовавший статью в легальном журн. "Наша заря" ("К столетней годовщине Н. П. Огарева", 1913, No10–11). Оценку, противоположную этим либерально-бурж. измышлениям об О., и попытку м а р к с и с т с к о г о освещения его взглядов мы находим в статьях Плеханова о Герцене (Соч., т. 23, М.–Л., 1926). Но Плеханов недооценивал революц. демократизм и филос. материализм Герцена и О. Определяющее значение для марксистской оценки мировоззрения О. имела статья В. И. Ленина "Памяти Герцена" (1912). Большевистская печать в ст. "Н. П. Огарев (к 100-летию со дня рождения)" ("За правду", 1913, 28 ноября, No 46) охарактеризовала О. как революц. демократа, борца за освобождение угнетенного крестьянства. До Великой Отечеств. войны неоднократно издавались стихотворения и поэмы О., публиковались архивные материалы, неизвестные статьи, письма. Интерес сов. философов, историков, литературоведов к мировоззрению и деятельности О. особенно обнаружился в послевоен. годы в связи с опубликованием новых архивных документов, полученных из-за границы ("Пражская" и "Софийская" коллекции). На основании этих документов акад. М. В. Нечкина в своих статьях показала революц.-демократич. характер политич. программы О., его роль в освободит. движении конца 50 – нач. 60-х гг. 19 в. (см. "Н. П. О. в годы революционной ситуации", "ИАН СССР. Серия истории и философии", 1947, т. 4, No 2; "Новые материалы о революц. ситуации в России", в сб.: Лит. наследство, т. 61, М., 1953 и др.). В довоен. статьях Б. П. Козьмина об О., содержащих интересный материал по истории революц. движения 60-х гг., была нек-рая недооценка его революц. демократизма (см. "Н. П. Огарев", в кн.: Н. П. Огарев. Стихотворения и поэмы, т. 1, [М. ], 1937; "Из публицистич. наследия Н. П. О.", в сб.: Лит. наследство, т. 39–40, М., 1941), к-рая была преодолена в его послевоенных работах. Начальному периоду деятельности О., характеристике его социалистич. взглядов посвящены статьи Е. Рудницкой, М. Эстриной, Н. Минаевой. Филос. взгляды О. как материалиста были впервые освещены в статьях Н. Г. Тараканова (см. "Мировоззрение Н. П. О.", в кн.: Н. П. Огарев. Избр. социально-политич. и филос. произв., т. 1, ?., 1952; "Общественно-политич. и филос. взгляды Н. П. Огарева", в кн.: Очерки по истории филос. и обществ.-политич. мысли народов СССР, т. 1, М., 1955). Филос., социологич., политич. взгляды О. рассмотрены в книгах М. В. Яковлева "Мировоззрение Н. П. О." (М., 1957) и М. Т. Иовчука "Филос. и социологич. взгляды Н. П. О." (М., 1957). Исследованию лит. архивов О. посвящены работы Я. 3. Черняка ["Огарев, Некрасов, Герцен, Чернышевский в споре об огаревском наследстве", М.–Л., 1933; "Н. П. Огарев. Жизнь и деятельность" (вступ. ст.), в кн.: Н. П. Огарев. Избр. стихотворения и поэмы, ?., 1938; ряд статей в сб.: Лит. наследство, т. 61, 62, 63, М., 1953–56 ]. Характеристика лит. творчества и мировоззрения О. дана в работе В. А. Путинцева "Н. П. Огарев" (М., 1963). Лит. наследие О. в едином издании не собрано. Филос., политич., социологич. работы О. наиболее полно представлены в кн.: Избр. социально-политич. и филос. произв. (т. 1–2, М., 1952–56; см. также"Колокол", вып. 1–11, М., 1962–63; новые материалы и документы в статьях, в изд.: Лит. наследство, т. 39–40, 41–42, 61–64, М., 1941–58); Поэзия и проза, в кн.: Избр. произв. (т. 1–2, М., 1956). М. Яковлев. Москва.