КУЛЬТУРОЛОГИЯ НАУКИ

одно из направлений в исследовании науки, характеризующее ее как явление культуры. Культурология науки существует наряду с социологией и эпистемологией науки, которые соответственно раскрывают науку как явление социальной жизни и как особую разновидность познания и знания. Культурологические исследования науки могут проводиться на разных уровнях. Можно выделить по меньшей мере два уровня рассмотрения науки – философско-культурологический и конкретно-культурологический. В конкретных культурологических исследованиях представлен богатый материал во всей его возможной полноте о состоянии и факторах зависимости науки, как и других форм духовного творчества человечества (религии, искусства, морали и др.), от той культуры, в которой она возникла и существует. При этом наука сама рассматривается как показатель и фактор развития и состояния той или иной культуры. Так, раскрывая особенности индийской, вавилонской или египетской культуры, нельзя обойти вопрос о достижениях в науке данных культур; и культурологи, как правило, обосновывают, почему, напр., восточная наука носила сугубо практический характер – в отличие от древнегреческой. Понятно, что культурология науки в данном случае близка культурологии религии, искусства и других форм культуры, поскольку культурно-исторические факторы, их обусловливающие, тесно связаны между собой. Рассматриваемый уровень культурологии науки по сути дела невозможен без исторических исследований, поскольку каждое данное состояние культуры детерминировано ее прошлым. Поэтому можно сказать, что конкретный уровень культурологии науки сопряжен с историей науки такого же уровня.
Философско-культурологический уровень осмысления науки предполагает и полагается на конкретно-культурологические исследования в качестве своего базового материала. Вместе с тем отождествлять эти два уровня неправомерно. Философия отыскивает аргументы в пользу сущностного рассмотрения науки как явления культуры. Что понимать под этим? Дело в том, что молчаливое признание равной зависимости всех духовных образований человеческой жизни от культуры в отношении науки имеет определенную особенность. Чаще всего исследователи науки считают, что, в отличие от искусства или религии, наука является надкультурным (или межкультурным (интеркультурным)) образованием; другими словами, она в своем содержании не зависит от того, где она существует – в Китае или в России: математические формулы или химические реакции повсюду одинаковы. Данный аргумент приводит к еще более сильной позиции: наука – это та составляющая человеческой культуры, которая, в силу своей универсальности, одинаковости, способна переводить уникальные достижения тех или иных культур в нечто общезначимое, общечеловеческое, т. е. наука – это единственный инструмент для подлинного диалога культур. Подобной позиции придерживались, например, такие крупные мыслители, как В. И. Вернадский и К. Поппер.
В философско-культурологических исследованиях науки существует и прямо противоположная позиция. Ее сторонники считают неправомерным говорить о некой общечеловеческой науке: с их точки зрения, наука – это конкретно-историческое явление, привязанное к тем или иным культурным регионам, возникающее в определенных условиях. Так, напр., Э. Гуссерль считал, что наука по своей природе явление сугубо европейское, она возникает в VII-VI вв. до н. э. в Древней Греции как особое теоретико-созерцательное отношение человека к миру; она органически соединена с философией; возникновение науки свидетельствовало, согласно его позиции, о революционизировании всей культуротворящей деятельности человечества. По его мнению, несмотря на то, что древнегреческая наука постепенно транслируется в другие культурные регионы, она остается по своему духу западноевропейским продуктом, поскольку восточные культуры формируют иной, не теоретико-созерцательный, а мифорелигиозный и практический способы отношения человека к миру.
Есть еще одна значимая позиция в решении вопроса о том, является ли наука по своей природе своей феноменом культуры. Наиболее аргументированно она представлена О. Шпенглером. Он известен как один из основоположников концепции культурно-исторических типов, которая в противовес идее всемирной истории утверждает существование человечества в форме замкнутых локальных культур, каждая из которых имеет свои временные и пространственные параметры. Последовательно проводя данную позицию, О. Шпенглер настаивает на том, что нет универсальной науки, нет общей математики или физики и т. п ., – для него наук столько, сколько существует культурно-исторических типов, в принципе способных выработать научную сферу деятельности. Он приводит многочисленные примеры по античной и западноевропейской, арабской и египетской науке и т. д . Важный принцип его концепции – признание корреляции между разными составляющими каждой данной культуры. Так, неисторичной по духу античной науке отвечают статичная физика, статуарная математика и телесное право, тогда как историческому духу западноевропейской культуры отвечает динамическая физика, дифференциальное и интегральное исчисление в математике, способное выразить в формулах движение, а также невещественное право.
Безотносительно к названным позициям в современной философии науки, начиная с 70-х гг . XX в., активно проводятся исследования того, какое влияние на науку, на само содержание научных знаний оказывают литература, музыка, идеология, религиозные воззрения и все остальные составляющие любой культуры. До этого времени в философии науки доминировали установки позитивистской традиции, которая ориентировалась на исключение из науки всего того, что является вненаучным. При этом наука оценивалась как самодостаточное образование, которая своими достижениями способна влиять на жизнь общества, при этом признавалось, что сама наука развивается по законам только собственной внутренней логики науки. В соответствии с этой установкой одной из задач научно-исследовательской деятельности является исключение всего субъективного, всех человеческих привнесений, а это как раз и есть то, что связано с культурой, ведь она творение человека.
Итак, уровни культурологического исследования науки связаны между собой: без конкретного материала философские рассуждения о культурной природе науки превратились бы в бездоказательную схему, тогда как без концептуальных философских оснований конкретная культурология предстала бы в виде склада лишь фактуального материала. Н. В. Бряник