несоизмеримости тезис

«НЕСОИЗМЕРИМОСТИ ТЕЗИС» (incommensurability argument) — утверждение о том, что конкурирующие и сменяющие друг друга альтернативные научные теории могут быть логически «несоизмеримыми»: между ними нет логических отношений (в том числе отношения противоречия). Прототип этого утверждения — концепция «радикального конвенционализма» К. Айдукевича, сформулированная в середине 30-х гг. 20 в. Согласно этой концепции, научная теория, в принципе, может быть отождествлена с замкнутой в логико-семантическом отношении языковой системой. Ее исходные (неопределяемые) понятия, а также принимаемые правила логического вывода и эмпирической интерпретации основаны на конвенциях; прочие термины определяются через исходные; значения терминов зависят от правил употребления данного языка; нарушение этих правил означает, что с выражениями языка связывается иное значение и, следовательно, осуществляется переход к иному языку. Такие системы а) не содержат терминов, значение которых не зависит от системы в целом, б) включение в них новых терминов изменяет значения всех терминов системы и ставит под вопрос ее логическую согласованность. Системы являются «взаимонепереводимыми», если, по крайней мере, одно выражение данной системы не имеет своего перевода в др. Поэтому «картины мира», представленные такими теориями, несоизмеримы.         В начале 60-х гг. 20 в. этот тезис стал стержнем аргументации «исторического» направления постпозитивизма (Т. Кун, С. Тулмин, П. Фейерабенд и др.), ревизовавшего понятие научной рациональности: ее критерии объявлялись исторически относительными; идея универсальной теории, формулирующей эти критерии и позволяющей с их помощью провести линию «демаркации» между наукой и ненаукой, — несостоятельной. «Несоизмеримость» — свидетельство того, что выбор из альтернативных теорий, осуществляемый учеными, обусловлен не логическими, а какими-то иными (напр., социально-психологическими) факторами. «Н. т.» поддерживается «холистской» теорией значения, согласно которой значение любого термина, фигурирующего в теоретической системе, определяется всей системой в целом (в этом сходство этой идеи с «радикальным конвенционализмом»), и концепцией «теоретической нагруженности» терминов наблюдения, из которой выводится утверждение о невозможности использовать язык наблюдения как основу взаимного перевода и «соизмерения» теорий. «Радикальный сдвиг значения», получающийся, напр., при переходе от ньютоновской механики (Т ) к общей теории относительности (Т ), связан с тем, что в Т переопределяются все основные понятия Т (пространственной протяженности, временной длительности, массы, силы и др.); Т и Т2 говорят о разных вещах и, следовательно, совместимы, а их взаимная критика не носит логического характера. «Теоретическая нагруженность» наблюдения является причиной того, что наблюдатель смотрит на мир сквозь призму своего концептуального аппарата, поэтому перестройка «мировидения» не может быть результатом сравнения объяснительных возможностей различных фундаментальных теорий; факты, их интерпретация и значимость будут различными. Нельзя сравнивать такие теории и по количеству разрешаемых проблем, ибо то, что является проблемой для одной теории, для др. может вообще не составлять проблемы или быть тривиально разрешимым. Эти аргументы в пользу «Н. т.» осмысленны только в том случае, если сравниваются именно фундаментальные теории («парадигмы») или локальные теории, являющиеся их конкретизациями.         «Н. т.» направлен против кумулятивизма и индуктивизма в объяснении роста научного знания, однако может быть истолкован и как аргумент против «рациональной реконструкции» истории науки, рассмотрения исторической эволюции научного знания как процесса, следующего определенным рациональным принципам. Последовательное истолкование этого тезиса означает согласие с «эпистемологическим анархизмом». Неприемлемость последнего для большинства историков и методологов науки стимулировала критику «Н. т.». Указывалось, что «холистская» теория значения превращает эмпирические теории в тавтологии, так как их базис оказывается производным от теоретических допущений (К. Гемпель); «соизмеримость» теорий может быть основана на понятиях «здравого смысла», уместных в предложениях наблюдения, даже если последние сформулированы в различных «парадигмах»; напр., предложения о наличии или отсутствии разницы в показаниях часов имеют один и тот же смысл в ньютоновской и в эйнштейновской механиках (С. Ватанабе). Предлагаются концепции значения, расширенные за счет «прагматических компонент» значения, характеризующих ситуации, в которых происходит «указание» на обозначаемый предмет; рассмотрение таких ситуаций возвращает истории науки идею непрерывности развития знания и разрушает миф о полной определимости значений научных понятий в семантически замкнутых системах (X. Патнэм). Критика «Н. т.» связана с пересмотром стандартной модели научной теории (Дж. Снид, В. Штегмюллер, В. А. Смирнов и др.), с попытками создания более гибких теорий научной рациональности (И. Лакатос, У Селларс, Р. Туомела, Н. Решер), с разработкой методологических схем анализа истории науки (Дж. Холтон, B.C. Степин, М.А. Розов, Н.И. Кузнецова, Е.А. Мамчур идр.).         В.Н. Порус