концепт, выражающий критическое отношение к науке в рамках экзистенциализма. Экзистенциализм — философское направление, которое набрало силу в 1930—1940-х гг. и было весьма популярным вплоть до 1960-х гг. В наиболее систематическом виде он был разработан в работах К. Ясперса и Ж.-П. Сартра. В идейном отношении экзистенциализм явился непосредственной реакцией на феноменологию Э. Гуссерля (см.), но сохранял также преемственность с воззрениями датского философа С. Кьеркегора.
С. Кьеркегор (1813—1855), резко выступая против рационализма гегельянства, полагал, что наука бессильна познать экзистенцию (бытие) единичного субъекта, его свободу выбора в кризисной ситуации. При жизни Кьеркегора его идеи не считались фундаментально значимыми, но они оказались востребованными в связи с оценкой подлинности человека. Ясперс полагал, что экзистенция может осуществляться лишь как бытие-в-мире, т.е. через трансценденцию. Но именно экзистенция и трансценденция (а обе являются реализацией свободы человека) как раз и неподвластны науке [1. С. 449]. Там, где бессильна наука, наступает черед философии, задача которой состоит в прояснении экзистенции. Она начинается со свободы перед лицом открытых человеку возможностей. Наука оперирует знаниями, идеями.
Посредством их свободу и экзистенцию не понять. Наука всегда имеет дело с чем-то предметным, но экзистенция не обладает признаком предметности. Сознание экзистенции осуществляется не в понятиях, а в вере. «Верой называется сознание экзистенции в соотнесении с трансценденцией» [1. С. 433]. Сартра более всего интересовал вопрос о природе бытия человека. Что это значит — быть? Быть — значит самому проектировать свое будущее, жить в постоянной тоске по воображаемому отсутствующему, изобретать возможности и осуществлять среди них выбор, привносить в мир то, чего в нем нет, всегда испытывать дефицит в желаемом, достигнутое тотчас же превращать в прошлое, полагаться только на свою собственную инициативу, свободу и ответственность. Человеческая реальность — это всегда бытие, «которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием» [2. С. 323]. Экзистенциалистами было выпущено немало критических стрел в адрес науки. Нам предстоит выяснить, действительно ли они достигли цели. Строго говоря, экзистенциалисты не выступали против науки. Они стремились выявить границы науки и предложить путь осмысления неподвластного ей.
Рассуждая в кантовской традиции, Ясперс полагал, что за пределами досягаемости науки находятся «вещи-в-себе», космос в целом и свобода человека — все то, что не дано в конкретных явлениях, фиксацией которых как раз она и занимается. Наука бессильна в познании экзистенции как отдельного человека, так и общества в целом (ибо она всегда, дробя целое на фрагменты, теряет его из вида). В качестве философа Ясперс считал себя обязанным рассуждать именно о том, что недоступно науке, т.е. об экзистенции человека и смысле познания в целом.
«Экзистенциальное просветление, поскольку оно беспредметно, не дает результата. Ясность сознания содержит требование, но не дает выполнения. В качестве познающих нам приходится удовлетворяться этим. Ибо я не есть то, что я познаю, и не познаю то, что я есть. Вместо того чтобы познать мою экзистенцию, я могу только вести процесс прояснения. Познанию человека наступил конец, когда было постигнуто, что его граница находится в экзистенции» [1. С. 388].
Тезис о недоступности науке целого, конечно же, несостоятелен. Широко применяемый в современной науке системный метод как раз и используется для познания целого. Справедливости ради укажем, что при этом целое понимается как состоящее из частей (система выступает как взаимосвязь элементов). Когда говорят, что науке не дано целое — а это, между прочим, излюбленный тезис всех интуитивистов — то имеется в виду нечто загадочное, атом космических масштабов, но его реальность невозможно обосновать. Наука не дробит целое, она изучает его таковым, каковым оно является. Сартр в отличие от Ясперса характеризовал экзистенцию посредством не веры, а ценностей. По Сартру, изобретая ценности, люди придают своей жизни смысл. С этим утверждением, пожалуй, согласится всякий ученый, понимающий, что именно ценности являются концептуальными элементами любой гуманитарной науки. Но не следует спешить с зачислением самого Сартра в класс ученых. Сартр полагал, что человек не поддается определению, ибо он «первоначально ничего собой не представляет», предсказание поведения человека невозможно, т.к. он в конкретной ситуации заново изобретает свой собственный закон [2. С. 323, 339]. С этими утверждениями ученый уже не должен соглашаться: человек поддается определению именно посредством указания на его ценности. Экзистенциалист возразит на это: ценностям предшествует свобода, а она есть ничто. Аргумент ученого: свобода также есть ценность. Сартр не без пафоса критиковал априоризм, но не замечал, что у него свобода как предпосылка действий человека сама априорна. Он полагал, что нельзя предсказать поведение человека, но этот вывод опровергается его собственным опытом жизни. Свободолюбие Сартра, казалось, не знало границ, но при этом все могли предсказать, что он ни при каких обстоятельствах не поддержит фашистов. Почему Сартр не мог стать союзником фашистов? Потому что он обладал именно такими ценностями, которые исключали этот союз.
Ошибка Ясперса и Сартра состояла в том, что они одной из ценностей, а именно свободе, придали абсолютный характер. Тем самым была изобретена мнимая реальность, которую часто называли экзистенцией. Одна ошибка повлекла за собой другую, а именно противопоставление философии и науки. Выдающиеся экзистенциалисты занимались, по сути, не чем иным, как изобретением и обоснованием новых принципов, среди которых наиважнейшими были, на наш взгляд, свобода и ответственность. Итак, экзистенциалистская философия науки содержала существенный изъян — приписывание науке предметного характера и стремление подменить гуманитарные науки философией. Разумеется, такая подмена не может быть признана состоятельной. Сила экзистенциалистов заключалась не в отторжении философии от науки, а в их этико-эстетических проблематизациях (напомним читателю, что многие экзистенциалисты, среди них А. Камю, Ж.-П. Сартр, С. де Бовуар, были выдающимися писателями). Именно в этом отношении они развили интереснейший вариант философии науки, девиз которого — «будьте ответственными за свободу каждого человека» — остается актуальным и в наши дни. 1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. 2. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм как гуманизм // Сумерки богов. М„ 1989.