ИЗМЕНЕНИЕ

категория философского дискурса, которая характеризует состояние, альтернативное стабильности, переход из одного состояния в другое, смену содержания во времени. В соответствии с локализацией изменений в пространстве и времени выделяют изменения в пространстве (механическое движение) и изменения во времени. Различия в трактовке времени определяют понимание характера изменений — обратимых и необратимых, направленных и ненаправленных, спонтанных, самоорганизованных и организуемых. Любые изменения коррелятивно связаны с чем-то инвариантным, устойчивым, и, наоборот, инвариантные структуры предполагают вариативное, изменчивое.
Уже в античной философии наряду с линией Парменида, делавшего акцент на устойчивости и неизменности бытия, существовала линия Гераклита, настаивающего на универсальности изменений и текучести вещей. Согласно Гераклиту, все находится в непрерывном изменении и движении, поскольку все определяется борьбой противоположностей, в ходе которой вещь переходит в свою противоположность: «Одно и то же в нас — живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, ибо эти противоположности, переменившись, суть те, а те, вновь переменившись, суть эти» (Фрагменты ранних греческих философов, ч. 1. М., 1989, с. 213). Изменения, по Гераклиту, подчиняются всеобщему закону — Логосу. Выход из альтернативы философских позиций был найден в допущении многих структурных, неизменных и устойчивых элементов, образующих соединения друг с другом и формирующих многообразие чувственно-воспринимаемого мира изменчивых вещей. Изменения во времени пространственных отношений вечных, структурных элементов при неизменности каждого элемента воспринимаются органами чувств как перемены, происходящие в мире вещей. Анаксагор видел в изменении вещей соединение и разделение гомеомерий — мелких частиц. Древнегреческие атомисты (Левкипп, Демокрит) исходили из признания бесчисленного множества вечных, неделимых и неизменных элементов — атомов, лежащих в основе всего многообразия чувственно данного и текучего мира. Тем самым они не отрицали ни возникновения, ни уничтожения, ни движения, ни изменчивости, ни множественности вещей, понимая их как вторичный, производный феномен. Согласно Эмпедоклу, не существует ни возникновения, ни изменения, а лишь смесь элементов вещей, являющаяся результатом притяжения разнородных элементов друг к другу благодаря силе Любви, и разрушение первичной смеси под влиянием сил Вражды. Противопоставление инвариантного и текучего миров приобрело у Платона форму противопоставления изменчивого мира чувственных вещей — предмета неустойчивых мнений — и мира неизменных, статуарных эйдосов (идей) — предмета теоретического, всеобщего и необходимого знания (Платон. Федон 78 с; Теэтет 152 с; Филеб 58).
Аристотель строит различные классификации изменений — привходящих и непривходящих, осуществляющихся вследствие чего-нибудь и становящихся чем-то (Аристотель. Метафизика. VII 8,1033 а 25). Связывая изменение с существованием противоположностей и с противопоставлением, он выделяет такие виды изменений: 1) изменение по противоречию, или возникновение (genesis); 2) уничтожение, или изменение из субстрата в не-субстрат (phthora). При этом Аристотель отмечает, что видов изменений столько, сколько видов сущего. Однако он отделяет движение от изменения, т. к. изменение связано с противопоставлением сущего и не-сущего, а не-сущее не предполагает движения. Аристотель выделяет четыре вида изменений: 1) сути, или возникновение и уничтожение; 2) качества, или изменение состояния данной вещи; 3) количества, или рост и убывание; 4) места, или пространственное перемещение (Аристотель. Метафизика. XII 1069 в10). Итак, Аристотель вычленяет такие виды изменений, как превращение (metabole), возникновение (genesis), уничтожение (phthora), качественное изменение (становление иным, инаковение, alloiosis) и количественные изменения — возрастание (auxesis) и убывание.Изменение противостоит устойчивым свойствам (hexis) и этим отличается от движения (kinesis), хотя в ряде мест «Метафизики» движение рассматривается как разновидность изменения. Каждое из изменений есть переход в свою противоположность, а «все, что изменяется, имеет материю» (там же, 1069 в 25). «При всяком изменении изменяется что-то, благодаря чему-то и во что-то. То, чем вызывается изменение, — это первое движущее; то, что изменяется, — материя; во что она изменяется — форма» (там же, XIII 1070а). Аристотель допускает существование некоей первоосновы изменений и соединения противоположностей — материю, которая может быть охарактеризована лишь негативно. Материя — неопределенное начало всякого возникновения, движения и изменения. Другим началом является форма. Мир понят им как энергейя, как актуализация потенций, скрытых в материи и осуществляемых благодаря форме. Изучению видов изменений посвящены такие сочинения Аристотеля, как «Физика», «О небе» и «О возникновении и уничтожении».
Стоики возродили учение Гераклита о первичном огне как активной, подвижной и способной к формообразованию стихии, которая в ходе своих трансформаций превращается в воздух, воду и землю. В философии эллинизма между Симпликием и Филопоном развернулся спор о вечности мира, который затронул и такие проблемы, как виды движений, начало движения, возможность приложения аристотелевского учения к христианскому учению о творении мира из ничто. Филопон, будучи христианином, отмечал, что концепция вечности мира, движения и времени, развитая Аристотелем и принимаемая Симпликием, основывается на принципе ex iiihil nihil. Этот принцип не допускается в христианской идее творения Богом мира из ничего. Более того, согласно Филопону, и природа, и человек творят вещи из ничто. Поэтому Филопон в комментариях к таким сочинениям Аристотеля, как «Физика», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологика», критикует его космологию и коренным образом пересматривает его учение об изменениях. Филопон отрицал существование естественных движений и настаивал на том, что любое движение и изменение вызвано внешней причиной. В трактате «О сотворении мира» (De opif. mundi. III, 4) он проводил мысль о том, что Бог — создатель мира и первопричина всякого движения и изменения. Филопон выдвинул идею движущей силы, ставшей основой физики impetus. Творение (creatio) мыслится в христианстве как создание нового из ничто и поэтому не тождественно возникновению (genesis) из уже существующих элементов, как мыслилось в античности. Творение есть для христианства произведение мира Богом из ничто (processio), исхождение святого Духа из Бога и развертывание мира из Бога (Скотт Эриугена), а мир понимается как совокупность происшествий, уникальных и неповторимых событий, имеющих начало и конец, изменяющихся во времени и качественно отличающихся друг от друга.
В средневековой философии, начиная с Августина, проводилось различие между вечностью и неизменностью Бога и изменчивым, бренным миром. Время не существует само по себе, а возникает вместе с миром и является характеристикой происходящих в нем изменений: «если бы ничего не проходило, не было бы прошедшего; если бы ничего не приходило, не было бы будущего; если бы ничего не было, не было бы настоящего» (Августин. Исповедь XI, 14). Эта линия продолжена схоластами, в частности, Фомой Аквинским, который разделяет вечность как меру пребывания и устойчивого бытия от времени как меры изменений и отдаления от вечного бытия. «Некоторые предметы настолько отделяются от устойчивого пребывания, что их бытие подвержено изменениям или состоит в изменении, и такие предметы имеют своей мерой время; таковы всяческие движения, а также бытие бренных тел» (Summa theol., 1,10). Другие предметы в меньшей степени отдаляются от устойчивого пребывания, таковы, напр., небесные тела, «субстанциальное бытие которых неизменяемо, но которые соединяют эту неизменяемость с изменениями относительно места» (там же). Изменение (mutatio) ФомаАквинский связывает с чувственным восприятием, то есть со страдательной потенцией, которая «предназначена претерпевать изменения в соответствии со своим внешним объектом» (там же, 1,78,3). Вместе с тем чувственно воспринимаемые изменения нуждаются в нематериальных изменениях, поскольку благодаря им форма обретает существование в определенном органе чувств. Поэтому он различает естественные и духовные изменения (irnmutatio naturalis et spiritualis). «Естественное изменение основано на том, что субъект, подвергающийся изменениям, принимает форму субъекта, производящего изменение в его естественном существовании Нематериальное изменение возникает тогда, когда форму субъекта, вызывающего изменение, принимает субъект, подвергающийся этому изменению в его нематериальном существовании» (там же, 1,78,3). Учение Аристотеля о форме и материи, служивших для онтологического обоснования определения через родо-видовые отношения, и указание отличительного признака, получили в средневековой философии теологическую интерпретацию и стало основой новой трактовки универсалий, различающихся по степени совершенства и приближенности к Богу.
Наука нового времени сделала предметом своего исследования преимущественно перемещение и изменение положения тел в пространстве, поддающееся количественному измерению. Так, Р. Декарт, определяя движение как «действие, посредством которого данное тело переходит с одного места на другое», подчеркивал, что «все видоизменения в материи зависят от движения ее частей» (Декарт Р. Соч., т. 1. М., 1989, с. 359—360). Проводя различие между протяженной и мыслящей субстанциями, он полагает, что человеческий ум сам по себе не изменяется и поэтому бессмертен, а тело человека «изменяется хотя бы потому, что подвержены изменению формы некоторых его частей» (там же, т. 2. M., 1994, с. 13). Для новой философии характерны не только редукция всех изменений к перемещению в пространстве, но и редукция изменений целого к изменениям их частей. Гоббс отмечает, что «всякое изменение, происходящее в каком-нибудь теле, должно корениться в движении его частей» (Гоббс Т. Соч., т. 1. M., 1964, с. 155). Согласно этой интерпретации всякое изменение является механическим движением, которое может быть троякого вида: 1) движение частей воздействующего тела; 2) движение тела, подвергающего воздействию и 3) обоих тел. П. Гассенци, отождествив изменение с изменением места в пустом пространстве, проводил мысль о том, что Вселенная бесконечна, неподвижна и не подвержена изменениям (см.: Гассенди П. Соч., т. 1. M., 1966, с. 142). Классическая физика основывалась на обратимом характере всех процессов и на жесткой, однозначной связи причины и следствия. Дуализм Декарта сменился пантеизмом Спинозы, согласно которому Природа является причиной самой себя и своего самодвижения, и плюрализмом Лейбница, для которого монады изменчивы. Фундаментальное различие между субстанцией и акциденциями, проводимое в философии и науке Нового времени, было попыткой выявить устойчивые и сохраняющиеся структуры в отличие от изменчивых, вариативных форм. Это различение нашло свое философское обоснование у И. Канта, который охарактеризовал изменение как переход из одного состояния в другое, имеющее непрерывный характер (см.: Кант И. Критика чистого разума. М., 1998, с. 198) и предполагающее нечто устойчивое, сохраняющееся — субстанцию (см. там же, с. 209). Согласно Канту, «всякая смена (последовательность) явлений есть изменение», которое предполагает сохраняющийся один и тот же субъект — субстанцию, постедовательное бытие и небытие определений субстанции (см. там же, с. 210—211). Форма последовательности состояний может быть установлена априорно, в соответствии с законом причинности и условиям времени (см. там же, с. 245). Изменение есть «соединение противоречаще-противоположных определений в существовании одной и той же вещи» (там же, с. 246), которое возможно понять разумом лишь благодаря схематизму продуктивной способности воображения. Субстанция, по Канту, основоположение устойчивости, а способом ее существования является изменчивость акциденций, смена ее состояний, которая возможна благодаря непрерывному акту причинности (см. там же, с. 222—223), синтезу, осуществляющемуся с помощью категорий рассудка. Обосновывая устойчивость морали, Кант различает мир явлений и ноумены, подчеркивая, что как ноумен субъект не предполагает никаких изменений, которые требовали бы динамических определений во времени (см. там же, с. 435), что причинность здесь имеет характер не необходимости, а свободной причинности. Кант не только далеко ушел от отождествления изменения с механическим движением, но и показал значение инвариантных структур в изучении изменений как бытия, так и субъекта познания (в этом суть категории субстанции и его концепции трансцендентального единства апперцепции). В учении Гете о метаморфозах единого первотипа (прафеномена) линия на осмысление диалектики устойчивости и вариативности нашла свое дальнейшее развитие. В диалектике Гегеля изменение было понято как единство противоречивых определений вещи и развернуто учение о многообразных формах изменений, таких, как становление, переход к инобытию, к для-себя-бытию, экстенсивные и интенсивные изменения количества, изменение количественного отношения, изменения в единстве количественной и качественной определенности предмета, или в мере, изменения в соотношении мер. Изменению подвластно прежде всего бытие. Сущность представлена в рефлексивных определениях, одно из которых фиксирует устойчивые, инвариантные структуры, а другое— изменчивое, вариативное (таково, напр., отношение вещи и ее свойств, целого и части, внутреннего и внешнего и др.). В учении о понятии речь идет об исследовании процессов — механизма, химизма, жизни, телеологии,— каждый из которых отличается по структуре, по элементам и результатам. Учение о многообразных изменениях бытия было поднято до уровня исследования процессов, понимаемых как единство противоречивых изменений, как развертывающаяся во времени смена состояний, как восхождение от абстрактных, односторонних определений к конкретному. Гегель подверг критике не только механицистскую редукцию всего многообразия изменений к пространственному перемещению, но и абсолютизацию количественных изменений, характерную для естествознания 19 в., в частности, для ламаркизма.
В 19 в. естественные и социальные науки перешли от анализа устойчивых, сохраняющихся структур к изучению процессов (эволюции в биологии, дифференциации и интеграции в социологии Г. Спенсера, процесса материального и духовного производства в социологии К. Маркса). Теория эволюции Ч. Дарвина основывалась на фиксации случайных изменений видов и на принципе отбора вариаций, способствующих борьбе за выживание. Биология.в которой возникли новые научные теории и дисциплины на базе теории эволюции, впервые стала исследовать необратимые изменения, связь изменчивости и наследственности, направленные и планируемые в деятельности человека процессы. Прежние методы исследования, делавшие акцент на выявлении инвариантных структур (таких, как вещь в классической физике и философии, организм в классической биологии), были неадекватны новым объектам и требовали радикальной трансформации для того, чтобы воспроизвести самоорганизующиеся, самоизменяющиеся, саморазвивающиеся органически целостные системы. В марксистской философии было подчеркнуто не только многообразие изменений, но и важная роль диалектики, понятой как учение о развитии, об изменениях и процессах в природе, обществе и мышлении. В связи с этим выдвигалось требование разработки новых методов познания, способных обеспечить теоретическое постижение изменений и процессов, динамических и стохастических изменений в природе и обществе. Статус изменений на разных этапах понимался по-разному. Если первоначально, в частности в 1-ом томе «Капитала», Маркс понимал изменения форм стоимости как метаморфозы закона стоимости и абстрактного труда — субстанции стоимости, то позднее речь идет о массовых процессах, где закон осуществляется стохастически как тенденция вокруг некоторой нормы (напр., средней нормы прибыли). Универсальность и многообразие изменений были подчеркнуты Ф. Энгельсом в «Диалектике природы». В европейской философии 19 в. поворот к исследованию многообразия изменений и к превращению последовательности изменений и процессов в решающий объект научного знания встретил противодействие со стороны таких мыслителей, как И. Ф. Гербарт, который выявил в понятии изменения неустранимое противоречие: допускаются изменяемые и неизменные свойства субстанции и отождествляется субстанция с причиной (Herbart J. F. Schriften zur Metaphysik, Th. 2. Lpz., 1851, s. 116—130). Вместе с тем в имманентной философии, неопозитивизме и эмпириокритицизме развертывается критика понятий субстанции и причинности. В изменении усматривают лишь разрушение стабильности и всего устойчивого (см., напр., Мах Э. Познание и заблуждение. М., 1909).Однако решающей линией и в научном, и в философском знании на рубеже 19 и 20 вв. оказывается линия, подчеркивающая приоритетность изменений, их необратимость и связь с новым пониманием времени. Это находит выражение в концепции энтропии как меры необратимости самопроизвольных процессов в термодинамической системе, развитой Л. Больцманом, в создании В. Оствальдом электрохимии, В. И. Вернадским биогеохимии, анализировавшей обратимые и необратимые процессы обмена и превращения энергии в биосфере. В философии новую интерпретацию изменений дали А. Бергсон, который связал жизнь с длительностью, с непрерывной изменчивостью состояний, постигаемой в интуиции, в то время как материальные, пространственные объекты (вещи) — предмет интеллекта, концепция эмерджентной эволюции (С. Александер, К. Л. Морган), в которой подчеркивается динамичность природы и роль качественных изменений, философия процесса, развитая А. Н. Уайтхедом, где природа понимается как становление. В работе «Процесс и реальность» (1929) Уайтхед проводит различие между событиями и объектами. Если первые есть конкретное, неповторимое, пространственно-временное выражение процессуальности природы, то вторые — это непреходящие, устойчивые элементы природы, входящие в событие и переходящие из одного события в другое. Он выделяет два вида событий — сращение, где универсум вещей приобретает индивидуальное единство, и переход, в котором индивидуально существующее является конститутивным элементом для возникновения других индивидуальных существований. Процесс он характеризует как поток событий, материю и пространство-время — как взаимоотношение становящихся событий. Тем самым становление оказывается для него первичным по сравнению с бытием. Последнее основание бытия он усматривает в силе созидания нового, в креативности природы, рождающей новые формы. Универсализируя изменения в природе, он видит в процессе способ сращения конкретного, который и создает дискретные и уникальные события. Этот креативный процесс непрерывен и представлен в потоках энергии, пронизывающей мироздание и воплощающейся в веществе и материальных вещах. Человеческое познание рассматривается как схватывание (prehension) событий и объектов в единстве, что позволяет сформировать новое событие.
Формирование глобального эволюционизма, проникновение принципов теории эволюции в различные области — от космологии до литературоведения, выдвижение новых принципов, напр., направленности эволюции и коэволюции, или сопряженных изменений двух подсистем, органов и функций, различные варианты объединения структурализма и функционализма с идеями эволюционизма и историзма, показали эвристичность и приоритетность исследования изменений. Развитие термодинамики необратимых процессов и синергетики (И. Пригожий) привели к осознанию важности нелинейных процессов в природе, процессов самоорганизации и кооперации в природных и социальных системах, необратимости изменений в открытых системах, к пониманию эвристической роли нестабильности в современной науке и философии. В философии науки в 1960—70-е гг. произошел сдвиг интересов от анализа структуры теорий к изучению генезиса и эволюции научного знания. Сформировались такие новые концепции, как эволюционная теория познания (К. Лоренц, К. Фоллмер) и эволюционный подход к развитию теорий (К. Поппер, С. Тулмин, Д. Агасси).В противовес прежней философии науки, которая преувеличивала значение стабильности в науке, эволюционизм проводит мысль о многообразии изменений в научном знании (от микроизменений до научных революций), о важности осмысления концептуальной изменчивости, факторов научных изменений и интеллектуального отбора. Складывается новая парадигма в естественных науках, которая исходит из приоритетности исследования необратимости времени, нелинейного характера процессов в природе и кладет в основание научного знания идеи изменения, нестабильности и самоорганизации.
Лит.: Материалистическая диалектика как общая теория развития, кн. 1—2. M., 1982; Структура и развитие теории. М., 1978; Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983; Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984; Уайтхед А. Н. Избранные работы по философии. М., 1990; Карпинская Р. С., Лисеев И. К., Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М.. 1995