часть сформировавшейся в 70-е гг. 20 в. в Латинской Америке «философии освобождения»; как комплекс этических идей претендует на выражение позиции Другого, т.е. человека т.н. третьего мира (африканца, азиата, латиноамериканца). Разработка и осмысление основных понятий Э.о. рассматриваются как возможность преодоления европоцентризма и открытие перспектив для развития этического логоса самобытного латиноамериканского дискурса. Ориентация философского мышления на этическое измерение социально-политических проблем представляется наиболее адекватным средством подняться до понимания «универсального» в развитии человечества. Теоретической основой Э.о. стали работы аргентинского философа Энрике Дусселя, определившего конкретные уровни латиноамериканской этики (эротика, педагогика, политика и теология). Эти идеи в той или иной степени разрабатываются и другими латиноамериканскими философами (А.Роигом, X. де Саном, О.Ардилесом, Х.К.Сканноне, Р.Кушом, Р.Форнет-Бетанкуром и др.). Критический анализ и «деструкция» импортированных этико-философских категорий и логики европейской философии рассматривается латиноамериканскими интеллектуалами как необходимая подготовительная стадия разработки этики «как первой философии». Э.о. претендует быть «практической философией», оправдывающей справедливость освободительной практики латиноамериканских народов. Э.о. выражает моральность, к-рая находится «под вопросом» в западноевропейской философской этике: она призвана обосновать необходимость экономических, социально-политических изменений в обществе как «путь к Другому». Ее субъектом является «народ» как «этико-историческая», «этико-культурная» и «этикополитическая» реальность (Сканноне). Конкретноэтическое бытие народа раскрывается в учении об этосе (Сан, Ардилес), развивающем идею П.Рикёра о присущей каждой культуре «этико-мифической основе».
В соответствии с фундаментальным смыслом слова «этос» этика должна осмыслить повседневный опыт латиноамериканца и реабилитировать его своеобразие как духовно-нравственное явление, как основу его ценностных ориентации. Через раскрытие добродетелей «этоса освобождения» считается возможным преодолеть европейский «этос господства», что в философском отношении означает переход от исследования морали как структур сознания к морали как бытию (Дуссель). Объединяющей основой этих идей является интерпретация истории человечества как вековой геополитической борьбы между «центром» и «периферией». Геополитическая дискриминация получает здесь этико-социальное измерение, а ее истоки связываются с греч. философией: парменидовское «бытие есть и не-бытия нет» ( где не-бытие равно варварству) и гераклитовское «все едино» исключают (в интерпретации Дусселя) различие, другое, инаковость, закладывая основы «онтологии тотальности» самотождественности субъекта европейской культуры и философии. Декартовское «я мыслю» означает в контексте данных рассуждений философское преломление власти конкисты («я завоевываю»), впоследствии реализуясь в спинозовском пантеизме, гегелевской абсолютной идее, ницшеанской «воле к власти» и т.п. Классическая и современная западная философия и этика (за некоторым исключением) трактуются как философия и этика «интрамирского субъекта», полагающие бытие объекта из своей субъективности. Результатом является исчезновение Другого. Европейская философия обвиняется в этическом солипсизме (конструкция абсолютного самосознания), сводящем экстериорность Другого к чистой интериорности теоретического Я. Теоретический способ осмысления мира растворяет мораль в «гносеологическом» и в своем генезисе уже несет в себе зародыш последующих несправедливых социальных отношений. (Так, «этика конкистадора», как и «колониальная этика» в целом, согласно Дусселю, является следствием определенной теории познания, где «враждебность» становится способом видения другого человека.) Тем самым отрицается, что теория познания имеет свою, относительно независимую логику развития. Путь к новой, этически справедливой «тотальности» в Э.о. связан с изменением «точки зрения» на Другого — это будет уже не познание, но признание Другого в его самобытности, неповторимости, инаковости. Идеи фр. феноменолога Э.Левинаса, оказавшие влияние на формирование концепции Другого, воспринимаются как инструмент, способствующий инверсии «Я теоретического» в «Я жизненное». Заслугой М.Хайдеггера признается разработка проблем онтологической этики, ориентирующих на раскрытие смысла подлинного бытия Америки. Однако и в его философствовании, по мнению Дусселя, не преодолевается «тотальность» европейского мышления. Традиционное противопоставление двух культур — европейской и латиноамериканской - прослеживается в Э.о. как система противостоящих категорий. «Тотальности» европейской философии противостоит «альтер и дад» (инаковость, иное) философии латиноамериканской, диалектике - аналектика, этосу господства — этос освобождения, монологу — диалог, эгоизму - служение, идеалу - проект, гносеологии герменевтика, мудрецу — пророк и т.д. Альтернативой западной культуре интериорности является латиноамериканская культура экстериорности, этическая по своему характеру. Если понятия европейской этики рассматриваются как оправдывающие существующий порядок, то понятия Э.о. призваны конституировать социальную деятельность человека в модусе будущего и открыть перспективы развития «мировой этики». Э.о. претендует быть новым типом рациональности, возвращающим Другому его автономность, преодолевающим этический солипсизм западно-европейской философии как «метафизики субъекта». Его свобода обеспечивается редукцией инакового и игнорированием возможности того, что инаковое может «поставить под вопрос» саму «тотальность» как символ неэтичности онтологии как таковой. Это вопрошание осуществляет Э.о.
В качестве средства преодоления дискриминационной позиции субъективности предлагается идея интеркультурного диалога (Форнет-Бетанкур). Герменевтика как философско-историческое описание фактичности человеческого бытия рассматривается в качестве метода, позволяющего подойти к латиноамериканской реальности как реальности этической. Новый этап в развитии Э.о. связан с опытом продолжающегося диалога с «этикой дискурса», с европейской и североамериканской постмодернистской мыслью в лице К.О.Апеля, Р.Рорти, Ч.Тейлора и др. Лит.: Из истории философии Латинской Америки XX века. М.: Наука, 1988; Apel K.O., Dussel E., Fornet-Betancourt R. Fundamentacion de la etica у filosofia de la liberacion. Mexico: Siglo XXI, 1992; Debate en torno a la etica del discurso de Apel. Dialogo filosofico norte-sur desde America Latina. Mexico: Siglo Veintiuno Ed., 1994; Dussel E. Para una de-struccion de la historia de la etica. Mendoza: Ser у tiempo, 1972; Dussel E. Para una etica de la liberacion latinoamericana. T. I—II. Bucnas Aires: Siglo XXI, 1973; Dussel E. Filosofia etica latinoamericana. T. III. Mexico: Edicol, 1976; T. IV. Bogota: USTA-CET, 1979; T. V. Bogota: USTA-CET, 1980; Ethik in Dcutschland und Lateinamcrica heute (Etica en Alemania у America Latina hoy). Frankfurt am Main, e.a.: Seiten, 1987. H. И. Петякшева.