(1924–1997) – американский философ, родился и долгое время жил в Австрии; представитель постпозитивизма ; автор концепции «эпистемологического анархизма». Основные работы: «Против метода. Очерк анархистской теории познания», «Наука в свободном обществе», «Прощай, разум».
«Эпистемологический анархизм» Ф. отличается от анархизма как социально-политической доктрины. Политический анархизм отрицает вполне определенные социальные институты с целью реорганизации жизни общества в определенном направлении. Эпистемологический анархизм отрицает приверженность любой определенной программе в сфере науки; эпистемологический анархист не придерживается какой-то одной линии поведения: он может примкнуть на время к научному сообществу, но может и работать в одиночестве, может стать сторонником определенной идеи, но может выступить и в роли разрушителя; он не может себе позволить лишь отстаивание унифицированной формы поведения, унифицированной науки, унифицированных ценностей. Но эпистемологический анархизм Ф. имеет и социальный аспект. Ф. считает необходимым отделение науки от государства, как это произошло в большинстве обществ с религией. Необходимо уничтожить господство науки в деле народного образования, надо предоставить человеку право свободного выбора между наукой, религией, мифом.
Ф. сознательно выступает против классического образа познания. Классическая установка, по его мнению, заключается в следующем: «рационалистически упростить процесс познания, упрощая самих участников этого процесса, строго определить область исследования и отделить ее от остальной истории». Вместе с тем, полагает Ф., человеческие склонности, интересы, идеологические влияния играют более значительную роль в росте нашего познания и науки, чем обычно считают. Поскольку современные критерии научности, далекие от классической строгости, позволяют сосуществовать в одно время различным конкурирующим теориям, то следует отказаться от предрассудков классической познавательной доктрины, надо решиться сказать «всё дозволено», сделать науку открытым выражением человеческих склонностей, желаний, слабостей, открыто связать ее с жизненным миром.
Эту функцию должна взять на себя философия, которая, по мнению Ф., должна нейтрализовать пагубные тенденции к косности, нормативности науки. Философия должна связать науку со всей человеческой деятельностью, проблема внутренних и внешних факторов развития науки для нее бессмысленна, она есть результат той путаницы, которая возникла при интерпретации философии как строгой науки и философии как ненауки. Философия как свод твердых правил перестает быть философией. Подлинная «метафизика» – это осознание открытости любой теории, а не увековечивание ее положений. Изменение философских идей – не иррациональный процесс, это изменение жизненных установок, форм человеческой деятельности, выражением которых является философия.
Методологический плюрализм неклассической научной рациональности выражен Ф. в предельно заостренной форме в принципе несоизмеримости научных теорий. Поскольку каждая теория сама конструирует свои «факты», свой «эмпирический базис», то ни отвергнуть теорию, ни принять ее в качестве истинной в настоящее время невозможно. Научная деятельность из упорного стремления к одной-единственной истине превращается в деятельность, подобную художественной, «отражение», превращается в «самовыражение». Достоинство науки измеряется богатством и разнообразием научных теорий, сосуществующих «на равных». Так Ф. формулирует другой принцип эпистемологического анархизма – принцип «пролиферации» (англ. proliferation – количественный рост, распространение). Только такая мировоззренческая установка ученого способна сохранить творческое начало в науке. Ф. при обосновании своих идей ссылается на факты истории науки. Только кажущееся абсурдным предположение, разрушающее устоявшиеся научные методы, может стать основой революций в науке. Открытие Коперника, квантовая теория, волновая теория света смогли появиться только потому, что их создатели неосознанно встали на путь «эпистемологического анархизма».
Эпистемологический анархизм – не прямой призыв к вседозволенности в познании, это своего рода метафора, за которой скрывается критицизм как ведущая характеристика нового типа рациональности: «Зрелая наука объединяет две очень различные тенденции, которые часто бывают разделены, – традицию плюралистического философского критицизма и более практическую, которая развивает лишь потенции данного материала, не останавливаясь на проблемных ситуациях». Хотя Ф. и утверждает в духе критики современной культуры, что наука из отражения реальности должна превратиться в самовыражение человека, что ее осмысление должно содержать «приблизительные намеки, полезные правила, эвристические предположения, а не общие предписания», но его «иррационализм» не исключает методологической строгости. «Даже самые неуловимые настроения можно и должно анализировать, ведь любой поэт, который не погружен полностью в иррациональную стихию, сравнивает, опровергает, аргументирует… Не удивительно, что и в науке протекают те же процессы».