ГРИГОРИЙ СИНАИТ

(вторая половина XIII в. – 40-е годы XIV в.) – византийский философ и богослов, поэт и писатель, глава «келейного» периода исихазма . Его «Наставления безмолвствующим», «О безмолвии и молитве», «Аскетические главы» представляют достаточно цельную философско-богословскую систему, в которой учение о человеке и вопросы познания соединяются с учением о принципиальной возможности встречи человека с Богом.
Г. С. – один из первых мыслителей, кто отметил негативные последствия распространившегося повсеместно рационализма, который, приводя людей «словами к широте знания и помыслами к наидичайшим рассуждениям, создает себе в них убежище». Подлинная мудрость заключается для Г. С. в созерцании и целостном, «нераздельном» знании. Для этого, считает он, ум человеческий надо очистить и восстановить в том достоинстве, в коем он пребывал до грехопадения. Постоянное духовное совершенствование, поиск в стремлении к истинному знанию видимых (чувственных) и «невидимых вещей» сообщают человеку достоинство осмысленного существования. Но в повседневности человеку мешают «греховные мысли и греховные желания».
Источник греховных мыслей – разделение единичной и простой памяти, которая обратилась из простой в сложную, «из одновидной – в разновидную». Тем самым она обрекла себя на гибель, поскольку уничтожила в человеке непрерывное воспоминание о Божестве. В результате ум человека заполнился греховными помыслами, памятью о них. Исцеление возможно только на пути возврата ума к собственной «нераздельности». Одна из самых больших опасностей, грозящих человеку, – своеволие ума, «псевдотворчество», сон разума, отдавшегося на волю фантазии, которая коварно играет запомнившимися человеку его собственными греховными помыслами. Человек, не контролирующий свою внутреннюю жизнь, по мысли Г. С., оказывается пленником самого себя, ибо внешнее настолько воздействует на человека, что каждую минуту готово подчинить его себе, заполняя чувственность – как бы «проводницу» внешнего мира. Человек попадает в замкнутый круг, двигаясь в котором он разрушает своего «внутреннего» человека.
Источник греховных желаний – беспорядочное движение мыслей. Греховное желание рождает беспечность, беспечность рождает неведение, неведение рождает забвение истины, забвение рождает разновидную память, которая рождает беспорядочные мысли, из беспорядочных мыслей опять возникают греховные помыслы, от помыслов происходят греховные мечтания. От мечтаний рождаются страсти, от страстей – греховные дела. В разуме начинают господствовать фантастические представления, которые выстраиваются в угоду наклонностям нашей души и господствующей в ней страсти. Эта страсть используется демонами для размножения в нашей душе конкретных образов, которые преследуют нас и в состоянии бодрствования, и во сне.
Такому анализу души человека позавидовал бы сам З. Фрейд : тот ад, который носит в себе человек XX века, был узнан монахом Г. С. Для него беспримерное дело преображения человека не безнадежно; в постоянно творческом усилии необходимо учиться соединять трезвое осознание собственных несовершенств, своего рода самоанализ, с постоянным синтезом, восстановлением и поддержанием памяти о Божестве, стремлением к Нему практически – в акте исихии. Чтобы обновиться к новой жизни. человеку необходимо разрушить три царства «трех сил души, трех князей злобы». Это царства дракона, «князя бездны» (царя похоти), «князя мира сего» (царя раздражительной части души), «князя воздушного» (царя ложных созерцаний, иллюзий, фантазий). Примечательно, что наряду с апокалиптическими картинами человеческого «растления плоти», рисуемыми Г. С., у него можно найти несколько иные описания источника греховности. Не безумные фантазии гедониста, а рутинность нашей телесной жизни, простое и пассивное следование за элементарными потребностями, утверждение их в своей душе в качестве основных – вот глубинная основа падения человека.
В учении Г. С. моральное самоусовершенствование, нравственное уподобление Христу – ступени к высшей ее цели, которая заключается в преображении, «обожении» всего человеческого естества, души и плоти, причем не метафорически, а реально, и не в загробной жизни, а здесь, на этой грешной земле, и не путем пантеистического растворения в Божестве, а на пути свободного обретения человеческой личностью единства сущности и существования. Творчество Г. С. оказало заметное влияние на русскую философско-богословскую мысль, фресковую живопись, иконопись и литературу XIV–XVI вв.