разновидность прагматической истины, изученная явно недостаточно. При истолковании ее природы исследователи встречаются со значительными трудностями. В частности отмечается, что: 1) экономическая наука не дает точных прогнозов, а поэтому их трудно проверить; 2) если предсказание выработано, то оно проверяется посредством статистики, которая всегда содержит элемент неопределенности; 3) в экономической науке в отличие от ситуации в физике нельзя поставить контрольный эксперимент; 4) экономическая теория имеет идеологический характер, что затрудняет ее фальсификацию [ 1. С. 69—70]. Из четырех приведенных аргументов четвертый представляется нам наиболее слабым. Хорошо аргументированная критика экономической теории позволяет избавить ее от идеологических моментов, чуждых ей по определению. Что касается аргументов 1), 2) и 3), то они также не безупречны. Во всех трех случаях проявляется желание потребовать от экономической науки того, чего она в принципе не может дать, а это означает, что присутствует тоска по метафизике. Экономическая наука дает те прогнозы, которые она дает. Что это означает, дать точный прогноз! Дать тот прогноз, который доступен в пределах научно-теоретического строя. Отмечается, что экономическая теория обосновывается статистическими данными, а они содержат элемент неопределенности, но само наличие статистики — это не недостаток теории, а ее сущностная черта. Во всех эмпирических науках статистике присущ элемент неопределенности. В этом отношении ситуация в физике выглядит не лучше, чем в экономике. К тому же надо учесть, что существуют хорошо разработанные методики обработки статистических данных. Что касается неопределенности, то она далеко не всегда является нежелательной. Заслуживает критики та неопределенность, которая является результатом поспешных суждений и эконометрической неряшливости. Что же касается неопределенности, выступающей органической чертой экономических ретро- и предсказаний, то она имеет сущностный характер.
Высказывается сожаление по поводу того, что в экономической теории нельзя поставить контрольный эксперимент. Однако, во- первых, ушли те времена, когда в экономике вообще не ставили лабораторных экспериментов (за них теперь дают Нобелевские премии); во-вторых, любой экономический эксперимент, в т.ч. рейганомика в США или монетаризм эпохи Ельцина в России, имеет контрольный характер; в-третьих, с т. наз. решающими экспериментами даже в физике дела обстоят не так радужно, как это порой кажется несведущим относительно ее трудностей людям. Показательный пример: в соответствии с гордостью физиков, квантовой теорией поля, они вынуждены считать, что механизм гравитационных взаимодействий обеспечивают особые частицы — гравитоны и гравитины. Однако у них нет даже малейшей надежды на то, что когда-нибудь удастся зафиксировать эти частицы непосредственно в эксперименте, ибо для этого необходимы энергии, не достижимые в условиях Земли. Общее правило, которое характерно для любой науки, гласит: для обоснования истинности теории необходима вся совокупность данных наблюдений и экспериментов. Установление истинности экономических суждений — это сложный многоступенчатый процесс, но он и возможен. Отнюдь не случайно в истории экономической мысли то и дело случались кризисы, например, с неоклассикой в 1970-х, с кейнсианством в 1980-х, с монетаризмом в конце 1980-х гг. Все эти кризисы явились следствием по крайней мере частичной фальсификации вышеупомянутых экономических теорий. Метаморфозы теорий явно свидетельствуют в пользу актуальности регулятива истинности в экономической науке.