ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ

совокупность таких длительностей, которые выражают специфику экономических процессов. Это определение содержит явный проблемный аспект, ибо т. наз. календарное время специфику экономических явлений не выражает. Обзор соответствующей литературы убедил нас в том, что наиболее актуальными в понимании проблемы Э. в. являются следующие темы: специфика Э. в.; время и циклы; время и экономическая теория. Специфика Э. в. Эпохальные работы А. Эйнштейна (см.), связанные с созданием сначала специальной, а затем и общей теории относительности (см.), инициировали буквально во всех науках вопрос о специфике того времени, которое фигурирует в них, будучи обозначенным символьным значком t. При этом представители самых различных наук попали в исключительно затруднительную ситуацию. Эйнштейн показал, что не существует единого мирового времени, нависающего, подобно року, над человечеством. А между тем во всех нефизических науках по- прежнему используется представление как раз о таком времени. Получается, что, например, экономисты заимствуют из физики понятие, которое не является экономическим. Это обвинение можно отвести за счет следующей аргументации. Эйнштейн учел очень тонкие эффекты, которые в мире экономических явлений несущественны. Экономисты используют, мол, не концепцию единого мирового времени как реального сущего, а идеализацию последнего, которая получается за счет абстрагирования от несущественных для экономики аспектов физического времени. На наш взгляд, такая аргументация должна быть отчасти принята, но она никак не отменяет следующего проблемного вопроса: «Какое время изучается (осмысливается) посредством экономической теории — физическое или экономическое?»
Этот вопрос крайне неприятен. Физическое время изучается, по определению, физикой. При существующем состоянии экономической науки ее представители вынуждены утверждать, что они также изучают физическое время. Но может быть, то время, с которым имеют дело экономисты, не является физическим? Увы, поскольку оно измеряется в тех же самых единицах, что и физическое время, а именно в секундах и в производных от них величинах (месяцах, годах и т.д.), то оно должно быть признано по своей природе физическим. Если бы экономистам удалось показать, что Э. в. отличается по своей природе от физического времени и, следовательно, измеряется не в секундах, а в каких-то специфических экономических единицах, то их логика была бы безупречной, но такого рода обоснование отсутствует. Экономическая наука, равно как и все другие нефизические науки, недалеко ушла от концепции единого универсального (физического) мирового времени, выступающего по отношению к экономическим явлениям в качестве экзогенной сущности.
Дальнейшая логика изложения строится таким образом. Во-первых, мы покажем провал одной грандиозной попытки выразить специфику Э. в. Во-вторых, попытаемся извлечь из нее соответствующие философские уроки. В экономическую науку проблема времени вошла вместе с теорией трудовой стоимости. Труд создает стоимость. Следовательно, в той степени, в каковой рабочее время является мерой труда, оно также является и мерой стоимости. Эта логика нашла довольно неожиданное развитие в теории К. Маркса (см.), который был очень чувствителен к проблеме времени. По Марксу, двойственность труда (конкретный/абстрактный труд) находит свое проявление в двойственности рабочего времени (индивидуальное/общественно необходимое время). Э. в. выступает у Маркса как общественно необходимое рабочее время, измеряемое в деньгах. В предисловии к первому изданию «Капитала» Маркс отмечал, что форма стоимости получает свой законченный вид в денежной форме [1. С. 6]. Т.к. в теории Маркса фигурируют две формы рабочего времени, то он получил возможность отличать Э. в. от физического. Первое в отличие от второго измеряется не в секундах (часах, днях и т.д.), а в денежных единицах. Логика марксизма, по-настоящему адекватная его основаниям, особенно принципу двойственности, требует четкого различения как конкретного и абстрактного труда, так и их временных характеристик. Согласно этим основаниям противоположные стороны признаются в принципе несводимыми друг к другу.
Впрочем, сам Маркс в соблюдении принципа двойственности не был последовательным. Он отрицал любую попытку редуцирования меновой стоимости к потребительной, но когда дело доходило до двух форм рабочего времени, то он одну из них сводил к другой. Время абстрактного труда Маркс называл по-разному: и общественным рабочим временем, и общественно необходимым рабочим временем (потребным для производства тех или иных товаров). Во всех случаях, когда ему приходилось излагать свою теорию в деталях, он интерпретировал общественное рабочее время как общественно необходимое, т.е. как рабочее время, надобное для производства товаров в среднем. В итоге денежные единицы (доллар, рубль) сводились к усредненным часам. Если бы Маркс обосновал несводимость общественного рабочего времени к календарному рабочему времени, то его можно было бы посчитать первооткрывателем специфики экономического времени, но этого не случилось.
Время всегда является интегральной характеристикой процесса — от его зарождения вплоть до окончания. Применительно к Э. в. суть дела нам представляется следующей. Субъект S, руководствуясь ценностью V, совершает во имя достижения цели R ряд поступков D1, D2, ..., Dn. Количественной интегральной мерой ряда поступков выступает экономическое время Tok. Каждая новая порция экономического времени Tэк(i = 1, 2, ...n) увеличивает его суммарную величину. Чтобы подсчитать Tэк = Тэк, необходимо руководствоваться определенной экономической теорией, которая толкует о связи ценностей, целей поступков и их временных параметров.
Вышеприведенная логика обоснования реальности Э. в., надо полагать, должна вызвать возражение постольку, поскольку вроде бы ничего подобного ей в экономических теориях Не присутствует. Но присмотримся к ним внимательнее. Товары, услуги, экономические акции исчисляются в денежных единицах. Цены и производные от них величины как раз и имеют искомый интегральный характер. Может быть, Маркс гениально угадал, что деньги и есть Э. в.? Если деньги есть Э. в., то становится понятным, почему в экономической теории нет прямого упоминания об экономическом (нефизическом) времени. Оно присутствует там, но в форме денег.
Время и циклы. Весьма часто проблема времени выступает как представление о периодах и циклах. Основополагающее значение имели в этой связи труды А. Маршалла. Он подчеркивал, что фактор времени является «источником многих величайших трудностей в экономической науке» [2. Т. 1. С. 174]. Надо было понять, каким образом эти трудности могут быть преодолены. В этой связи он варьировал длительность периодов, вовлекаемых в анализ: краткий, долгий, очень долгий, мельчайший отрезок времени [2. Т. 2. С. 12]. Получался спектр разных по календарной длительности экономических периодов (отрезков). Периодичность (цикличность) экономического процесса указывает на его важнейшие структурные особенности, которые тщательно изучаются. Классиками в этой области наряду с К. Марксом и А. Маршаллом считаются К. Виксель, Н.Д. Кондратьев, Й. Шумпетер, К. Жюгляр, Ф. фон Хайек. По мнению Р. Аврамова, «однажды выделенный цикл превращается в особый вид хронологии. Экономическое время начинает измеряться не в годах, а в циклах» [3. С. 64]. Если экономический процесс формируется из регулярно следующих друг за другом циклов, то их счет действительно дает определенную информацию о его количественной мере, но вряд ли этот счет следует отождествлять непосредственно с измерением Э. в. Дело в том, что нуждаются в осмыслении сами временные параметры циклов. К тому же следует учитывать, что экономические циклы никогда не бывают полностью тождественными друг другу. А это означает, что они не могут быть приняты за единицы измерения. На наш взгляд, сложная проблема специфики Э. в. не сводится к цикличности экономических процессов. Время и экономическая теория. Главная идея заключительного раздела статьи состоит в том, что всякая экономическая теория, кроме всего прочего, является также и теорией Э. в. Нет такой теории, в которой отсутствовало бы время. В забвении фактора времени часто обвиняют Л. Вальраса. «Чтобы достичь общего равновесия, — считал Г. Шэкл, — будущее время должно быть исключено из анализа. Общее равновесие, при котором действие любого лица предпринимается в условиях полной информации, возможно лишь в мире, лишенном временного измерения, в мире одного мгновения, в мире без будущего» [4. С. 69]. Сказано излишне резко. В схемах Вальраса будущее присутствует, но оно является таким же, как настоящее.
Синхрония Вальраса содержит время, но в ней нет диахронии. Достоинство идей Вальраса применительно к проблеме Э. в. состоит в ее увязывании с концепцией оптимальности. О том, что Э. в. содержит черты оптимальности, мир узнал именно благодаря Вальрасу. Разумеется, многие черты Э. в. в исследованиях Вальраса не нашли своего выражения. Благодаря теории Дж. Кейнса (см.) экономисты познакомились с неопределенностями и вероятностными аспектами времени. Понадобилось не одно десятилетие, прежде чем эти аспекты нашли максимально емкое на сегодняшний день осмысление в теориях рациональных ожиданий и ожидаемой полезности. Не входя в тонкости этих теорий, отметим лишь, что в них Э. в. предстает насыщенным ценностно-целевыми аспектами, причем во всем многообразии феномена неопределенности. Во избежание недоразумений необходимо четко определиться с вопросом о специфике того времени, которое фигурирует в экономических теориях. В этой связи нам представляется актуальным следующие различения.
Физическое время как таковое экономистов не интересует. Ни один из них не станет выписывать формулы физических теорий. А вот экономическая относительность физического времени является уже непосредственной прерогативой экономистов. Речь идет о вменении экономических ценностей календарному времени. Суть дела состоит в том, что оно в состоянии представлять экономические ценности в символической (знаковой) форме. Наконец, представляется резонным не упускать из вида Э. в. как таковое, выступающее количественной мерой экономических процессов в форме денег. Итак, краткий обзор путей развития проблемы времени в экономической науке показывает, что она насыщена дискуссионными вопросами, продуктивное обсуждение которых предполагает среди прочего и методологическую компетентность. Наиболее актуальным нам представляется вопрос о специфике Э. в., но именно ему уделяется, как правило, незначительное внимание. На наш взгляд, широко распространенное отождествление Э. в. с календарным есть не что иное, как рецидив натурализма.