ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ПЕРИОДОВ

После Октябрьской революции 1917 г. были созданы соответствующие ин-ты для пропаганды и развития марксизма, в т. ч. философии, для подготовки научных и преподавательских кадров. Первоначально центром марксистской философской мысли стала (октябрь 1918 г.) Социалистическая академия общественных наук (впоследствии - просто Социалистическая академия, а затем Коммунистическая академия). В ее рамках постепенно формировались научно-исследовательские подразделения, специализировавшиеся в области философии, в т. ч. Ин-т научной методологии, философская секция, Институт философии, оформившийся организационно в 1929 г. Со времени учреждения в июле 1919 г. высшего партийного заведения - Коммунистического ун-та им. Я. М. Свердлова - берет начало сеть т. наз. коммунистических ун-тов страны, готовивших, в частности, философские кадры. Осн. поставщиком марксистских философских кадров стал Ин-т красной профессуры, созданный в 1920 г. Были учреждены центры по собиранию, изучению и пропаганде трудов основоположников философии марксизма и их последователей - Ин-т Маркса и Энгельса (1921) и Ин-т Ленина (1923), впоследствии объединенных в ИМЭЛ при ЦК партии. В 1922 г. начал выходить журн. "Под знаменем марксизма", считавшийся осн. философским журналом. В первые послеоктябрьские годы наряду с марксистской и околомарксистской философией существовали и идеалистические школы, позитивизм в естествознании. Период нэпа оживил деятельность старых и дал жизнь новым философским об-вам (Философское об-во при Петроградском ун-те, Вольная академия духовной культуры в Москве, Московское психологическое общество, аналогичные об-ва в Костроме, Саратове и др. городах). В стране продолжали действовать мн. частные издательства. В 1924 г. только в Москве и Петрограде существовало ок. 320 таких издательств. Частные издательства выпускали труды Бердяева, Булгакова, И. А. Ильина, Карсавина, Лапшина, Н. О. Лосского, Новгородцева, Е. Н. Трубецкого, Франка, Шпета, Радлова и др. философов-идеалистов. Постепенно размежевание между представителями марксистской и немарксистской ("буржуазной") философии усиливалось. В 1922 г. ряд видных философов России (Сорокин, Бердяев, Булгаков, И. А. Ильин и др.) в числе др. деятелей науки были высланы за границу без права возвращения на родину. Руководство партии стремилось установить идеологическую монополию марксизма, к-рая впоследствии, с приходом к власти Сталина, на мн. годы превратилась в монополию официальной идеологии. Усилилось административное давление, введен контроль над преподаванием и программами курсов философии, что повлекло отстранение от преподавательской работы мн. немарксистских философов. Опубликованная в журн. "Под знаменем марксизма" работа Ленина "О значении воинствующего материализма" впоследствии была названа его философским завещанием. Выход вторым изданием кн. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм" (1920), публикация "Диалектики природы" Ф. Энгельса и "К вопросу о диалектике" Ленина стимулировали разработку проблем материалистической диалектики и теории познания. Началось изучение философских проблем, выдвинутых развитием революции в естествознании, предпринимались усилия укрепить завещанный Лениным союз материалистов-диалектиков и естествоиспытателей. Первые широкие философские дискуссии в стране начались с обсуждения кн. Бухарина "Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии" (1921), выдержавшей до 1929 г. 8 изданий. Это была первая попытка систематического рассмотрения осн. понятий и теоретического содержания исторического материализма. Оживленно обсуждался статус философии как науки в связи со ст. С. К. Минина "Философию за борт!" (Под знаменем марксизма. 1922. № 5-6). В области истории философии проводились исследования философских источников марксизма, прежде всего соч. Гегеля. Публиковались работы по истории философии, в т. ч. отечественной (Асмус, Деборин, Луппол, Б. С. Чернышев, А. О. Маковельский, Г. С. Тымянский, Б.Э. Быховский, А. И. Варьяш и др.). В нач. 20-х гг. был введен термин "марксизм-ленинизм" для обозначения нового этапа развития марксизма, связанного с деятельностью Ленина, а в кон. 20-х гг. - понятие "ленинского этапа" в развитии марксистской философии, хотя сам Ленин не претендовал на создание особой теоретической системы (в т. ч. и философской). Во 2-й пол. 20-х гг. победила идеологическая концепция, в соответствии с к-рой на диалектический материализм была возложена особая задача по философскому обоснованию практическо-политической линии партии, по методологическому и мировоззренческому руководству всеми сферами культуры, литературы и искусства, всеми общественными и естественными науками, по распространению во всех слоях населения материалистических и атеистических взглядов. Таким глобальным идеологическим установкам должна была соответствовать расширительная трактовка предмета, структуры, задач и функций философии. Первоначально эту роль призвана была сыграть господствовавшая в 20-е гг. школа "диалектиков" во главе с Дебориным, опиравшаяся на модель философии, выработанную Плехановым. Из собственно теоретических задач деборинской школе удалось решить немало проблем: в ее актив можно зачислить отпор нигилистическим попыткам ликвидации философии, позитивистским тенденциям растворения ее в конкретных науках, первые попытки систематизации диалектики как науки. Усилиями деборинцев было нанесено поражение т. наз. "механистам" (см. "Диалектики" и "механисты"), а затем последовал разгром и самих "диалектиков" (названных "меньшевиствующими идеалистами"), к-рые не решили и не могли решить возлагавшихся на них сталинским руководством практическо-политических задач. Началось угасание характерных для первых послеоктябрьских лет творческих поисков в философии. Философская наука все более политизировалась. Политика и текущая практика оказывали прямое влияние не только на форму, но и на содержание работ, особенно по историческому материализму. Социально-критическая функция философии подменялась апологетической. К руководству философской наукой пришли М. Б. Митин, П. Ф. Юдин и др., к-рые под видом укрепления партийной линии фактически возвеличивали Сталина как философа. Эта тенденция усилилась после выхода учебника "История ВКП(б). Краткий курс" (1938), где была опубликована работа Сталина "О диалектическом и историческом материализме", вскоре объявленная "вершиной" марксистской философии. Этой работе присущи схематизм и упрощенчество. Предмет и структура марксистской философии трактовались в ней в духе "онтологизма". Диалектический метод и материалистическая теория рассматривались как учение об одном и том же, а именно о бытии, о мире, о законах ("чертах") объективной действительности. Фактически под методом познания понимались сами законы развития объективного мира. Закон единства и борьбы противоположностей сводился к закону борьбы противоположностей, закон отрицания отрицания устранялся (как некий "пережиток" гегельянства). Из абстрактных философских посылок выводились конкретные практическо-политические рекомендации, философия и политика связывались "напрямую". Работа Сталина способствовала упрочению позиций сторонников возобладавшей уже в 20-е гг. расширительной (а по сути дела - обедненной) "онтологистско-мировоззренческой" трактовки предмета философии, куда включались также общественно-политические, политико-экономические, художественно-эстетические и иные воззрения. Результатом такой трактовки явилось то, что в 40-х гг. оказалась отодвинутой на задний план гносеологическая и логическая проблематика. По существу, игнорировался ряд новых научных направлений, в частности генетика и кибернетика. Творчески мыслящие философы преследовались. В период культа Сталина были репрессированы Лосев, Флоренский, Луп-пол, Я. Э. Стэн, Д. Гачев, В. К. Сережников, Г. К. Баммель и др. философы. Впрочем, и в эти тяжелые годы в философской жизни страны наблюдались и нек-рые позитивные явления: опубликовано немало соч. классиков мировой философии; вышли в свет 3 т. всемирной "Истории философии" (1940-1943); началось изучение истории философии народов СССР, прежде всего истории рус. философии; в нач. 40-х гг. было преодолено былое нигилистическое отношение к формальной логике; окончательно утвердилось такое направление, как философские вопросы естественных паук, и т. д. В 1947 г. по инициативе Сталина, под руководством А. А. Жданова состоялась дискуссия по кн. Г. Ф. Александрова "История западноевропейской философии". Обсуждение приобрело принципиальное методологическое значение для всей советской философской науки. "Научной" марксистской философии противопоставлялась вся история домарксистской философии как ненаучная, совр. течения немарксистской философии фактически отождествлялись с буржуазной идеологией. Ложные ориентиры на деле вели к разрыву с традициями мировой и дореволюционной отечественной философии, к усилению изоляционизма. Вместе с тем Жданов высказал ряд положений о предмете и задачах марксистской философии, к-рые объективно вступали в противоречие с "онтологистской" ее моделью. Диалектический материализм, отмечал он, не является наукой наук, а инструментом познания. Поэтому необходимо разрабатывать проблемы диалектики, логики и т. д. В результате уже в кон. 40 нач. 50-х гг. значительно вырос удельный вес исследований по теории познания и логике. Начался процесс, к-рый нек-рые ученые стали называть "гносеологизмом". Гноссеологизация философской проблематики привела к существенной модификации представлений о предмете и структуре марксистской философии, к растущей тенденции разграничивать в диалектическом методе объективную и субъективную стороны, к процессу дифференциации философского знания, автономизации его отдельных отраслей. В связи с оживлением исследовательской работы в области философских вопросов естествознания состоялись дискуссии о том, существуют ли два определения материи (философское и физическое) или одно (философское), об объективности пространства и времени в свете теории относительности, о понятиях массы и энергии, неисчерпаемости элементарных частиц и др. После осуждения на XX съезде КПСС (1956) культа Сталина значительно расширилась тематика философских исследований, возрос интерес к ранее запретным темам, стали более активными связи советских философов с зарубежными коллегами, их участие в международных философских конгрессах. На рубеже 50-60-х гг. от философии отпочковалась психология, все более автономными становились этика, эстетика, формировались новые дисциплины - аксиология, социология (выступавшая первоначально под названием "конкретные социологические исследования") и др. Видную роль в исследованиях проблем диалектики и теории познания (способствовавших ослаблению позиций "онтологистов" и упрочению позиций "гносеологистов") сыграли Б. М. Кедров, Копнин, Ильенков и их сторонники. Исследуя диалектику абстрактного и конкретного, Ильенков выдвинул задачу разработки Марксова метода восхождения от абстрактного к конкретному, наметив контуры диалектической логики как науки о формах и путях выработки научных абстракций с целью достижения объективной истины в противовес старой логике, к-рую он считал сводом правил оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями, а не наукой о достижении истины. Ученые пришли к выводу, что категория всеобщего в диалектической логике выступает не как абстрактно-всеобщее, а как конкретно-всеобщее, к-рое включает в себя все богатство особенного и единичного. На рубеже 50-60-х гг. и позже появились исследования социальной природы сознания. Так, С. Л. Рубинштейн, сосредоточив внимание на отношении психического к внешнему миру и к мозгу и акцентировав материальную обусловленность психики, настойчиво проводил в своих работах принцип единства человеческого сознания и деятельности. В философской литературе началась также разработка такой новой гносеологической проблемы, как субъект-объектные отношения в познании. В противовес широко распространенным прежде концепциям, в к-рых делался упор, как правило, на одной стороне этого отношения - существовании объекта вне субъекта и до него и соответственно в тени оставалась проблема активности познающего субъекта, - было проведено разграничение понятий бытия и объекта и подчеркнуто, что если бытие само по себе существует независимо от субъекта, то в качестве объекта оно соотносительно с субъектом. В эти же годы вновь вспыхнула длительная дискуссия о соотношении диалектики, логики и теории познания, о предмете и структуре диалектической логики, поскольку предыдущие обсуждения не привели к решению данных проблем. В философской литературе обсуждались вопросы: восхождение от абстрактного к конкретному, соотношение исторического и логического, анализ и синтез, индукция и дедукция, проблема противоречий (Ильенков, Копнин, М. Н. Алексеев, В. И. Шинкарук, И. Д. Андреев, Д. П. Горский, Нарскж, 3. М. Оруджев, М. М. Розенталь, В. А. Вазюлин, В. П. Чертков, В. И. Черкесов, В. И. Мальцев, В. И. Столяров, Е. П. Ситковский и др.). В целом в 60-80-х гг., несмотря на резкое осуждение "гносеологизма" во мн. публикациях, удельный вес гносеологической проблематики возрастал - в силу объективной логики развития как философии, так и частных наук. Вышла в свет серия обобщающих трудов, в т. ч. советско-болгарских, в к-рых акцент делался на активном характере познавательной деятельности. В связи с распространением в науке главного понятия кибернетики "информация" возникла проблема ее истолкования в свете теории отражения (А. Д. Урсул, Б. С. Украинцев, В. С. Тюхтин и др.). В различных отраслях знания широко распространился метод моделирования, особенно знаковые модели как особые формальные математические и логические системы, используемые для описания различных объектов. Возник ряд новых направлений, имеющих междисциплинарный характер. В результате разработки проблем кибернетики, информатики, экологии, освоения космоса был сделан методологический вывод о наличии в совр. науке общенаучного уровня знания, несводимого к философскому и частнонаучному. Важные результаты были достигнуты в исследованиях диалектики субъекта и объекта (В. А. Лекторский, В. Ф. Кузьмин, А. М. Коршунов, Ф. Т. Михайлов и др.). Была обоснована идея о специфически социально-культурной "опосредованности" как особенности познания (в отличие от простой информации). Специальному анализу подверглось понятие рефлексии (субъективной и объективной). Разрабатывалась идея существования двух типов субъектов: индивидуального и разных форм коллективных субъектов. Подчеркивалось, что субъект познания - это субъект деятельности. Тем самым определился интерес мн. философов к проблемам деятельности и творчества человека А. Н. Леонтьев, В. С. Библер, Г. А. Давыдова, Г. С. Батищев, К. А. Абульханова и др.). Исследовалась диалектика "опредмечивания" и "распредмечивания", интериоризации и экстериоризации в процессе как предметно-практической, так и знаково-символической деятельности. Широкий резонанс вызвала дискуссия о категории идеального и ее соотношении с понятиями индивидуального и общественного сознания. Идеальное истолковывалось Ильенковым и его сторонниками как разумная форма мыслящей активности индивида, как его способность строить свою деятельность в согласии с формой любого др. тела, способность осваивать всеобщую меру бытия вещей. Идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства. Этому деятельностному подходу был противопоставлен информационный подход, согласно к-рому идеальное - это актуализированная для личности информация в "чистом виде" и способность свободно оперировать ею, иными словами - субъективная реальность (Д. И. Дубровский, Е. В. Черносвитов и др.). Предметом исследования стали не только традиционные категории и понятия, но и новые или ранее мало разрабатывавшиеся: структура, система, вероятность, мера, симметрия, инвариантность, единичное, особенное, всеобщее, субстанция, вещь, саморазвитие и др. Дискутировался вопрос о статусе этих категорий: какие из них следует отнести к философским, а какие - к общенаучным. Наряду с этим шли поиски различных моделей их субординации и систематизации (А. П. Шептулин, В. Н. Сагатовский и др.). Делались попытки преодолеть былой сугубо онтологический подход к анализу категорий посредством обращения к гносеологическим, логическим и социально-историческим аспектам теории категорий. Новые подходы проявились в исследованиях проблем соотношения чувственного, рационального и иррационального (М. К. Мамардашвили и др.), роли интуиции и фантазии в познании (Ю. М. Бородай и др.), соотношения языка и мышления, философских проблем семантики и семиотики. Сложный путь прошли исследования в области формальной логики. В 30-х гг. они не поощрялись. В официальных справочных изданиях тех лет формальная логика подвергалась дискриминации, утверждалось, будто она является "основой метафизического метода". Лишь со 2-й пол. 40-х гг. оживился интерес к логическим исследованиям. Был издан ряд учебников по традиционной (аристотелевской) логике. Важный вклад в разработку теории и методологии формальной логики, а также философских вопросов обоснования математики внесла С. А. Яновская. В 50-70-х гг. публиковались труды по теории и истории логики (А. С. Ахманов, П. С. Попов, А. О. Маковельский, Д. П. Горский, П. В. Таванец, Н. И. Кондаков, Е. Д. Смирнова, Н. И. Стяжкин, Г. И. Рузавин и др.). Были предприняты попытки новой трактовки классических проблем формальной логики. Развернулись разработки проблем многозначной логики (А. А. Зиновьев и др.), модальной логики (Я. А. Слинин, Е. А. Сидоренко и др.). Был предпринят анализ теории логического вывода, понятия как формы мышления и познавательной деятельности (В. А.Смирнов, Е. К. Войшвилло и др.), формальных моделей силлогистики (А. Л. Субботин и др.). В ряде монографий были проанализированы логические аспекты методов формализации, алгоритмизации и моделирования (Б. В. Бирюков и др.). Значительное место занимают исследования по логической семантике и теории доказательств. В последнее десятилетие большое внимание уделяется анализу аргументации в естественном языке и подготовке учебников (А. А. Ивин, А.Л.Никифоров, В. С. Меськов и др.). Развитие логических исследований оказывает растущее влияние на методы и содержание философии и частных наук. В 60-80-х гг. в советской философской науке сформировалось новое направление, фактически новая дисциплина - философия науки, изучающая науку как специфическую сферу человеческой деятельности и как развивающуюся систему знаний. Опубликовано много работ по логическому строению и типологии научных теорий, взаимоотношению теоретического и эмпирического уровней научного исследования, проблемам объяснения и понимания, предпосылок и механизмов формирования нового знания в науке и т. д. (В. С. Швырев, В. С. Степин, A. И. Ракитов, М. В. Мостепаненко, Ю. В. Сачков, И. А. Акчурин, Л. Б. Баженов, В. А. Штофф, Е. П. Никитин, Ю. А. Петров и др.). Из всех общенаучных методов познания наибольшее внимание философов привлекает системный подход (И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Э. Г. Юдин, Г. П. Щедровицкий и др.). На эти годы приходится также активное переосмысление научного статуса исторического материализма, к-рый чаще всего стали называть общесоциологической или социально-философской теорией. Большой резонанс вызвали работы о природе социальной формы движения, соотношении материального и идеального в об-ве, общественном сознании, духовном производстве, сущности культуры (В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон, Ю. К.Плетников, В. М. Межуев, В. И. Толстых, B.   С. Барулин, А. К. Уледов и др.). Логика исследований в различных областях философии и естествознания привела к осознанию необходимости перехода от анализа отдельных категорий и законов к созданию обобщающего труда по теории материалистической диалектики. Состоялись всесоюзные совещания по этой тематике. В 1-й пол. 80-х гг. вышел в свет ряд многотомных трудов по материалистической диалектике и теории исторического процесса (руководители авторских коллективов: П. Н. Федосеев, Л.Ф.Ильичев, М. Б. Митин, Ф. В. Константинов, В. Г. Марахов), авторы к-рых придерживались методологического принципа органической связи между общефилософскими и социальными аспектами теории диалектики, призванной обобщать многообразие качественно различных типов развития в природе, об-ве, познании. В 60-80-х гг. в философских исследованиях произошел "поворот к человеку". В отличие от прежнего поворота философии к проблемам теории познания, связанного с разработкой методологических проблем естествознания и техники, этот поворот был вызван причинами, коренящимися не только в развитии наук, но и в сфере социальных отношений в условиях тоталитаризма, кризисных тенденций в экономике и идеологии, потребностями преодоления сложившегося отношения к человеку как "винтику" в механизме командно-бюрократической системы. Наряду с традиционными науками о человеке возникли новые дисциплины и направления: генетика человека, дифференциальная психофизиология, аксиология, эргономика и др. В условиях растущей дифференциации и интеграции наук о человеке началась свеобразная "антропологизация", переориентация исследовательской проблематики всех наук на изучение многогранных аспектов жизнедеятельности человека. Первым вкладом в систематизацию различных частнонаучных данных о человеке на основе комплексного подхода явились труды психолога Б. Г. Ананьева, к-рый считал, что роль интегратора в процессе создания общей теории человекознания должна принадлежать психологии. Вскоре, однако, обнаружились недостатки комплексного подхода. А. Н. Леонтьев подчеркивал, что никакая система разнородных и фрагментарных данных о человеке не заменяет необходимости постижения личности как целостного образования. Ученые пришли к выводу, что человек - это не просто конгломерат разнокачественных параметров (биологических, психологических, социально-деятельностных и др.), а органическая целостность, обладающая новыми, специфическими качествами, к-рые не могут быть сведены к особенностям той или иной составной части или их простой сумме. В результате сложилось новое направление (школа) - концептуальная разработка философских проблем человека, иными словами - философская антропология (Б. Т. Григорьян, А. Г. Мысливченко, И. Т. Фролов, Л. П. Буева, В. Е. Давидович, В. В. Орлов, П. С. Гуревич и др.). Формирование этого направления проходило в конфронтации (то открытой, то скрытой) с догматическо-марксистской традицией, сводившей человека к его "массовидным" формам (как совокупности общественных отношений, элемента производительных сил и т. д.). "Антропологисты" подвергли критике попытки растворить индивида в об-ве и тем самым снять саму проблему изучения человека как личности и индивидуальности. Были признаны неправомерность сведения человека к его сущности и необходимость разработки категории существования (как проявления многообразия конкретных социальных, биологических, нравственных, психологических качеств жизнедеятельности индивида). Появились работы, посвященные диалектике сущности и существования человека. Предметом изучения стал механизм взаимодействия и взаимопроникновения биологического и социального в человеке, характер модификации биологического, его "очеловечивания" в антропосоциогенезе. Было подвергнуто критике понимание свободы лишь как "познанной необходимости" и выдвинута концепция внутренней свободы как возможности самостоятельного выбора и самореализации человека. В отличие от прежнего фактического отождествления в научных работах понятий "человек", "индивид", "личность", "индивидуальность" были выработаны определения, отражающие их различия и специфику. Идее "всеобщего уравнивания", как некоему фундаменту "социалистического общежития", противопоставлялась задача развития индивидуальности как самобытного способа бытия конкретной личности в качестве субъекта самостоятельной деятельности. Подчеркивалось, что разрабатываемая концепция человека должна носить не только теоретико-познавательный и интерпретаторский характер, но и гуманитарно-аксиологический. Во мн. исследованиях совершался поворот от привычного онтологического и гносеологического способов философствования, от сухой теоретической рассудочности к экзистенциальным, гуманитарно-ценностным проблемам жизненного мира человека. Поэтому в перечень функций философии стали включать не только мировоззренческую, методологическую и теоретико-познавательную, но и ценностно-регулятивную функцию. В исследованиях отмечалась важность выработки духовной ориентации человека в поисках смысла жизни и своего назначения. С сер. 50-х гг., в условиях изменений в идеологическом климате, начался определенный подъем историко-философских исследований, укреплялась тенденция к преодолению традиционных методологических установок, тормозивших их развитие. Подверглись критике крайности в толковании "принципа партийности", проявления нигилистического отношения к философскому наследию, противопоставление рус. философии западноевропейской и т. д. Вышедшая в 1957-1965 гг. 6-томная "История философии" (под ред. М. А. Дынника, М. Т. Иовчука, Б. М. Кедрова и др.) была попыткой интерпретировать с марксистских позиций всемирный историко-философский процесс с древнейших времен до 60-х гг. XX в. В сферу анализа была включена также философская мысль ранее не исследовавшихся малых стран и народов. Вместе с тем уровень анализа снижался вследствие расширительного понимания предмета истории философии, раздробленности материала, наличия схематизма и упрощенчества. В течение 60-80-х гг. историко-философские исследования приобретали интенсивный и многоаспектный характер, что потребовало разработки методологии этих исследований (Т. И. Ойзерман, 3. А. Каменский, М. Т. Иовчук, Б. В. Богданов и др.)- Было признано, что история философии есть способ существования, специфическая форма развития самой философии. Противоположность материализма и идеализма в какой-то мере определилась только на заключительных стадиях развития древнегреч. философии, а окончательно оформилась лишь в новое время. Наряду с антитезой "материализм - идеализм" стали применяться и иные принципы деления философских учений: рационализм и иррационализм, рационализм и эмпиризм, сциентизм и антисциентизм и др. Отмечалось, что материалистические взгляды подчас носили консервативный характер, а религиозно-идеалистические порой становились знаменем прогрессивных сил. Было преодолено сложившееся с кон. 40-х гг. нигилистическое отношение к классической нем. философии, особенно к философии Гегеля. Подверглись критике вульгарный социологизм и модернизация, проявлявшаяся в попытках сблизить мировоззрение отдельных философов прошлого с марксизмом. Был расширен "реестр" методологических принципов историко-философских исследований: наряду с традиционными историко-хронологическим и персональным получили обоснование проблемно-категориальный и "страноведческий" подходы. Заметный резонанс в философской жизни вызвал выход в свет серии трудов по истории диалектики, 5-томной "Философской энциклопедии" (1960-1970) и издание многотомных философских первоисточников в серии "Философское наследие". Историко-философская наука обогатилась трудами по древн., античной, средневековой философии, эпохи Возрождения (Асмус, О. В. Трахтенберг, Лосев, В. В. Соколов, А. Н. Чанышев, Ф. X. Кессиди, Д. В. Джохадзе и др.), философии нового и новейшего времени (М. Ф. Овсянников, Т. И. Ойзерман, Б. Э. Быховский, А. В. Гулыга, Богомолов, Нарский, Ю. К. Мельвиль, Н. В. Мотрошилова, В. Н. Кузнецов, В. М. Богуславский, X. Н. Момджян, Б. В. Мееровский, А. Л. Субботин, Г. Г. Майоров и др.). Интенсивно исследовались направления совр. философии на Западе - экзистенциализм, неопозитивизм, феноменология, философская антропология, неотомизм, прагматизм, критический рационализм, герменевтика, структурализм и др. (П. П. Гайденко, А. Ф. Зотов, Э. Ю. Соловьев, М. А. Киссель, Л. Н. Митрохин, С. Ф. Одуев, Г. М. Тавризян, Н. С. Юлина, Т. А. Кузьмина, И. С. Вдовина, А. М. Руткевич и др.). Были опубликованы работы, в к-рых анализировался процесс зарождения, развития и совр. состояние философской мысли в отдельных странах и регионах - Италии, Скандинавии, Испании, Латинской Америки и др. (С. А. Эфиров, А. В. Шестопал, А. Б. Зыкова и др.). В относительно самостоятельное направление сложились исследования истории философии и религии в странах Востока - Китае, Индии, Японии, Иране, арабских странах (С. Н. Григорян, М.Т. Степанянц, А. В. Сагадеев, А. Д. Литман, В. С. Костюченко, Ю. М. Павлов, В. Г. Буров, Е. А. Фролова, М. Л. Титаренко, Ю. Б. Козловский, О. В. Мезенцева и др.). Широкое развитие получили исследования истории марксистской философии (Т. И. Ойзерман, Н. И. Лапин, А.Д.Косичев, Л. Н. Суворов, М. Н. Грецкий и др.). Все более важное значение приобретали исследования истории рус. философии (Г. С. Васецкий, М. Т. Иовчук, И. Я. Щипанов, А. Н. Маслин, В. Е. Евграфов, В. С. Кружков, 3. В. Смирнова, Л. А. Коган, В. Ф. Пустарнаков, А.А.Галактионов, П. Ф. Никандров, В. В. Богатое, В. А. Малинин, П. С. Шкуринов, А. И. Володин, А. Т. Павлов, И. К. Пантин, Е. Г. Плимак, А.Д.Сухов, А. Л. Андреев, М. Н. Громов, М. А. Маслин, В. А. Кувакин и др.). Первым обобщающим трудом стали 2-томные "Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР" (1955-1956). Это издание носило на себе печать устаревших методологических и идеологических установок. Более полное и систематизированное исследование истории философской мысли рус. и др. народов СССР с древнейших времен до последней трети XX в. нашло отражение в 5-томной "Истории философии в СССР" (1968-1988). При всей значимости этого труда он во многом еще не был свободен от существенных недостатков в плане как методологии, так и содержания. Постепенно историография русской философии выходила на новые рубежи. Появились первые специальные исследования по эпохе Киевской и Московской Руси. Но выявился большой разброс т. зр. по вопросу о том, что представляет собой древне-рус, философия и каким образом вести ее исследование. Приближавшееся 1000-летие принятия христианства Киевской Русью стимулировало исследования по древнерус. культуре, в т. ч. философии. Выявились различные оценки радикального направления в рус. мысли 40-60-х гг. XIX в. (представленного именами Белинского, Герцена, Огарева, Чернышевского, Добролюбова, Писарева и их единомышленников). Если большинство авторов традиционно определяли взгляды этого круга мыслителей как "философию русских революционных демократов", то др. считают их главными представителями революционно-демократического крыла классического рус. Просвещения сер. XIX в. Проявился интерес к консервативно-романтическому направлению в рус. философии 30-60-х гг. XIX в., особенно к взглядам Чаадаева и славянофилов. Состоялись острые дискуссии о роли и месте славянофильства в истории рус. мысли. В оценках идеологии и философии народничества был в основном преодолен прежний нигилизм. Порой стали проявляться даже тенденции к идеализации народнической философии, в частности к переоценке роли материалистических идей в народническом мировоззрении. Существенные изменения произошли в изучении рус. идеализма 2-й пол. XIX - нач. XX в.: былое игнорирование сменилось растущим интересом. В период "перестройки" (1985 - середина 1991) развернулась широкая критика состояния философских исследований в стране, методов философствования. Отмечалось, что длительное время исследования в основном были связаны с решением внутренних задач философии - разработкой категорий, принципов, законов, их систематизацией, субординацией и т. д., когда важнейшей задачей считалось "оттачивание" категорий самих по себе. Во мн. работах укоренились старые представления и стереотипы мышления, доктринерское самоцельное теоретизирование по поводу общезначимых принципов, сформулированных вне времени и пространства. Исследования же реальной диалектики конкретных процессов развития в различных сферах бытия и сознания оставались в тени. Теория была словно овеществлена в доктрине. Из философии зачастую выхолащивался дух поиска, процветали комментаторство, некритическая апологетика официальных политических документов и речей. Вместе с тем, как показывает анализ, несмотря на жесткие идеологические рамки, преследования всяческих отступлений ("уклонов") от институционального марксизма (часто выступавшего квазимарксизмом) и притеснения инакомыслящих, во мн. трудах имелись и определенные достижения, связанные с приращением знаний в различных областях философской науки, прежде всего в логике и методологии научного познания, истории философии, философской антропологии, в анализе глобальных проблем человечества. История развития философии в советский период свидетельствует о том, что она отнюдь не была однородной, монолитной, однозначно негативной. Растущая специализация философских кадров в послевоенный период, сама логика научной работы способствовали все большей сосредоточенности ученых на специальных вопросах избранной темы, соотнесению своих разработок с аналогичными исследованиями в немарксистской философии и в конечном итоге - к постепенному отходу от ортодоксальных марксистских взглядов и выработке достаточно гибкого способа мышления. В результате под общей "крышей" философии диалектического материализма фактически сложились различные философские школы: онтологистско-метафизическая, гносеологическая, логическая, философия науки, философская антропология и др. Если "онтологисты" в своих разработках теорий бытия, универсалий, законов, категорий ориентировались на классические, особенно гегелевские традиции панлогизма и систематичности, то "гносеологисты", "логицисты", "сциентисты" и "антропологисты" - в той или иной мере на совр. зап. течения (неопозитивизм, критический рационализм, герменевтика, структурализм, экзистенциализм, философская антропология и др.). Распространение "нового политического мышления", признание приоритета общечеловеческих ценностей вызвали поворот марксистов от жесткой конфронтации и осуждения к диалогу и обмену идеями с иными философскими течениями - как неомарксистскими (напр., Франкфуртской школой), так и немарксистскими. Официальная принадлежность к "классическому" марксизму (а тем более к его превращенной форме "советского марксизма") для мн. ученых нового поколения становилась все более формальной. Процесс их дистанцирования от марксистской ортодоксии, носивший поначалу подспудный характер, приобретал открытую и в какой-то мере естественную форму. Марксизм в целом терял свою монополию на истину, претензию на роль аккумулятора духовных достижений человечества, становился все более плюралистичным. После распада СССР в конце 1991 г. начался драматический процесс переоценки ценностей, пересмотра и отказа от канонов "советского марксизма". Интенсивное развитие получило издание работ по истории отечественной философии, особенно религиозно-философской мысли в России кон. XIX - 1-й пол. XX в., осмысление ее места и роли в истории мировой философии, ее влияния на развитие науки и культуры. Впервые в России были изданы труды мн. видных философов, репрессированных, эмигрировавших или высланных из страны. Состоялись острые дискуссии о месте России в общемировом цивилизационном процессе. В постсоветский период в условиях идеологического плюрализма усилился интерес к философским проблемам политики, политологии, к социальной философии, что связано с кризисным состоянием общественного сознания в стране. См. также: Теория познания, Философская антропология, Этическая мысль, Эстетическая мысль, Философские вопросы естественных наук, Психологическая мысль.