Магический релизм

термин, функционирующий в лат.-амер. критике и культурологии на разл. смысловых уровнях. В узком смысле понимается как течение в лат.-амер. лит-ре 20 в.; иногда трактуется в онтологич. ключе — как имманентная константа лат.-амер. худож. мышления. Сама история термина отражает существенное свойство лат.-амер. культуры — поиск “своего” в “чужом”, т.е. заимствование, переиначение зап.-европ. моделей и категорий и приспособление их для выражения собственной самобытности. Формулу “М.р.” впервые применил нем. искусствовед Ф. Ро в 1925 по отношению к авангардистской живописи. Она активно использовалась европ. критикой в 30-е гг., но позже исчезла из научного обихода. В Лат. Америке ее возродил в 1948 венесуэл. писатель и критик А. Услар-Пьетри для характеристики своеобразия креольской лит-ры. Наибольшее распространение термин получил в 60-70-е гг., в период т.н. “бума” лат.-амер. романа. Понятие М.р. обретает целесообразность только в том случае, если применяется по отношению к конкр. кругу произв. лат.-амер. лит-ры 20 в., к-рые имеют ряд специфич. черт, принципиально отличающих их от европ. мифологизма и фантастики. Эти черты, ясно воплотившиеся в первых произв. М.р. — повести А. Карпентьера “Царство земное” и романе М.А. Астуриаса “Маисовые люди” (оба 1949), таковы: героями произв. М.р., как правило, являются индейцы либо негры; в качестве выразителей лат.-амер. самобытности они рассматриваются как существа, отличающиеся от европейца иным типом мышления и мировосприятия. Их дорациональное сознание и магич. мировидение делает весьма проблематичным, а то и невозможным их взаимопонимание с белым человеком; в героях М.р. личностное начало приглушено: они выступают как носители коллективного мифол. сознания, к-рое становится гл. объектом изображения и тем самым произв. М.р. обретает черты психол. прозы; писатель систематически заменяет свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека и пытается высветить действительность через призму мифол. сознания; в рез-те изображаемая действительность подвергается разл. рода фантастич. аберрациям. Поэтика и худож. принципы М.р. в немалой степени сложились под влиянием европ. авангардизма (см. Авангард). Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитиву, охвативший зап.-европ. интеллектуально-худож. круги в 1-й трети 20 в., стимулировал интерес лат.-амер. писателей к индейцам и афроамериканцам. В лоне европ. культуры была создана и концепция принципиального отличия дорационалистич. мышления от цивилизованного. У авангардистов, гл. обр. сюрреалистов, лат.-амер. писатели заимствовали нек-рые принципы фантастич. преображения действительности. Вместе с тем в соответствии с логикой развития всей лат.-амер. культуры все эти стимулы и заимствования были обращены на свою культурную почву, переиначены, приспособлены для выражения чисто лат.-амер. мировидения. Абстрактный дикарь в произв. М.р. обрел этнокультурную конкретность и явственность; концепция разных типов мышления была проецирована в плоскость культурного, цивилизационного противостояния Лат. Америки и Европы; сюрреалистич. надуманный сон сменился реально бытующим мифом. Т.о. идеологич. основу М.р. составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность лат.-амер. действительности и культуры, идентифицируемой с мифол. сознанием индейца либо афроамериканца. Лит.: Кофман А.Ф. Проблема “магического реализма” в латиноамер. романе // Совр. роман: Опыт исследования. М., 1990; Flores A. Magical Realism in Spanish American Fiction // Hispania, Md, 1955. V. 38. № 2. А.Ф. Кофман. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996