Стремление идти до конца в заданном направлении, забывая о том, что и в других направлениях может быть законный интерес или смысл. Если правые ошибаются, значит, правы не левые, а крайне левые.
Точно так же, если считать злом левых, благом будут не правые, а крайне правые. Иначе какой смысл причислять себя к правым или левым? Таким образом, экстремизм есть искушение самых убежденных или преисполненных самой яростной ненависти – двойная опасность и двойная сила.
«Хорошие мысли рождаются только в крайностях», – говорил Луи Альтюссер, и, по всей вероятности, в этом утверждении есть доля истины. Когда об экономике рассуждает марксист или ультралиберал, его идеи с точки зрения их интеллектуальной ценности выглядят почти всегда интереснее, чем рассуждения центриста или социал‑демократа. Однако реальная действительность – не то же самое, что идеи, и она оказывает свое сопротивление. «Народ ошибается, – писал Монтень, – гораздо легче ехать по обочинам дороги, где края указывают возможную границу и как бы направляют едущего, чем по широкой и открытой середине, безразлично – природой ли она создана или настлана людьми. Но, конечно, везде по обочинам меньше и благородства, и заслуги» («Опыты», книга III, глава 13). А ведь мало кто из мыслителей отличался таким же радикализмом, как Монтень. И мало кто из живущих вел в жизни себя более умеренно. Хорошие мысли рождаются в крайностях. Но хорошая жизнь возможна только между ними.
«Мудрость есть крайнее проявление жизни», – написал я где‑то. Но мудрость – всего лишь философская идея. «И мудрость бывает чрезмерной, – учит тот же Монтень, – и не меньше безумия нуждается в умеренности» («Опыты», книга III, глава 5). Он был действительно мудрым человеком, потому что никогда не верил в мудрость.
0.00 байт