НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ

(«Epistolae morales ad Lucilium») — произведение Луция Аннея Сенеки, в к-ром затрагивается широчайший круг проблем стоической моральной философии (см. Стоицизм). Написаны в 63—64 н.э. Адресат писем Сенеки - знатный и образованный римлянин Луцилий, наместник в Сицилии. Его письма к Сенеке не сохранились. «Н.п.к Л заложили основание целой традиции в развитии моралистической лит-ры, к-рая в силу «практического» (в аристотелевском смысле) характера стоической мудрости питалась интересом к эмпирически-жизненным реалиям человеческого бытия. Эта прагматическая интенция эллинского ума, ярко выраженная в культурно-социальном нигилизме кинизма и усвоенная стоицизмом, укоренилась в римскую эпоху на почве лат. духа.
В таком синтезе не было места для систематических умозрительных построений. Сенека подчеркивает практическую значимость философии: философия есть лекарство для человеческого духа, а не предмет развлечения (117,33); она учит действию, а не словопрению (20,2); философ — учитель рода человеческого (89,13). Однако киническое пренебрежение отвлеченной мудростью не исчерпывает представлений Сенеки о задачах философии.
В «Н.п.к Л.» мы слышим другой голос, одобряющий познание вещей самих по себе и определяющий высшей целью человека созерцание космоса (110,9).
В таком, близком классической античной традиции, взгляде, в к-ром, возможно, сказалось влияние Посидония, добродетель, будучи самоценной, становится средством расширения пространства души в ее движении к познанию универсума и к единению с Богом.
В философском мировоззрении Сенеки обнаруживаются элементы определенной иерархии, на вершине к-рой стоят сущности, моделирующие мировоззренческие построения в целом, — парадигма космоса и образ Бога. Перед этими «целями целей» нравственного становления человека достижения морального субъекта будут лишь вторичными, производными: если даже Сенека и соглашается с тем, что морально совершенный человек подобен Богу, то в этой метафоре человек соизмеряется с Богом, а не наоборот. Исследователи стоицизма почти единодушно отмечают в мировоззрении римских стоиков трансформацию пантеистических начал космологии в представление о Боге как трансцендентной личности, филантропически озабоченной судьбами мира в целом и каждого отдельного человека; выражением божественного по отношению к человеку оказывается любовь.
В «Н.п.к Л.» это ощущение становится доминирующим. Совершенство человека для Сенеки находит свое выражение прежде всего и даже единственно в нравственной добродетели; как у Эпиктета и Марка Аврелия, моральная деятельность у Сенеки приравнивается к богослужению, поскольку она строится на ответственности человека перед космическим целым и личным Богом. Тогда и порок представляется как бесчестие.
В то же время традиционное единство добра и красоты начинает у Сенеки расщепляться: с одной стороны, пассаж из 115-го письма (навеянный Платоном (Федр, 65) и Цицероном (De оШс. 1,5) о душе добродетельного человека как совершенстве красоты, святости и величия продолжает тему классической калокагатии, тем более что для основателей стоической доктрины «доброе» тождественно «прекрасному»; с другой — утверждается, что эстетическая предметность, конструируемая на основе формальных категорий гармонии, выразительности и совершенства, не может сама по себе породить феномены нравственного порядка. Искусство не ставит себе целью сделать человека добродетельным и не может этого сделать (88). Художества безразличны к моральности, а определение их как свободных (liberates) не соответствует истинному смыслу свободы, к-рый выражается только в философской деятельности (она же равнозначна для Сенеки этической). Стоическая моралистика в его лице развивает здесь еще один традиционный мотив эллинского духа, к-рый позже будет звучать в истории европейской культуры от Августина до И.Канта — мотив контраверсии художественно-созерцательного и морально-практического (религиозного по своей цели) начал в человеческой жизни: ни геометрия, ни математика, ни музыка не могут обуздать страсти; что пользы человеку в умении управлять конем, когда его душа брошена на произвол разнузданных аффектов? Пафос моралистики Сенеки — в требовании организации внутреннего пространства души, а не внешнего пространства мира. К числу важнейших добродетелей Сенека относит з а б о т у о б л и жнем (48,2; 95,52) — в соответствии со стоической схемой «расширения» сферы человеческого сообщества, любовь и забота распространяются от отдельного индивида до всего человеческого рода в целом, ибо во всех людях, как в патриции, так и в рабе равно присутствует разлитый в космосе разум (31,1).
В некоторых разделах своей концепции, отраженной в «Н.п.к Л.», и прежде всего в своей психологии (разделение единой души на разумную и неразумную части — 92), Сенека существенно отклоняется от традиций древнего стоицизма.
В духе пифагорейско-платоновской философии Сенека определяет тело как бремя души (onus), а в смерти видит не только избавление от него, но и начало новой, вечной жизни (102,26; эта и другие идеи Сенеки способствовали сближению его учения с христианским). Именно смерть является у него гарантом неотчуждаемой от человека свободы: ничто не может принудить нас к тому, чего мы не желаем: «Жить под гнетом необходимости - зло, но нет никакой необходимости жить под этим гнетом; везде открыты пути к свободе — многие, краткие, легкие» (12, 10). Хрестоматийный образ стоического мудреца, оставшийся в веках, сложился не в последнюю очередь под влиянием «Н.п.к Л.» - мудрец воплощает в себе абсолютную полноту и самодостаточность внутренней жизни, к-рые делают излишним необходимость внешней манифестации мудрости. Мудрость стоического мудреца эзотерична. Лит.: Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию / Изд. подготовил С.А.Ошеров. М: Наука, 1977; L.A. Senecae Opera quae supersunt. I—IV. Supplementum. Lipsiae, 1905-1914; Gentile M. I fondamenti metafisici della morale di Seneca. Milano: Societa editrice «Vita e pensiero», 1932; Grimal P. Seneque. Paris: Presses Universitaires de France, 1948. А. Г. Гаджикурбанов