языковые конвенции

ЯЗЫКОВЫЕ КОНВЕНЦИИ — соглашения, принятые в языковом сообществе относительно способов построения, значения и употребления языковых выражений. Идея Я. к. связана с произвольностью языкового знака, отсутствием сущностной связи между самим знаком и означаемым (см. Теоретической лингвистики постулаты). Впервые мысль о конвенциальной природе языка была высказана в античности. В частности, она озвучивается персонажем платоновского диалога «Кратил» Гермогеном, который настаивает на мысли, что каждый народ принимает свое соглашение о том, как в дальнейшем будет именоваться каждая вещь. В качестве подтверждения этой мысли приводится различие в именовании одной и той же вещи у разных народов. Альтернативой такого рода конвенционализму традиционно является убеждение в онтологической значимости процедуры именования. Согласно этому убеждению, через имя высказывается сущность вещи, а потому само имя не может быть предметом конвенции, а должно приниматься как сущее наряду с самой вещью. Такой подход к языку корреспондирует с идеей подлинного языка (см. Праязык), существовавшего ранее и испорченного последующими цивилизационными сдвигами.         В современной философии языка в связи с Я. к. обсуждается целый ряд тем. Наиболее существенные из них, по-видимому, таковы: предмет Я. к., способ заключения Я. к., способ существования Я. к. в сообществе, границы Я. к.         В качестве предмета Я. к. могут рассматриваться все три аспекта существования языка: правила построения языковых выражений (синтаксис), правила связи языковых выражений с реальностью (семантика), правила употребления языка и языкового поведения (прагматика). Примером конвенций о синтаксической структуре языка являются рассмотренные Р. Карнапом языковые каркасы (см. Языковой каркас). Каждому языковому каркасу свойственна своя система правил конструирования языковых выражений. Эта система правил принимается сообществом, исходя из соображений удобства, и является предметом соглашения между всеми членами сообщества. Конвенциональность семантики — одна из самых популярных тем, связанных с Я. к. В 20 в. вопрос о конвенциональном характере языковой семантики традиционно связывают с работами Ф. де Соссюра, который настаивал на произвольности связи означаемого и означающего в языке. Подробное исследование конвенций в семантике было предпринято К. Айдукевичем (который охарактеризовал свою концепцию как радикальный конвенционализм). Он описал систему так называемых правил значения, позволяющих носителю языка наделять значениями языковые выражения. По замыслу Айдукевича, эти правила, будучи результатом соглашения, полностью описывают семантику языка. Хотя применимость этих правил удалось показать лишь для формальных языков, однако сам Айдукевич предполагал, что они позволяют строить модели и для семантики естественного языка. Конвенции в сфере языковой прагматики касаются, прежде всего, характера употребления языка в сообществе. Весьма выразительно такие конвенции описаны, напр., в поздних работах Л. Витгенштейна, где они предстают, как принятые в том или ином сообществе правила языковых игр (см. Языковые игры). Др. представление о прагматических конвенциях дает теория речевых актов (см. Речевой акт, «Речевые акты»). В ее рамках конвенция определяет правила связи формы речевого акта с коммуникативными намерениями участников общения. Интересно, что, согласно мнению Дж. Серла, такая конвенция не является, в собственном смысле, языковой, поскольку не связана с конкретным языком, а разделяется всеми существами, способными говорить на каком-либо языке вообще.         Вопрос о способе заключения Я. к. был в явном виде поставлен У Куайном. Он заметил, что если существует эксплицитное соглашение относительно употребления языка, то непонятно, на каком языке обсуждалось и формулировалось такое соглашение. Аргумент Куайна структурно близок к высказывавшемуся значительно раньше аргументу Г. Райла относительно способа существования правила вообще. Он заметил, что если правила существуют в виде явно сформулированных инструкций, то каждая такая инструкция требует дополнительной инструкции, регламентирующей ее применение. В обоих случаях налицо регресс в дурную бесконечность. Можно сказать, что у Куайна и у Райла представлены два различных (диахроническое и синхроническое) понимания одной и той же проблемы. Возможный ответ на оба вопроса можно найти у Витгенштейна. Если переформулировать его рассуждение о следовании правилу для Я. к., то можно сказать, что они никогда не существуют в эксплицитном виде, никем не формулируются и не принимаются. Они формируются стихийно, в ходе спонтанных изменений языковых игр, и существуют как совокупности привычек или обычаев употребления языковых выражений. При этом не ставится вопрос о начале (генетическом или структурном) Я. к., т.е. вопрос о происхождении и/ или первоэлементах языка.         Вопрос о границе Я. к. во многом связан с предыдущим. Его можно сформулировать следующим образом: все ли в языке является предметом соглашения, или существуют независимые от каких-либо соглашений принципы существования и употребления языка? Если таковые принципы существуют, то их можно было бы признать внеконвенциональными условиями установления и употребления Я. к., своего рода исходными принципами или элементами языка. В философии языка можно найти точки зрения, согласно которым язык целиком подчинен конвенциям (и, соответственно, не предполагает никаких исходных принципов).         Напр., Айдукевич всерьез рассматривал только такую возможность. Аналогичных взглядов придерживался и Витгенштейн. Своего рода абсолютизацию роли конвенций можно также найти у М. Даммита и у Д. Льюиса. Более взвешенную позицию занимают Куайн и его ученик Д. Дэвидсон. Признавая роль конвенций для отдельных сфер семантики и прагматики языка, они в целом считают их чем-то вторичным. Дэвидсон, в частности, утверждает, что язык есть необходимое условие для существования конвенций, а не наоборот (Дэвидсон Д. Общение и конвенциональность // Философия. Логика. Язык. М., 1987. С. 214).         Можно указать целый ряд концепций, в рамках которых осуществляется поиск абсолютных оснований языка, являющихся необходимым условием для возникновения и существования Я. к. В том, что касается языковой синтактики, показательны работы Н. Хомского и его учеников, настаивающих на том, что основные элементы синтаксиса существуют на врожденном уровне в виде глубинных структур и трансформационных правил (см. Лингвистика генеративная). В сфере языковой семантики подобный абсолютизм характерен для концепции А. Вежбицкой (см. Семантические примитивы). Что касается прагматики, то важным для понимания места конвенции представляется трансцендентальный подход, разрабатываемый, в частности, К.-О. Апелем. Основой его концепции является представление об «идеальном коммуникативном сообществе», членом которого оказывается всякий говорящий на языке человек. Между членами такого сообщества существует «потенциальный консенсус» относительно правил употребления языка. Всякий актуальный консенсус реализуется в виде конвенции в эмпирическом сообществе, но его реализация обусловлена трансцендентальными условиями, связанными с существованием сообщества идеального.         Г.Б. Гутнер