Логика чистого познания

«ЛОГИКА ЧИСТОГО ПОЗНАНИЯ» («System der Philosophic 1. Theil. Logikder reinen Erkenntnis») — основной теоретический труд Г. Когена, в котором он дает критическое обоснование системы научно-теоретического идеализма. Помимо рассматриваемого труда эта система включает в себя также «Этику чистой воли» и «Эстетику чистого чувства». Издана в 1902 г. в Берлине. Основная идея — построение логики, которая стала бы основанием всей системы философии (S. V). Если логика должна учить законам и правилам общего употребления разума, считает Коген, то она должна служить и основанием всей системы знания, взятой в ее полном объеме и единстве. Такая логика может быть только логикой чистого познания, поскольку только с точки зрения чистого познания, согласно Когену, познание выступает как единый и целостный процесс. В этой связи он подвергает критике точку зрения психологизма, который рассматривает познание как психический процесс и видит единство знания в единстве сознания субъекта. Такой взгляд, по мнению Когена, все многообразие знания и его проблематики сводит к психологии и ее проблемам. В частности, психологизм размывает границы между логикой и психологией, нивелируя мышление до представления, трактуемого как психический процесс. Однако мышление, считает Коген, не является представлением, даже если его наделить логическими атрибутами. Только в связи с наукой логика обнаруживает специфику и собственную ценность мышления. «Специфика мышления, — утверждает он, — состоит в познании. Познание — это основание, принцип науки» (S. 20). Поэтому цель свою Г. Коген видит в том, чтобы построить логику, которая была бы одновременно и учением о мышлении, и учением о познании (S. 12). Однако свою позицию он отграничивает от позиции логицизма. Основной недостаток логицизма он видит в том, что тот, вслед за Лейбницем, рассматривает познание как аналитический процесс и тем самым сводит познание к бессодержательным тавтологиям. Формы, которые не обозначают ничего реального, согласно Г. Когену, невозможны, «формы логики могут быть только формами познания» (S. 13). Формалистическое направлние в логицизме, редуцирующее формы мышления к формам языка, допускает ту же ошибку, что и психологизм, а именно— игнорирует специфику различных форм познания, что недопустимо, если речь идет об обнаружении чистых знаний (S. 13). Заслугу Канта Коген видит как раз в том, что тот поставил вопрос о синтетических суждениях a priori и попытался объяснить возможность научного прогресса как прогресса чистого познания. Однако, характеризуя мышление как синтез единства, Кант полагал, что оно не способно создать множества, и пришел к выводу, что множественность может быть только дана. Недостаток критического метода Канта состоит в том, что он придерживался предрассудка данности (S. 25). Введя для объяснения этой данности понятие вещи в себе, он обнаружил, тем самым, пробел в систематическом обосновании, а его попытка заполнить этот пробел с помощью созерцания сделала этот пробел еще более широким. Кроме того, учение Канта о единстве сознания не распространяется даже на диалектику, не говоря уже об этике и эстетике. Все это, по мнению Когена, объясняет, почему Кант не смог дать удовлетворительный ответ на поставленный им вопрос о том, как возможен прогресс чистого познания. Слабость кантовского обоснования заключалась в том, что у него «мышлению предшествовало созерцание», и, таким образом, получалось, что мышление имеет источник в чем-то вне его самого (S. 4). Поэтому Коген предлагает начинать с мышления. «Мышление, — пишет он, — не может иметь происхождения вне себя; иначе говоря, его чистота должна быть неограниченной и незамутненной» (S. 11). Согласно Когену, «чистое познание» — это не бессодержательное познание. Оно обладает содержанием, но это — «чистое содержание», которому противоположно «нечистое содержание». Такое «чистое содержание» составляют идеи, являющиеся продуктом чистого мышления. Вслед за Платоном Коген отождествляет идеи с чистым бытием и рассматривает как объект чистого созерцания. Однако последнее он сводит к чистому мышлению и не считает идеи прообразами вещей. Коген предлагает вернуться к тезису Парменида о тождестве мышления и бытия. «Бытие, — утверждает Коген, — это бытие мышления. Поэтому мышление — это мышление бытия, мышление познания» (S. 14). Это единство мышления и бытия обнаруживается в идее.         Коген солидарен с Платоном, для которого «мышление создает основания бытия», и идеи выступают не только как основания (Grundlagen), но и как основоположения (Grundlegung) бытия (S. 18). И хотя идеи он трактует как гипотезы в платоновском смысле этого слова, все их содержание у него определяется теми функциями, которые они выполняют в системе познания. Единство познания, считает он, следует искать не в субъекте, а в методах наук. Для Когена вопрос о связи наук — это вопрос о связи методов (S. 17). Но поскольку все методы оперируют с мышлением, а мышление — это связь, то получается, что «связь — это единственный продукт, от которого непосредственно зависит процесс и результат познания» (S. 20). Мышление — это синтез, «синтез единства», но он не предполагает данности множества, как полагал Кант, а порождает ее. Бытие, таким образом, не покоится в самом — себе, его порождает мышление. Суверенитет мышления проявляется в созидании (das Erzeugen), a само созидание есть продукт (das Erzeugnis). Мышление — это не только создание мыслей, понимаемых как готовый и созданный мышлением объект (Ding): «Само мышление является целью и предметом своей деятельности» (S. 26). Оно не нуждается ни в каком психологическом начале (Prius), и его деятельность не переходит в вещь в себе. Бытие — это не то, «что есть», а то, «что было». Мышление может и должно обнаруживать бытие, ибо бытие возвращается не к своему прошлому, а к своему первоисточнику (Ursprung) (S. 29); То, что чистое мышление способно обнаружить существующее (das Seiende), считает он, доказал анализ бесконечно малых. С помощью метода бесконечно малых, который Коген рассматривает как свидетельство триумфа чистого мышления, удалось, не выходя за пределы мышления, создать движение и благодаря ему — природу. Достоверность всех методов математического естествознания покоится на принципе этого метода. Это, согласно Когену, свидетельствует о том, что познание тождественно своему принципу. Но если познание тождественно принципу, то оно обусловлено своим первоисточником. И если мышление является мышлением познания, то оно имеет свой исходный пункт и основание в мышлении первоисточника (S. 30). Первоисточнику ничего не может быть дано, поэтому он должен стать основанием мышления: «Если мышление должно открыть в первоисточнике бытие, то это бытие не может иметь другого основания, кроме того, которое ему способно дать мышление» (S. 31). Логика, считает Г. Коген, должна стать логикой первоисточника, ибо первоисточник является не только необходимым началом мышления, но и действующим принципом его прогрессивного развития. Новая логика должна иметь не только новые формы, но и новое начало. Принцип первоначала должен господствовать во всех актах чистого познания. Логика, построенная на этом принципе, который Коген фактически отождествляет с принципом метода бесконечно малых, не только не лишается своих критических функций, но и углубляет их. Если этот принцип положить в основание критики, считает Коген, то обращение к чувственности становится ненужным. Принцип первоначала рассматривается как тот единый закон, на котором должны основываться все три области культуры: наука, этика и эстетика. Это, однако, не означает, что новая логика должна создавать содержательные определения и правила для них. Она должна только подготовить все необходимое для формулировки их основоположений (S. 37). И хотя принцип первоначала — продукт рефлексии метода бесконечно малых, логика, построенная на этом принципе, должна определить тот особый порядок (die Art von Ordnung), который присущ телеологическим понятиям (Zweck-Begriffe), и границы той области, в которой они действительны и их применение плодотворно (S. 40).         Коген выделяет 4 класса трансцендентально-логических суждений, каждый из которых, как и у Канта, базируется на трех характерных для них категориях: суждения, выражающие законы мышления (первоисточник, тождество, противоречие), суждения математики (реальность, множество, всеобщность), суждения математического естествознания (субстанция, закон, понятие) и суждения методики (возможность, действительность, необходимость). Эти суждения выступают в качестве принципов, благодаря которым все др. суждения связываются в единое целое, не теряя при этом своей обособленности (Erhaltung der Sonderung in der Vereinigung), и получают свою достоверность. Эти 4 класса суждений определяют структуру всего произведения.         СП Секундант