15 января 1929, Атланта— 4 апреля 1968, Мемфис) — негритянский религиозный и общественный деятель США, сыгравший выдающуюся роль в борьбе против расизма. Учился в баптистском колледже в Атланте (1945—48), в теологической семинарии в Честере (1948—51) и в Бостонском университете (1951—55), где получил степень доктора философии. В 1955 возглавил «автобусный бойкот» негров г. Монтгомери, обозначивший новый этап борьбы против сегрегации и дискриминации чернокожих. Кинг возглавил массовые выступления за равноправие негров, которые завершились принятием Закона о гражданских правах (1964) и Закона об избирательных правах негров (1965). В 1964 Кинг стал лауреатом Нобелевской премии мира. В 1968 он был убит в г. Мемфис. Спустя 20 лет в честь него был установлен национальный праздник (третий понедельник января).
Социальная философия Кинга представляет собой теологически интерпретируемый и легко узнаваемый опыт образованного потомственного пресвитера негритянской баптистской церкви, с ранних лет столкнувшегося с системой повседневного насилия и унижения, с жестокостью полиции и самоуправством судов. Уже в семинарии Кинг, по его словам, был озабочен «интеллектуальным поиском способа устранения социального зла». Он с воодушевлением воспринял доктрину социального евангелиста У. Раушенбуша, утверждавшего, что долг церкви не только в спасении людей, но и в преобразовании всех общественных отношений — в «перенесении небесной гармонии на землю», — осуществляемом с Божией помощью. Всякая религия, сделал вывод Кинг, претендующая на заботу о душах людей, но проявляющая полное равнодушие к ужасным условиям, в которых они живут, мертва и действительно является «опиумом народа». Долг христианина бороться против расизма, потому что «расовая сегрегация — это крикливое отрицание единства, которое мы имеем во Христе».
В 50-х гг. программа построения «Царства Божиего» на земле, апеллируюшая к совести верующих, уже обнаружила свою практическую неэффективность, тем более очевидную, когда речь шла о ликвидации системы сегрегации, господствующей в южных штатах. «По горькому опыту мы знаем, — писал Кинг, — что угнетатели никогда не предоставят свободу угнетенным — ее нужно требовать». Глубокое впечатление на Кинга произвела критика Райнхольдом Нибуром представления о способности к нравственному самоусовершенствованию индивида, живущего в «аморальном обществе», и его концепция неискоренимого греха, восходящая к М. Лютеру. Нибур помог мне осознать, вспоминал Кинг, «иллюзорность легковесного оптимизма и реальность существования коллективного зла». Но чернокожий богослов, стремящийся найти способ ликвидации расизма, не мог до конца принять социальный пессимизм неоортодоксии, в частности концепцию трансцендентного Бога, находящегося по ту сторону мира. Стремление решить эту имеющую для него острый практический смысл дилемму (ответственности церкви за состояние общества и практическую неэффективность апелляций к совести индивидов) объясняет своеобразие интерпретаций Кингом ключевых христианских догматов и категорий.
Кинг ясно понимал, что неграм противостоят не отдельные аморальные индивиды, а «система зла», которую он, как протестантский богослов, выводил из грехопадения первых людей, в результате которого «грех проявляется на всех уровнях человеческого существования»; он стремился совместить этот факт с признанием возможности преодоления расизма, иными словами, найти разумную середину между концепциями имманентного Бога у Раушенбуша и трансцендентного Бога у Нибура. Здесь сталкиваются две логики. С одной стороны, евангельские идеалы, по мнению Кинга, забытые американцами, служат ему решающим доводом против примирения с расистской реальностью, с другой — эти «внешние» по отношению к земной реальности идеалы адекватно в земной жизни воплотиться не могут. Иными словами. Бог и имманентен (в той мере, в которой Его моральные предписания выступают в качестве мотива и гарантии успеха борьбы против расизма), и трансцендентен, поскольку Его заветы «превосходят» человеческие возможности. Но эти проблемы «высокой» теологии интересовали Кинга прежде всего в практическом плане — как религиозное обоснование наиболее эффективной борьбы с сегрегацией.
Кинг выступил против ортодоксального протестантского представления о том, что образ Божий в человеке полностью разрушен вследствие грехопадения Адама. Нет, утверждал Кинг, он только искажен и «страшно испуган». В человеке сохранились могучие силы к созиданию, но он сам не способен полностью проявить их. Это может сделать лишь вера, которая «открывает дверь для работы Бога», обеспечивая чудесное единство божественной и человеческой воли к ликвидации греховного расизма. Американцы не могут лишь ждать и молиться, необходимо действовать, быть не просто термометром, но термостатом общества. Долг христианина не примиряться с дискриминацией чернокожих, однако сердце его не должно ожесточаться, насилие невозможно ликвидировать силой. Насилию следует противопоставить «способность любви», пробуждаемую в человеке Богом.
Кинг предложил четкую программу ликвидации расизма, а главное — возглавил практическую борьбу по ее претворению в жизнь. Решающую роль в ее оформлении сыграл опыт ненасильственного сопротивления М. Ганди, подсказавший Кингу, как сделать «христианскую любовь эффективным орудием социальных преобразований». «Христос дает дух, мотивацию протеста, а Ганди — метод, технику выражения», — писал он. Резко осуждая «самоубийственную» пассивность и примиренческое отношение к расизму большинства американских церквей, Кинг выдвигает категорическое требование: «Свободу немедленно!» Чтобы ее добиться, нужно активными («прямыми») действиями создавать напряженную обстановку, которая вынуждала бы расистские власти идти на переговоры. Такие акции неизбежно вызовут репрессивные меры, однако борцы с дискриминацией не должны отвечать насилием, им следует до конца воплотить принцип евангельской любви ко всем, в т. ч. и к врагам, стремясь пробудить ее в сердцах гонителей. Именно эта тактика, впервые примененная в Монтгомери, стала доминирующей в массовых антирасистских выступлениях в начале 1960-х гг. и обеспечила принятие целого ряда антидискриминационных законов. Однако она не могла изменить фактического неравенства. Создавалась взрывоопасная ситуация: растущая воинственность негров наталкивалась на все более жестокое сопротивление властей. В середине 1960-х гг. по стране прошла волна яростных бунтов в негритянских гетто, сопровождавшихся вандализмом, кровопролитными схватками, массовыми арестами. Новые лидеры, выдвинувшие лозунг «Власть черным!», обличали Кинга в сговоре с властями; в глазах последних он оставался зачинщиком общественных беспорядков, особенно после того как публично выступил с осуждением войны во Вьетнаме. Сам Кинг мучительно переживал кризис своего движения. Последовательно отстаивая принцип ненасилия, он признавал необходимость выработки новой тактики, соответствующей «возросшему нетерпению негров и крепнущему сопротивлению белых», в частности укрепления союза всех бедняков — и белых, и чернокожих.
Соч.: Есть у меня мечта. М., 1970; Паломничество к ненасилию.— В кн.: Этическая мысль. Научно-публицистические чтения. М., 1991; Stride Toward Freedom. The Montgomery Story. N.Y, 1958; Strength to Love. N.Y, 1964; Why We Cant Wait. N.Y, 1964; The Trumpet of Conscience. N. Y, 1967; Where Do We Go from Here: Chaos or Community? N.Y, 1967. Лит.: Нитобург Э. Л. Церковь афро-американцев в США. М., 1995; Митрохин Л. Н. Мартин Л. Кинг: способность любить.— В кн.: Баптизм: история и современность. СПб.. 1997; Miller Keith D. Voice of Deliverence: The Language of Martin Luther King. J., and Its Sources. N.Y, 1992.
Л. Н. Митрохин