ГРОТЕСК
ГРОТЕСК
изображение чего-нибудь в фантастическом, уродливо-комическом виде, основанное на резких контрастах и преувеличениях.
ГРОТЕСК
тип образности, основанный на контрастном, причудливом сочетании фантастики и реальности, прекрасного и безобразного, трагического и комического. Сфера гротеска в искусстве включает многозначные образы, созданные фантазией художника, в которых жизнь получает сложное и противоречивое преломление. Гротескные образы не допускают ни их буквального толкования, ни их однозначной расшифровки, сохраняя черты загадочности и непостижимости. Ярчайшее воплощение стихия гротеска получила в искусстве Средних веков (орнаментика звериного стиля, химеры соборов, рисунки на полях рукописей). Мастера эпохи Возрождения, сохранившие средневековое пристрастие к гротеску (Хиеронимус Босх, Питер Брейгель, Альбрехт Дюрер), сделали гротеск средством выражения моральных и социальных взглядов своего переломного времени. Жак Колло, Франсиско Гойя, Оноре Дамье в XVII–XIX вв. использовали гротеск как средство драматического воплощения зловещих символов современных социальных сил. Войны, революции и политические катаклизмы XX в. вызвали новую волну гротескной сатиры в обличении «страшного мира» (например, Кукрыниксы в СССР). Источ.: Аполлон. Изобразительное и декоративное искусство. Архитектура: Тематический словарь. М., 1997.
Источник: Символы, знаки, эмблемы: энциклопедия
ГРОТЕСК
фр. grotesque — причудливый, затейливый) — чрезмерное преувеличение и заострение отдельных сторон эстетического предмета, к-рое ведет к разрушению существующих в действительности связей, к замене их контрастным соединением, казалось бы, несоединимых свойств и объектов. Термин «Г.» вошел в употребление в XV— XVI вв. как обозначение причудливых образов животных и растений, сохранившихся на стенах полуразрушенных античных строений (от итал. grotta — грот, античные руины). Европ. худож. практика и эстетика нередко связывали понятие «Г.» с категорией комического. Верная в своей основе, эта мысль не исчерпывает многообразия проявления Г. в иск-ве. Совмещение элементов сатиры и фантастики, карикатуры и условности в гротескных образах не имеет цели смешить и развлекать. В отличие от комического, к-рое, по Аристотелю, есть «ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные», Г. скорее болезненный смех «сквозь слезы». Г. рождает и «убийственный» смех, адский хохот, губительным образом раздваивающий окружающий нас мир. Не случайно гротескные образы чаще вызывают не улыбку и смех, а чувства отвращения, негодования, презрения, страха. Таковы нек-рые образы прозы Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина, фантастические образы Ф. Гойи, саркастические диссонансы Д. Д. Шостаковича и И. Ф. Стравинского. Гротескное изображение в одном из офортов Гойи («Ты, который не можешь») наездников-ослов, оседлавших своих всадников-людей, образно воплощает идею внутреннего разлада самой действительности, паралича, разбившего об-во, в к-ром правящие не в силах управлять, а подчиненные лишены возможности выполнить их волю. Шостакович в Седьмой симфонии сатирически-гротескно изобразил фашистское нашествие: зловещая поступь чужеземных полчищ ассоциируется с угловатыми движениями вышедшей из повиновения механической игрушки. Г. отличается от фантастического и волшебного в иск-ве прежде всего тем, что в его основе лежит активное неприятие изображаемой действительности (особенно социальной) в ее существующем виде. Неправдоподобие Г.— всегда вызов реальности, проявление активного, преобразующего отношения к ней. При этом Г. имеет место не там, где художника интересует вымышленная реальность сама по себе, а там, где его внимание обращено на ее парадоксальное соседство с реальностью объективной. Как худож. прием Г. призван сломать штампы привычного восприятия, представить действительность во всем многообразии ее проявлений. Не случайно, несмотря на элементы фантастики, Г. теснее всего связан с реалистическими направлениями в иск-ве, ибо неправдоподобное и преувеличенное всегда рассматривается здесь в сопоставлении с привычным и обыденным. У Гоголя и Салтыкова-Щедрина Г. становится столь мощным средством худож. анализа именно потому, что органически включается в реалистическую систему разнообразных приемов и средств. По отношению же к тем произв., в к-рых фантастику, гиперболизацию и алогичность уже ничто не ограничивает извне, Г. утрачивает худож. функциональность. Он невозможен там, где последовательно проведены принципы «страшного романа» или драматургии абсурда (Абсурда искусство), абстрактной живописи и т. п.
Источник: Эстетика: Словарь
ГРОТЕСК
франц. grotesque, от итал. grottesco) – термин эстетики, обозначающий соединение в иск-ве комического и трагического, смешного и ужасного в фантастич. и гиперболич. форме. Первоначально термин "Г." применялся для обозначения особого типа орнамента, открытого в конце 14 – нач. 15 вв. при раскопках подземных помещений – гротов в Риме (отсюда и название) и представляющего собой фантастич. узор из причудливых сплетений лент, масок, карикатурных фигур людей и животных. В эпоху Возрождения Г. широко использовался для декорирования архитектурных ансамблей: росписи Пинтуриккьо во дворце Борджа в Ватикане (1492–1495), ватиканские лоджии Рафаэля (1515–19) и др. Впоследствии термин "Г." стал употребляться в качестве особой эстетич. категории наряду с категориями прекрасного, трагического, комического. Особое значение Г. получили в эстетич. теории и художеств. практике романтиков. Эстетика романтизма, разрабатывая диалектику комического и трагического как основу романтич. иронии, дала глубокую характеристику гротеска. Шеллинг в лекциях по философии иск-ва (1803), Ф. Шлегель в "Разговорах о поэзии" (1800), А. Шлегель в "Чтениях о драматическом искусстве и литературе" (1809–11) рассматривали Г. как выражение необходимой внутр. связи комического и трагического и перехода низкого в высокое, считая его признаком гениальности художеств. произведений (см. F. W. Schelling, Philosophie der Kunst, Werke, Bd. 3,1907, 359–60). Наиболее значительными в истории иск-ва, по мнению романтиков, являются произведения Аристофана и Шекспира, в к-рых осуществляется синтез трагедии и комедии, великого и низкого. Во Франции с пропагандой Г. выступил В. Гюго. В "Предисловии к „Кромвелю“" он рассматривал Г. как центр. понятие всего послеантичного иск-ва, считая Г. эстетически более выразительным, чем прекрасное ( В. Гюго, Собр. соч., т. 14, М., 1956). Во 2-й пол. 19 – нач. 20 вв. появилась обширная формалистич. лит-ра о Г., к-рая за определение Г. принимала его внешние формальные признаки: заострение образа, преувеличение, фантастику и т. д. Так Ф. Т. Фишер (F. Т. Vischer, ?sthetik, oder Wissenschaft des Sch?nen, TI 1, 1854, S. 400-09), К. Флегель (К. Fl?gel, Geschichte des Grotesk-komischen, 1788) и др., рассматривая Г. лишь со стороны его формы, по сути дела отождествляли его с гиперболой, шаржем, буффонадой. Эстетика рус. рев. демократов широко исследовала сферу рождения Г. – диалектику трагического и комического (см. Н. Г. Чернышевский, Возвышенное и комическое, 1854), открыв реалистич. пути в иск-ве изображения переходов высокого и низкого, ужасного и смешного, трагического и комического, злого и человечного. "Злое, – писал Чернышевский, – всегда так страшно, что перестает быть смешным, несмотря на все свое безобразие" (Избр. филос. соч., т. 1, 1950, с. 288). В Г. комическое и трагическое взаимопроникают друг в друга, органично связываются в единое целое, так что одно оборачивается другим. В Г. ужасное и зловещее обнаруживает смешные и ничтожные черты (напр., в живописи Брейгеля), а смешное и ничтожное – страшную и бесчеловеч. сущность (напр., в повестях Э. Т. А. Гофмана, Гоголя, Щедрина). То, что на первый взгляд воспринимается только как смешное и забавное, раскрывает в Г. свой действительный, глубоко трагич. и драматич. смысл. Трагическое является Г. лишь постольку, поскольку оно принимает иронич. или комич. форму. Совр. бурж. эстетика отождествляет Г. с безобразным, считает его характерной особенностью иск-ва 20 в. наряду с эротикой и психопатологией ("Revue d´esthetique", P., 1954, v. 7, No2, p. 211–13). Бурж. эстетика и иск-во утверждают антигуманистич. Г., изображая его как извечное безобразие и трагич. нелепость мира. В сов. иск-ве реалистич. Г. широко используется в произведениях поэзии (Маяковский), кино (Эйзенштейн) и музыки (Прокофьев, Шостакович) как средство сатирич. критики уродливого в обществ. жизни и утверждения положит. эстетич. идеалов. Лит.: Зунделович Я., Поэтика гротеска, в сб. – Проблемы поэтики, под ред. В. Я. Брюсова, М.–Л., 1925; Ефимова З. С., Проблема гротеска в творчестве Достоевского, "Науч. зап. н.-и. кафедры истории европейской культуры", [Харьков], 1927, [вып.] 2, с. 145–70; Adeline, Les sculptures grotesques et symboliques, Rouen – Aug?, 1878; Heilbrunner P. M., Grotesque art, "Apollo", L.–N. Y., 1938, v. 28, No 167, November; M?ser J., Harlequin, oder Vertheidigung des Groteske-Komischen, в его кн.: S?mtliche Werke, Tl 9, В., 1843; Michel W., Das Teuflische und Groteske in der Kunst, 11 Aufl., M?ncth, 1911; Kayser W., Das Groteske. Seine Gestaltung in Malerei und Dichtung, [Oldenburg–Hamb.], 1957. В. Шестаков. Москва.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.