нормы науки

НОРМЫ НАУКИ — система представлений и механизмов, регулирующих отношение к знанию и взаимодействие профессионалов внутри научного сообщества. Потребность в системе Н. н. и ее специальном понимании, в отличие от общих этических норм и принципов, возникла и развивалась, начиная с середины 17 в., вместе со становлением европейского естествознания и его дисциплинарной дифференциацией. Вместилищем Н. н. является массив научных публикаций каждой дисциплины, задающий нормативные ориентиры и специфику актуальной интерпретации Н. н.         Системная организация представлений о Н. н. была сделана Р. Мертоном в его концепции предмета социологии науки. Эта организация базируется на общей для всех членов сообщества прагматике: цели деятельности научного сообщества и способах ее достижения. Общей целью каждого ученого и профессионального сообщества в целом, по Мертону, является увеличение массива удостоверенного научного знания. Нормативная система призвана способствовать максимальной интенсификации этого процесса. Ключевую роль играет представление о дискретности массива знания, который может быть увеличен за счет отдельного «вклада» — «кванта» нового знания. В основе представления о вкладе лежит представление о «решенной проблеме» — принципиальная инновация, укоренившаяся в европейском естествознании. Результат, удостоверенный сообществом и доведенный до сведения его членов, признается событием, актуально «закрывающим» исследуемую проблему на данный момент. Этот результат входит в дисциплинарное знание. Его можно обсуждать и опровергать, но им нельзя пренебрегать — это свидетельство некомпетентности. Таким образом, вкладом в дисциплинарное знание (основным мерилом заслуг ученого перед сообществом) является либо перевод какой-либо новой проблемы в разряд решенных, либо опровержение или корректировка решения проблемы, которая уже была известна. Такое понимание системы отношений в производстве знания было положено в основу предложенных Мертоном императивов научного этоса. Термин «этос» в социологии обозначает практику регулирования поведения и управления на основе консенсуса в локальных, в том числе профессиональных, сообществах. Нормы этой практики структурно аналогичны этическим и не имеют сакрального содержания. Говоря об императивах, следует помнить, что речь идет о регуляторах свободного поведения. Императивы не диктуют правил, а сообщают члену сообщества о том, какую реакцию сообщества на его действия следует ожидать. Меру свободы, а соответственно и конкретную интерпретацию содержания императивов в каждом отдельном случае, выбирает он сам, зная, однако, что все время находится на виду благодаря научной коммуникации.         Императив универсализма утверждает внеличностный характер научного знания. Ограничение продвижения в науке на основании чего-либо иного, кроме недостатка научной компетентности, — прямой ущерб развитию знания. Универсализм обусловливает демократизм науки. Утверждения науки относятся к объективным явлениям и взаимосвязям; они универсальны, т.е. справедливы, везде, где имеются аналогичные условия, их истинность не зависит от личности автора. Ценность научного вклада не зависит от национальности, классовой принадлежности или личных качеств ученого.         Императив коллективизма предполагает, что индивидуальные вклады в науку являются продуктом сотрудничества, образуют общее достояние и принадлежат сообществу. Авторство вклада, приоритет и признание принадлежат тому, кто первым довел свой результат до сведения сообщества. Право на интерпретацию результата, на его развитие и т.п. — право сообщества.         Императив бескорыстия подчеркивает, что сообщество рассматривает мотивацию ученого исключительно достижением общей цели — расширением массива знания. Все остальные мотивы — личное дело исследователя, не интересующие сообщество и не извиняющие поведение его члена, если он нарушает общие интересы.         Организованный скептицизм одновременно является и методологической, и институциональной нормой. Коллеги ученого являются одновременно его критикой и его публикой, поэтому скептическое отношение к полученным результатам, их придирчивая всесторонняя проверка — единственный способ сохранить целостность и надежность структуры знания.         Все дальнейшие попытки выявления нормативной структуры научного сообщества так или иначе коррелировались с мертоновской типологией императивов.         Радикальные изменения, происшедшие во всей конструкции отношений между наукой, технологией и обществом в начале нового тысячелетия, заставили серьезно пересмотреть и нормативную систему исследований, усилив ее внешнюю, относительно сообщества, составляющую. Создаются писаные «уставы доброй научной практики» в нем. ун-тах, вводятся должности омбудсмена для разрешения конфликтов в научных коллективах, в качестве нормативного документа Европейского сообщества принимается Европейская хартия исследователей, в которой зафиксированы основные требования к ученым и к их работодателям. В целом, можно сказать, что острота проблемы уже осознана, но процесс осмысления ее содержания только начинается.         Э.М. Широкий