ИСТОРИЯ СЕКСУАЛЬНОСТИ

(«Histoire de la sexua lite») — многотомная серия исследований М.Фуко, первый том к-рой, «Воля к знанию», вышел в свет в декабре 1976.
В нем объявлялось, что следующие пять томов этой серии («La Chair et lc corps», «La Croisade des enfants», «La Femme, la mere et rhysterique», «Les Pervers», «Populations et races») должны появиться в ближайшее время. Осуществиться этому проекту не было суждено. Вместо этого в 1984, после почти восьмилетнего перерыва, выходят два тома «Их.» — «Использование удовольствий» («L'Usage des plaisirs») и «Забота о себе» («Le Souci de soi»), к-рые стали последними книгами Фуко. Дело в том, что автор, с одной стороны, переформулировал замысел всей серии и перераспределил содержание внутри томов, а с другой и главное именно в этом — произошли принципиальные изменения в философской концепции Фуко. Время работы над «Волей к знанию» отмечено особым вниманием Фуко к проблематике власти, а также различных форм социального контроля и принуждения, анализу к-рых - на материале истории тюрьмы как особого ин-та — и посвящена его предыдущая книга «Надзирать и наказывать» («Survcillcr et punir», 1975). Написанием этой книги завершился период практической работы, связанной с данной проблематикой: в 1971 Фуко создаст «Группу информации о тюрьмах» (в к-рую входил и Ж.Дслсз). Но этим его сопротивление установленному порядку не ограничивается: в течение нескольких лет он - всюду, где происходят столкновения с властью. Так что эта книга выступала как непосредственное продолжение борьбы, только другими средствами: через историческое описание, к-рое выполняет критическую функцию по отношению к социальным ин-там и различным формам отправления власти. Такого же рода ожидания были и по отношению к «Воле к знанию»: ждали книгу, вписанную в логику борьбы за освобождение сексуальности. Однако хотя анализ власти и занимает в этой книге одно из центральных мест, способ ее концептуализации кардинально меняется. Власть предстает не как сила, умеющая только запрещать, но как сеть разнородных и разнонаправленных отношении, скорее провоцирующих и продуцирующих те или иные феномены, нежели их подавляющих. По словам Фуко, современное общество - это общество «экспрессии» секса, а не его «репрессии». Так, новое понятие власти, включающее в себя представление о ее продуктивном характере и о ее бессубъектности (см. Забота о себе), становится для Фуко концептуальным инструментом при анализе истории сексуальности, а точнее, истории изменений дискурсов и знаний о сексе и сексуальности. Предметом его непосредственного интереса является не сексуальность как таковая, но отношение истины и секса: через всю «Волю к знанию» лейтмотивом проходит вопрошание о том, почему западная культура с некоторого момента связала вопрос о сути человека с вопросом об истине секса, с необходимостью о нем говорить и его познавать. Археология психоанализа, к-рую предпринимает в этой книге Фуко, призвана показать его место в ряду тех безличных стратегий (для их обозначения Фуко вводит даже специальное понятие: «диспозитив»), назначение к-рых в том, чтобы постоянно побуждать обращать внимание на сферу «сексуального» (в частности, на малейшие проявления желания — так появляется тема «человека желающего») и производить по поводу ее все новые дискурсы и знания. Тем самым распространенное представление о том, что секс на христианском Западе долгое время подавлялся, а «на свободу» стал выходить лишь с кон. 19 в. благодаря психоанализу, оказывается поставленным под сомнение: психоанализ (наряду с такими формами «производства дискурса» о сексе, как педагогическая, судебная, психиатрическая и медицинская практики) не только не «высвобождает» секс, но, устанавливая вокруг него «особый режим принуждения, удовольствия и дискурса», участвует в игре тех стратегий, к-рые сложились на основе практики духовного руководства в рамках христианского пастырства с его особыми процедурами признания и исповеди.
С этой т.з. пафос «Воли к знанию» направлен во многом против «движений освобождения»: бороться за сексуальное освобождение — значит поддерживать действие того самого диспозитива, внутри к-рого сексуальность впервые и конституируется в качестве необходимого элемента его функционирования. История сексуальности с самого начала не выступала для Фуко ни как история сексуального поведения и практик, ни как история тех идей (научных, религиозных или философских), через к-рые это поведение осмыслялось. Более того: задачу всей этой серии исследований он видит в необходимости отказаться от привычной очевидности самого понятия сексуальности и проанализировать те теоретические и практические контексты, относительно к-рых оно приобрело свой смысл и вошло в оборот. Здесь важно подчеркнуть антинатуралистический пафос Фуко: сексуальность (равно как и пол, к-рый мог претендовать на принадлежность к сфере биологического) не выступает для него ни как некое естественное образование, существующее само по себе и данное человеку в опыте, ни как содержание тех или иных теоретических построений. От попыток анализировать опыт как таковой, в его «изначальности», Фуко отказался еще в 60-х гг., что и зафиксировано им на уровне метода в «Археологии знаний» («L'Archeologie du savoir», 1969). И все же во «Введении» ко второму тому «И.с.» он говорит о своем замысле написать об «истории сексуальности как опыта». «Опыт» понимается теперь, однако, совершенно особым образом: как «существующая в каждой данной культуре корреляция между областями знания, типами нормативности и формами субъективности». Такое понимание опыта представляет собой новую артикуляцию археологического, или генеалогического метода Фуко (понятия «археология» и «генеалогия» в 70-х гг. употребляются им фактически как синонимы, однако у «позднего» Фуко они отчетливо различаются), предполагающего прежде всего критический анализ условий возможности возникновения и существования того или иного феномена человеческой культуры. И если в своей принципиальной установке этот метод сложился у Фуко к сер. 60-х гг., то его конкретное содержание - т.е. ответ на вопрос, что именно должно быть выделено и учтено в качестве этих условий возможности, - несколько раз им переосмыслялось. Радикальные изменения происходят в период подготовки второго тома «И.с», когда случилось, как говорил сам Фуко, полное «обращение перспективы» в его мысли.
В «Воле к знанию» относительно условий возможности появления в западной культуре такого образования, как «сексуальность», Фуко анализирует стратегии власти, с одной стороны, и знания-дискурса—с другой.
В последних томах к этим двум предметам добавляется третий: генеалогия субъекта и форм субъективности. Принципиально новый ход заключается в том, что Фуко дает ответ на остававшийся открытым после «Слов и вещей» вопрос: как мыслить то, что касается человека, если не через представление о субъекте? Универсальности понятия «субъект» Фуко противопоставляет тезис об историчности форм субъективности, в силу чего «человек» начинает рассматриваться как образование историческое, к-рое конституируется (и конституирует себя) внутри уникальной для каждой культуры конфигурации знаний, норм и форм субъективности. Тем самым Фуко преодолевает характерную для философии Нового времени дихотомию объективного и субъективного и, соответственно, необходимость мыслить человека не иначе как подчиненным объективности (приобретающей функцию нормы).
В рамках задачи «генеалогии субъекта» проблема ставится иначе: каким образом человек устанавливает, или конституирует, себя в качестве субъекта познания, своих отношений с другими и с самим собой? «Субъект» не существует изначально, а складывается исторически в качестве одной из возможных форм субъективности, одной из возможных форм организации опыта (так, древние греки не знали «субъекта», для них такой формой был «индивид»). Формирование той или иной формы субъективности происходит с опорой как на существующие в культуре формы, так и на различные техники и практики себя (см. Забота о себе), с помощью к-рых люди сами делают себя субъектами того или иного опыта. Так, «исповедь» и «признание» существуют, с одной стороны, как культурные формы, а с другой — как способы с у б ъ е к т и в а ц и и, т.е. процедуры, с помощью к-рых «вырабатывается» такая форма субъективности, как «человек желающий». Эта форма не является, стало быть, некой универсалией, через к-рую всегда и везде должно мыслить сексуальность: она, согласно Фуко, конститутивна для таких разных исторических фигур, как опыт сексуальности, сложившийся на рубеже 18 и 19 вв., и христианский опыт «плоти», но совершенно не характерна для античности; так, греч. «дела Афродиты» (id афрооЧаих) конституируются не вокруг принципа «желания», «плоти», «вожделения» и т.д., но вокруг «актов» и «удовольствий». Отсюда и название второго тома «И.с»: «Использование удовольствий»; отсюда же и смещение хронологических рамок анализа относительно первоначального замысла - к опыту поздней античности: с целью выделения этих разных форм субъективности и предполагаемых ими разных способов отношения к себе.
В этих последних работах история сексуальности выступает фактически как пример историчности форм опыта— того концептуального центра, вокруг к-рого стягиваются все важнейшие темы «позднего» Фуко. Именно внутри этого нового пространства его мысли развертывается та концепция морали и этики, к-рая представлена во Введении к второму тому «И.с». Наряду с двумя обычными аспектами рассмотрения: мораль как кодекс правил и предписаний и мораль как «реальное поведение индивида в его отношении к правилам», Фуко вводит третий план: способы субъективации, т.е. те способы, с помощью к-рых человек конституирует себя в качестве «морального субъекта». Эти способы могут различаться целым рядом пунктов: а) детерминация этической субстанции (та часть человека, к-рую он выделяет внутри самого себя как объект своего морального действия), б) то, каким образом устанавливают свое отношение к предписанию, в) конкретные формы работы, к-рую осуществляют по отношению к самому себе, г) телеология морального действия. Именно эти отличия специфицируют различные виды морали, а не наличие или отсутствие в них тех или иных элементов кодекса (както: супружеская верность, мужская любовь и др.). Фуко выделяет два предельных способа субъективации (хотя и сосуществующих в реальных практиках): а) внутри достаточно жестких кодексов правил и б) в условиях, когда предписания кодексов носят рекомендательный характер или когда кодексы еще не сформированы. Первое Фуко склонен относить к сфере «морального», где главное — следование кодексу. Второе же — собственно к «этике», или «аскетикс», где акцент - на отношении человека к себе и на практиках работы над собой, и где возможны выбор и критическое отношение к кодексу.
В этом случае условием конституирования себя в качестве морального субъекта становится понимание того, что кодексы и нормы, а также те формы субъективности, к-рые ими предполагаются, не являются неизменными и что, стало быть, не они регулируют саму эту работу. Таким регулятивом для Фуко выступает забота об йети н е и представление об опыте как связанном с и с торией мысли— поскольку только в «области истории мысли» может иметь место «образование, развитие и преобразование форм опыта». Рамкой для этического как одной из трех сфер опыта - наряду со сферой знания (отношение к истине) и сферой власти (отношение к другим) — оказывается в конечном счете пространство критической работы мысли над собой (см. Забота о себе). Установка на такую работу, где философское и этическое неразрывно связаны, представляет собой безусловную отличительную черту его концепции. Эта критическая установка позволяет Фуко по-новому ответить на вопрос о соотношении теоретического и практического: только исторический анализ — «генеалог и я» - вменяемых форм субъективности, знания и отношения к другим (а не «любовное» сопротивление установленному порядку) позволяет трансформировать формы опыта и является условием «постоянного созидания нас самих в нашей автономности». Л и т.: Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности / Сост., пер., ком., поел. С.Табачниковой. М.: Магистериум-Касталь, 1996. С. 97-326; Фуко М. История сексуальности - 111: Забота о себе / Пер. Т.Н.Титовой, О.И.Хомы. Киев: Дух и литера; Грунт; М: Рсфл-бук, 1998; Foucauit M. Histoirc dc la scxualitc. Т. II. L'Usagc des plaisirs. T. III. Lc Souci de soi. Paris: Gallimard 1984. С. В. Табачникова