в отличие от синтаксического и семантического прагматический аспект языка. Именно он придает лингвистике подлинно гуманистическое измерение, так или иначе всегда связанное с определенной мотивацией собеседников, участников диалога. Становлению прагматики как лингвистической дисциплины во многом способствовали философы, особенно Л. Витгенштейн и Дж. Остин (см.). Как известно, Витгенштейн сформулировал знаменитое определение, что значение слова есть его употребление. А Остин развил концепцию речевого иллокутивного акта, в котором используются глаголы обещать, приказывать, просить, критиковать и т.д. (в английском языке он насчитал таких глаголов более тысячи). Витгенштейн связал прагматику со значением слова. Но значение слова — это компонент семантики, а не прагматики. Необходимо также учитывать, что речевой акт реализуется как предложение, а не как слово. Глубинный пласт речи он видел в тех обычаях и привычках, в соответствии с которыми используются слова. В этом же направлении шла мысль оксфордцев, Остина и Серла.
Относительно истоков прагматики в работах профессиональных лингвистов нет достаточной ясности. На наш взгляд, подход к прагматике просматривается в соссюровском концепте значимости, которому придали, к сожалению, исключительно синтаксический смысл. Интересный подход к осмыслению речевых актов продемонстрировали логики (Р. Монтегю, Д. Льюис, Д. Скот). Их основная мысль состоит в необходимости четкого разведения семантики и прагматики. Осмысление речевого акта считается возможным лишь при задании т. наз. координат индексов (термин Монтегю), или точек отсчета (термин Скота). В этой связи наиболее объемный список координат точек отсчета дает Льюис: 1) возможный мир; 2) момент времени; 3) место; 4) говорящее лицо; 5) адресат речи; 6) множество объектов, на которые возможно указать; 7) речевой сегмент; 8) бесконечная последовательность объектов — плюс к тем, которые указаны в 6) [3. С. 442]. Л. п. позволяет сформулировать важные рассуждения относительно языковых и речевых изменений. В этой связи нам представляется интересной концепция немецкого лингвиста Р. Келлера. Он рассматривает динамику языковых изменений как взаимодействие вариаций и селекции, в процессе которых выигрывают наиболее эффективные лингвистические формы, закрепляемые затем в качестве образцов [4. С. 168]. В конечном счете язык выступает как социальный продукт творчества членов определенной, как правило, весьма многочисленной совокупности людей.