МЕРЛО-ПОНТИ Морис

французский философ (Рошфор-сюр-Мер, Шаранта-Маритим, 1908 — Париж, 1961), один из представителей экзистенциализма. Преподавал в Лионском университете (1945-1949), Сорбонне (1949-1952) и Коллеж де Франс с 1952 г. Применил «теорию формы» сначала к изучению поведения («Структура поведения», 1942), показав взаимосвязанность физического и психического в человеческом поведении, затем к исследованию восприятия, управляемого законами фона и формы («Феноменология восприятия», 1945). Влияние Гуссерля, в частности поздних его работ, глубоко отразилось на его мысли. Начиная с 1945 г. вместе с Сартром активно сотрудничает в журнале «Temps modernes». Его осмысление политических проблем, в частности марксизма, приводит его к довольно левым политическим убеждениям, но при этом он все-таки отмежевывается от марксизма; тогда же он порывает с Сартром (1953). Его концепция человека, «ангажированного» в мире и истории и размышляющего над природой этой «ангажированности» [«Гуманизм и террор»; «Очерк коммунистических проблем» (1947), «Приключения диалектики» (1955), «Знаки» (I960)], его идея «хромой философии», удобно устроившейся между действием и мыслью, «бессмыслицей» и «абсолютом», позволяют охарактеризовать его доктрину как размышление над человеком в его конкретной экзистенции, т. е. одновременно духом и телом, разумом и плотью, как «философию амбивалентности». Он стремился не к разрешению проблем, но к их углублению, и, если взять его учение в целом, углубил также и границы, отделяющие и объединяющие сознание и бессознательное. Перед смертью он задумал направить свою философию в новое русло, размышляя над тем, как объединить жизненный опыт с продуманной истиной (в произведении, которое должно было называться «Источник истины»), затем над языком, позволяющим нам абстрагироваться от мира и его представлять (в «Прозе мира», 1969), а кульминацией его философии должна была стать метафизика познания (в «Трансцендентальном человеке»).

(18 марта 1908 – 4 мая 1961) – франц. бурж. философ – феноменолог и экзистенциалист. Род. в Рошфор-сюр-Мер. Проф. философии в Коллеж де Франс; проф. детской психологии в Сорбонне. Философия М.-П. – эклектич. субъективно-идеалистич. концепция, включающая элементы феноменологии, экзистенциализма и социологии М. Вебера. М.-П. строит свою философию с помощью феноменологич. метода, к-рый он противопоставляет детерминизму и характеризует как попытку "прямого описания нашего опыта таким, каким он является ..., не обращаясь к его психологическому генезису, не вдаваясь ни в какие причинные объяснения, которые может дать ученый, историк или социолог" ("Phenom?nologie de la perception", P., 1945, p. I). В духе феноменелогизма Гуссерля он трактует непосредств. данные сознания как "смысловые факты" бытия: "Отныне непосредственным является отнюдь не впечатление, объект, составляющие единое с субъектом, а смысл, структура, внезапное соединение частей" (там же, р. 70). Однако в толковании этого "смысла" М.-П. отходит от гуссерлевского антипсихологизма и понимает его в плане экзистенциализма. Попытка М.-П. встать "выше" материализма и идеализма при помощи опыта, к-рый толкуется как дообъективная и досубъективная категория, выражаемая понятием "быть-в-мире" (?tre-au-monde, ср. In-der-Welt-sein Хейдеггера) (причем объект представлен через субъект и не существует независимо от последнего), приводит к субъективному идеализму. Стремление М.-П. опровергнуть диалектич. материализм (см. Les aventures de la dialectique, [1955 ]) было подвергнуто критике со стороны франц. марксистов, в частности Гароди (см. R. Garaudy, G. Cognio и др., M?saventures de l´antimarxisme. Les malheures de M. Merleau-Ponty, 1956). Психологич. солипсизму М.-П. соответствует его историч. солипсизм. История – достояние лишь субъекта, к-рый ее пережил. Науч. предвидение обществ. развития отрицается, поскольку отрицается историч. закономерность (см. "Les aventures de la dialectique", P., 1955, p. 51–52), революционность пролетариата толкуется им не как объективная характеристика, а как некий "авантюризм", вытекающий из "смысла" пролетарского существования. Саму революцию М.-П. определяет как "перманентную негативность", как "насильственную критику" и, в конечном счете, как какую-то вечную, вневременную категорию, выражающую некий "отказ от того, что есть". Философия М.-П. служит теоретич. основой антикоммунизма. Соч.: Humanisme et terreur, [P., 1947 ]; Sens et nonsens, P., [1948 ]; Signes, P., 1960; La structure du comportement, P., 1960. Лит.: Гароди Р., Осн. направления совр. бурж. философии во Франции, "Вопр. философии", 1954, No 1, р. 174–182; Bayer R., Merleau-Ponty ´ s existentialism, [Buffalo ], 1951; Сh?telet F., M. Merleau-Ponty et la derni?re mode de 1´anticommunisme, "La Nouvelle Critique", 1955, No 67, p. 30–48; Кaelin ?. F., An existentialist aesthetic. The theories of Sartre and Merleau-Ponty, Madison, 1962. О. Тутунджян. Ереван.

Морис Мерло-Понти (1908-1964) - один из самых значительных феноменологов 30-50-х годов. Еще в гимназические годы он начал интересоваться философией. В 1926-1930 гг. Мерло-Понти учился в Ecole Superieure, где познакомился с Ж. Ипполитом, Ж.-П. Сартром, С. де Бовуар. Он прослушал упомянутый курс А. Кожева. Кроме этих философов на духовное становление Мерло-Понти большое влияние оказал А. Бергсон. В 1932-1935 гг. Мерло-Понти преподавал в лицеях, в 1935-1939 гг. был репетитором в alma mater.
В эти годы он испытал глубокое воздействие феноменологии, опосредствованой прежде всего теми ее толкованиями, которые вышли из-под пера поселившихся во Франции эмигрантов из России Г, Гурвича и Э. Левинаса. Параллельно Мерло-Понти заинтересовался гештальтпсихологией, получившей развитие и во французской психологической науке. Он начал работать над кандидатской диссертацией, которая была посвящена проблеме восприятия в феноменологии и психологии. В 1935-1937 гг. Мерло-Понти принимал участие в работе группы Э. Мунье, издававшей журнал "Эспри". В эти же годы Мерло-Понти стал интересоваться марксизмом. В 1939-1940 гг. он служил в армии. В годы второй мировой войны Мерло-Понти преподавал философию в Париже. Он входил вместе с Сартром в группу движения Сопротивления "Социализм и свобода". Продолжая исследовательскую работу, Мерло-Понти опубликовал два больших и значительных произведения - "Структура поведения" (1942) и "Феноменология восприятия" (1945).
После войны Мерло-Понти, как и многие известные французские философы, был захвачен спором о соотношении марксизма и экзистенциализма. Вместе с Сартром Мерло-Понти издавал журнал "Les temps moderns", где появился ряд его политических статей, впоследствии объединенных в сборнике "Гуманизм и террор" (1948). Вторая половина 40-х и 50-е годы оказались для Мерло-Понти поворотными: тоталитаризм все более отталкивал его от марксизма и социализма.
Эти умонастроения отразились в книге "Приключения диалектики", приведшей к разрыву с Сартром и Симоной де Бовуар. Незадолго перед смертью Мерло-Понти снова начался процесс их сближения. Мерло-Понти долгое время оставался верным феноменологической философии. Но к концу 50-х годов наметилось его движение в сторону новой онтологии, что получило выражение в книге "Видимое и невидимое" (1959).
В своей "Феноменологии восприятия" Мерло-Понти исходил из того тезиса Гуссерля, что восприятие - не один среди других феноменов, но основополагающий феномен, ибо в каждом другом феномене (воспоминании, осмыслении, фантазии, восхищении и т.д.) есть какая-либо опора на восприятие. Но при этом восприятие не так-то легко обнаружить в чистом виде. Восприятие не таково, каким его изображают сторонники сенсуализма и теории ассоциаций. Восприятие необходимо "откопать" в процессе сложной работы над сознанием, напоминающей археологию. "Восстановление мира восприятия осуществляется на двух ступенях... На первой ступени образуется - по ту сторону объективного мира - феноменальное поле, в котором движутся гуманитарные науки, поскольку они освобождаются от объективистского понимания мира. На второй ступени достигают трансцендентального поля, внутри которого конституируется система мира Я-и-Другого и в котором феномен как таковой становится темой". Здесь-то и вступает в свои права феноменология. Но Мерло-Понти по существу переосмысливает Гуссерля. Речь должна идти не о трансцендентальной субъективности, которая - везде и нигде, а о том пункте, где индивидуальное сознание начинает рефлектировать на самое себя. Такую рефлексию Мерло-Понти называет радикальной рефлексией. При ее анализе, на что верно указывают исследователи, французский мыслитель не придерживался канонов "чистой феноменологии с ее антипсихологизмом и широко пользовался эмпирическим материалом психологии, физиологии, психопатологии. На этом пути Мерло-Понти также сделал важные уточнения и поправки к феноменологии Гуссерля. Он подчеркивал: хотя феноменологическая редукция и учит с недоверием относиться к "непосредственной" данности мира, но человек всегда непосредственно принадлежит миру. "Важнейший урок этой редукции есть, таким образом, невозможность полной редукции". Мерло-Понти подчеркивал особую силу, значимость восприятия: "Мир есть то, что мы воспринимаем".
Французский феноменолог охотнее всего пользовался поздними размышлениями Гуссерля, где, в частности, анализ перемещался со структур чистого сознания к человеческому телу и кинестезии тела. Телу человека придается новое значение: оно является "анонимным" носителем Я; в нем воплощается моя предыстория; оно есть "доперсональный субъект". Мерло-Понти утверждает: поскольку мое тело осуществляет процесс восприятия, то "воспринимаю не я, а нечто во мне". Человеческое тело - ни вещь и ни сознание, но неизбежное предсуществование меня самого. Как тело пред-дано моему Я, так мне пред-дан мир. В "Феноменологии восприятия" Мерло-Понти обсуждает центральные темы, заявленные Гуссерлем: cogito, я мыслю - временность (Zeitlichkeit) - свобода. При осмыслении cogito также имеет место критика гуссерлевской феноменологии и определенный отход от нее. Вопреки Декарту и Гуссерлю Мерло-Понти утверждает: от "я мыслю" неправомерно переходить к "я есть", ибо "мое бытие не сводится к сознанию, которое я имею относительно бытия; как раз наоборот, "я мыслю" находит себя включенным в трансцендентальное движение "я есть", а сознание - включенным в существование, экзистенцию". Связь между субъектом, телом и миром существует не в мышлении, коренится не в cogito; напротив, мое существование в качестве тела связано и с существованием мира".
В произведениях Мерло-Понти важную роль играют критические размышления о диалектике. "Дурная диалектика" - та, которая делает из диалектического метода учение о самом бытии: когда всерьез полагают, что связи самого бытия выражаются в конструкции высказываний, имеющих форму триады - тезиса, антитезиса и их синтеза. Диалектику нельзя превращать в доктрину. Применять диалектику как метод можно и нужно, однако с учетом того, что подлинная диалектика не имеет ничего общего с застывшими истинами, что она предполагает постоянную "самокритику истины", преодоление опасностей позитивизма и негативизма.

(1908-1961) франц. философ, крупнейший представитель феноменолог. концепции культуры, сложившейся в результате осмысления идеи “жизненного мира” Гуссерля (см. Жизненный мир, Гуссерль) и ее последующей экзистенциалистской интерпретации в учениях Хайдеггера и Сартра. Считая, что натуралистически и объективистски ориентированная наука и философия оказались неспособными понять собственно человеч., культурный мир, никогда не являвшийся простой суммой объектов и причин, но представляющий собой новую форму единства, уникальную целостность, к-рая не редуцируется к низшим порядкам, но воссоздается нами, исходя из нашего собств. существования, М.-П. усматривает гл. задачу феноменологии в том, чтобы обратиться к миру живого опыта и культурных смыслов. Углубляя феноменологич. редукцию и интенциональный анализ Гуссерля, М.-П. стремится представить феноменологию в качестве единств. способа философствования, благодаря к-рому возможно тотальное постижение природы, “другого”, истории в их отношении к человеч. ситуации, т.е. понимаемых не как нагромождение случайных событий и фактов, но обретающих целостный смысл в трансцендентальном поле человеч. культуры. Определяя человеч. способ бытия как “символич.” существование, к-рое не просто имеет значение, отличное от биол. форм активности, но и непрерывно рождает новые смыслы, М.-П. исследует возникновение смысла как предельного, далее неразложимого интегративного образования на трех взаимосвязанных уровнях: уровне индивидуально-личностного существования, интерсубъективной коммуникации и истории культуры. Вопрошая в своем фундаментальном труде “Феноменология восприятия” (1945), как может состояться опыт культуры, в к-рую индивид погружен с начала до конца, но к-рой он тем не менее никогда не обладает наподобие вещи, М.-П. предпринимает онтологич. трактовку восприятия как первонач., дорефлективного, жизненного слоя опыта, в к-ром зарождается система “я – другой – вещи”, происходит одновременно и подлинное самовыражение человеч. субъективности, и конструирование культурного мира смысла. Субъектом восприятия предстает у М.-П. т.н., “феноменальное тело”, являющееся не объектом, не суммой органов, не мыслимым, или представляемым телом, но “чувственно-смысловым ядром”, “непосредственно данным инвариантом”, “системой возможных жизненных позиций”, носителем метафизич. смысла. Именно “феноменальное тело”, ассимилируя, интегрируя и вбирая в себя все метаморфозы пережитого, все сцепления существования, натягивает затем многочисл. интенциональные нити, связывающие нас с миром, одухотворяет мир, питает его изнутри, образуя с ним коррелятивное единство, а также определяет любые наши возможности — от перцептивных и двигат. функций до высших чувств, мышления, понимания, свободы. “Воплощенный смысл” оказывается у М.-П. первичным феноменом, а существование — непрерывным трансцендированием, т.е. движением выражения и смыслополагания, позволяющим индивиду быть в состоянии внутр. коммуникации с миром, постигать природу, вещи и поведение др. человека как культурные ценности. Т.о., смыслосозидание, согласно М.-П., начинается на уровне “молчаливого когито”, безмолвной, или естеств., символизации, когда тело использует свои собств. части в качестве символов, вовлекая их в единство жеста и мимики, в к-рых раскрывается стиль жизни индивида, его эмоционально-аффективные ценности и экзистенциальные значения. Благодаря “феноменальному телу” как “важнейшему культурному объекту”, “носителю поведения”, “инструменту выражения и познания” индивид способен воспринимать интенции др. человека, понимать его духовный мир, постигать его видение мира и жизненную позицию в процессе интерсубъектной коммуникации. Не принимая концепции межличностного общения Сартра, у к-рого единственно возможным отношением между индивидами, в конечном счете, оказывается связь взаимного отрицания, М.-П. показывает, что в подлинном общении индивиды открыты друг другу как “трансцендирующие трансценденции” и потому ничто так не расширяет их собств. возможности и не обогащает мир культуры, как личностная коммуникация. Развитие культурного мира продолжается на уровне искусственной, или конвенциональной символизации, к-рая надстраивается над уровнем спонтанного первичного восприятия и находит свое выражение в речи, языке, лит-ре, искусстве, науке, политике и т.д. Экзистенциальные значения и смыслы, возникающие на уровне “молчаливого когито” и естеств. символизации, становятся фактом культуры лишь в той степени, в какой они включаются в интерсубъективное общение индивидов, а также посредством искусственной символизации в более опосред. отношения и более широкий истор. контекст, связанный с деятельностью ряда поколений, творящих богатство культуры и ее смыслов. Анализируя в работах “Видимое и невидимое” (1964), “Знаки” (1961), “Проза мира” (1969) соотношение знака и значения, выражения и изображения, образа и смысла на примере лингвистич. опыта, специфич. языка лит-ры, живописи, кинематографа, науки, М.-П. приходит к выводу, что все они обнаруживают одну и ту же структуру — “тотальную интенцию”, “значащее ядро”, “собств. тело”, “глубинный смысл”, к-рый, спонтанно проявляя себя, высвечивается в любой перспективе. Отвергая спиритуализм, к-рый растворял историю и культуру в абсолютном разуме, а также материализм, сводящий их прежде всего к экон. значению, М.-П. считает необходимым заниматься не “головой” и не “ногами”, а “телом” истории и культуры. Подобно тому как в индивидуальном существовании разл. мотивы переплетаются в единстве поведения и деятельности, и в истории культуры концепции права, мораль, религия, искусство и экон. структуры переплетаются в “теле” социальных событий, собств. синтез к-рого всегда остается многозначным. Признавая трансцендирование и смыслосозидание в качестве сущности человеч. бытия и культуры, мы должны признать неопределенность, многозначность и многосмысленность в качестве неустранимой, онтологич. структуры человеч. существования, истории и культуры, а не в качестве простого следствия какого бы то ни было несовершенства нашего познания. Только учитывая в полной мере это фундаментальное обстоятельство, мы овладеем искусством устанавливать плодотворный и взаимообогащающий диалог с природой, др. культурами и др. людьми, что является столь жизненно важным и необходимым для совр. цивилизации. Соч.: Phenomenologie de la perception. P., 1945; Sens et non-sens. P., 1948; Signes. P., 1960; Le visible et 1´invisible. P., 1964; La prose du monde. P., 1969; Око и дух // Французская философия и эстетика XX века. Вып. 1. М., 1995; В защиту философии. М., 1996. В.Л. Кошелева. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996