ИКОНОГРАФИЯ ИНДУИЗМА

        Истоки индуистского изобразительного канона следует искать в Индской цивилизации (2300—1700 гг. до н. э.), древнейшей на территории субконтинента. Изображение трехликого, рогатого божества, сидящего в характерной йогической позе с поджатыми ногами в окружении животных, на одной из печатей Мохенджо-Даро отдаленно напоминает Шиву-Пашупати. Прообраз божеств, танцора, Шивы-Натараджи просматривается в мужском торсе, найденном в Хараппе. Легкий разворот верхней части тела, наклон ее в правую сторону, поднятое левое бедро станут характерными для изображений Шивы в образе танцора. Вероятно, уже тогда сложилось представление о внутренней жизненной силе, превосходящей мощью крепость мышц. Многочисл. женские тарракотовые фигурки из Мохенджо-Даро и Хараппы считают изображениями богини-матери, богини плодородия, культ к-рой был широко распространен повсеместно. Женские изображения последующих эпох напоминают их своими пышными формами. Изображений ведийского периода почти не сохранилось, возможно, в то время поклонялись изображениям, выполненным из нестойких материалов, но, главное, культ был ориентирован на неизобразительные объекты, такие, как магич. диаграммы — янтры и мандалы, почитание к-рых практикуется на протяжении всей истории индуизма. Процесс складывания образов божеств, персонажей можно проследить с сер. Маурийского (IV—II вв. до н. э.) периода. Сохранилось значит, число памятников изобразит, искусства того времени: монументальная скульптура, высеченная из камня, относящиеся к мелкой пластике терракотовые головки и целые фигурки людей. Персонажи этого времени относятся к разряду якшей и якшини (стражи, духи подземных недр и созидательных сил природы, связанные с землей и растительностью). Хорошо видна аналогия якшей и богинь растительности, запечатленных на печатях из Мохенджо-Даро. Ранняя монументальная скульптура из камня отличается статичностью. Эти изображения выше человеч. роста, выполненные фронтально, поражают напряженностью и скованностью. Будучи полностью антропоморфными, они производят впечатление "сверхчеловечности". Таков, напр., якша из Паркхома (штат Уттар-Прадеш, IV—III вв. до н. э.), высеченный из песчаника. Величественный гигант высотой 2,6 м твердо стоит на земле, расправив плечи; его слегка расставленные ноги подобны колоннам, статичная поза архаична. Прямолинейность опоясывающих лент и тканей одежды связана с резьбой по дереву. Подчеркнуто выпуклый живот якши — характерный признак низших божеств, напоминает о связи тучности с идеей плодородия. Еще один пример: статуя якшини из Дидарганджа (штат Бихар, IV—II вв. до н. э.). Богиня в виде молодой сильной женщины с хорошо развитыми формами стоит, держа мухогонку из хвоста яка на плече. Пышные формы богини подчеркивают родство с богиней плодородия; мухогонка — атрибут, присущий божествам низшего ранга. В терракотовой скульптуре больше черт светского характера, о чем свидетельствуют специфические этнич. и индивидуальные характеристики образов, стремление к конкретности, живости и непосредственности в изображении мужчин и женщин, многочисл. бытовые подробности. II— I вв. до н. э. отмечены появлением образа верховного божества — статуи Шивалингамурти из Гудималлама. Шива изображен в виде полного сил человека, стоящего на плечах фантастич. карлика, на фоне лингама, в его руках животное (баран) и топор. Наличие этих предметов свидетельствует о складывании символико-атрибутивного комплекса. Пропорции его тела совершенны, грудь и плечи мощны, он подобен героическому воину. Произведения древней живописи индуизма нам неизвестны, но существование живописной традиции не подлежит сомнению. На рубеже н. э. зафиксированы трактаты, содержащие изобразительный канон. Трактат "Читралакшана" ("Характерные черты живописи") дошел до нас в тибетском переводе; он подробно рассказывает, как нужно изображать людей, царей, богов и др. существ. Образцом совершенства считается чакравартин, идеальный правитель. Пропорции его фигуры, как и др. персонажей, определяет модульная система, единицей измерения в к-рой служил ангул (палец). Рост чакравартина составляет 108 ангулов. Его лицо в длину равняется 12 ангулам, в ширину — 14. Также детально описываются пропорции остальных частей тела, цвет и форма глаз мужчин и женщин, цвет их кожи и одежды. Отмечается, что идеальным считается тело 16-летнего юноши, на к-ром не выступают мускулы, кости не заметны, икры на ногах сглажены. Отшельник, садху, изображается на 2 ангула ниже повелителя, следующий по степени святости отшельник, малава, — на 4 ангула ниже, вьянаджан, "очищающий", — на 8 ангулов ниже, гиридхарва — на 10 ангулов. В изображении простых людей допускается свобода, недопустимая в изображении богов и правителей. Кроме того, иконографич. канон включал символические жесты (мудры), позы, атрибуты; их кол-во возрастало по мере роста индуистского пантеона. Сложившийся иконографич. канон принимается всеми конфессиями, что обусловило тождественность в изображении второстепенных индуистских, буддийских и джайнских божеств при различии в изображении центральных персонажей пантеона. В эпоху Гуптов (IV—VI вв.) индуистский канон получает дальнейшее развитие и систематизацию. Многочисл. шильпа-шастры, сочинения по изобразительному искусству и ремеслам, создавались в виде отдельных трактатов и в виде особых разделов и глав, включенных в священные книги индуизма. Индийское искусство гуптского периода признано классическим. Трепетно-восторженное отношение к миру индийских художников выразилось в лаконичности линий и обобщенности объемов, в высокой степени идеализации образов. Яркий пример — скульптура храма Вишну Дасаватара (V в.) в Деогархе (штат Уттар-Прадеш), памятника ранней гуптской архитектуры.
        Его 4 стены украшены горельефами на пуранич. сюжеты. На одном из них изображен Вишну Анантасаяяа. (Вишну, возлежащий на змее Ананте). У его ног стоит Лакшми, в небе — гандхарвы и апсары. Могучее тело Вишну наполнено внутренней энергией. Другое известное изображение — четырехликий шивалингам (V в.), возможно, принадлежавший храму Парвати в период Гуптов. Четыре лика, возникающие из объема лингама, выражают четыре аспекта божества. Каждый лик поражает совершенной простотой черт, эмоциональной выразительностью, утонченной изысканностью, с к-рой выполнены головные уборы и украшения. Ярким примером раннего монументального искусства на юге Индии служит архитектурно-скульптурный комплекс Махабалипурама эпохи Паллавов (VI—VIII вв.). Его монолитные и особенно пещерные храмы украшены изображениями мн. божеств, персонажей. Из них выделяются: скульптуры Вишну Анантасаяна, Махишасурамардини, Шивы Сомасканды (т. е. вместе с Умой и Скандой). Но наиб, известен гигантский многофигурный наскальный рельеф, изображающий сошествие Ганги на землю. В постгуптский период изобразительный канон выходит за пределы Индостана, распространяется в Тибете, Непале, Индонезии. В это же время выявляются черты, характерные для изобразит, искусства отдельных регионов субконтинента. Происходит складывание отдельных характерных изобразит, комплексов. Так, в Эллоре близ Аурангабада сохранились 3 группы пещерных храмов — брахманистские, буддийские и джайнские. Самые интересные и выразительные из них — храмы шиваитской группы; непревзойденным образцом пещерного зодчества в этой группе является храм Кайласа. Он украшен скульптурными изображениями индуистских божеств. На одном из многочисл. рельефов, украшающих стены храма, изображен четырехрукии танцующий Шива. Он имеет три глаза, его левая нога согнута, тело изогнуто в трибханга (три сгиба). Привлекает внимание изображение Шшы-ардханари. Левая половина божества представлена в образе Парвати, правая — в образе Шивы. Это изображение является воплощением представления о единстве двух начал — мужского и женского. Интерес к этой теме возрастает под влиянием тантризма. Больше внимания начинает уделяться чувственной красоте человеч. тела. Идея взаимосвязи и взаимозависимости двух начал, мужского и женского, нашедших пластич. выражение уже на рельефах Нагарджунаконды (II в.), выходит на первый план. Ее совершенным воплощением являются митхуны (пары возлюбленных), украшающие стены храмов Кхаджурахо (X—XI вв.), Бхубанешвара (XI в.), Конарака (XII в.). Богатство пуранической мифологии порождает многочисл. образы, требующие изображения. Внутреннего пространства храма уже недостаточно, и обильное скульптурное покрытие появляется на стенах храма. Под влиянием пуранической мифологии усиливаются обобщенность и символизм, призванные отразить многофункциональность индуистских божеств. С другой стороны, развитие индуистской религ. системы, возникновение течения бхакти приводит к увеличению спроса на объекты личного поклонения. Эту функцию прекрасно выполняет металлическая скульптура. Ее развитие прослеживается с сер. I тыс. н. э. (располагающая к созерцанию бронзовая скульптура Брахмы из Мирпур Кхаса, V в.), но подлинный взлет происходит на юге Индии в период Чолов (XI—XII вв.). Здесь иконографич. мысль достигает наивысшей точки развития, стремится со всей полнотой и в наиб, концентрированном виде воплотить религ.-филос. идею. Бронзовый Вишну из Тамилнада (XII в.) изображен в образе героического воина. Его охранительные функции выражают атрибуты (диск и раковина), жест абхая-мудра (раскрытая ладонь правой руки со сложенными вместе пальцами обращена вперед) символизирует освобождение от страха, защиту и утешение; нижняя левая находится около талии в положении катьяваламбита (опущенная рука слегка опирается обо что-то кистью), обозначающем состояние покоя. Знаменитая бронзовая статуя из Тамилнада изображает Шиву-Натараджу (XII в.). В поднятой вверх правой руке он держит барабан (дамару), с первым звуком к-рого начинается акт творения, в то время как пламя факела, зажатого в его левой руке, разрушает мир. Здесь находит выражение космологии, идея циклической эволюции вселенной. Средневековье знаменуется изобилием декоративности, обобщенной схематичностью, идеализацией изобразит, канона, ведущей к нек-рой сухости. Однако и в этих условиях создаются произведения, считающиеся вершиной мирового искусства, напр, храм Минакши в Мадурай, до сих пор восхищающий обильным декором и каскадами скульптурных композиций, занимающих всю поверхность многочисл. гопур. Наряду с этим в средние века происходит другое интересное явление: интенсивное формирование региональных изобразит, канонов. Связано это с включением в индуизм местных культов с их особенностями, нашедшими отражение в легендах, ритуалах и иконографии. Появляются порожденные местной традицией характерные образы, к-рые приобретают не только региональную, но и общеиндийскую известность. Таковы, напр., КришнаДжаганнатх, представленный в Пури необработанным деревянным идолом, Витхоба в Пандхарпуре, стоящий на камне (кирпиче) с руками, упертыми в бока, черный Венкатешвара в Тирупати с белым вишнуитским знаком на лбу, как бы закрывающим все лицо, и т. п. Интенсивно развивается в средние века и живопись на индуистские темы. Наследуя богатейшие традиции буддийских фресок Аджанты, художники создают настенные композиции в храмах Центр, и Юж. Индии. В Бадами (штат Карнатак) сохранились фрагменты фрески, изображающей Шиву и Парвати, в храме Кайласанатха в Эллоре — фигуры Вишну и Лакшми, Шивы-Натараджи. Циклы фресок, посвященных мифологии богов (в осн. Шивы) или житиям святых, создаются в перв. пол. II тыс. в период империй Чолов и Виджаянагара (в храмах Танджавура, Канъчипурама, Тируварура, Чидамбарама и др.). В XVII в. под влиянием маратхской традиции выделяются две школы живописи на деревянных досках (или наклеенных на них бумаге, картоне, ткани) — танджавурская и майсурская. Характерная черта их техники — использование инкрустации (полудраг, камни, кусочки стекла, фольги, иногда листовое золото). Наличие рамок, окладов, клейм, тяготение к симметричной композиции, статуарный характер фигур богов придают произведениям этих школ характер икон, каковыми они и являлись, будучи помещенными во дворцовые и домашние алтари. Наиб, яркое воплощение идеи и образы индуизма нашли в школах миниатюры, развивавшихся в период с XVI по XIX в.: Раджастанских (г. Мевар, Джайпур и др.), Пахари, Кангра, Орисской. Центральная тема произведений этих школ — кришнаитский миф, любовь Кришны и Радхи. Примечательны и циклы миниатюр, изображающих раги. Возникает живописный жанр "рага-мала" ("гирлянда par"), известный с XVI в. и приобретший большую популярность. Самым поразительным явлением в индийском искусстве XVIII в. были миниатюры школы Кангра, возникшей в горном княжестве в предгорьях Гималаев в естественной географической изоляции от остального мира. Используя в осн. вишнуитские и кришнаитские мифологич. сюжеты, художники создавали пейзажи, столь же живописные, как пейзажи гималайских долин, очарование к-рых усиливали яркие костюмы персонажей. На иллюстрации к "Бхагавата-пуране" "Бог Кришна побеждает великого змея Калию" (XVIII в.) изображен стройный Кришна, танцующий на огромном змее с флейтой в руках, одержавший победу над гигантом посредством своей могучей внутренней силы. Иконографич. канон жив до сих пор в народной традиции, развивавшейся параллельно с классической, это и завесы Гуджарата и Андхрапрадеша, и комплекс Пури (рельефы колесницы, деревянная скульптура и патачиты), и живопись мадхубани (сакральные узоры на ткани в Митхиле). Многочисл. мифологич. персонажи перешли в прикладное искусство, их изображают на тканях, шкатулках, подносах, в виде божеств отливают светильники и сосуды; в каждом районе они обретают свои оригинальные черты.
М. Горбушина