Национальное и религиозное

В российском обществознании нет общепринятого понимания этноса, нации, их классификации. Автор исходит из того, что этнос исторически устойчивая социальная общность, образовавшаяся на базе общности территории, языка, материальной и духовной культуры, единого самосознания. С развитием цивилизации из одного или группы этносов складывается более сложное образование нация, имеющая наряду с этническим также соц. — политич. содержание. Говоря о национальных традициях, мы имеем в виду их этнокультурные устои.
При рассмотрении взаимосвязи Н. и Р. следует учитывать, что нет полного совпадения объема этих понятий. Даже в случае мононациональной религии (таковыми в России являются иудаизм, армяно-григорианская церковь) немало представителей данной нации являются последователями др. религий, индифферентными, неверующими. Сказанное тем более справедливо по отношению к крупным нациям (русской, татарской), традиционно существующим в России полиэтническим религиям (православие, ислам, буддизм). Т. обр., речь может идти о доминантной для данной нации религии, доминантной конфес. традиции, каковыми являются для русских православие, татар ислам, бурятов буддизм и т. д.
Национальные (этнические) и религ. чувства и представления, имея одних и тех же носителей, тесно связаны между собой благодаря осознанию индивидами, соц. группами своей принадлежности к одним и тем же этническим и религ. обществам. Осознание своей этнической и религ. принадлежности сплачивает людей, повышает их дух, дает им единообразную жизненную ориентацию, в т. ч. нередко и по злободневным социально-политич. вопросам, служит мощным мобилизующим фактором. Многое здесь зависит от характера конфессии, объективных задач, стоящих перед данным этносом, его интересов, от конкретных обстоятельств, обусловливающих первенствующее значение религ. и этнических факторов. Во всех случаях взаимодействие и взаимопроникновение Н. и Р. способствует росту их влияния в общественном сознании. Историческую связь Н. и Р., симпатии к единоверцам и этнически родственным людям используют в своих интересах деятели национальных и конфес. общественных течений. Особую актуальность эта проблема имеет для многонациональной и поликонфес. России, где ныне происходит рост и активизация как религ. орг-ций, так и национальных движений, нередко совпадающих с региональным сепаратизмом. Разрешению возникающих противоречий и напряженностей во взаимоотношениях различных наций и конфессий способствует знание истории, особенностей взаимодействия этнического и религ. сознания, его конкретного содержания в разные периоды.
Стабильный характер взаимосвязи Н. и Р. Религиозные и этнические чувства и представления в большой мере подвержены силе традиций. На протяжении веков они остаются неизменными, на них мало действует не только смена политич. режимов, но и общественных систем. Консервации традиционных религ. и этнических ценностей способствует не только их осознанная поддержка представителями данного народа и данной конфессии, но также все еще недостаточно исследованные инстинктивные установки, психологические процессы, крые остаются стабильными на протяжении длительного исторического времени. Усваиваясь с «материнским молоком» и находя опору в глубинных установках, автоматических поведенческих навыках, устойчивых групповых стереотипах, они становятся неотъемлемыми характеристиками этноса, атрибутами национальной культуры (опираясь при этом на прочную спайку рационального и эмоционального, сознательного и бессознательного), основой пристрастия людей в вопросах, касающихся их религии, их нации.
Культурная религ. или этническая ценность, будучи признана «своей», всемерно «оберегается» в массовом сознании. Что касается ранних этнических ценностей (потом становящихся национальными), то они наличествуют уже у членов первичных соц. общностей, таких, как род, племя, благодаря кровнородственным связям, совместному ведению хозяйства, общей территории, культуре, единому языку. Со временем, особенно благодаря идеологической деятельности интеллигенции, чувство принадлежности к конкретному этносу, понимания важности для человека быть сопричастным к общим делам и судьбе своего народа приобретает более широкий и осознанный характер. Сегодня это одна из массовых форм сознания, тесно переплетенная с эмоциями, латентными привычками, унаследованными устойчивыми психологическими компонентами. И она, как правило, отвергает любое «посягательство» на достоинство, культуру нации. Так, социологические исследования показывают, что подавляющее большинство населения РФ выступает за со хранение в новом российском паспорте графы «национальность».
Сложным является и приобщение народов к новым для них развитым религ. системам. Именно таким сложным, растянувшимся на несколько веков был процесс христианизации древнерусского об-ва, сопровождавшийся постепенным, подчас жестким вытеснеием раннеславянских языческих верований. Приобщение бывших язычников к христ. вере, последующее функционирование православия в России характеризуется тем, что данная конфессия приобретает в реальной жизни такие особенности, к-рые не свойственны официальному православию. Соединение христианской религии с бытом русского народа, ее этнизация знаменуется рядом черт (см. Двоеверие, Русские дохристианские верования). Среди них сохранение остатков языческой культуры, бытовых традиций (святочные гадания, ворожба, хороводы, гульбища и т. д.). В то же время характерна популярность, выдвижение на первый план своих доступных для восприятия простыми верующими образов и представлений (Страшного суда, загробного воздаяния), и это при известном безразличии к богословским трактовкам христ. догматов. На бытовом уровне в сознании верующих доминируют религ. — нравственные нормы.
Диалектика процесса этнизации религии характеризуется как возрастанием популярности данной конфессии среди данного народа, так и увеличением возможностей ее неортодоксальной трактовки. С этой проблемой сталкиваются все церкви в своей миссионерской деятельности, для эффективности к-рой они адаптируются к местным условиям, учитывают умонастроения, привычки, психологию местных этносов, особенности их культуры. В результате наблюдаются элементы слияния двух культур (местной и «метрополии»), что способствует сближению народов.
Социально-культурные функции взаимосвязи Н. и Р. Сколь бы ни был сложен процесс приобщения народа к определенной религии, последняя, став для него «своей», входит во все поры национальной культуры и начинает во многом определять национальное самосознание, стиль, образ жизни народа, невзирая на смены соц. — политич. порядков. Она прочно сохраняется в памяти народов, помогает не утрачивать самобытность культуры, поддерживает их мораль. Взаимодействие Н. и Р. осуществляется на разных уровнях личностном, бытовом, соц. — психологическом, идеологическом, политическом.
Тесная связь традиционных религий с политич., бытовой, духовной культурой народов прослеживается в праздниках и обычаях, словарном фонде, фольклоре и лит-ре, архитектуре и музыке; бытовых и общественно-политич. поведенческих навыках и моральных нормах, производственной этике и т. д. Так, известно, что довольно широкие слои населения (и не только верующие) отмечают религ. праздники — Рождество и Пасху в христ. странах (в правосл. также Масленицу), Ураза-байрам и Курбан-байрам в мусульманских регионах, Цагаалган и Майдари в буддистском об-ве, Пурим, Песах или Рошха-Шан среди евреев. Равным образом многие представители соответствующих народов руководствуются в своей жизни нравственными предписаниями, почерпнутыми из Библии и Корана, Талмуда и Типитаки.
Распространение крупного религ. направления (напр., христ-ва, состоящего, как образно сказано в Новом Завете,»…из всех племен и колен, и народов и языков…» (Откр. 7:9) среди больших народов или группы народов, в свою очередь, способствует формированию ряда сущностных черт определенных локальных цивилизаций. На культуру цивилизаций (часто включающих ряд национальных гос-в) сильнейшее воздействие оказывают именно религии: на арабскую ислам, тибетскую буддизм, североамериканскую протестантизм, русскую православие. В России традиционные религии выступают как идейная основа суперэтнических общностей; они сближают культуру, быт, помогают ощущать солидарность друг с другом мн. народов нашей страны (православными являются помимо славянских народов большинство верующих карелов, коми, марийцев, мордвы, чувашей, хакасов, якутов и др.; мусульманами татары, башкиры, дагестанские народы, кабардинцы, чеченцы, ингуши, адыгейцы, черкесы, балкары, карачаевцы и др.; буддистами калмыки, буряты, тувинцы).
Укорененность религии в народной среде, поддержка ею общих для разных мировоззренческих групп национальных традиций, самобытности народов играет важную роль, особенно в кризисные периоды (война, оккупация, коренная ломка общественных устоев). История мн. народов, попадавших под чужеземное иго (еврейского, русского, греческого, болгарского, армянского, грузинского и др.), убеждает, что если они сохраняют свою традиционную религию, то им удается избежать полной ассимиляции и, несмотря на все трагические перипетии, вновь обрести свою государственность. Подобная функция традиционных религий (православия, ислама, буддизма, иудаизма, др. конфессий) характерна и для сегодняшней России. Деятельность религ. орг-ций России, связанная с сохранением национальной идентичности, традиций и ценностей народа, сопровождается активным неприятием ныне усиленно пропагандируемых установок обва потребления, индивидуалистических, сугубо утилитарных, прагматических ориентаций. Русское православие, напр., всемерно противопоставляет последним традиционные российские духовные ценности, в т. ч. коллективистские, соборные начала, выступает защитником национальной культуры, истории.
Отождествление в историческом сознании религ. и национальной принадлежности создает в случаях возникновения каких-то конфликтов, трений предпосылки как для умиротворяющего воздействия на межэтнические и межконфес. отношения, так и для возможного использования религ. экстремизма этнократически настроенными и националистическими группировками. В совр. России наблюдаются попытки удовлетворить действительные или мнимые интересы одной нации, одной конфессии путем ущемления интересов др. В конфликтных ситуациях в России, как и на всем постсоветском пространстве, большую роль играет конфес. фактор (Чечня, Карабах); наблюдаются случаи вытеснения «чужих» по этноконфес. признаку (Средняя Азия, Казахстан, Эстония, Тува). На мировой арене наблюдается и военная активность религ. экстремизма. Т ак, проявляя религ. солидарность и осуществляя экспорт «исламской революции», массы вооруженных наемников направляются из одних мусульманских стран в др., охваченные конфликтами и междоусобицами (Афганистан, Босния, Таджикистан).
В совр. России при соц. и национальных противостояниях значительно более широко представлена, однако, миротворческая деятельность традиционных конфессий и их лидеров. Таковыми, напр., были их действия при урегулировании противоречий, возникших в связи с суверенизацией Татарстана, в локализации кровопролитных событий в Чечне и др. Как показывают исследования, большинство населения верит в миротворческие потенции религ. объединений и считает, что они могут способствовать установлению добрых отношений между представителями разных народов. Многие граждане России (75 % у православных, 68 % у мусульман) отвергают идею исключительности, единственной истинности той или иной религии, тем более выступления против др. религий.
Устранение любых проявлений этноконфес. неприязни и вражды, выработка цивилизованных средств смягчения и преодоления возможных напряженностей в России в этой сфере зависит от мн. факторов: от неукоснительной реализации государственными органами конституционных принципов, в первую очередь равенства всех религ. орг-ций перед законом; от тактичного поведения должностных лиц; от взвешенного, деликатного тона устных и печатных выступлений публицистов и политиков; от степени и формы сотрудничества или соперничества религ. деятелей; от распространения толерантных принципов культуры сосуществования и сотрудничества людей разных конфессий и национальностей; от фактического утверждения в общественном сознании и государственно-правовой сфере концепции единого российского народа, слагаемого из всех его равноправных этноконфес. общностей.