ИММОРАЛИЗМ

философская позиция, претендующая на выход за сковывающие рамки существующих моральных понятий и ценностей. И. не следует отождествлять с аморализмом — житейской позицией, намеренно отвергающей моральные нормы, а также с нигилизмом, ограничивающимся только отрицанием общепринятых моральных норм и ценностей. Впервые термин «И.» был употреблен для обозначения тех учений, к-рые не рассматривают моральной стороны явлений, т.е. моральный индифферентизм (В.Круг). Однако в широкий философский обиход данное понятие ввел Ф.Ницше, давший ему более глубокое толкование.
В произведении «По ту сторону добра и зла» он желает встать на «внеморальную» т.з., с к-рой критикует современную культуру и философию, основанные на христианской морали. Но критический пафос Ницше направлен не на мораль саму по себе, а на общепринятые нормы поведения. Он при этом допускает, что «возможны другие..., высшие морали», имеющие абсолютное значение, ради к-рых стоит производить «переоценку ценностей». Ницше рассматривает традиционные нравственные идеалы (добро, сострадание, любовь, смирение) с т.з. «природы», «жизненного инстинкта», «воли к власти» и утверждает, что первые не способствуют укреплению жизненной силы индивида, а напротив — делают его слабым безликим «стадным животным». Напротив, эгоизм, гордость, презрение к мещанству и посредственности, ярко выраженная индивидуальность способствуют развитию сильной личности, за к-рыми Ницше усматривает будущее человеческого рода. Анализируя взгляды Ницше, О.Шпенглер дает наиболее точную формулировку И. как нового рода морали «с притязанием на преимущество по сравнению со всеми прочими». Ницшеанская мораль стремится стать по ту сторону самих понятий добра и хпа. Однако по своей сути И. близок к релятивизму (см. Абсолютизм и релятивизм), утверждая, что каждый вправе иметь свою систему оценок и по ее критериям судить устоявшиеся моральные требования. Несмотря на то что Ницше стал впервые активно пользоваться термином «И.», традиция И., выраженная в стремлении освободиться от пут привычных нравственных устоев ради высшей свободы, существовала в истории философии всегда.
В буддизме есть представление о мудреце-бхикшу, к-рый, обретя знание и достигнув просветления, оказывается по ту сторону суетного мира, в т.ч. «стоит выше добра и зла». Античность во главу угла нравственной жизни ставила следование добродетели, к к-рой ведет сама природа (стоицизм). Но христианство указало на различие добродетели (закона) и внутреннего состояния человека (благодати), открыв тем самым иной нравственный мир. Ал. Павел говорит: «Сила греха — закон». Для спасения недостаточно только следовать букве закона Моисея, главное — обрести веру, полюбить Бога и принять образ Христа как высший нравственный идеал. Если античный мудрец подчинял свою волю мировому разуму (Логосу), то христианский подвижник приводит собственную волю в соответствие с Божественным промыслом, к-рый непостижим. Позже, в традиции апофатического богословия (Дионисий Ареопагит, Григорий Палама) утверждается, что Богу нельзя приписывать ни наши обычные представления о добре и зле, ни какие-либо другие философские определения, ибо он выше их. Новое время производит свою переоценку ценностей. Происходят изменения не в самих добродетелях и заповедях, остающихся формально христианскими, а в их мотивации, к-рая восходит к античности, но со значительно большей опорой на человеческий разум. Эпоха Ренессанса возродила античный интерес к природе, но Новое время теряет целостное воззрение греков на мир как на органическое единство истины, добра и красоты. Просвещение односторонне рассматривает природу как механизм, равнодушный к добру и злу. Отсюда «человек-машина» (Ж.О.Ламетри) не нуждается ни в какой морали. Философия романтизма толковала природу только как эстетический феномен, лишенный морального измерения; назначение человека — развить все ее скрытые силы, достичь ее творческой мощи. Для И.Гёте и романтиков высшая добродетель — гениальность.
В панлогизме Г.В.Ф.Гегеля Мировой дух на пути реализации идеи свободы примиряет все противоречия; противоположность добра и зла в конечном итоге мнима, ибо Дух приспособит для своих целей даже самые страшные проявления зла. Философия жизни выдвинула само понятие «жизнь» как некое простое, не разложимое на составляющие основание человеческого существа. Жизнь — не добрая и не злая, она ни от чего не зависит, но на все влияет. С.Кьеркегор видел ее высшее претворение в религиозной стадии развития человеческого бытия. Но чтобы подняться на нее, надо отказаться от светских моральных установлений. Наиболее последовательно принципа И. придерживался Ницше, а также его предтеча — М.Штирнер, прямо заявивший, что добро и зло «не имеют для меня смысла», и предложивший ввести иную шкалу ценностей — «мое — не мое».
В 20 в. лишь фашизм заявил, что свободен от любых моральных ограничений, что явилось результатом крайне поверхностного прочтения Ницше. Экзистенциализм, гл.о. А.Камю и Ж.П.Сартр, указывают на абсолютную свободу человека (свободу выбора), при помощи к-рой он творит свой собственный нравственный мир, не обращая внимания ни на какие общественные предписания, выбирая тем самым и абсолютную ответственность за свои поступки. Черты И. присущи современной философии постмодернизма. Они появились как реакция на идеологию либерализма, утверждающую, что мораль должна быть сведена к совершенным социальным ин-там и праву. Такую мораль М.Фуко называет «способом подчинения себя» и много размышляет (как и Ж.Делёз, ЖДеррида и др.) над тем, как человеку вырваться из-под гнета власти и моды. Лит.: Ницше Ф. Воля к власти. М.: Жанна, 1994; ФулльеА. Ницше и имморализм. СПб.: Общественная польза, 1905; Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М.: Мысль, 1993. С. 524-566; Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков: Основа, 1994. А.А.Скворцов