КОММЕНТАРИИ НА НИКОМАХОВУ ЭТИКУ

(«Sententia libri Ethicorum» или «Expositio in decern libros Ethicorum ad Nicomachum», 1271) — сочинение Фомы Аквинского, написанное в традиционном для зрелой схоластики жанре комментария, имеющем исток в учебной практике, когда изучаемое произведение зачитывалось в буквальном, дословном переводе (в частности, практиковалась транслитерация), стремящемся к сохранению особенностей греч. грамматики, а затем мастер давал интерпретирующий пересказ текста (однако сами «К. на "Н.э."» не основаны на реальных занятиях, а являются скорее подготовительными штудиями к «Сумме теологии»). Перевод «Никомаховой этики» на лат. яз. начат в кон. 11 в. (II и III кн., т.н. Ethica vetus), в нач. 13 в. переведена (предположительно Михаилом Скотом) книга I (Ethica nova) и становятся известны фрагменты из остальных книг. Тогда же появляется ряд комментариев, отождествлявших блаженство с созерцанием Бога, а интеллектуальные добродетели - с теологическими.
В 1240 переводится «средний» комментарий (т.е. перифраз) Аверроэса (Г.Алеман); полный перевод осуществлен Р.Гроссетестом (ок. 1246—1247), им же переведены греч. комментарии (Евстрата и др.), а также даны собственные примечания. Перевод был подвергнут ревизии предположительно Вильгельмом из Мербке (ок. 1250—1260; этим текстом пользовался Фома). Первый полный комментарий был создан Альбертом Великим в 1248—1252 при чтении лекций (к-рые прослушал и Фома), затем составившим и другой комментарий (1263-1267). «К. на "Н.э."» Фомы Аквинского состоят из десяти книг (в соответствии с «Никомаховой этикой»), каждая из к-рых делится на ряд лекций (всего 156); по своему объему они значительно превышают комментируемое произведение. Фома подробно излагает «Никомахову этику», обращаясь и к другим произведениям Аристотеля («Метафизика», «Физика», «О душе» и др.) для прояснения некоторых мест, а также давая собственные пояснения и интерпретации. Интерпретирующее изложение Фома предваряет собственным рассуждением, в к-ром, исходя из определения задачи науки, данного в «Метафизике», — познавать упорядоченную направленность вещей друг на друга и к их цели, дает собственную классификацию наук: порядок естественных вещей, к-рые человек только рассматривает, но не определяет, изучает естествознание (включая математику и метафизику), порядок определяемых человеком вещей — рациональная философия (порядок понятий), моральная наука (порядок волсний) и механика (порядок внешних действий). Этика делится на монастику (действия отдельного человека), экономику (домостроительство) и политику (действия в социуме).
В качестве предмета этики Фома называет подлинно человеческие действия (те, источник к-рых в свободной воле и к-рые происходят в разумном порядке), а не общие человеку с животными естественные акты (в противоположность августианской традиции, полагающей возможность прямого воздействия разума на вегетативные и животные процессы). Фома соглашается с аристотелевским определением человека как политического животного, не способного выжить вне социума, однако считает это определение недостаточным; аристотелевскую политическую этику превышает божественная наука (scientia divina), рассматривающая предельную цель всего универсума. Такой подход характерен в целом для рецепции аристотелевского наследия. Принимая то или иное учение Аристотеля - о блаженстве, о свободе воли или о добродетелях, Фома существенно их дополняет, помещая в теологическую перспективу: блаженство в этой жизни, цель аристотелевской этики, оценивается как несовершенное; практикование добродетели перестает быть самоценным и становится средством достижения высшего блаженства; свобода воли требует содействия божественной благодати.
В «К. на "Н.э."» Фома также дает пояснение к своему главному этическому принципу, имеющему аристотелевские корни, - «благо - то, что необходимо преследовать и совершать, а зло - то, чего необходимо избегать». Это — не сущностное определение блага (что привело бы к релятивизму и волюнтаризму), а определение, исходящее из следствия, поскольку благо относится к предельным, первичным понятиям, первичное же не может обозначаться посредством чего-то еще более первичного, а может лишь только посредством последующего, как причина по свойственному ей следствию (1,1,9). Следуя в основном за ходом мысли Аристотеля и стремясь наиболее адекватно представить ее, Фома все же вносит порой свои коррективы: так, Аристотель оспаривает постулат о том, что люди желают зла не иначе, как под видом блага, в то время как Фома, под влиянием ареопагитовской концепции зла как лишенности, защищает этот постулат; резкую аристотелевскую критику платоновской концепции высшего блага он стремится смягчить, отнеся ее к практическому, а не теоретическому плану (поскольку сам Аристотель пользуется понятием «высшее благо»). Фома также дает свою интерпретацию понятий «причастности» (каждого блага к высшему) и «аналогии», лишь упомянутых в «Никомаховой этике». Комментарий Фомы оказал влияние на комментарий Петра из Оверни, на т.н. эрлангенский комментарий (после 1286), ссылающийся и на «Сумму теологии», на т.н. ватиканский комментарий. Доминиканцы чаще обращались к комментарию Фомы, чем к самой «Никомаховой этике». Во влиятельном комментарии францисканцев (У.Бёрли) также выявляется явная зависимость от «К. на "Н.э."» (несмотря на небольшое количество ссылок). Н. Орем, переведший «Никомахову этику» в 1370 на фр. яз., сопроводил ее комментариями, базирующимися на комментариях Фомы. Сама «Никомахова этика» вошла в регулярный учебный обиход только во втор. пол. 14 в., и большая часть комментариев более позднего периода не несет на себе явного влияния комментариев Фомы. Л и т.: St. Thomas Aquinas. In X Libros ethicorum Aristotclis ad Nicomachum expositio. Torino: Marictti, 1986; Бронзов А. Аристотель и Фома Аквинский в отношении к их учению о нравственности. СПб.: Тип. О.Елеонского, 1884. К. В. Бандуровский