ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ ЭТИЧЕСКИЙ

направление в новоевропейской философии, согласно к-рому мораль основана на разуме, а необходимым условием моральности человека является интеллектуально-интуитивное познание морали, осуществляемое в понятиях. Идеи И.э. развивали Р.Кадворт, С.Кларк, Дж. Бэл гай, Р. Прайс (см. «Обозрение основных вопросов морали»), Г.Сиджвик (см. «Методы этики*). На близких И.э. позициях стояли Т.Рид, Ал. Смит и В.Вэвэлл. И.э. развивался в русле рационалистической традиции, идущей от Сократа. Новация же интеллектуалистов, определившая специфику их теоретической позиции, состояла в учении об интеллектуальной интуиции, в к-ром обосновывалась ключевая роль интеллектуальной интуиции в моральном познании. И.э. формировался как одна из первых в истории этики попыток осмысления морали в единстве ее ключевых характеристик — объективности, абсолютности, универсальности, автономности. Свое понимание морали интеллектуалисты изначально противопоставляли волюнтаристским (в теологическом и секулярном вариантах — Ж.Кальвин, Т.Гоббс, Р.Камберленд, У.Пэли) и социально-правовым (ДжЛокк) трактовкам морали и обосновывали его посредством построения особой моральной эпистемологии, к-рая обеспечивала бы объективность морального знания. Близкое И.э. понимание морлли развивалось в сентиментализме этическом. По существу, осмысливая своеобразие морали как сферы человеческих аффектов, сентименталисты связали мораль и моральное познание с особого рода моральным чувством (moral sense). Однако в отличие от них интеллектуалисты считали, что адекватное понимание морали требует признания се рациональной природы. Для И.э. 18 в., самым последовательным и полным выражением к-рого является концепция Прайса, было характерно отождествление морали с разумом. Разум же трактовался двояко: как высшая познавательная, моральная способность и как необходимая истина, природа вещей, или онтологический закон, в силу к-рого каждая вещь имеет необходимую, объективную, неизменную сущность. Так что в познании морали человек воспринимает различения, присущие не только природе человека (как утверждала сентименталистская этика), но природе универсума в целом. Поэтому моральные истины так же абсолютны, объективны, универсальны, как и истины математики, физики, геометрии. Исходя из представления о беспредпосылочности морали и ее индетерминированности извне, интеллектуалисты подчеркивали, что моральные понятия априорны и просты (не разложимы на более простые понятия и не сводимы к ним), а моральное познание носит непосредственный (не опосредованный волей Бога или человека, государственными законами, обычаями, образованием, утилитарными соображениями, внутренними предрасположенностями) интуитивный характер.
В полемике с сентименталистами они доказывали, что моральная интуиция по своей природе разумна. «Чистота» интеллектуальной интуиции в И.э. 18 в. гарантировала объективность, а значит, истинность полученного при ее помощи знания. Аргументы интеллектуалистов определялись тем, что они в духе Платона отождествляли моральное чувство в гносеологическом плане с произвольным, фрагментарным, пассивным ощущением, в психологическом — с субъективной склонностью и считали, что оно выражает лишь различные состояния субъекта, при этом само по себе является нейтральным в отношении противоположности правильного и неправильного, а поэтому не дает объективного основания для оценки или принятия моральных решений. Так что, не отрицая полностью значимости морального чувства в морали, интеллектуалисты отводили ему в лучшем случае вспомогательную по отношению к разуму роль. Они допускали, что с помощью морального чувства человек может устанавливать частные, обусловленные конкретными обстоятельствами и временем цели, испытывать приятные эмоции при созерцании добрых, неприятные при созерцании злых поступков и совершать моральные действия под влиянием добрых влечений, когда их разум недостаточно силен. Однако познание отвлеченных моральных принципов, принятие высших, безусловных, универсальных, или собственно моральных, целей, обоснованная моральная оценка и принятие решения, по их мнению, определяются лишь необходимой природой целей, принципов и поступков. Поэтому человек морален в той мере, в какой является рациональным существом.
В противовес сентименталистам, отождествлявшим разум с дискурсивным рассудком, интеллектуалисты выдвинули расширительную трактовку разума как познавательной способности, к-рая, помимо дискурсии, включала интуицию. Поэтому разум в их концепциях не только оказывался источником морального знания, но и выступал в роли стандарта и судьи над всеми чувствами, а также выполнял целеполагающую, оценочную и императивную функции. Положение о рациональной природе моральной императивности в И.э. выражало специфику морального мотива как осознанного.
В 19 в. развитие И.э. определялось признанием того факта, что интеллектуальная интуиция не является непременно формой истинного знания и что она может быть ошибочной.
В связи с этим вставал вопрос о критерии достоверности моральной интуиции и о способе разрешения конфликтов между различными моральными принципами, над к-рым не задумывался всецело доверявший индивидуальному человеческому разуму И.э. 18 в. Стремление решить этот вопрос привело интеллектуалистов 19 в. к переосмыслению представления о рациональности морали. По их мнению, мораль рациональна в том смысле, что ее содержание образует строгая законченная система самоочевидных, универсальных принципов, к-рая служит основанием для определения правильности конкретных моральных суждений и для принятия решений в спорных ситуациях. Внимание И.э. 19 в. и было сосредоточено на выявлении и обосновании такой системы. Была также переосмыслена проблема объективности морали.
В концепции Сиджвика объективность морали определялась не тем, что мораль представляла собой онтологический закон, необходимую истину, а тем, что ее ключевые принципы отвечали формальным требованиям рациональности: точности и ясности терминов, в к-рых они сформулированы; самоочевидности; обоюдной совместимости и универсальному согласию с ними людей.
В такой трактовке объективность противопоставлялась произвольности предлагаемых теми или иными авторами исходных моральных принципов. Выявив в качестве ключевых принципы справедливости, благоразумия и разумной благожелательности, Сиджвик однако пришел к выводу о невозможности совмещения двух последних принципов на чисто этических основаниях, а значит, и полной рационализации морали. Изменение представлений о рациональности и объективности морали в И.э. 19 в., по существу, не повлияло на обоснование концепции морального познания.
В своем объяснении особенностей морального познания как интеллектуально-интуитивного интеллектуалисты 19 в. исходили из признания тех же сущностных характеристик морали, что и их предшественники. Однако разум рассматривался уже не в качестве наивысшей, а лишь адекватной природе морали способности познания, целеполагания, оценки и побуждения к действию. К аргументам в пользу рациональной природы моральной интуиции и против положений сентименталистской этики о моральном чувстве как о познавательной способности Сиджвик, следуя Юма принципу, добавил, что понятие должного, или правильного как отличное от всех понятий, представляющих факты физического или психического опыта, может быть выявлено только посредством разума, а не морального чувства. Сильная сторона И.э. в полемике с сентименталистской этикой состояла в осмыслении проблемы объективности морали, и в этом интеллектуалисты предваряли критику сентиментализма И.Кантом. Кроме того, в контексте И.э. мораль понималась прежде всего как сфера осознанных решений и поступков. Идеи И.э. на иных философских основаниях развивались в интуитивизме 20 в. (Дж.Э.Мур, Г.А.Причард, Ч.Д.Брод, У.Д.Росс, Г.Рэшдэлл и др.), косвенно затрагивались в этике лингвистического анализа (Р.Хэар, С.Тулмин, др.). Лит.: British Moralists: 1650-1800. 2 vol. Oxford: Clarendon Press, 1969; The Cambridge Platonists. London, 1969; Hudson W.D. Ethical Intuitivism. New York: St. Martin's Press. 1967; Price R. A Review of the Principle Questions in Morals. Oxford: Clarendon Press, 1948; Sidgwick И. The Methods of Ethics. 7th ed. Indianapolis; Cambridge: Hacket Publishing Company, 1981; Schneewind J.B. Sidgwick's Ethics and Victorian Moral Philosophy. Oxford: Clarendon Press, 1977. О.В.Артемьева