(metapractice). Практическая жизнь как поле метафизических действий; медитация, включенная в деятельность; система поступков, обладающих свойствами метафизического высказывания.
Метафизика – это дисциплина осмысления основ бытия, первичных сущностей мироздания. Наряду с метафизикой как наивысшим умозрением о «сущем как таковом» возможна и метафизика действий, конкретных поступков. Метапрактика – это выполнение самых обыденных, житейски необходимых действий как условий решения метафизических задач. Метапрактика – это жизнь вдвойне, ее цель – много жизней, прожитых внутри одной, то есть параллельное наслоение многих смыслов на один и тот же поступок, метафизическое насыщение физического действия.
Обычно медитация предполагает уединение, созерцательность, отрешение от повседневной практики, сосредоточение на своем внутреннем «я», отключение от всех внешних, отвлекающих обстоятельств. Характерный отрывок из суфийского трактата: «Для медитации суфию следует: 1. Совершить ритуальное омовение. 2. Надеть мягкую и легкую одежду и расстегнуть пуговицы, чтобы тело было полностью расслаблено. 3. Сидеть на полу или на земле. 4. Воздерживаться от движения. 5. Держать глаза закрытыми. 6. Затворить окно мысли и воображения…» и т. д. [208] Суфийская медитация – это разрыв с привычным состоянием бодрствующего человека: от него требуются особая поза, неподвижность, отключение зрения и слуха. Это ситуация прекращенной жизни, тогда как метапрактика – медитация внутри продолжающейся жизни, более того, медитация посредством зрения и осязания, посредством движения и действия. Задача метапрактики не в том, чтобы отказаться от обычных действий, а в том, чтобы отрефлектировать их в контексте бытия как целого.
Метапрактика, в отличие от трансцендентной медитации, – это стратегия обращенности к абсолютному из любого положения, в которое нас ставит жизнь. Каждое действие, даже самое обыденное, может стать притчей о призвании человека, о его вечном уделе: сеять зерно, разливать вино, пасти скот, ловить рыбу, жаждать и насыщаться, трудиться и праздновать… Традиционное противопоставление медитации и практики преодолевается метапрактикой, для которой даже стояние в очереди есть упражнение в метафизике времени и чисел, этике стойкости и терпения.
К метапрактикам можно отнести метафизических экспериментаторов Достоевского, таких как Иван Карамазов, Раскольников или Ставрогин, тех, кому «не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить». Само это противопоставление чуждо метапрактике, поскольку практическая цель не противополагается метафизической, и даже самое маленькое действие – не на миллион, а «на копейку» – тоже имеет свойство разрешать какую-то мысль или вопрошать о ней. Например, бросать рубль каждому нищему, встреченному на пути, или поливать цветы в засушливый день может быть выражением целой философии жизни.
Метапрактика определяет, насколько эта притчеобразность собственных действий осознается нами, насколько мы воспринимаем и переживаем второй план своего бытия, более того, формируем свои будни по образу притчей, как значимый текст. Тогда, выстояв в очереди за продуктами или вскопав огород, то есть совершив ряд житейских поступков, мы чувствуем, что создали некое произведение в жанре метапрактики, которое отличается смысловой законченностью. Это может быть одно предложение – афоризм или несколько мыследействий, образующих тезисы трактата. С семиотической точки зрения жизнь – текст, состоящий из поступков, продиктованных житейской необходимостью, но по смыслу к ним несводимый, иносказательный. Метапрактика расширяет значение повседневных действий, помещает их в бесконечно растяжимый смысловой континуум: от крошечных деталей повседневности до понимания вселенной и своего места в ней. Метапрактика соотносится с *действиями философскими, но если последние совершаются сознательно в контексте определенного мировоззрения, но метапрактика – это совокупность самых простых, житейских практик, которые «задним числом» осмысляются как философский текст.
*Действия философские, Жизнь как тезаурус, Мудрость, Мыследействие, Тривиалогия
Знак. С. 707–711.