р. 1930, Эль-Биар, Алжир) — французский философ, культуролог. Учился в Ecole Normale Superieure (1952-1953). Преподавал в Сорбонне в качестве ассистента Г. Башляра, Ж. Кангийема, П. Рикера, Ж. Валя (1960-1964). В 1967 году вышла его первая книга.Участник демонстраций мая 1968 года. Основал Группу по исследованию философского образования во Франции (1974). Тексты к выставкам В. Адами и Ж. Титус-Кармеля (1975), организация выставки в Лувре «Воспоминания слепых» (1990). Отец «деконструкции», один из основателей «Йельской школы». Снимался в кино и видео (у Кена Макмил-лена, 1982, у Гэри Хилла, 1987). Выступления и семинары в СССР (1990). Соч.: «О грамматологии», «Письмо и отличие», «Голос и феномен» (1967), «Рассеивание», «Поля философии», «Позиции» (1972), «Археология фривольности: Читая Кондильяка» (1976), «Почтовая открытка: от Сократа до Фрейда» (1980), «Психея: Открытие другого», «О мысли: Хайдеггер и вопрос», «Улисс-граммофон» (1987) и др.
ДЕРРИДА Жак
Жак Деррида
Источник: Альтернативная культура. Энциклопедия
ДЕРРИДА Жак
французский философ; р. 15.7.1930 (Эль Биар, Алжир); профессор Высшей Нормальной школы в Париже; в науке идет собственным путем нового толкования систематической философии от Платона через Гуссерля к Марксу. Йзвестен структуралистскими работами о языке, философии письма, логоцентризма, а также разработкой «деконструктивного» метода. Осн. соч.: L’écriture et la différence, 1967, нем. изд. 1972 (рус. пер.: Письмо и различие, 2000); La voix et le phénomène, 1967, нем. изд. 1979; De la grammatologie, 1967, нем. изд. 1974 (рус. пер.: Грамматология, 2000); La dissemination, 1972; Positions, 1972, нем. изд. 1986; Marges de la philosophie, 1972, нем. изд. 1976; Glas, 1974; Eperons, 1978; La vérité en peinture, 1978; La carte postale, 1980, нем. изд. 1982—1984; Parages, 1986; De l’esprit. Heidegger et la question, 1987, нем. изд. 1988; Psyché. Inventions de l’autre, 1987. (На рус. яз.: Введение // Гуссерль. Начало геометрии, 1996.) — Библиография: J. М. Miller. French Structuralism: A Multidisciplinary Bibliography. New York/London, 1981. W.-D. Lange (Hg.). Frz. Literaturkritik der Gegenwart, 1975 (KTA 445); Les fins de l’homme, Colloque de Cerisy. Paris, 1981; S. Kofman. Lecture de D., Paris, 1984, dt. 1988; C. Norris. D., London, 1987; E. Behler. Nietzsche — D., 1988; Kimmerie. D. zur Einf., 1988; H. J. Silverman. D. and Deconstruction. London, 1989.
Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961
ДЕРРИДА ЖАК
1930-2004)– французский философ, литературовед и культуролог. Родился в Алжире. Преподавал в университетах Парижа. Один из инициаторов создания Международною философского колледжа (1983). Два раза был в Москве. Объектом его ревизии становится не только история философии, но вся западно-европейская культурная традиция. Внес определяющий вклад в перерастание деконструктивистского этапа постмодернизма в грамматологию, фактически в трансмодернизм. Согласно Деррида, нет «чистого смысла», присутствие которого якобы мыслимо «до и прежде процесса и системы означивания», смысл– продукт конструирования, интеллектуального производства. История метафизики и история нашего языка – это история неизбежных систем метафор (сущность, существование, опыт, сознание, субъект, объект). Смысл философии – не в защите этих систем, а в деконструкции их, что означает не разрушение их, не конструирование какой-либо другой системы, а анализ стиля. Он разрабатывает способ чтения текста, называя его «стратегией деконструкции», что дает ему возможность вычленить метафизические посылки в творчестве любого философа. Свою деконструкцию, т.е. критику логоцентризма западной метафизики он осуществляет используя понятия различия, инаковости. Грамматология Дерриды показывает, что метафизика зависит от языка и письменного знака и обесценивает письмо, «след». Он выступает против тех философов, которые стремятся очистить язык от всякого порока, считая, что эти пороки имеют главное значение. Именно «паразитарная структура» несет подспудный смысл. Его стратегия сосредоточена на маргинальных, периферических моментах в текстах авторов. Он игнорирует социально-политическую тематику и мировые проблемы в пользу философской игры.
Источник: Философия науки и техники: словарь
ДЕРРИДА Жак
р. 15.7.1930, ЭльБиар, Алжир), франц. философ. Испытал влияние идей Гуссерля и Хайдеггера. Приобрел известность своей критикой метафизичности всех форм европ. сознания и культуры, связанной, согласно Д., с господством принципа «бытия как присутствия», абсолютизирующего настоящее время. Такие явления европ. культуры, как религ. философия, социально-моралистич. учения и т. п., определяются, по Д., «логоцентристскими» установками, т. е. опорой на звучащее слово («голослогос»), а также на фонетич. письмо с характерной для него расчлененностью знаковой формы и содержания (запредельного означаемого). Условие преодоления европ. метафизики Д. видит в отыскании ее историч. истоков посредством аналитич. расчленения («деконструкции») самых различных текстов гуманитарной культуры, выявления в них опорных понятий (прежде всего - понятия бытия), а также слоя метафор, в к-рых запечатлены следы предшествовавших культурных эпох. Т. о., место метафизики бытия в концепции Д. занимает работа с языком, с текстами; ее конечная цель - обнаружение за тем, что кажется непосредственно данным, «письма», «письменности». Суть «письма» (науку о письме Д. называет «грамматологией») не может быть выражена в строгих понятиях, поскольку, по Д., «письмо» не подчиняется принципу «бытия как присутствия», но воплощает принцип различия, «рассеивания», неданности, инаковости (понимание «письма» у Д. во многом обусловлено практикой
совр. литературного авангарда). В ряде пунктов своей концепции Д. близок к структурализму, хотя он и критикует последний как одно из проявлений «логоцентризма». Подобная непоследовательность наряду с отсутствием позитивной программы существенно обедняет критич. пафос Д. и не позволяет ему выйти за рамки метафизич. традиции.
совр. литературного авангарда). В ряде пунктов своей концепции Д. близок к структурализму, хотя он и критикует последний как одно из проявлений «логоцентризма». Подобная непоследовательность наряду с отсутствием позитивной программы существенно обедняет критич. пафос Д. и не позволяет ему выйти за рамки метафизич. традиции.
Источник: Советский философский словарь
ДЕРРИДА Жак
(р. 1930) - французский семиотик, философ-постструктуралист, заложил основы деконструктивистской теории литературного анализа. Основные работы: «О грамматологии», «Позиции», «Психея: изобретение другого». В своем творчестве ассимилировал традиции Ф. Ницше, 3. Фрейда, лингвистической философии, феноменологии, концепцию М. Хайдеггера. Один из центральных моментов концепции - критика понятия «центра» (первоначала, субстанции, сущности, сознания) как некоего организующего иерархического начала классической «логоцентрической» философии. Мир культуры и сам человек рассматриваются Дерридой как бесконечный текст. Бесконечное число интертекстуальных связей неизбежно ведет к принципиальной полисемантичности любого текста, к его смысловой текучести и неопределенности. Отсюда он выводит утверждение о принципиальной метафоричности, художественности всякого мышления, в том числе и философского. Центральным понятием философии Дерриды как работы с текстом является введенное им понятие деконструкции как своеобразного симбиоза деструкции и реконструкции. Деконструкция, по его мнению, является разблокированием процесса понимания, выявлением внутренней противоречивости текста, столкновением «остаточных смыслов» прошлого и современных смысловых стереотипов. Одно из важных понятий его философии - понятие следа. Оставляя «следы» друг на друге, различные тексты уничтожают причинно-следственную направленность, порождают круговое смысловое движение, Смысловая неисчерпаемость любого текста, невозможность окончательного синтеза требует при его анализе включения игровой установки. Отсюда - внимание Дерриды к случайным смысловым совпадениям, которые, тем не менее, всегда что-то «значат». Это позволяет разрушить устойчивые бинарные оппозиции истины и лжи, добра и зла (например, яда и лекарства, девственности и порока), Но разрушение принципов классического философствования не может привести к созданию принципиально новой концепции, философ уже не может говорить от своего имени, вырваться за рамки интертекстуальности, существования в сфере культурных полей.
Источник: Краткий философский словарь 2004
Деррида Жак
род. в 1930) - французский философ, родился в Эль-Биаре (Алжир). Проходил военную службу во Франции, где остался работать. Преподавал в Сорбонне, Высшей нормальной школе, в университетах США.
В 1962 г. написал оригинальное предисловие к собственному переводу книги Гуссерля «Начала геометрии». Затем им были опубликованы принесшие ему известность три книги, в которых подвергается анализу западная философия: «Голос и явление» (1967) (исследование о Гуссерле), «Письмо и различие» (1967), «О грамматологии» (1967). Для его философии характерно систематическое недоверие ко всем формам метафизической мысли, под которой он понимает вечное стремление к некоторой гарантии несомненности, к окончательному эпистемологическому основанию, представленному в таких философских понятиях, как субстанция, сущность, происхождение, тождество, истина и т.п.
Конечно, Деррида не может избежать использования традиционных терминов метафизики, но он утверждает, что при этом не использует их буквально или слишком серьезно. Согласно Деррида, история метафизики и история нашего языка являются историями неизбежных систем метафор (сущность, существование, опыт, сознание, субъект, объект) и смысл философии состоит не в том, чтобы защищать эти системы, а в том, чтобы «деконструировать» их, что означает не «разрушение» их (ибо они неизбежны) и не конструирование какой-либо другой системы, чтобы занять их место, а анализ стиля.
Деррида разрабатывает способ чтения текста, называя его стратегией «деконструкции», который дает ему возможность вычленить метафизические посылки в творчестве любого философа. Метод деконструкции Деррида направлен на предполагаемую необходимость обращать внимание прежде всего на различие между словами и ожиданиями, которые они содержат, без рассмотрения того, что они обозначают. Он осуществляет деконструкцию, т.е. критику логоцентризма западной метафизики, используя понятие различия, инаковости. Он исследует тексты под углом зрения обозначения невыразимого, которое деконструирует всемогущество логоса и релятивизирует его. «Грамматология» Деррида показывает, что метафизика зависит от языка и письменного знака, она обесценивает письмо, «след».
Деррида выступает против тех философов, которые стремятся абсолютно очистить язык от всякого «порока» функционирования. Именно эти «пороки» и имеют значение для Деррида. Он пишет, что «паразитарная структура есть та, которую я пытаюсь везде анализировать под именем письма, знака, подспудного смысла, различения, неопределенного, приложения». Его стратегия в основном сосредоточена на явно маргинальных или периферических моментах в текстах рассматриваемых авторов. Его книги насыщены каламбурной игрой в слова, бесконечным нанизыванием метафор и другими вариантами вербального искусства. Такая позиция больше имеет дело с исследованием языка и литературы, чем философии. Деррида развивает позицию Ницше, не делавшего различия между философским и литературным использованием языка.
В последующих работах Деррида применяет свою стратегию деконструкции к различным философским и художественным текстам разных периодов истории.
Работы Деррида критикуются за то, что их автор в целом игнорирует социальную и политическую тематику и мировые проблемы в пользу философской «игры».
В 1962 г. написал оригинальное предисловие к собственному переводу книги Гуссерля «Начала геометрии». Затем им были опубликованы принесшие ему известность три книги, в которых подвергается анализу западная философия: «Голос и явление» (1967) (исследование о Гуссерле), «Письмо и различие» (1967), «О грамматологии» (1967). Для его философии характерно систематическое недоверие ко всем формам метафизической мысли, под которой он понимает вечное стремление к некоторой гарантии несомненности, к окончательному эпистемологическому основанию, представленному в таких философских понятиях, как субстанция, сущность, происхождение, тождество, истина и т.п.
Конечно, Деррида не может избежать использования традиционных терминов метафизики, но он утверждает, что при этом не использует их буквально или слишком серьезно. Согласно Деррида, история метафизики и история нашего языка являются историями неизбежных систем метафор (сущность, существование, опыт, сознание, субъект, объект) и смысл философии состоит не в том, чтобы защищать эти системы, а в том, чтобы «деконструировать» их, что означает не «разрушение» их (ибо они неизбежны) и не конструирование какой-либо другой системы, чтобы занять их место, а анализ стиля.
Деррида разрабатывает способ чтения текста, называя его стратегией «деконструкции», который дает ему возможность вычленить метафизические посылки в творчестве любого философа. Метод деконструкции Деррида направлен на предполагаемую необходимость обращать внимание прежде всего на различие между словами и ожиданиями, которые они содержат, без рассмотрения того, что они обозначают. Он осуществляет деконструкцию, т.е. критику логоцентризма западной метафизики, используя понятие различия, инаковости. Он исследует тексты под углом зрения обозначения невыразимого, которое деконструирует всемогущество логоса и релятивизирует его. «Грамматология» Деррида показывает, что метафизика зависит от языка и письменного знака, она обесценивает письмо, «след».
Деррида выступает против тех философов, которые стремятся абсолютно очистить язык от всякого «порока» функционирования. Именно эти «пороки» и имеют значение для Деррида. Он пишет, что «паразитарная структура есть та, которую я пытаюсь везде анализировать под именем письма, знака, подспудного смысла, различения, неопределенного, приложения». Его стратегия в основном сосредоточена на явно маргинальных или периферических моментах в текстах рассматриваемых авторов. Его книги насыщены каламбурной игрой в слова, бесконечным нанизыванием метафор и другими вариантами вербального искусства. Такая позиция больше имеет дело с исследованием языка и литературы, чем философии. Деррида развивает позицию Ницше, не делавшего различия между философским и литературным использованием языка.
В последующих работах Деррида применяет свою стратегию деконструкции к различным философским и художественным текстам разных периодов истории.
Работы Деррида критикуются за то, что их автор в целом игнорирует социальную и политическую тематику и мировые проблемы в пользу философской «игры».
Жак Деррида
фр. Jacques Derrida; 15 июля 1930 — 9 октября 2004) — французский философ и теоретик литературы, основатель деконструктивизма. В 1948 году серьезно увлекся философией Руссо, Ницше и Камю. С 1968 по 1974 преподавал в университете Джонса Хопкинса. После 1974 — преподаватель Йельского университета. В 1967 почти одновременно вышли три книги, немедленно сделавшие Деррида известным: «О грамматологии», «Письмо и различие, «Голос и феномен». Позднее были опубликованы работы: «Поля философии» (1972), «Рассеивание» (1972), «Позиции» (1972), «Похоронный звон» (1974), «Шпоры. Стили Ницше» (1978), «Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее» (1980), «Психея: изобретения другого» (1987), «И подписано: Понж» (1988), «Призраки Маркса» (1993), «Хора» (1993), «Сила закона» (1994), «Монолингвизм другого» (1996), «Прощайте — Эммануил Левинас» (1997), «Местопребывание. Морис Бланшо» (1998) и др. Деррида — один из наиболее авторитетных философов постмодерна. Пользовался огромной популярностью в США. Основной его тезис: Мир есть текст. Критиковал европейскую традицию логоцентризма. Настаивал на необходимости практики деконструкции. Термин деконструкция обозначает разгадывание метафор, разоблачение их скрытой логики, которая обычно существует как бинарная оппозиция понятий (мужчина - женщина, субъект - объект, культура - природа и т.д.). Деррида демонстрирует, что в такой оппозиции одна сторона всегда подчинена другой так, что не существует чистых различий без доминации. Термин деконструкция призван обобщенно означать любое разоблачение понятия как идеологически или культурно сконструированного, а не просто отражения природной реальности. Предпринимая деконструкцию философии, Деррида подвергает критике прежде всего сами ее основания. Вслед за Хайдеггером он определяет ныне существующую философию как метафизику сознания, субъективности и гуманизма. Главный ее порок — догматизм. Таковой она является в силу того, что из множества известных дихотомий (материя и сознание, дух и бытие, человек и мир, означаемое и означающее, сознание и бессознательное, содержание и форма, внутреннее и внешнее, мужчина и женщина и т. д.) метафизика, как правило, отдает предпочтение какой-нибудь одной стороне. В своей деконструкции традиционной философии Деррида обращается также к психоанализу 3. Фрейда. Как и все другое, он лишает бессознательное системных свойств, делает его атопическим, т. е. не имеющим какого-либо определенного места, подчеркивая, что оно одновременно находится везде и нигде. Бессознательное постоянно вторгается в сознание, вызывая в нем своей игрой смятение и беспорядок, лишая его мнимой прозрачности, логичности и самоуверенности. Деррида выдвигает гипотезу о существовании некоего «архиписьма», представляющего собой нечто вроде «письма вообще». Оно предшествует устной речи и мышлению и в то же время присутствует в них в скрытой форме. «Архиписьмо» в таком случае приближается к статусу бытия. Оно лежит в основе всех конкретных видов письма, как и всех иных форм выражения. Будучи первичным, «письмо» некогда уступило свое положение устной речи и логосу Деррида пишет ("Голос и феномен") о полемике "между философией, которая всегда есть философия присутствия, и мышлением неприсутствия, которое не является ни неизбежной противоположностью первой, ни обязательным размышлением о негативном отсутствии".
Источник: Философия справочные материалы для самостоятельной работы студентов и магистрантов
ДЕРРИДА Жак
(1930—2004) — фр. философ, ведущий представитель постструктурализма, основоположник деконструктивизма в совр. соц.-гуманит. знании. Начальное образование получил в традиц. еврейской шк. (хедер), затем учился в Высшей нормальной шк. (Париж) и в разл. европ. унтах. Преподавал в Сорбонне (1960—64), затем — в Высшей нормальной шк. и в Высшей шк. соц. исследований. Соучредитель «Группы исследований в обл. филос. образования» и Междунар. филос. коллежа (1983). Автор 80 кн. и ок. 1000 ст. Осн. соч.: «О грамматологии» (1967), «Письмо и различие» (1967), «Голос и феномен» (1967), «Дессиминация» (1972), «Шпоры. Стиль Ницше» (1978), «Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее» (1980), «Душа. Вторжение Другого» (1987), «О духе Хайдеггера и о вопрошании» (1987), «Эссе об имени» (1993). В своих работах Д. развивает проблематику «фундаментальной онтологии» М.Хайдеггера и фрейдистского психоанализа, синтезируя ее с текстоцентрическими концепциями структурализма. Работам Д. присущ специфический стиль, в рамках крого науч.-филос. текст переплетается с элементами худ. и публ. (включая язык масс-медиа) с акцентированными провокационно-ироническими коннотациями. Гл. объект его филос. интереса и критики — проявления классич. метафиз. установок и интенций в текстах разл. рода — от теор. трактатов до коммерческой рекламы. Осн. идея деконструкции Д. состоит в понимании реальности как текста, к-рый представляет собой не центрированное пространство авторского дискурса, но взаимоналожение «следов» др. текстов, к-рые в свою очередь возводятся к «архитексту». Поск. это остается тайной для номинального автора, задача филос. анализа — не «собирание» смыслов текста в единое целое, а выявление и сопоставление его внутр. различий. Тем самым осн. функцией философии явл. критич. исследование европ. культуры под знаком стратегии «различения» (differance). Это позволяет выявить в доминирующем логоцентризме европ. культуры разрывы, порождаемые игрой бинарных оппозиций, воспринимаемых как иерархические (смысл/форма, существенное/случайное, серьезное/игровое, буквальное/фигуральное, наличие/отсутствие, мужское/женское и т.д.); первый чл. оппозиции выступает как первичный, второй же мыслится производным, дополняющим и осложняющим рациональность дискурса. В программной работе «О грамматологии» Д. демонстрирует возможности деконструкции оппозиции речи/письма, решающей для классич. метафизики как логоцентрического текста: деконструировать оппозицию значит обратить традиц. иерархию, показав зависимость «первого» от подавленного или вытесненного «второго». Осн. следствия такой деконструкции таковы: 1. Логоцентрический дискурс метафизики неистребим, его парадоксы воспроизводятся благодаря самой критике логоцентризма, т.к. она сама порождена логоцентристской парадигмой; 2. Маргинальные компоненты любого текста (жизни, истории, личной биографии) явл. определяющими, поск. доминантные компоненты «отталкиваются» от них (по аналогии с детерминирующей ролью бессознательного в теории Фрейда); 3. Интерпретация классич. текстов должна использовать ресурсы нетрадиц. для философии техник от риторики до радикальной иронии; 4. Значение явл. не источником функционирования и структуры языка, а их результатом; след-но оно никогда не м.б. установлено или восстановлено с полной определенностью; 5. Осн. понятия классич. философии явл. сложными и противоречивыми продуктами плюрального мышления, к-рое никогда не застывает в строго очерченных границах (напр., между наукой и философией, между философией и худ. лит-рой, между общезначимым и личностным). Влияние работ и идей Д. сказывается практически во всех обл. совр. культуры от теор. манифестов феминизма до худ. критики и кинематографа. Соч.: Жак Деррида в Москве. М., 1993; Вокруг Вавилонских башен // Комментарии. 1997. № 11; О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. М.; Минск, 1998; Эссе об имени. СПб., 1998; Che cos’? la poesia // Логос. 1999. № 6; Голос и феномен. СПб., 1999; О грамматологии. М., 2000; Письмо и различие. М., 2000; Глобализация. Мир. Космополитизм // Космополис. 2004. № 2(8); Маркс и сыновья. М., 2006; Дессиминация. Екатеринбург, 2007; Позиции. М., 2007; Лит.: Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996; Соколов Б.Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996; Ольшанский Д.А. Протез языка у Жака Деррида // Критическая масса. 2005. № 3—4. URL: http://www.derrida.ru Е.В.Гутов
Источник: История и философия науки. Энциклопедический словарь
ДЕРРИДА (Derrida) Жак (р. 1930)
французский философ и культуролог. Преподавал в Сорбонне (1960-1964), Высшей Нормальной школе, Высшей школе исследований в социальных науках (Париж), организатор "Группы исследований в области философского образования", один из инициаторов создания Международного философского колледжа (1983). Основные сочинения: "О грамматологии" (1967), "Голос и явление" (1967), "Письмо и различие" (1967), "Поля философии" (1972), "Рассеяние" (1972), "Позиции" (1972), "Похоронный звон" (1974), "Шпоры. Стили Ницше" (1978), "Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее" (1980), "Психея: изобретения другого" (1987), "И подписано: Понж" (1988), "Призраки Маркса" (1993) и др. В оригинальной концепции, обозначаемой как деконструктивизм, Д. использует мотивы философствования Гегеля, Ницше, Гуссерля, Фрейда, Хайдеггера и др. Объектом ревизии для Д. становится вся западноевропейская философская традиция. Деконструктивизм выступает в качестве радикализации хайдеггеровского проекта деструкции метафизики, проясняющей фундаментальный опыт бытия, и ставит целью показать предпосылки бытия как такового. Как показывает Д., в западноевропейской философии бытие изначально определяется из времени, из момента настоящего - как присутствие. Но сама временность отсылает к пространственным характеристикам (линеарности, точечности), а мгновенность настоящего мыслится через отсутствие, через интервал во времени. Опространствливание (времени) (в других контекстах - письмо, артикуляция, тело, смерть и т.д.) - вскрываемый и реабилитируемый Д. принцип смыслоозначения, который вытесняется на периферию самосознания культуры противоположным, условно маркируемым как овременение (пространства), голос, акцентуация, дух, жизнь и т.д. Такое иерархическое состояние культуры, воспроизводимое метафизикой присутствия, у Д. получает наименование логоцентризма. В действительности, по мысли Д., язык и социум конституируются во взаимодополнительности этих двух "серий сигнификаций". Для описания принципа данной дополнительности Д. вводит неографизм "differance" - своеобразную модификацию соссюрианского понятия "различие", включающую в себя: 1) пересмотр самой схемы метафизического мышления, замену бинарной оппозиции (терминов, понятий) парадоксальной структурой самостирающегося знака, граммы, "следа следа"; 2) определения способа существования такого знака в бесконечных соотношениях с себе подобными ("цепях означающих"). Differance есть немыслимый переход от одного термина оппозиции к другому, чистое различение и отсрочка как условие мышления. Д. последовательно критикует поиск идентификаций языка и реальности, признанный обеспечить обнаружение тождеств в самом языке (имен) и формирование фундамента знания за счет раскрывающейся в своей непосредственной данности эмпирии, мысли (трансцендентальных означаемых). Язык в своих текстуальных манифестациях демонстрирует как коренную несобственность имени, метафорические механизмы референции и коммуникации, так и собственную гетерогенность, принадлежность к регионам с различным онтологическим статусом (бытию и не-бытию). Постольку же, поскольку все трансцендентальное заключено на "поверхности" (совокупности означающих) языка - "нет ничего вне текста". В эту игру присутствия/отсутствия вписан сам познающий субъект. Владение метафорой составляет для Д. горизонт гуманитарного знания, захватывающего и субъект и объект познания. За этим горизонтом - качественно отличное от простой полисемии, не контролируемое человеком "рассеяние" смысла, запредельная энергия differance. Деконструктивный пафос Д., являющийся реакцией на чрезмерную нормативность метафизического канона, вместе с тем не направлен на прорыв к новой выразительности или к чему-либо подобному "эстетике молчания". Объявляя нерешаемой проблему происхождения в системе differance повторения повтора, ставя, таким образом, под сомнение существование метафизики как учения о первоначалах, Д. считает, что желание "нового начала" и возвращения к истокам является неизбежным эффектом игр означения. В общем виде деконструктивизм проблематизирует границы и возможности западноевропейской рациональности, оставаясь в ее пределах, и одновременно пытается подключить к ней новые ресурсы смыслопорождения, связанные с тематикой телесности, иероглифических культур, литературного авангардизма. Будучи одной из самых заметных фигур современной философии, Д. оказывает значительное воздействие на различные направления культурологии, литературоведения, искусствознания.
А.А. Горных
А.А. Горных
Источник: Новейший философский словарь
ДЕРРИДА (Derrida) Жак (р. 1930)
- франц. философ и эстетик, теоретик культуры, один из интеллектуальных лидеров 80-90-х гг., чьи постструктуралистские идеи стали одним из осн. концептуальных источников постмодернистской эстетики. Автор теории деконструкции, расшатывающей наиболее прочные элементы классич. эстетики. Обновил и во многом переосмыслил в постструктуралистском ключе ту линию в исследованиях культуры и искусства, к-рая связана с именами крупнейших структуралистов - Фуко, Р.Барта, Леви-Стросса и их последователей - Меца, Тодорова. Специфика эстетич. взглядов Д. связана с переносом внимания со структуры как таковой на ее оборотную сторону, "изнанку". Изучение таких неструктурных внешних элементов структуры, как случайность, аффекты, желание, телесность, власть, свобода и т.д. способствуют размыканию структуралистского текста и его погружению в широкий социокультурный контекст в качестве открытой системы. Трактуя человеч. деятельность в целом как своего рода чтение безграничного текста мира, Д. снимает оппозицию "логическое - риторическое", заостряя столь актуальную для совр. теории познания проблему неопределенности значений.
Взгляды Д. оказали глубокое влияние не только на континентальную, но и на англо-амер. эстетику, вызвав к жизни йельскую школу критики, а также многочисл. исследоват. группы в др. ун-тах. Филос. взгляды Д., чья эволюция отмечена смещением интереса от феноменолого-структуралистских исследований (60-е гг.) к проблемам постструктуралистской эстетики (70-е гг.), а затем - философии лит-ры (80-90-е гг.), отличаются концептуальной целостностью. Философия остается для него тем центром-магнитом, к-рый притягивает к себе гуманитарные науки и искусство, образующие в совокупности единую систему.
Философско-эстетич. акцент Д. на проблемах дискурсивности, дистинктив-ности Вызывает к жизни ряд оригинальных понятий, таких, как след, рассеивание, царапина, анаграмма, вуаль, приложение, прививка, гибрид, контрабанда, различение и др. Принцип, смысл приобретает обращение к анаграммам, черновикам, конспектам, подписям и шрифту, маргиналиям, сноскам. Исследование нерешаемого посредством амальгамы филос., истор. и худож. текстов, научных данных и вымысла, дисконтинуальных прыжков между фразами, словами, знаками, отделенными между собой сотнями страниц, опоры на нелингвистич. - графич., живописные, компьютерные способы коммуникации, выливается в гипертекст - подобие искусств, разума, компьютерного банка данных, текстуальной машины, лабиринта значений. В его рамках филос. и лит. языки взаимопроницаемы, открыты друг другу, их скрещивание образует метаязык деконструкции. Его применение размывает традиц. бинарные расчленения языка и речи, речи и письма, означаемого и означающего, текста и контекста, диахронии и синхронии, натуры и культуры, мужского и женского и т.д. Однако исчезновение антиномичности, иерархичности порождает не хаос, но новую конфигурацию философско-эстетич. поля, чьей доминантой становится присутствие отсутствия, открытый контекст, стимулирующий игру цитатами, постмодернистские смысловые и пространственно-временные смещения.
Сосредоточивая внимание на языковых обнаружениях философии, Д. приводит язык во "взвешенное состояние", совершая челночные операции между языковой эмпирией и философией. Он создает ряд литературно-филос. произведений экспериментального плана, сочетающих в постмодернистском духе элементы научного трактата и автобиогр. заметок, романа в письмах и пародии на эпистолярный жанр, трагифарсовые черты и галлюцинаторно-провидческие озарения. Ему принадлежит ряд парадоксальных утверждений, рассчитанных на "филос. шок": восприятия не существует; может быть, я мертв; имя собственное - не собственное; вне текста не существует; схваченное письмом понятие тут же спекается; секрет в том, что понимать нечего; вначале был телефон. Подобные высказывания свидетельствуют о стремлении выйти за рамки классич. философии, "начать все сначала" в ситуации утраты ясности, смысла, понимания.
Одна из существ, задач совр. эстетики для Д. - проблема деконструкции метафоры. Он различает живые и мертвые, эффективные и стертые, активные и пассивные, говорящие и погасшие метафоры, считая необходимым стимуляцию саморазрушения последних. Д. подчеркивает метафоричность и метонимизм, тропизм и буквальность языка искусства. Зап. метафизика в целом характеризуется им как метафорическая, "тропическая". Специфика новейшей метафоры заключается в ее превращении в квазиметафору, метафору метафоры внутриметафизич. характера. Миметич. изображение уступает место изображению изображения, экстазу словесной телесности. Д. определяет совр. эстетику как "эстетику непредставимого, непредставленного". Ее центр, элементом становится ритм.
Искусство - своеобразный исход из мира, но не в инобытие утопии, а вовнутрь, в глубину, в чистое отсутствие. Это опасный и тоскливый акт, не предполагающий совершенства худож. стиля. Прекрасное не исчезает, но происходит его сдвиг, смещение, дрейф, эмансипация от классич. интерпретаций. В отличие от классич. философско-эстетич. ситуации, философия утрачивает власть над эстетич. методологией, припоминая свой генезис в качестве рефлексии о становлении поэтики.
Оригинальность научной позиции Д. состоит в объединении предметных полей теории культуры и лингвистики. Сознат. "экспатриация" филос. эстетики в эту эксперимент, сферу дает ей новое дыхание, оттачивает метод ол. инструментарий, подтверждает ее право на существование в совр. постмодернистской ситуации. Дистанцируясь от крайностей структуралистского подхода, Д. избегает соблазна пантекстуального стирания различий между философией, лит-рой и лит. критикой. Д. идет значительно дальше канонич. тенденций эстетизации философии, предлагая антидогматич., антифундаменталистский, антитоталитарный по духу способ философствования, открывающий позитивные перспективы исследования инновационных процессов в жизни, науке, худож. культуре к. 20 в.
Соч.: L&ecriture et la difference. P., 1967; De la grammatologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; La Carte postale: De Socrate a Freud et au-dela. P., 1980; Psyche. Invention de 1&autre. P., 1987; Du droit a la philosophie, P., 1990; L&autre cap. P., 1991; Jacques Derrida/G. Benning-ton, J. Derrida. P., 1991; Points de suspension: Entretiens. P.,1992.
Лит.: [Гараджа А. В.] Критика метафизики в неоструктурализме: (По работам Ж. Деррида 80-х годов). М., 1989; Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993 (библиогр.).
Н.Б. Маньковская
Источник: Культурология. XX век. Энциклопедия
ДЕРРИДА (Derrida) Жак
р. 1930) - франц. философ, один из крупнейших представителей постструктурализма. Преподавал в Сорбонне (1960-64), в Эколь Нормаль, сотрудничал в литературно-критическом журнале "Тель-Кель", организовал "Группу исследований в области философского образования", соучредитель Международного философского колледжа (с 1983). В последние годы преподает в Высшей школе исследований в социальных науках (Париж), читает лекции в ряде европ. и амер. ун-тов. Оказал большое воздействие на современное амер. литературоведение в его постструктуралистском варианте (Миллер, П. де Ман, Блум). Испытал влияние Гегеля, Ницше, Гуссерля, Хайдеггера, Фрейда, литературного авангарда (Арто, Батай, Бланшо, Клоссовски и др.).
Д. ставит вопрос об исчерпанности ресурсов разума в тех формах, в которых они использовались ведущими направлениями классической и современной западной философии. Главные объекты критического рассмотрения Д. - тексты западноевропейской метафизики с характерным для нее "онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризмом", основанным на понимании бытия как присутствия. Условие преодоления метафизики Д. видит в таком способе философской работы, как деконструкция, а именно, в выявлении в текстах опорных понятий и слоя метафор, указывающих на несамотождественность текста, на следы его перекличек с другими текстами. Философский язык, согласно Д., многослоен, и его претензия на строгость и однозначность необоснована. Поскольку опорой всех категориальных расчленений является понятие бытия как присутствия, исследования Д. сосредоточены прежде всего на этом понятии. "Живого настоящего" как такового не существует: прошлое оставляет в нем свой след, а будущее - набросок своих очертаний. Следовательно, настоящее не равно самому себе, не совпадает с самим собой. Оно затронуто "различием" и "отсрочкой" (differance). В самом деле, ведь первое может быть "первым" только потому, что за ним следует второе: именно "второе" своим запаздыванием создает возможность "первого". Значит, начальное несамотождественно: изначальны повтор, копия, след, "грамма" и т.д. Возникает своеобразное движение дополнения и замещения, внешне чем-то напоминающее диалектику: дополнение не добавляется извне к самодостаточной целостности, но присоединяется к тому, что уже испытало нехватку: только потому, что целое не есть целое, к нему вообще что-либо может добавляться. Метафизическое мышление склонно стирать следы отсутствия, которые и создают присутствие как таковое. И это вполне понятно: ведь мыслить о неприсутствии очень трудно, поскольку всякий опыт мысли - это испытание, переживание чего-то в настоящем. Именно поэтому никакой частный опыт различия еще не опровергает философию наличия-присутствия. Для того чтобы указать границы метафизической мысли, нужен некий обобщенный опыт - испытание текста как такового.
Текст - это само воплощение принципа гетерономности, "разнозакония", отсутствия единого направляющего принципа: это образование, на теле которого видны следы многих "прививок", знаки "включенности" в этот текст текстов, не сводимых ни к какому синтезу. Это в особенности относится к словам-меткам, указывающим на места разрывов в текстах, таким, как "фармакон" у Платона (это одновременно и зло, и благо, и яд, и лекарство), "замещение-дополнение" у Руссо (внешняя угроза вторжения культуры в естество природы и то, без чего невозможна вообще никакая природа); "гимен" у Малларме (парадоксальная несоединимость девственности и брака как состояния, нарушающего девственность) и т.д. В игре этих значений ткется ткань текста. Так, Сократ в диалоге Платона - это "фармакевс" (колдун, маг), чья смерть от "фармакона" (яда) сделала его "фармакосом" (козлом отпущения) ("Платонова аптека"). То, что обычно считается делом искусства, становится здесь философским предприятием. Обоснованию "деконструктивного" подхода посвящены тексты, собранные в книгах "О грамматологии", "Письмо и различие" (1967), где показано, как следы "письма" в текстах Ницше и Фрейда, Гуссерля и Хайдеггера, Арто и Батая, Фуко и Левинаса намечают выход за рамки классического логоса; "Поля философии" (1972), где философия, привыкшая считать себя независимой и самодостаточной, принуждена звучать как "тимпан", вторя отзвуком другим текстам; "Рассеяние" (1972), где подвергается отрицанию сама форма и принцип книги, а процедура семантического различения предстает как бесконечное "рассеяние семени" - в духовном и телесном смысле; "Позиции" (1972) - сборнике интервью, поясняющих основные идеи Д. Ряд текстов Д. носит собственно экспериментальный характер, не отсылая ни к чему, кроме самих себя. Это "Похоронный звон" (1974) - наглядное - на двух разворотах листа - столкновение текстов Гегеля с текстами Ж. Жене; "Шпоры. Стили Ницше" (1978) - трудное размышление о женщине и стилях в соответствии с идеей критики "фалло-логоцентризма"; "И подписано: Понж" (1988) - текст не о литераторе Ф. Понже и не о его произведениях, а о головокружительном наборе ассоциаций, порождаемых звуками его имени. Среди наиболее значительных работ 80-х годов - "Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее" (1980): ее тема - соотношения между близким и отдаленным, "здесь" и "там" (по Фрейду - Fort/Da) и соответственно - удачи и провалы человеческого общения - прямого или опосредованного; и "Психея: изобретения другого" (1987), где произведения разных жанров объединены вокруг общей темы: что такое дух и душа? как возможно и кем свершается событие изобретения? как вообще возможна сама философия? В начале 90-х годов Д. ведет семинар, посвященный различию национальных традиций в философском мышлении, а также обращается к текстам Маркса.
Н. С. Автономова
Шпоры: стили Ницше // Философские науки. 1991, № 2; Два слова для Джойса // Ad Marginem&93. Ежегодник. M., 1994; Отобиографии. I. Декларации независимости // Ad marginem&93. Ежегодник. M., 1994; Жак Деррида "Back from Moscow, in the USSR" // Жак Деррида в Москве. М., 1993; Введение // Гуссерль /Деррида. Начало геометрии. М.,1996; Позиции. Киев, 1996; L& origine de la geometrie. P., 1962; L& ecriture et la difference. P., 1967; De la grammatologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; Margesde la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Eperons, Les styles de Nietzsche. P., 1978; La carte postale, de Socrates a Freud et au-dela. P., 1980; Psyche. Invention de l&autre. P., 1987; De 1&esprit. Heidegger et la question. P., 1987; Signeponge. P., 1988; Spectres de Marx. P., 1993.
Жак Деррида в Москве. М., 1993; Гараджа A.B.. Панорама философской мысли // Философские науки. 1991, № 2; K.Englert. Frivolitat und Sprache. Zur Zeichentheorie von Jacques Derrida. Essen, 1987; E.Levinas. Tout autrement // L&arc 1993, №54; Jacques Derrida. Spesial Issue // Research in Phenomenology. 1978, №8; Ph.Lacoue-Labarthe/J.-L.Nancy. Le fins de l&homme, a partir de Jacques Derrida.Colloque de Cerisy, P.,1981; R.Rorty. Philosophy as a Kind of Writing: An Essay on Derrida // R.Rorty. Consequences of Pragmatism. Brighton, 1982.
Д. ставит вопрос об исчерпанности ресурсов разума в тех формах, в которых они использовались ведущими направлениями классической и современной западной философии. Главные объекты критического рассмотрения Д. - тексты западноевропейской метафизики с характерным для нее "онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризмом", основанным на понимании бытия как присутствия. Условие преодоления метафизики Д. видит в таком способе философской работы, как деконструкция, а именно, в выявлении в текстах опорных понятий и слоя метафор, указывающих на несамотождественность текста, на следы его перекличек с другими текстами. Философский язык, согласно Д., многослоен, и его претензия на строгость и однозначность необоснована. Поскольку опорой всех категориальных расчленений является понятие бытия как присутствия, исследования Д. сосредоточены прежде всего на этом понятии. "Живого настоящего" как такового не существует: прошлое оставляет в нем свой след, а будущее - набросок своих очертаний. Следовательно, настоящее не равно самому себе, не совпадает с самим собой. Оно затронуто "различием" и "отсрочкой" (differance). В самом деле, ведь первое может быть "первым" только потому, что за ним следует второе: именно "второе" своим запаздыванием создает возможность "первого". Значит, начальное несамотождественно: изначальны повтор, копия, след, "грамма" и т.д. Возникает своеобразное движение дополнения и замещения, внешне чем-то напоминающее диалектику: дополнение не добавляется извне к самодостаточной целостности, но присоединяется к тому, что уже испытало нехватку: только потому, что целое не есть целое, к нему вообще что-либо может добавляться. Метафизическое мышление склонно стирать следы отсутствия, которые и создают присутствие как таковое. И это вполне понятно: ведь мыслить о неприсутствии очень трудно, поскольку всякий опыт мысли - это испытание, переживание чего-то в настоящем. Именно поэтому никакой частный опыт различия еще не опровергает философию наличия-присутствия. Для того чтобы указать границы метафизической мысли, нужен некий обобщенный опыт - испытание текста как такового.
Текст - это само воплощение принципа гетерономности, "разнозакония", отсутствия единого направляющего принципа: это образование, на теле которого видны следы многих "прививок", знаки "включенности" в этот текст текстов, не сводимых ни к какому синтезу. Это в особенности относится к словам-меткам, указывающим на места разрывов в текстах, таким, как "фармакон" у Платона (это одновременно и зло, и благо, и яд, и лекарство), "замещение-дополнение" у Руссо (внешняя угроза вторжения культуры в естество природы и то, без чего невозможна вообще никакая природа); "гимен" у Малларме (парадоксальная несоединимость девственности и брака как состояния, нарушающего девственность) и т.д. В игре этих значений ткется ткань текста. Так, Сократ в диалоге Платона - это "фармакевс" (колдун, маг), чья смерть от "фармакона" (яда) сделала его "фармакосом" (козлом отпущения) ("Платонова аптека"). То, что обычно считается делом искусства, становится здесь философским предприятием. Обоснованию "деконструктивного" подхода посвящены тексты, собранные в книгах "О грамматологии", "Письмо и различие" (1967), где показано, как следы "письма" в текстах Ницше и Фрейда, Гуссерля и Хайдеггера, Арто и Батая, Фуко и Левинаса намечают выход за рамки классического логоса; "Поля философии" (1972), где философия, привыкшая считать себя независимой и самодостаточной, принуждена звучать как "тимпан", вторя отзвуком другим текстам; "Рассеяние" (1972), где подвергается отрицанию сама форма и принцип книги, а процедура семантического различения предстает как бесконечное "рассеяние семени" - в духовном и телесном смысле; "Позиции" (1972) - сборнике интервью, поясняющих основные идеи Д. Ряд текстов Д. носит собственно экспериментальный характер, не отсылая ни к чему, кроме самих себя. Это "Похоронный звон" (1974) - наглядное - на двух разворотах листа - столкновение текстов Гегеля с текстами Ж. Жене; "Шпоры. Стили Ницше" (1978) - трудное размышление о женщине и стилях в соответствии с идеей критики "фалло-логоцентризма"; "И подписано: Понж" (1988) - текст не о литераторе Ф. Понже и не о его произведениях, а о головокружительном наборе ассоциаций, порождаемых звуками его имени. Среди наиболее значительных работ 80-х годов - "Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее" (1980): ее тема - соотношения между близким и отдаленным, "здесь" и "там" (по Фрейду - Fort/Da) и соответственно - удачи и провалы человеческого общения - прямого или опосредованного; и "Психея: изобретения другого" (1987), где произведения разных жанров объединены вокруг общей темы: что такое дух и душа? как возможно и кем свершается событие изобретения? как вообще возможна сама философия? В начале 90-х годов Д. ведет семинар, посвященный различию национальных традиций в философском мышлении, а также обращается к текстам Маркса.
Н. С. Автономова
Шпоры: стили Ницше // Философские науки. 1991, № 2; Два слова для Джойса // Ad Marginem&93. Ежегодник. M., 1994; Отобиографии. I. Декларации независимости // Ad marginem&93. Ежегодник. M., 1994; Жак Деррида "Back from Moscow, in the USSR" // Жак Деррида в Москве. М., 1993; Введение // Гуссерль /Деррида. Начало геометрии. М.,1996; Позиции. Киев, 1996; L& origine de la geometrie. P., 1962; L& ecriture et la difference. P., 1967; De la grammatologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; Margesde la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Eperons, Les styles de Nietzsche. P., 1978; La carte postale, de Socrates a Freud et au-dela. P., 1980; Psyche. Invention de l&autre. P., 1987; De 1&esprit. Heidegger et la question. P., 1987; Signeponge. P., 1988; Spectres de Marx. P., 1993.
Жак Деррида в Москве. М., 1993; Гараджа A.B.. Панорама философской мысли // Философские науки. 1991, № 2; K.Englert. Frivolitat und Sprache. Zur Zeichentheorie von Jacques Derrida. Essen, 1987; E.Levinas. Tout autrement // L&arc 1993, №54; Jacques Derrida. Spesial Issue // Research in Phenomenology. 1978, №8; Ph.Lacoue-Labarthe/J.-L.Nancy. Le fins de l&homme, a partir de Jacques Derrida.Colloque de Cerisy, P.,1981; R.Rorty. Philosophy as a Kind of Writing: An Essay on Derrida // R.Rorty. Consequences of Pragmatism. Brighton, 1982.
Источник: Современная западная философия: словарь
Деррида (Derrida) Жак
p. 1930) Французский философ и эстетик, один из интеллектуальных лидеров 80-90 гг., чьи постструктуралистские (см.: Постструктурализм) идеи стали одним из основных концептуальных источников постмодернистской эстетики (см.: Постмодернизм). Автор теории деконструкции, расшатывающей наиболее прочные элементы классической эстетики. Обновил и во многом переосмыслил в постструктуралистском ключе ту линию в исследованиях культуры и искусства, которая связана с именами крупнейших структуралистов — М.Фуко, Р.Барта, К.Леви-Строса и их последователей — К.Метца, Ц. Тодорова. Специфика эстетических взглядов Д. связана с переносом внимания со структуры как таковой на ее оборотную сторону, «изнанку». Изучение таких неструктурных внешних элементов структуры, как случайность, аффекты, желание, телесность, власть, свобода и т. д., способствует размыканию структуралистского текста и его погружению в широкий социокультурный контекст в качестве открытой системы. Трактуя человеческую деятельность в целом как своего рода чтение безграничного текста мира, Д. снимает оппозицию «логическое-риторическое», заостряя столь актуальную для современной теории познания проблему неопределенности значений. Взгляды Д. оказали глубокое влияние не только на континентальную, но и на англоамериканскую эстетику, вызвав к жизни Йельскую школу критики, а также многочисленные исследовательские группы в Балтиморском, Карнельском и др. университетах. Философские взгляды Д., чья эволюция отмечена смещением интереса от феноменолого-структуралистских исследований (60-е гг.) к проблемам постструктуралистской эстетики (70-е гг.), а затем — к философии литературы (80 — 90-е гг.), отличаются концептуальной целостностью. Философия остается для него тем центром-магнитом, который притягивает к себе гуманитарные науки и искусство, образующие в совокупности единую систему. Не приемля традиций вытеснения и поглощения философии другими гуманитарными науками, ее превращения в частную дисциплину, Д. способствует укреплению ее институционального статуса, являясь учредителем Международного философского колледжа (1983), а также Группы по изучению преподавания философии. Философско-эстетический акцент Д. на проблемах дискурсивности, дистинктивности вызывает к жизни ряд оригинальных понятий, таких как след, рассеивание, царапина, грамма, вуаль, приложение, прививка, гибрид, контрабанда, различание и др. Принципиальный смысл приобретает обращение к анаграммам, черновикам, конспектам, подписям и шрифту, маргиналиям, сноскам. Исследование нерешаемого посредством амальгамы философских, исторических и художественных текстов, научных данных и вымысла, дисконтинуаль-ных прыжков между фразами, словами, знаками, отделенными между собой сотнями страниц, опоры на нелингвистические — графические, живописные, компьютерные способы коммуникации, выливаются в гипертекст — подобие искусственного разума, компьютерного банка данных, текстуальной машины, лабиринта значений. В его рамках философский и литературный языки взаимопроницаемы, открыты друг другу, их скрещивание образует метаязык деконструкции. Его применение размывает традиционные бинарные расчленения языка и речи, речи и письма, означаемого и означающего, текста и контекста, диахронии и синхронии, натуры и культуры, мужского и женского и т. д. Однако исчезновение анти-номичности, иерархичности порождает не хаос, но новую конфигурацию философс-ко-эстетического поля, чьей доминантой становится присутствие отсутствия, открытый контекст, стимулирующий игру цитатами, постмодернистские смысловые и пространственно-временные смещения. Сосредоточивая внимание на языковых обнаружениях философии, Д. приводит язык во «взвешенное состояние», совершая челночные операции между языковой эмпирией и философией. Он обращается к текстам Гераклита, Сократа, Платона, Аристотеля, Руссо, Канта, Гегеля, Ницше, Фрейда, Гуссерля, Хайдеггера, Барта, Леви-Строса, Фуко, Лиотара, де Мана, Альтюссера, Витгенштейна, Фейерабенда, а также произведениям литературного авангарда — Малларме, Арто, Батая, Жабеса, Понжа, Джойса, Делана, Соллерса и др. Д. создает ряд литературно-философских произведений экспериментального плана, сочетающих в постмодернистском духе элементы научного трактата и автобиографических заметок, романа в письмах и пародии на эпистолярный жанр, трагифарсовые черты и галлюцинаторно-провидческие озарения. Ему принадлежит ряд парадоксальных утверждений, рассчитанных на «философский шок»: восприятия не существует; может быть, я мертв; имя собственное — не собственное; внетекста не существует; схваченное письмом понятие тут же спекается; секрет в том, что понимать нечего; вначале был телефон. Подобные высказывания свидетельствуют о стремлении выйти за рамки классической философии, «начать все сначала» в ситуации утраты ясности, смысла, понимания. Деконструкция — не философия языка вообще или языка бессознательного в частности, но анализ трансцендентальных свойств философского языка и трансгрессий языка литературного. Внимание переносится с того, что раскрывается в тексте путем дешифровки бессознательного, на то, что скрывается в тексте, остается за его рамками в результате тайного удерживания, отсрочки в механизме психического замещения. Особая роль в теории Д. придается понятию «различания» /difference/ — неографиз-му, синтезирующему стремление установить различие /difference/ и в то же время отложить, отсрочить его /differer/. Если существование предшествует сущности (Ж.-П.Сартр), то смысл человеческой жизни ретроспективен, как бы отложен. Его различание аналогично прочтению уже завершенной книги, в результате которого происходит стирание различий между речевой диахронией и языковой синхронией, становящихся вследствие деконструкции пучками следов друг друга, отложенного присутствия отсутствия. Одна из существенных задач неклассической эстетики для Д. — проблема деконструкции метафоры. Он различает живые и мертвые, эффективные и стертые, активные и пассивные, горящие и погасшие метафоры, считая необходимым стимуляцию саморазрушения последних в постмодернистском искусстве. Д. подчеркивает метафоричность и метонимизм, тропизм и буквальность языка искусства. Западная метафизика в целом характеризуется им как метафорическая, «тропическая». Специфика постмодернистской метафоры заключается в ее превращении в квазиметафору, метафору метафоры внутриметафизического характера. Миметическое изображение уступает место изображению изображения, экстазу словесной телесности. Д. определяет эстетику постмодернизма как «эстетику непредставимого, непредставленного». Ее центральным элементом становится ритм. Ритмическая деконструкция распространяется Д. на все виды искусства. В литературе он выделяет круговые, нарциссические конструкции, соединяющие память и обещание посредством повторов, цитат, подобий. Анализируя «событие творчества» Д. Джойса и «ситуацию речи» в его «Улиссе», Д. видит в тексте романа саморазрушающийся артефакт, от которого остается смех и междометие «да». На передний план выступает в постмодернистской литературе невидимая, слепая природа произведения, своего рода неодионисийский «танец пера» (См.: Аполлоническое и дионисийское). Искусство — своеобразный исход из мира, но не в инобытие утопии, а вовнутрь, в глубину, в чистое отсутствие. Это опасный и тоскливый акт, не предполагающий совершенства художественного стиля. Прекрасное не исчезает, но происходит его сдвиг, смещение, дрейф, эмансипация от классических интерпретаций. В отличие от классической философско-эстетической ситуации, философия утрачивает власть над эстетической методологией, припоминая свой генезис в качестве рефлексии о становлении поэтики. Оригинальность научной позиции Д. состоит в объединении предметных полей теории культуры и лингвистики. Сознательная «экспатриация» философской эстетики в эту экспериментальную сферу дает ей новое дыхание, оттачивает методологический инструментарий, подтверждает ее право на существование в постмодернистской ситуации. Дистанциируясь от крайностей структуралистского подхода, Д. избегает соблазна пан-текстуального стирания различий между философией, литературой и литературной критикой. Исходя из противоречивого единства и взаимосвязи, теория деконструкции не смешивает и не противопоставляет строгую философию и литературность, но вводит их в контекст более широкой творческой разумности, где интуиция, фантазия, вымысел — столь же необходимые звенья анализа, как и законы формальной логики. Д. идет значительно дальше канонических тенденций эстетизации философии, предлагая антидогматический, антифундаменталистский, антитоталитарный по духу способ философствования, открывающий позитивные перспективы исследования инновационных процессов в жизни, науке, художественной культуре конца XX в. Осн.соч.: Lecriture et la difference. P., 1967; De la grammatologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; La Carte postale. De Socrate ? Freud et au-del?. P., 1980; Psychee. Invention de lautre. P., 1987; Du droit ? la philosophie. P., 1990; Lautre cap. P., 1991; Jacques Derrida par Geoffrey Bennington et Jacques Derrida. P., 1991; Points de suspension. Entretiens. P. 1991. H. M.
ДЕРРИДА Жак
род. 15 июля 1930, Эль Биар, Алжир)—французский философ, представитель постструктурализма, постмодернизма. Преподавал в Сорбонне (1960—64), в Высшей Нормальной Школе, сотрудничал в журналах «Критик» и «Тель кель», был одним из инициаторов создания (в 1983 г.) Международного философского коллежа (Париж) и первым его директором. Преподает в Школе высших исследований в области социальных наук (Париж), а также в ряде университетов США, где идеи деконструкции породили одно из основных направлений исследований на стыке литературной критики и философии. Среди значимых предшественников Деррида— Ницше, Фрейд, Гуссерль, Хайдеггер. Концепция Деррида перекликается с англо-американской философией логического анализа, однако все его контакты с философами этого направления (Остин, Серл) не свидетельствовали о поисках взаимопонимания, как, впрочем, и его контакты с представителями различных версий современной континентальной философии (Гадамер, Рикер и др.).
Первая диссертация Деррида посвящена гуссерлевской феноменологии («Проблема генезиса в философии Гуссерля», опубликована лишь в 1990). Деррида как философ сложился уже в 1960-е гг. Так, 1967 был ознаменован выходом в свет сразу трех работ Деррида: «Голос и явление». «Письмо и различие», «О грамматологии», в которых была сделана заявка на новую философскую позицию—вторичную по материалу (философская традиция), но новаторскую по реализации (чтение философских текстов как риторико-метафорических). Речь идет о разборкесборке письменных текстов философской (и литературной) традиции, о выявлении в них опорных понятий «логоцентрической» метафизики, ставящей во главу угла наличие, присутствие, данность (понятий, чувственных впечатлений, опыта и проч.) и об их критике.
В 1970-е гг. яркие литературные эксперименты (такие, как «Глас») сосуществуют с более «философичными» текстами («Края—философии»; «Рассеяние»). В 1980-е и особенно 1990-е гг. можно отметить несколько больший интерес к этико-политической проблематике (анализ политических документов, а также человеческих чувств, состояний, отношений, связанных с парадоксами дружбы, гостеприимства, свидетельства, дара и др.). В целом общие принципы работы с материалом остаются весьма сходными на протяжении всего его исследовательского пути. Различия касаются скорее удельного веса текстов—философских или литературных, хотя те и другие у него постоянно смешиваются. Основные области исследования—философия (Руссо, Кондильяк, Платон, Кант, Гегель, Гуссерль, Ницше, Хайдеггер. Левинас, Серл, Остин, Маркс), литература (Малларме, Понж, Целан, Бланшо, Жене, Софокл, Бодлер, Джойс, В. Беньямин, Соллерс, Флобер), гуманитарные науки (Мосс, Малиновский, Фрейд, П. де Ман, Р. Барт, Бенвенист).
В одном и том же тексте можно найти биографические и автобиографические моменты, цитаты, аллюзии, парадоксы разного рода, неологизмы, этимологические разыскания, художественный вымысел, комментарии, пародии, элементы различных жанров и стилей. Среди сквозных тем, выявляемых при деконструкции текстов философской традиции,—парадоксы имени и именования; саморефереиции и начала рассуждения; подписи и социальные договора; невозможность «собственного» и постоянные взаимопревращения собственного и нарицательного, собственного и другого; повторение как первоначальность; событийность и сингулярность; перевод и оригинал и многое др. Все они так или иначе сводятся к невозможности показать целостность системы посредством внутренних элементов самой системы — или, иначе говоря, неразрешимость в приблизительно геделевском смысле.
У Деррида почти нет «собственных» понятий: как правило, он берет их из чужих текстов, а потому они в любом случае трудно обобщаются, систем не образуют и остаются рядом нанизываний ad hoc. Цельных больших книг на одну тему у него нет по определению—наиболее цельна среди них книга «О грамматологии». В ней наиболее ярко задается ряд основных понятий деконструкции, применяемых в «чтении» (и извлекаемых из чтения) Платона, Гуссерля, Ницше, Хайдеггера, Соссюра, Леви-Строса, Руссо. Эти понятия—письмо, прото-письмо, различие, различАние, след, прото-след, артикуляция, графия, графика, грамма, про-грамма, запись и др. Главное понятие здесь— письмо. Логоцентрическэя философия не замечала письма (за речью, духом, живым словом, наличием, логосом) или же видела в нем нечто искусственное, вторичное. Для Деррида письмо—это опорное понятие. Оно не затерто привычным употреблением, не имеет отрицательных ассоциаций в современной философии (Гуссерль или Барт, интересовавшиеся письмом,—это хорошие прецеденты). На обыденном уровне письмо тоже имеет свои преимущества: оно долговечнее речи, оно позволяет «общаться» с людьми, непосредственно не общаясь с ними, как это делал, напр., главный герой «Грамматологии» Жан-Жак Руссо, предпочитавший «скрываться и писать». Письмо до речи—это, конечно, не письмо в собственном и узком смысле слова, но скорее «прото-письмо» (archi-ecriture) — письмо как метафорическое обозначение самой возможности каких бы то ни было расчленений и артикуляций. Другое главное понятие Грамматологии как дисциплины. направленной на выявление базовых культурных артикуляций или письма в широком смысле слова,—различие, различАние. В отличие от различия в структурализме различие у Деррида не включено в систему оппозиций и не имеет смыслоразличающей роли: это различие в рассеянии. Семантически близко к нему «различАние» (diffrance): его отличает от «различия» (difference) только графика, никак не воспринимающаяся на слух. Раз ничто не дано непосредственно, здесь и теперь, значит все представлено лишь своими значимыми отсутствиями, следами, зарубками, царапинами, метками. Все промедлено во времени и расставлено, разнесено в пространстве, и мы, стало быть, призваны увидеть и учесть этот интервал, промежуток, отрыв. Если спросить—промежуток между чем и чем? отрыв чего от чего?—то вопрос, наверное, будет либо сочтен бессмысленным, либо получит вполне традиционный ответ: речь идет об отрыве бытия от смысла, человека от смысла его бытия.
Как происходит постижение этой различенной в себе и отсроченной реальности? Как происходит, напр., постижение природы культурными средствами, переход природы в культуру, как мы можем понять значение этих понятийтерминов, их смысловые соотношения? Ответ может быть различный: развести значения (формальная логика); снять одно значение в другом (диалектическая логика); построить бинарную оппозицию «природа-культура» по критериям структурного метода; опосредовать эту оппозицию конкретными медиаторами по критериям мифологического мышления и т. д. Взяв из Руссо слово «восполнение» (supplement) (по-русски — приложение, дополнение, добавление и др.). мы получаем логику парадоксального достраивания, втягивающую в себя отношения внутреннего и внешнего, далекого и близкого, психического и физиологического, непосредственно данного и никогда не дающегося. «Раздразненные и выманенные наружу силы означения» сплетаются в такой клубок, что невозможное восполнение природы культурой не только совершается, но, оказывается, имеет место изначально (иначе природа не была бы той цельностью и совершенством, каковой она предстает у Руссо) и вместе с тем—остается неосуществленной, поскольку дополнение природы культурой предстает как подмена, в результате которой уже культура начинает «испытывать» нехватку и вся цепочка подстановок и подмен как бы поворачивает вспять. И это, по сути, общая форма процессов, которые происходят повсюду—и в жизни, и в познании.
Общее имя такой работы—деконструкция, и этим словом иногда характеризуется все творчество Деррида в целом. Существует множество версий понимания де конструкции, в чем-то дополняющих друг друга. В известном «Письме японскому другу» (1985; опубликовано в Psyche: Inventions de lautre. P., 1987, p. 387—394; рус. пер.—«ВФ», 1992, № 4, с. 53—57) Деррида описывает различные стадии поиска слова, термина, принципа. Поначалу слово «деконструкция» было вариантом перевода двух немецких слов (Destruktion и Abbau), но такой генезис французского понятия не устроил Деррида преобладанием отрицательного смысла. Поиск по французским толковым словарям продолжался, покуда в одном из них (Бешерель) не было найдено нужное—редкое для французского языка слово «деконструкция», понимаемое как момент переводческой практики: «деконструкция»—это соответственно ломка иностранного слова при поиске эквивалента в родном языке, а «конструкция»—его пересоздание. Т.о., единственное приемлемое для Деррида французское значение термина было связано с импортом чужого и чуждого в свою культуру.
При этом Деррида заранее отметает все традиционные подходы к деконструкции: это не анализ (ибо она не приводит к простейшим элементам), не критика, не метод, не акт, не операция. Деконструкция для Деррида—это «мотив, тема, стратагема» (в пер. с греч. стратагемавоенная хитрость). Все попытки решения вопроса о том, что есть деконструкция, по традиционной формуле логического суждения (S есть Р), заранее признаются неверными, а все суждения в форме констатации (т. е. сделанные в третьем лице единственного числа настоящего времени изъявительного наклонения) — невалидными. Понять значение деконструкции можно лишь в конкретном контексте, при работе с рядами терминов, отчасти уже названных, отчасти добавляемых после чтения других текстов (письмо, след, различАние, супплемент, гимен, фармакон, парэргон и пр.)—этот ряд по определению открыт и незавершен.
Итак, понятия, относящиеся, условно говоря, кдеконструируюшему ряду, фрагментарны, дробны, контекстуально зависимы, растворены во множестве граней и оттенков значений. Если же мы обратимся к понятиям деконструируемого ряда, то увидим, что они, напротив, сверх-обобщены. Презумпция логоцентрической «виновности» заведомо лежит на всех разбираемых понятиях западной мысли. Соответственно и итогом деконструкции будет подтверждение этой презумпции, этой интуиции, которая кажется все более обоснованной с каждым новым случаем обнаружения «наличия» (presence) за любым понятием— от досократиков и Платона до Мелани Кляйн, Якобсона или Фуко. Истоки самого понятия «наличие» можно найти и у Гуссерля, и у Хайдеггера, однако эту сверхобобщенную трактовку наличия можно найти только у Деррида. Его конструкция «наличия» покрывает огромные территории (интеллектуальные операции, сенсорно данное, бытие вообще) и включает по сути все отдельные понятия «логоцентрической метафизики» (сущее, сущность, эйдос, телос, субстанция, субъект и т. д. и т. п.). Тем самым, видимо, возникает диссимметрия между «объектом» и «приемом» его обработки: к сверхслитному объекту применяются сверхдифференцированные средства анализа.
Развертывание хитроумной мысли позволяет раскрыть тонкие оттенки смысла, модальностей высказываний, выявление множества разноплановых парадоксов в текстах, напоминая философии, что ей нужно постоянно давать себе отчет в изначальной метафоричности своих абстракций и быть готовой к самопересмотру. Откуда философии взять средства для этого—извне или изнутри? Скорее извне (из литературы, искусства, психоанализа, политики, гуманитарных наук, из невостребованного логикой материала), но в каком-то смысле и изнутри — для этого нужен особый угол зрения на собственный материал и его текстовую природу. Деконструкиия напоминает нам, что в принципе материалом философии может быть «что угодно», и в этом смысле она растет из любого «сора», как и поэзия. Но одновременно деконструкция вводит нас в заблуждение: философия, в отличие от поэзии, не растет, «как лопухи и лебеда», для нее нужна жесткая самодисциплина и не просто работа с языком, но шлифовка языка как средства мысли.
И здесь мы попадаем н самый центр проблемы. Для Деррида подлинный образ философа—это «философ-художник» (именно это он ценил в Ницше). Его не интересуют сами тексты, которые он разбирает: ему важнее собственное отношение к текстам, вплетенное в чтение текста, а также собственный стиль такой работы, узнаваемость собственной манеры письма, ее непохожесть на все другие манеры и стили. Деконструкция не претендует на ясные постановки вопроса и не предлагает никаких решений, но она делает собственное движение — яркое и артистичное — достойным внимания объектом. Важно понять, почему и при каких обстоятельствах философия входит в свой эстетический вираж, ставит в центр форму эссе, предполагающую определенную вольность в развертывании аргументации. И если эстетическая компонента была в философских рассуждениях всегда (как, впрочем, и в любом шаге разума, не отождествляемого с рассудком), то почему она сейчас становится главной?
И этот вопрос уместен, ибо Деррида всегда четко отличал вопрос о «пределах метафизики» и вопрос о «конце философии». Более того, когда во Франции опасность нависла над системой школьного философского образования (школьники там изучают философию в последнем классе лицея и пишут в качестве главного экзамена на аттестат зрелости «рассуждение по философии»), то Деррида организовал умелое сопротивление этой опасности, защищая достаточно традиционный институт. Но он организовал и другое— Международный философский коллеж в Париже—место для нетрадиционной работы, где философия бы могла осмыслять себя в непосредственном столкновении с другими отраслями культуры—искусством, литературой, наукой, политикой. При этом заметим, что во Франции всяческие эксперименты с испытанием границ философии тем более допустимы и уместны, что у философии есть «твердое ядро»: она стабильно участвует в познавательных и образовательных процессах, в функционировании академических институтов, в «рациональной» системе разделения труда. Деррида нередко сравнивают с поздними софистами. Эстетический поворот в философии это постановка вопроса об условиях человеческого восприятия, о том, как сделать метафору подлинно концептуальным ресурсом. Но это относится, по-видимому, уже к сфере логической и нелогической семантики. Теперь у нас есть огромный материал философских и других культурных текстов, которые деконструированы. Спрашивается, что с ними делать дальше, как добиться того, чтобы эстетический взгляд на текст дал свой концептуально-философский результат?
Язык уже выступил средством риторического преобразования философии, но теперь он может стать средством ее критики или точнее—критики критики.
Соч.: Lorigine de la geometrie de Husserl. P., 1962; La voix et la phenomene. P., 1967; Lecriture et diflrence. P., 1967; De la grammalologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; Marges—de la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Glas. P., 1974; Larcheologie du frivole. P., 1973; Eperons. Les styles de Nietzsche. P., 1978; La verite en peinture. P., 1978; La carte postale: De Socrate a Freud et au-dela. P., 1980; Dun ton apocalyptique adopte naguere en philosophie. P., 1983; Autobiographies. Lenseignement de Nietzsche et la politique du nom propre. P., 1984; Parages. P., 1986; Schibboleth - pour Paul Celan. P., 1986; Psyche: Invention de lautre. P., 1987; Ulysse gramophone. Deux mots pour Joyce. P., 1987; De lesprit. Heideggeret la question. P., 1987; Signeponge. P., 1988; Memoires pour Paul de Man. P., 1988; Limited Inc. P., 1990; Le probleme de la genese dans la philosophie de Husserl. P., 1990; Lautre cap. P., 1991; Donner le temps. I. La fausse monnaie. P.. 1991; Saufle nom. Galilee, 1993;Khora.P„ 1993; Passions. P., 1993;Spectresde Marx. P.. 1993; Poliliquesde lamitie. P., 1994; Force de loi. P., 1994; Mal darchive. P., 1995; Le monolinguisme de lautre. P., 1996; Apories. Mourir—sentendre aux «limites de la verite». P., 1996; Resistances de la psychanalyse. P., 1996; Adieu—a Emmanuel Levinas. P., 1997; De lhospitalite. P., 1997; Cosmopolites de tous les pays, encore un effort! P., 1997; Demeure. Maurice BIanchot. P., 1998; Donner la mort. P., 1999; Начало геометрии. M.. 1996; Позиции. К., 1996; Шпоры: стили Ницше.—«ФН», 1991, № 3—4; Эссе об имени (Страсть, Кроме имени. Хора). СПб., 1998; О грамматологии. М., 2000.
Лит.: Les fins de lhomme. A partir du travail de Jacques Derrida. P., 1981; Ryan M. Marxism and deconstruction. Baltimore — L, 1982; Marx after Derrida.—«Diacritics», a review of contemporary criticism. Winter 1985; Gasche R. The Tain of the Mirror. Derrida and the Philosophy of Reflection. Cambr. (Mass.)-L., 1986; Harris C. Derrida. L., 1987; Steinmetz R. Les styles de Derrida. Bruxelles, 1994; Kofman S. Lectures de Derrida. P., 1984; Deconstruction and Philosophy, ed. by J. Sallis. Chi.—L., 1987; Derrida and Deconstruction, ed. by Н. J. Silverman. N. Y.- L., 1989; Redrawing the lines. Analytic Philosophy, Deconstruction, and Literary Theory. Minneapolis, 1989; Derrida.— «Revue philosophique de la France et de letranger». P., 1990, № 2; Sienninglon G.. Derrida J. Jacques Derrida. P., 1991; Zima P. La deconstruction. Une critique. P., 1994; Le passage des frontieres. Autour du travail de Jacques Derrida. P., 1994; Farrel F. B. Subjectivity, Realism and Postmodernism. Cambr., Wb.MalabouC., Derrida J. La contre-allee. P., 1999; Lanimal autobiographique. Autour de Jacques Derrida. P., 1999; Автономией Н. С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Жак Деррида в Москве. М., 1993; Соколов Б. Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996; Ильич И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996.
Н. С. Автономова
Первая диссертация Деррида посвящена гуссерлевской феноменологии («Проблема генезиса в философии Гуссерля», опубликована лишь в 1990). Деррида как философ сложился уже в 1960-е гг. Так, 1967 был ознаменован выходом в свет сразу трех работ Деррида: «Голос и явление». «Письмо и различие», «О грамматологии», в которых была сделана заявка на новую философскую позицию—вторичную по материалу (философская традиция), но новаторскую по реализации (чтение философских текстов как риторико-метафорических). Речь идет о разборкесборке письменных текстов философской (и литературной) традиции, о выявлении в них опорных понятий «логоцентрической» метафизики, ставящей во главу угла наличие, присутствие, данность (понятий, чувственных впечатлений, опыта и проч.) и об их критике.
В 1970-е гг. яркие литературные эксперименты (такие, как «Глас») сосуществуют с более «философичными» текстами («Края—философии»; «Рассеяние»). В 1980-е и особенно 1990-е гг. можно отметить несколько больший интерес к этико-политической проблематике (анализ политических документов, а также человеческих чувств, состояний, отношений, связанных с парадоксами дружбы, гостеприимства, свидетельства, дара и др.). В целом общие принципы работы с материалом остаются весьма сходными на протяжении всего его исследовательского пути. Различия касаются скорее удельного веса текстов—философских или литературных, хотя те и другие у него постоянно смешиваются. Основные области исследования—философия (Руссо, Кондильяк, Платон, Кант, Гегель, Гуссерль, Ницше, Хайдеггер. Левинас, Серл, Остин, Маркс), литература (Малларме, Понж, Целан, Бланшо, Жене, Софокл, Бодлер, Джойс, В. Беньямин, Соллерс, Флобер), гуманитарные науки (Мосс, Малиновский, Фрейд, П. де Ман, Р. Барт, Бенвенист).
В одном и том же тексте можно найти биографические и автобиографические моменты, цитаты, аллюзии, парадоксы разного рода, неологизмы, этимологические разыскания, художественный вымысел, комментарии, пародии, элементы различных жанров и стилей. Среди сквозных тем, выявляемых при деконструкции текстов философской традиции,—парадоксы имени и именования; саморефереиции и начала рассуждения; подписи и социальные договора; невозможность «собственного» и постоянные взаимопревращения собственного и нарицательного, собственного и другого; повторение как первоначальность; событийность и сингулярность; перевод и оригинал и многое др. Все они так или иначе сводятся к невозможности показать целостность системы посредством внутренних элементов самой системы — или, иначе говоря, неразрешимость в приблизительно геделевском смысле.
У Деррида почти нет «собственных» понятий: как правило, он берет их из чужих текстов, а потому они в любом случае трудно обобщаются, систем не образуют и остаются рядом нанизываний ad hoc. Цельных больших книг на одну тему у него нет по определению—наиболее цельна среди них книга «О грамматологии». В ней наиболее ярко задается ряд основных понятий деконструкции, применяемых в «чтении» (и извлекаемых из чтения) Платона, Гуссерля, Ницше, Хайдеггера, Соссюра, Леви-Строса, Руссо. Эти понятия—письмо, прото-письмо, различие, различАние, след, прото-след, артикуляция, графия, графика, грамма, про-грамма, запись и др. Главное понятие здесь— письмо. Логоцентрическэя философия не замечала письма (за речью, духом, живым словом, наличием, логосом) или же видела в нем нечто искусственное, вторичное. Для Деррида письмо—это опорное понятие. Оно не затерто привычным употреблением, не имеет отрицательных ассоциаций в современной философии (Гуссерль или Барт, интересовавшиеся письмом,—это хорошие прецеденты). На обыденном уровне письмо тоже имеет свои преимущества: оно долговечнее речи, оно позволяет «общаться» с людьми, непосредственно не общаясь с ними, как это делал, напр., главный герой «Грамматологии» Жан-Жак Руссо, предпочитавший «скрываться и писать». Письмо до речи—это, конечно, не письмо в собственном и узком смысле слова, но скорее «прото-письмо» (archi-ecriture) — письмо как метафорическое обозначение самой возможности каких бы то ни было расчленений и артикуляций. Другое главное понятие Грамматологии как дисциплины. направленной на выявление базовых культурных артикуляций или письма в широком смысле слова,—различие, различАние. В отличие от различия в структурализме различие у Деррида не включено в систему оппозиций и не имеет смыслоразличающей роли: это различие в рассеянии. Семантически близко к нему «различАние» (diffrance): его отличает от «различия» (difference) только графика, никак не воспринимающаяся на слух. Раз ничто не дано непосредственно, здесь и теперь, значит все представлено лишь своими значимыми отсутствиями, следами, зарубками, царапинами, метками. Все промедлено во времени и расставлено, разнесено в пространстве, и мы, стало быть, призваны увидеть и учесть этот интервал, промежуток, отрыв. Если спросить—промежуток между чем и чем? отрыв чего от чего?—то вопрос, наверное, будет либо сочтен бессмысленным, либо получит вполне традиционный ответ: речь идет об отрыве бытия от смысла, человека от смысла его бытия.
Как происходит постижение этой различенной в себе и отсроченной реальности? Как происходит, напр., постижение природы культурными средствами, переход природы в культуру, как мы можем понять значение этих понятийтерминов, их смысловые соотношения? Ответ может быть различный: развести значения (формальная логика); снять одно значение в другом (диалектическая логика); построить бинарную оппозицию «природа-культура» по критериям структурного метода; опосредовать эту оппозицию конкретными медиаторами по критериям мифологического мышления и т. д. Взяв из Руссо слово «восполнение» (supplement) (по-русски — приложение, дополнение, добавление и др.). мы получаем логику парадоксального достраивания, втягивающую в себя отношения внутреннего и внешнего, далекого и близкого, психического и физиологического, непосредственно данного и никогда не дающегося. «Раздразненные и выманенные наружу силы означения» сплетаются в такой клубок, что невозможное восполнение природы культурой не только совершается, но, оказывается, имеет место изначально (иначе природа не была бы той цельностью и совершенством, каковой она предстает у Руссо) и вместе с тем—остается неосуществленной, поскольку дополнение природы культурой предстает как подмена, в результате которой уже культура начинает «испытывать» нехватку и вся цепочка подстановок и подмен как бы поворачивает вспять. И это, по сути, общая форма процессов, которые происходят повсюду—и в жизни, и в познании.
Общее имя такой работы—деконструкция, и этим словом иногда характеризуется все творчество Деррида в целом. Существует множество версий понимания де конструкции, в чем-то дополняющих друг друга. В известном «Письме японскому другу» (1985; опубликовано в Psyche: Inventions de lautre. P., 1987, p. 387—394; рус. пер.—«ВФ», 1992, № 4, с. 53—57) Деррида описывает различные стадии поиска слова, термина, принципа. Поначалу слово «деконструкция» было вариантом перевода двух немецких слов (Destruktion и Abbau), но такой генезис французского понятия не устроил Деррида преобладанием отрицательного смысла. Поиск по французским толковым словарям продолжался, покуда в одном из них (Бешерель) не было найдено нужное—редкое для французского языка слово «деконструкция», понимаемое как момент переводческой практики: «деконструкция»—это соответственно ломка иностранного слова при поиске эквивалента в родном языке, а «конструкция»—его пересоздание. Т.о., единственное приемлемое для Деррида французское значение термина было связано с импортом чужого и чуждого в свою культуру.
При этом Деррида заранее отметает все традиционные подходы к деконструкции: это не анализ (ибо она не приводит к простейшим элементам), не критика, не метод, не акт, не операция. Деконструкция для Деррида—это «мотив, тема, стратагема» (в пер. с греч. стратагемавоенная хитрость). Все попытки решения вопроса о том, что есть деконструкция, по традиционной формуле логического суждения (S есть Р), заранее признаются неверными, а все суждения в форме констатации (т. е. сделанные в третьем лице единственного числа настоящего времени изъявительного наклонения) — невалидными. Понять значение деконструкции можно лишь в конкретном контексте, при работе с рядами терминов, отчасти уже названных, отчасти добавляемых после чтения других текстов (письмо, след, различАние, супплемент, гимен, фармакон, парэргон и пр.)—этот ряд по определению открыт и незавершен.
Итак, понятия, относящиеся, условно говоря, кдеконструируюшему ряду, фрагментарны, дробны, контекстуально зависимы, растворены во множестве граней и оттенков значений. Если же мы обратимся к понятиям деконструируемого ряда, то увидим, что они, напротив, сверх-обобщены. Презумпция логоцентрической «виновности» заведомо лежит на всех разбираемых понятиях западной мысли. Соответственно и итогом деконструкции будет подтверждение этой презумпции, этой интуиции, которая кажется все более обоснованной с каждым новым случаем обнаружения «наличия» (presence) за любым понятием— от досократиков и Платона до Мелани Кляйн, Якобсона или Фуко. Истоки самого понятия «наличие» можно найти и у Гуссерля, и у Хайдеггера, однако эту сверхобобщенную трактовку наличия можно найти только у Деррида. Его конструкция «наличия» покрывает огромные территории (интеллектуальные операции, сенсорно данное, бытие вообще) и включает по сути все отдельные понятия «логоцентрической метафизики» (сущее, сущность, эйдос, телос, субстанция, субъект и т. д. и т. п.). Тем самым, видимо, возникает диссимметрия между «объектом» и «приемом» его обработки: к сверхслитному объекту применяются сверхдифференцированные средства анализа.
Развертывание хитроумной мысли позволяет раскрыть тонкие оттенки смысла, модальностей высказываний, выявление множества разноплановых парадоксов в текстах, напоминая философии, что ей нужно постоянно давать себе отчет в изначальной метафоричности своих абстракций и быть готовой к самопересмотру. Откуда философии взять средства для этого—извне или изнутри? Скорее извне (из литературы, искусства, психоанализа, политики, гуманитарных наук, из невостребованного логикой материала), но в каком-то смысле и изнутри — для этого нужен особый угол зрения на собственный материал и его текстовую природу. Деконструкиия напоминает нам, что в принципе материалом философии может быть «что угодно», и в этом смысле она растет из любого «сора», как и поэзия. Но одновременно деконструкция вводит нас в заблуждение: философия, в отличие от поэзии, не растет, «как лопухи и лебеда», для нее нужна жесткая самодисциплина и не просто работа с языком, но шлифовка языка как средства мысли.
И здесь мы попадаем н самый центр проблемы. Для Деррида подлинный образ философа—это «философ-художник» (именно это он ценил в Ницше). Его не интересуют сами тексты, которые он разбирает: ему важнее собственное отношение к текстам, вплетенное в чтение текста, а также собственный стиль такой работы, узнаваемость собственной манеры письма, ее непохожесть на все другие манеры и стили. Деконструкция не претендует на ясные постановки вопроса и не предлагает никаких решений, но она делает собственное движение — яркое и артистичное — достойным внимания объектом. Важно понять, почему и при каких обстоятельствах философия входит в свой эстетический вираж, ставит в центр форму эссе, предполагающую определенную вольность в развертывании аргументации. И если эстетическая компонента была в философских рассуждениях всегда (как, впрочем, и в любом шаге разума, не отождествляемого с рассудком), то почему она сейчас становится главной?
И этот вопрос уместен, ибо Деррида всегда четко отличал вопрос о «пределах метафизики» и вопрос о «конце философии». Более того, когда во Франции опасность нависла над системой школьного философского образования (школьники там изучают философию в последнем классе лицея и пишут в качестве главного экзамена на аттестат зрелости «рассуждение по философии»), то Деррида организовал умелое сопротивление этой опасности, защищая достаточно традиционный институт. Но он организовал и другое— Международный философский коллеж в Париже—место для нетрадиционной работы, где философия бы могла осмыслять себя в непосредственном столкновении с другими отраслями культуры—искусством, литературой, наукой, политикой. При этом заметим, что во Франции всяческие эксперименты с испытанием границ философии тем более допустимы и уместны, что у философии есть «твердое ядро»: она стабильно участвует в познавательных и образовательных процессах, в функционировании академических институтов, в «рациональной» системе разделения труда. Деррида нередко сравнивают с поздними софистами. Эстетический поворот в философии это постановка вопроса об условиях человеческого восприятия, о том, как сделать метафору подлинно концептуальным ресурсом. Но это относится, по-видимому, уже к сфере логической и нелогической семантики. Теперь у нас есть огромный материал философских и других культурных текстов, которые деконструированы. Спрашивается, что с ними делать дальше, как добиться того, чтобы эстетический взгляд на текст дал свой концептуально-философский результат?
Язык уже выступил средством риторического преобразования философии, но теперь он может стать средством ее критики или точнее—критики критики.
Соч.: Lorigine de la geometrie de Husserl. P., 1962; La voix et la phenomene. P., 1967; Lecriture et diflrence. P., 1967; De la grammalologie. P., 1967; La dissemination. P., 1972; Marges—de la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Glas. P., 1974; Larcheologie du frivole. P., 1973; Eperons. Les styles de Nietzsche. P., 1978; La verite en peinture. P., 1978; La carte postale: De Socrate a Freud et au-dela. P., 1980; Dun ton apocalyptique adopte naguere en philosophie. P., 1983; Autobiographies. Lenseignement de Nietzsche et la politique du nom propre. P., 1984; Parages. P., 1986; Schibboleth - pour Paul Celan. P., 1986; Psyche: Invention de lautre. P., 1987; Ulysse gramophone. Deux mots pour Joyce. P., 1987; De lesprit. Heideggeret la question. P., 1987; Signeponge. P., 1988; Memoires pour Paul de Man. P., 1988; Limited Inc. P., 1990; Le probleme de la genese dans la philosophie de Husserl. P., 1990; Lautre cap. P., 1991; Donner le temps. I. La fausse monnaie. P.. 1991; Saufle nom. Galilee, 1993;Khora.P„ 1993; Passions. P., 1993;Spectresde Marx. P.. 1993; Poliliquesde lamitie. P., 1994; Force de loi. P., 1994; Mal darchive. P., 1995; Le monolinguisme de lautre. P., 1996; Apories. Mourir—sentendre aux «limites de la verite». P., 1996; Resistances de la psychanalyse. P., 1996; Adieu—a Emmanuel Levinas. P., 1997; De lhospitalite. P., 1997; Cosmopolites de tous les pays, encore un effort! P., 1997; Demeure. Maurice BIanchot. P., 1998; Donner la mort. P., 1999; Начало геометрии. M.. 1996; Позиции. К., 1996; Шпоры: стили Ницше.—«ФН», 1991, № 3—4; Эссе об имени (Страсть, Кроме имени. Хора). СПб., 1998; О грамматологии. М., 2000.
Лит.: Les fins de lhomme. A partir du travail de Jacques Derrida. P., 1981; Ryan M. Marxism and deconstruction. Baltimore — L, 1982; Marx after Derrida.—«Diacritics», a review of contemporary criticism. Winter 1985; Gasche R. The Tain of the Mirror. Derrida and the Philosophy of Reflection. Cambr. (Mass.)-L., 1986; Harris C. Derrida. L., 1987; Steinmetz R. Les styles de Derrida. Bruxelles, 1994; Kofman S. Lectures de Derrida. P., 1984; Deconstruction and Philosophy, ed. by J. Sallis. Chi.—L., 1987; Derrida and Deconstruction, ed. by Н. J. Silverman. N. Y.- L., 1989; Redrawing the lines. Analytic Philosophy, Deconstruction, and Literary Theory. Minneapolis, 1989; Derrida.— «Revue philosophique de la France et de letranger». P., 1990, № 2; Sienninglon G.. Derrida J. Jacques Derrida. P., 1991; Zima P. La deconstruction. Une critique. P., 1994; Le passage des frontieres. Autour du travail de Jacques Derrida. P., 1994; Farrel F. B. Subjectivity, Realism and Postmodernism. Cambr., Wb.MalabouC., Derrida J. La contre-allee. P., 1999; Lanimal autobiographique. Autour de Jacques Derrida. P., 1999; Автономией Н. С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Жак Деррида в Москве. М., 1993; Соколов Б. Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996; Ильич И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996.
Н. С. Автономова
Источник: Новая философская энциклопедия
ДЕРРИДА Жак (р. в 1930)
французский философ, литературовед и культуролог, интеллектуальный лидер "Парижской школы" (1980 - 1990-е). Преподавал в Сорбонне (1960-1964), Высшей Нормальной школе, Высшей школе социальных исследований (Париж), организатор "Группы исследований в области философского образования", один из инициаторов создания Международного философского колледжа (1983). Основные сочинения: "Нечто, относящееся к грамматологии" (1967), "Голос и явление" (1967), "Письмо и различие" (1967), "Поля философии" (1972), "Рассеивание" (1972), "Позиции" (1972), "Похоронный звон" (1974), "Шпоры. Стили Ницше" (1978), "Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее" (1980), "Психея: изобретения другого" (1987), "И подписано: Понж" (1988), "Призраки Маркса" (1993), "Хора" (1993), "Сила закона" (1994), "Монолингвизм другого" (1996), "Прощайте - Эммануил Левинас" (1997), "Местопребывание. Морис Бланшо" (1998) и др. (всего около 40 книг). В оригинальной философской концепции, известной как деконструктивизм, Д. интерпретирует мотивы философских размышлений Г.Гегеля, Ницше, Гуссерля, Фрейда, Хайдеггера и др. Объектом ревизии для Д. становится вся классическая западно-европейская философская традиция. В принципе Д. не отрицал одну из составляющих идеи "конца истории", гласившую, что философия суть внешне толерантная, жесткая имперская "идеология" западного этноса (в данном контексте критерием "идеологизма" выступает амбиция частного дискурса на статус абсолютного, универсального). По мысли Д., недостаток такого интеллектуального хода состоит в том, что пороки философии осмысливаются на ее собственном языке. Идет поиск еще более универсальной философии, что означает программу создания расширенного и - что более важно - исторически перспективного рационализма. Д. отвергает данный проект: "Мы просто верим в абсолютное знание как в завершение, если не как в конец истории. [...] Для того, что "берет начало" в этом случае "по ту сторону" абсолютного знания, требуются неслыханные мысли, которые стараются встретиться друг с другом через воспоминание о старых знаках". Д. полагает, что подвергнуть сомнению абсолютность разума традиционными интеллектуальными средствами неосуществимо: "...бросить вызов против него можно лишь воззвав к нему, протестовать против него можно лишь в нем самом, он оставляет нам на своем собственном поле лишь возможность прибегнуть к стратагеме или стратегии. [...] Будучи способной действовать лишь внутри разума, революция против разума как только изрекает себя, сразу же приобретает ограниченную протяженность того, что на языке министерства внутренних дел как раз и называют волнениями". Выход из этого состояния Д. усматривает в следующем (это, в известном смысле, можно полагать главной целью его творчества): говорить так, чтобы ничего не сказать (в любом другом случае мы либо оправдываем разум, либо разумно критикуем его, что равно бессмысленно). Стратегема или стратегия деконструкции предполагает "молчаливый" умысел "говорящего субъекта", задумавшего заговор против Логоса. В работе "Письмо и различие" Д. замечает Левинасу следующее: разговаривая с китайским гражданином, единственно возможным способом сделать вид, что ты владеешь китайским языком, является обратиться к этому самому гражданину по-китайски. Соответственно: дискутировать с Разумом на его языке можно только притворяясь, что ты притворяешься; целью выступает убийство тиранического разума. Если заговорщик, по Д., притворится, что он притворяется, - замысел удастся. Но замысел этот должен скрываться в голове, но вне языка, - никогда не будучи выговоренным. Другие планы обречены на неудачу: по мысли Д., "когда Левинас говорит против Гегеля, он только подтверждает Гегеля, уже его подтвердил". В статье про Батая ("Письмо и различие") Д. отмечает: "Описывая этот симулякр, немыслимый для философии, чья задача слепа, Батай, конечно же, должен сделать вид, что говорит на гегелевском языке". Стратегема Д. состоит не в "молчаливом мышлении": речь идет об отторжении однозначности философского языка за его двусмысленность. (Эта задача была сформулирована Д. уже в первом опубликованном тексте: Введении к "Началу геометрии" Гуссерля.) По мысли Д., проблема, в частности, состоит в том, что "ошибочно" отождествляют (Д. именует это "эмпиризмом") "истины факта" и "истины разумные" (истины "первоначального" факта). Основание этих последних состоит не в способности разума постигать, познавать вещи a priori, a в отношении разума к этому "первоначальному факту", в отношении к чему-то иному. Место тождества "я=я" занимает различие: "эмпиризм", согласно Д., есть "сон чисто гетерологический в своем источнике мысли. Чистое мышление чистого различия. [...] Мы говорим сон, потому что он исчезает с наступлением дня и с восходом языка". Аристотелевское "необходимо остановиться" на уровне некоего "первоначального факта" Д. вслед за неокантианцами считает "философской безответственностью". Феноменологию, по мысли Д., необходимо "пересечь", дабы не остаться в лоне позитивизма. Философическое вопрошание, по его мнению, должно быть бесконечным, то есть безукоризненным с точки зрения духа и буквы эмпиризма, но цель этого кардинально иная - элиминация традиционной метафизики как "метафизики наличия". Размышления по этому спектру вопросов Д. начал еще во Введении к "Началу геометрии" в контексте проблем осуществимости феноменологии истории как определенной теории. По Гуссерлю, бытие не может не идентифицироваться со смыслом, бытие не может не являться для нас. Гуссерлианский "принцип принципов" полагает основанием истинности суждения относительно вещи интуицию вещи, наличествующей "собственной персоной"; этот принцип фундирован аксиомой постоянного отличия оригинала (интуиции, называемой "изначально дающей" самою вещь собственной персоной) и производного от нее продукта (интенции сознания, которые не были осуществлены посредством интуиции). Таким образом, "сама вещь" выступает "открывающим фактом", существующим лишь единожды. В границах исторической феноменологии гуссерлевская идея "Живого Настоящего" предполагает то, что прошлое удерживается настоящим, настоящее же содержит наброски будущего. Из этого следует, что настоящее одновременно уже-прошедшее и только-наступающее; следовательно, еще-настоящее прошлое и уже-настоящее будущее конституируют: а) настоящее, которое уже-не-настоящее (прошлое людей), и б) настоящее, еще-не-наступившее (будущее людей). Вот такая своеобычная двуипостасность настоящего, его несовпадение с самим собой и продуцируют различие. Гуссерль полагал возможным ходом к осмыслению такой ситуации противопоставление "в принципе/фактически" ("en droit/en fait"). Согласно Д., возможна наша встреча с наличествующими памятниками, смысл которых для нас не очевиден (у Д. "ускользает" от человека). Таковые памятники выступают наличествующими следами (см. След) прошлого, людям о них ничего не известно. Таким образом, оказывается невозможным установить, чем было это прошлое в собственную бытность настоящим. Тем не менее, даже в том случае, когда нам не удается совместить: а) смысл памятника (следа) "для них" (в его собственном прошлом) и б) смысл "для нас" следа, (для нас) лишенного смысла, - мы a priori убеждены в том, что это осмысляемое нами прошлое в свою бытность настоящим имело все качества (для нас) настоящего. Иное оказывается тем же самым. В итоге история оказывается "чистой историей смысла", трансляцией смысла через поколения. В русле рассуждений Гуссерля, комментируемых Д. (Введение к "Началу геометрии"), история оказывается в принципе однозначной, даже если фактически полная отрешенность смысла неосуществима: при этом данное тождество бытия (и наличного и прошлого), с одной стороны, и смысла - с другой, достижимо никак не сегодня, а лишь "в бесконечности". В "снятом" виде историческая феноменология являет собой философскую модель, демонстрирующую движение абсолюта, источника смысла (в данном контексте - Ego) к размещающемуся на бесконечной дистанции и перманентно отодвигающемуся "телосу" (термин Гуссерля) или он же: Логос, Бог, Идея (в кантовском смысле) совершенного общества. Как отмечает Д., если в такой версии "истинное" тождественно "истинному для меня", то - как следствие - именно "Я" (в статусе Бога) оказывается у Гуссерля творцом вечных истин. Поскольку же нам заранее известно, что обретение Я такового статуса отложено в бесконечность, постольку финальное отождествление бытия и смысла никогда не состоится. Двусмысленность или, по Д., "исходное различие" смысла и бытия не может быть преодолено конечным триумфом однозначного смысла. Позже это "исходное различие" Д. обозначит неографизмом "различание" (см. Differance). Весьма существенно, что, по мысли Д., differance содержит кроме смысла "не быть тождественным", также и смысл "откладывать на более поздний срок". (В этом контексте настоящее всегда представляет собой отличенное настоящее, ибо лишь став прошлым оно окажется "настоящим настоящим".) По мысли Д., история существует лишь постольку, поскольку настоящее как бы "опаздывает по отношению к самому себе". Согласно Д., без "во-вторых" не может быть "во-первых": "единственный раз" не может быть "началом" ни для чего. Вторичное не просто сменяет первичное; оно по сути конституирует его, позволяет ему быть первичным усилием собственного запаздывания. "Во-вторых" у Д. суть предварительное условие первичности того, что "во-первых": "первоначальным является именно не-начало". Д. в книге "Голос и феномен" подчеркивает то, что в начале располагаются повторение и представление: "ре-презентации", таким образом, отказывается в праве на существование, ибо первичной презентации не могло быть. Отдельным результатом реализации данного "принципа не-принципа" (Д. при его помощи подвергает деконструкции "принцип принципов" Гуссерля) выступает тезис первичности знака, а не вещи - то есть знака, а не референта, знаком которого призван быть этот знак. Следствиями такого тезиса Д. оказываются следующие его идеи: 1) язык не может рассматриваться как "выражение" (ре-презентация) молчаливого "переживаемого" (первой презентации). 2) Письменность есть "знак знака", графический знак замещает устный знак, который есть знак вещи: "письменность является преимущественно дополнением, так как она обозначает ту точку, в которой дополнение открывается как дополнение дополнения, знак знака, заменяющий уже означающее слово" - см. Грамматология. По мысли Д., традиционалистское подчинение письменности слову является предубеждением, и - что более важно - определение графического применимо для определения любого знака: любой знак есть обозначающее, обозначаемое которого есть другое обозначающее, но никогда "самая вещь", каковой она предстает перед нами. Д. акцентирует: "То же самое есть то же самое, лишь принимая вид иного". Д. выходит из традиционалистской "логики тождества", при этом его заботит проблема: осуществимо ли выйти за пределы диалектики, не прибегая к ее инструментарию. (Свободное использование метафоры представляет для Д. горизонт гуманитарного знания; за ним /горизонтом - А.Г./ - качественно отличное от простой полисемии, не контролируемое человеком "рассеяние" смысла.) Или напротив: не является ли выход за границы диалектики неизбежно диалектическим. По мысли Д., "логика дополнительности" (см. Дополнительность) в определенной мере близка диалектике: эта логика "стремится к тому, чтобы извне превратилось бы во внутри, чтобы иное и недостаточность дополнили друг друга, подобно плюсу, который заменяет минус, к тому, чтобы то, что добавляется к чему-либо, замещало недостаточность этой вещи, чтобы недостаток как внешняя сторона овнутренности был бы также уже внутри изнутри". Согласно Д., настоящее может выступать настоящим лишь при том условии, что оно соотносится с отсутствующим, дабы стать отличным от него (отличным от отсутствующего, которое есть прошлое или будущее) (см. Метафизика отсутствия). По Д., вводящего понятие "след" (см. След), след выступает наличествующим знаком той вещи, которая отсутствует, - знаком, оставленным этим отсутствующим после его перемещения туда, где оно наличествовало; любое же наличествующее, с точки зрения Д., несет след отсутствующего, его ограничивающего. Отсутствующее конституирует, придает бытие наличествующему, которое собственно само и является бытием. В этом контексте, по убеждению Д., необходимо помыслить "изначальный след", наличествующий след прошлого (по Д., "абсолютного прошлого"), никогда не имевшего места. По мысли Д., осуществляемая им деконструкция метафизики, написанной понятийными средствами гегелевской терминологии, а также введение им понятия "differance" результируются "одновременно незначительным и радикальным смещением", итогом которого станет "бесконечная", "не могущая никогда завершиться" дискуссия с Г.Гегелем. Д. пишет ("Голос и феномен") о полемике "между философией, которая всегда есть философия присутствия, и мышлением не-присутствия, которое не является ни неизбежной противоположностью первой, ни обязательным размышлением о негативном отсутствии, т.е. теорией не-присутствия как бессознательного". "Мышление не-присутствия" у Д. сосуществует с философией, которая "есть всегда" и которая выступает как мышление о наличествующем, постулирующее приоритет последнего над отсутствующим. Согласно Д., "как иначе можно мыслить бытие и время, как не исходя из настоящего, как не в форме настоящего, а именно как не исходя из вообще теперь, которое ни один опыт не может по определению покинуть? Опыт мышления и мышление опыта всегда имеют дело лишь с настоящим". Д. полагает, что для опыта элиминация настоящего невозможна: он всегда переживание, испытание настоящего. Противополагая "философию" (которая у Д. всегда есть философия наличного, настоящего - философия присутствия) и "мышление-не-присутствия" (которое предполагает соответствующий "опыт-мышления-не-присутствия"), Д. отдает предпочтение высшему "тождеству", сокрытому в опыте Текста. В любом тексте, по мысли Д., содержатся два текста: "два текста, две руки, два взгляда, два слушания. Вместе и одновременно раздельно". Как утверждает Д., всегда легко отыскать первый текст - текст классический, в нем безраздельно доминирует идея присутствия, он неукоснительно соблюдает пиетет по отношению к разуму: в его рамках допустимо лишь осуждение недостаточной разумности во имя того же разума. Этот первый текст, по мысли Д., одновременно содержит некие следы иного текста - иного и того же самого. При этом совместить эти два текста, согласно Д., невозможно никоим образом: их синтез был бы осуществим как итог "преодоления" их "отличия". Второй же текст являет собой, по Д., лишь "смещенную похожесть" первого. Чтение общего текста требует, по мнению Д., особой "двойной науки" (именно так была озаглавлена статья в книге "Рассеяние"). "Мышление-не-присутствия", согласно Д., являет собой "свое-иное" традиционной метафизики: имманентная двойственность последней придает ей статус собственного симулякра (см. Симулякр). Эта "смещенная похожесть" больше похожа, по мысли Д., на "едва ощутимую завесу", легкое колыхание которой посредством языковых игр прочтения может трансформировать "мудрость" первого текста в "комедию" второго. Именно наличие двух текстов в едином тексте провоцирует, обусловливает трансгрессию (см. Трансгрессия) первого (открытого) текста в текст скрытый. Данная процедура предполагает акцентуацию двузначности таких содержащихся в тексте слов и терминов, двойной смысл которых никоим образом нельзя преодолеть. Только такая акцентуация способна, согласно Д., проявить этот второй, ранее скрытый, текст - симулякр текста исходного. Так, например (статья "Двойная наука"), Д. сопоставляет слово "гимен" в текстах Малларме и гегелевский термин "тождество": по Д., первое являет собой симулякр второго. Ибо: "гимен" есть слово для обозначения девственной плевы девственницы и - одновременно - для обозначения уз Гименея. Гимен как девственность существует, когда не существует гимена как соития; не существует гимена как девственности, когда существует гимен как брак. Таким образом, по Д., гимен в равной степени есть различие (между "снаружи" и "изнутри" девственницы, между желанием и осуществлением желания) и уничтожение этого различия. "Гимен", согласно Д., есть уничтожение "различия между различием и не-различием". И таким образом подвергается деконструкции идея тождества Гегеля: тождество между различием и не-различием оказывается неотличимым от тождества (по Гегелю) между тождеством и не-тождеством. Немыслимо ответить на вопрос: являются ли или нет различие и диалектическое тождество одним и тем же. Различие и тождество равно переходят друг в друга, оборачиваются друг другом, подобная языковая игра бесконечна: в ней, по словам Д., проигравший выигрывает, а одержавший победу терпит поражение. По мысли Д., "помимо всех великих слов философии, которые в целом мобилизуют внимание, - разум, истина, принцип, - принцип основания говорит также о том, что основание должно быть дано. [...] Нельзя отделять этот вопрос об основании от вопроса, направленного на это "нужно" и "должно быть дано". "Нужно", как представляется, таит в себе самое существенное в нашем отношении к принципу. Оно отмечает для нас существование, долг, долженствование, требование, приказание, обязательство, закон, императив. С этого момента основание может быть дано, оно должно быть дано". Другими словами, как полагает Д., "мыслить бытие" есть задача вечная и неизбывная; поиск того, "почему" - процесс бесконечный. (См. также Рассеивание, Грамматология, Бинаризм, Деконструкция, Differance, Логоцентризм, Логотомия, Логомахия, Метафизика отсутствия, Онто-тео-телео-фалло-фоно-логоцентризм, Пустой знак, След, Трансцендентальное означаемое, Хора.)
Источник: История Философии: Энциклопедия
ДЕРРИДА Жак
(1930, Эль Биар, Алжир, – 2004, Париж) – французский философ. Преподавал в Сорбонне (1960– 1964), в Высшей нормальной школе (1965–1984), в Высшей школе социальных наук (с 1984 до конца жизни), а также в ряде американских университетов (прежде всего – в Йеле и в Ирвайне). Был одним из инициаторов создания (1983) Международного философского коллежа (Париж) и первым его директором. Д. как философ сложился в 1960-е годы. Среди значимых предшественников – Гуссерль, которому посвящены его ранние исследования, Хайдеггер, Ницше, Фрейд. В центре творчества раннего Д. – пересмотр феноменологического подхода через призму лингво-семиотической проблематики в ее весьма нетрадиционном понимании. В 1967 вышли в свет сразу три его работы: «Голос и феномен» (рус. пер. 1999), «Письмо и различие» (рус. пер. 2000), «О грамматологии» (рус. пер. 2000); в них формируется новая философская позиция, которую вскоре окрестили термином «деконструкция». В 1970-е в его творчестве нарастают эксперименты с литературной формой; в 1980-е и особенно 1990-е усиливается интерес к этической и политической проблематике (темы справедливости, свидетельства, гостеприимства, ответственности, дружбы, дара и др.). У позднего Д. появляются автобиографические мотивы, что дестабилизирует традицию, для которой жизнь должна быть вне трудов философа, а его труды – вне жизни. Первой ласточкой этой тенденции можно считать его текст «Circonfession» (это слово составлено из двух частей – «исповедь», confession, и «обрезание», circoncision, налагающихся друг на друга; его можно перевести как «Исповедь об обрезании»).
В этом тексте соединены систематичный очерк трудов Д., написанный Джеффри Беннингтоном, и следы жизни Д. (воспоминания детства, скорбь у одра умирающей матери и др.), рассеянные на полях или сгруппированные в примечаниях. Стержень концепции Д. – деконструкция – представляет собой разборку и сборку различных произведений философской традиции, литературы, гуманитарных наук путем прочтения их неявной риторики, обнаружения в них скрытых парадоксов и апорий, выявления их опоры на «логоцентрическую» метафизику с такими характерными для нее понятиями и сущностями, как «телос», «энергейя», «субстанция», «субъект», «сознание» и др. В основе логоцентрической мысли лежит, согласно Д., схематика бинарных оппозиций (сущность – явление, означаемое – означающее, природа – культура, интеллигибельный – чувственный и др.) с акцентом на один, первый и первичный член. Если логоцентризм «натурализует» эти оппозиции, то Д. пытается показать их неочевидность. При этом речь не идет о том, чтобы сделать ранее «угнетенный» член главным, но о том, чтобы иначе организовать пространство мысли. Обсуждая тему «конца философии», Д. говорит об «очерченности», «о-граниченности» метафизики, но предупреждает, что это вовсе не означает конца философии. Да и насчет метафизики он напоминает: дело не в том, чтобы ее устранить или искоренить, но в том, чтобы показать ее философские предпосылки. Существуют различные версии понимания деконструкции, в чем-то дополняющие друг друга. В известном «Письме японскому другу» (1985; опубликовано в «Psyché: Inventions de l’autre». P. 1987. P. 387–394; рус. пер.: «Вопросы философии». 1992. № 4. c. 53–57) Д. выводит за скобки все традиционные подходы к деконструкции (это не анализ, не критика, не метод, не акт, не операция) и выдвигает на первый план деконструкцию как «мотив, тему, стратагему» (греч. стратагема – это военная хитрость). Понять функции и значение деконструкции можно лишь в конкретных контекстах, при работе с рядами дополняющих или замещающих друг друга терминов, таких как «письмо», «след», «различАние», «супплемент», «гимен», «фармакон», «парэргон» и др., причем этот ряд, по определению, открыт и незавершен. Большинство понятий Д. берет из чужих текстов и переосмысливает их, а потому они плохо поддаются обобщению и систем не образуют. Материалом исследования при этом служат философия (Ж.Ж. Руссо, Э.Б. Кондильяк, Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, Э. Левинас, Дж.Р. Сёрл, Дж. Остин, К. Маркс), литература (С. Малларме, Ф. Понж, П. Целан, М. Бланшо, Ж. Жене, Софокл, Ш. Бодлер, Дж. Джойс, В. Беньямин, Ф. Соллерс), психоанализ (Ж. Лакан, З. Фрейд, М. Кляйн), гуманитарные науки (Ф. де Соссюр, Э. Бенвенист, М. Мосс, Б. Малиновский, К. Леви-Строс, П. де Ман, Р. Барт). Больших книг, посвященных одной теме, у Д. практически нет: чаще всего это статьи или выступления, объединенные в сборники. Наибольшей внутренней связностью отличается программная книга «О грамматологии» (1967). В ней представлен ряд основных понятий деконструкции, применяемых в «чтении» (или извлекаемых из чтения) Платона, Гуссерля, Ницше, Хайдеггера, Соссюра, Леви-Строса, Руссо. Эти понятия – «письмо», «архе-письмо», «различие», «различАние», «след», «архе-след», «артикуляция», «графия», «графика», «грамма», «про-грамма», «запись» и др. Главное понятие здесь – «письмо». Логоцентрическая философия не замечала письма за речью, духом, живым словом, наличием, логосом или же видела в нем нечто искусственное, вторичное. Д. кладет это понятие в основу своей аналитики. Это не вторичное письмо как субститут отсутствующей речи, но письмо до речи или скорее «архе-письмо» (archi-écriture): письмо как метафорическое обозначение самой возможности каких бы то ни было расчленений и артикуляций. Другое главное понятие Д. – различие (différence). У Д. оно не включено в систему парных оппозиций, как это было бы в структурализме, и не имеет смыслоразличающей роли: это различие в рассеянии. Семантически близко к нему понятие «различАние» (différance): оно отлично от différence не на слух, а написанием; по смыслу же ставит акцент на промедлении, отсрочке, отстоянии от всего данного и наличного, на отрыве бытия от смысла, человека от смысла его бытия. При изучении лексических аспектов философского языка Д. можно вычленить следующие регистры используемых им средств: это классические философские понятия, своеобразно интерпретируемые Д. («бытие», «метафизика», «сущность», «явление» и др.); неклассические философские понятия («след», «подпись», «письмо», «событие» и др.); собственные понятия Д., построенные на основе общезначимых элементов философского языка («грамматология», «различие/различание» и др.); слова общеупотребительного языка, которым Деррида дает свою смысловую трактовку («дар», «прощение», «гостеприимство»); «неразрешимые» понятия – как правило, омонимы (вот его франц. примеры: «pas», что может значить «шаг» и «нет», или «entre», что может значить «между» и «входит», и др.); изобретенные Д. составные слова разного типа («анархивный» – из «анархия» и «архивный», «перверформативный» – из «перверсный» и «перформативный») и др. Экспериментальная работа с языком позволяет Деррида формулировать противоречивые смыслы апорийных ситуаций – не только в познании, но и в сфере этического и политического. Мы видим это в таких работах, как «Сила закона», «Политики дружбы», «Призраки Маркса», «Хулиганы» и др.
Так, на стыке этики и политики Д. подчеркивает апорийность понятий «право» и «справедливость»; они должны были бы предполагать друг друга, но оказываются взаимоисключающими: там, где работает право, не учитываются конкретные случаи, требующие справедливости, и наоборот – справедливое суждение и действие обычно выходят за рамки норм права, подталкивают к их изменению. То же относится и к вопросам прямой политической направленности: например, апорийность демократии в том, что, пытаясь защитить себя от всего, что может угрожать ей извне, и отстаивая свою суверенность, она разрушает себя аутоиммунным способом, изнутри. Для Д. демократия – это не реально существующий политический режим: демократия всегда есть лишь нечто «грядущее» (à venir). Отсюда трудность соотнесения концепции Д. с практической политикой: он утверждает, что не может прямо связывать деконструкцию ни с одной существующей политической программой, однако из этого не следует, что деконструкция аполитична. Д. считает современные формы политики слишком метафизичными: приверженность логике бинарных оппозиций (типа левое/ правое, терроризм/ось блага и закона) делает их неадекватными сложности современного мира. А потому необходимо внимательнее присмотреться к кантовской идее «безусловности», использовать ее для современного понимания гостеприимства и справедливости. В основе философии Д. можно видеть экзистенциальные переживания, сформировавшие склад его души и способ мыслить, и прежде всего – чувство социальной и культурной маргинальности (алжирский еврей «без своего родного языка»: французский – язык далекой метрополии, а никаких других языков он не знает). Это рождает импульс к выработке собственного языка, к тому, чтобы преобразовать жизнь в письмо и проследить формы и процессы такого превращения. При этом деконструкция не только выявляет теоретические и философские предпосылки различных текстов культуры, но также ставит вопрос об основаниях тех институций, которые считают своей привилегией расшифровку и распространение смыслов. Однако ведь деконструкция и сама есть некая форма литературы, текст, интерпретация среди других возможных интерпретаций. В целом развертывание деконструктивной аналитики на материале различных текстов западной культуры позволяет обнаруживать в них тонкие оттенки смысла, модальности высказываний, разноплановые парадоксы. Как известно, сам Д. в книге «О грамматологии» назвал свой метод «чрезвычайным», «беспредельным», «сходящим с орбиты» (exhorbitant). В известном смысле речь вообще идет не о методе и не о программе, но скорее о виде «чутья» (flair), а стало быть, об интуиции и выборочном чтении текстов на ее основе. Деконструкция не претендует на ясные постановки вопроса и не предлагает однозначных решений, но она делает собственное движение – яркое и артистичное – достойным внимания объектом. По-видимому, в осмыслении парадоксов языкового бытия философии Д. не было равных. Внешнее преобладание эстетических компонентов в его концепции нередко затрудняет вывод из нее этических, политических, эпистемологических следствий, однако такой вывод остается насущной задачей для тех, кто ее изучает.
Соч.: Шпоры стили Ницше // Философские науки. 1991. № 3–4; Письмо японскому другу // Вопросы философии. 1992. № 4; Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993; Гуссерль / Деррида. Начало геометрии. Введение Жака Деррида. М., 1996; Позиции. Киев, 1996; Эссе об имени (Страсти, Кроме имени, Хора). СПб., 1998; Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб., 1999; О почтовой открытке. Минск, 1999; Письмо и различие. СПб., 2000; О грамматологии. М., 2000; Шибболет. СПб., 2002; Слухобиографии: Учение Ницше и политика имени собственного. СПб., 2002; Маркс и сыновья. М., 2002; Наконец-то научиться жить // Вопросы философии. 2005. № 4; Деррида Ж. Призраки Маркса. М., 2006; Диссеминация. Екатеринбург, 2007; Тварь и суверен (пер. фрагмента семинара Деррида) // Синий диван. Философско-теоретический журнал. М., 2008. № 12, 13; 2010. № 15; Поля философии. М., 2012; L’origine de la géometrie de Husserl. Intr. et trad. P., 1962; De la grammatologie. P., 1967; L’écriture et la différence. P., 1967; La voix et lе phénomène. P., 1967; La dissémination. P., 1972; La différance // Derrida J. Marges – de la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Glas. P., 1974; L’archéologie du frivole. Lire Condillac. P., 1976; Epérons. Les styles de Nietzsche. P., 1978; La vérité en peinture. P., 1978; La carte postale: De Socrate à Freud et au-delà. P., 1980; D’un ton apocalyptique adopté naguère en philosophie. P., 1983; Otobiographies. L’enseignement de Nietzsche et la politique du nom propre. P., 1984; Parages. P., 1986; Schibboleth – pour Paul Celan. P., 1986; De l’ésprit. Heidegger et la question. P., 1987; Psyché. Invention de l’autre. P., 1987; Lettre à un ami japonais // Psyché. Inventions de l’autre. P., 1987; Ulysse gramophone. Suivi de: Deux mots pour Joyce. P., 1987; Mémoires – pour Paul de Man. P., 1988; Signéponge. P., 1988; Y a-t-il une langue philosophique? // Autrement. № 102. 1988; Du droit à la philosophie. P., 1990; Le problème de la genèse dans la philosophie de Husserl. P., 1990; Derrida J. Limited Inc. франц. изд.: P., 1990; Circonfession // Bennington, G., Derrida, J. Jacque Derrida. P., 1991; Donner le temps. I. La fausse monnaie. P., 1991; L’autre cap, suivi de La Démocratie ajournée. P., 1991; Points de suspension. Entretiens. P., 1992; Khôra. P., 1993; Passions. P., 1993; Sauf le nom. P., 1993; Spectres de Marx. P., 1993; Force de loi. P., 1994; Politiques de l’amitié. P., 1994; Mal d’archive: une impression freudienne. P., 1995; Philosophie et littérature. Entretien avec Jacques Derrida: N. Avtonomova, V. Podoroga, M. Ryklin // Derrida J. Moscou allerretour. Tour d’Aigues, 1995; Apories. Mourir – s’attendre aux «limites de la vérité». P., 1996; Le monolinguisme de l’autre ou La prothèse d’origine. P., 1996; Résistances – de la psychanalyse. P., 1996; Adieu – à Emmanuel Levinas. P., 1997; Cosmopolites de tous les pays, encore un effort! P., 1997; De l’hospitalité (avec A. Dufourmantelle). P., 1997; Le droit à la philosophie du point de vue cosmopolitique. P., 1997; Demeure – Maurice Blanchot. P., 1998; Donner la mort. P., 1999; L’animal que donc je suis // L’animal autobiographique. Autour de Jacques Derrida. P., 1999; Foi et Savoir suivi de Le Siècle et le Pardon. P., 2000; Le Toucher, Jean-Luc Nancy. P., 2000; Papier Machine. P., 2001; L’Université sans condition. P., 2001; De quoi demain… Dialogue (avec Elisabeth Roudinesco). P., 2001; Marx Sons. P., 2002; Artaud le Moma. P., 2002; Fichu. P., 2002; Bé- liers. P., 2003. Chaque fois unique, la fin du monde. P., 2003; Voyous. Deux essais sur la raison. P., 2003; Derrida, J. Habermas, J. Le «concept» du 11 septembre. P., 2004; Jacques Derrida. Cahier de l’Herne. P., 2004; Le bête et le souverain // La démocratie à venir. Autour de J.D. P., 2004; Apprendre à vivre enfin. Entretien avec Jean Birnbaum. P., 2005; L’animal que donc je suis / Ed. établie par M.-L. Mallet. P., 2006; Saint Augustin. Des confessions. P., 2007; Архивные публикации семинаров и выступлений: La bête et le souverain. Vol. 1. 2001–2002. P., 2008; Vol. 2. 2002–2003. P., 2010; La peine de mort. Vol. 1 (1999–2000). P., 2010; Politique et amitié. (Интервью конца 1980-х гг. об отношении к Альтюссеру и Марксу.) P., 2011; Heidegger: la question de l’Etre et l’Histoire. (Курс лекций 1964–1965.) P., 2013; La conférence de Heidelberg (1988), Rencontre-débat (avec H-G.Gadamer et Ph. Lacoue-Labarthe). LignesIMEC, 2014. Лит.: Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993; Ильин, И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996; Жак Деррида. Минск, 2007; Автономова, Н.С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М., 2008; Грицанов, А.А., Гурко, Е.Н. Мазин, В. Субъект Фрейда и Деррида. СПб., 2010; Автономова, Н.С. Философский язык Жака Деррида. М., 2011; Голобородько, Д.Б. Концепции разума в современной французской философии. М. Фуко и Ж. Деррида. М., 2011; Les fins de l’homme. A partir du travail de J.D. (1980). P., 1981; Norris, C. The deconstructive Turn. L., 1983; Gasché, R. The Tain of the Mirror. Derrida and the Philosophy of Reflection. Cambr. Mass.; L., 1986; Derrida // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1990. № 2; Norris, C. Deconstruction. Theory and Practice. 2nd ed. L.; N.Y., 1991; Schultz, W. Jacques Derrida: an Annotated Primary and Secondary Bibliography. N.Y.; L., 1992; Gasché, R. Inventions of Difference. On Jacques Derrida. Cambr. (Mass.); L., 1994; Le passage des frontières. Autour du travail de J. D. (1993). P., 1994; Steinmetz, R. Les styles de Derrida. Bruxelles, 1994; Zima, P. La déconstruction. Une critique. P., 1994; Siscar, M. Jacques Derrida. Rhétorique et philosophie. P., 1998; L’animal autobiographique. Autour de J. D. (1997). P., 1999; Jacques Derrida and the Humanities. A Critical Reader / Ed. by T. Cohen. N.Y., 2002; Between Deleuze and Derrida / Patton P., Protevi J., eds. L., N.Y., 2003; Goldschmit, M. Jacques Derrida: Une introduction. P., 2003; Jacques Derrida // Europe. Revue littéraire mensuelle. Mai 2004. № 901; La démocratie à venir. Autour de J. D. (2002). P., 2004; Derrida // L’Herne. 2004; Lucy, N. A Derrida Dictionary. Oxford e.a., 2004; Derrida and Religion. Other Testaments / Sherwood Y., Hart K., eds. N.Y., 2005; Derrida: la déconstruction / Coordonné par Ch. Ramon. P., 2005; Cusset, F. French Theory. Foucault, Derrida, Deleuze & Cie et les mutations de la vie intellectuelle aux Etats-Unis. P., 2005; Kates, J. Essential History. Jacques Derrida and the Development of Deconstruction. Evanston Il., 2005; Amalric, J.-L. Ricœur, Derrida. L’enjeu de la métaphore. Vendôme, 2006; Gersh, S. Neoplatonism and Derrida: Parallelograms. Leiden, Boston, 2006; Goldschmit, M. Une langue à venir. Derrida, l’écriture hyperbolique. P., 2006; Penser avec Jacques Derrida // Rue Descartes. 2006. № 52; Derrida politique // Cités. Philosophie, politique, histoire. 2007. № 30; Cazeaux, C. Metaphor and Continental Philosophy. From Kant to Derrida. N.Y., 2007; Martinon, J.-P. On Futurity, Malabou, Nancy and Derrida. Houndmills, N.Y., 2007; Negotiating the Legacy / Fagan M., Glorieux L., eds. Edinburgh, 2007; Poché, F. Penser avec Jacques Derrida. Lyon, 2007; Dekens, O. Derrida. Pas à pas. P., 2008; Derrida, la tradition de la philosophie / Textes rassemblés par Marc Crépon et Fré- déric Worms. P., 2008; Hurst, A. Derrida vis-à-vis Lacan. Interweaving Deconstruction and Psychoanalysis. N.Y., 2008; Calle-Gruber, M. Jacques Derrida, la distance généreuse. P., 2009; Derrida d’ici, Derrida de là / Sous la dir. de Dutoit T. et Romanski. P., 2009; Worms, F. La philosophie en France au XXe siècle. Moments. P., 2009; Jacques Derrida. L’événement deconstruction // Les Temps Modernes. 2011. № 669–670; Peteers, B. Derrida. P., 2010; Salanskis, J.-M. Derrida. P., 2010; Ramon, Ch. Le vocabulaire de Derrida. P., 2014. Н.С. Автономова
В этом тексте соединены систематичный очерк трудов Д., написанный Джеффри Беннингтоном, и следы жизни Д. (воспоминания детства, скорбь у одра умирающей матери и др.), рассеянные на полях или сгруппированные в примечаниях. Стержень концепции Д. – деконструкция – представляет собой разборку и сборку различных произведений философской традиции, литературы, гуманитарных наук путем прочтения их неявной риторики, обнаружения в них скрытых парадоксов и апорий, выявления их опоры на «логоцентрическую» метафизику с такими характерными для нее понятиями и сущностями, как «телос», «энергейя», «субстанция», «субъект», «сознание» и др. В основе логоцентрической мысли лежит, согласно Д., схематика бинарных оппозиций (сущность – явление, означаемое – означающее, природа – культура, интеллигибельный – чувственный и др.) с акцентом на один, первый и первичный член. Если логоцентризм «натурализует» эти оппозиции, то Д. пытается показать их неочевидность. При этом речь не идет о том, чтобы сделать ранее «угнетенный» член главным, но о том, чтобы иначе организовать пространство мысли. Обсуждая тему «конца философии», Д. говорит об «очерченности», «о-граниченности» метафизики, но предупреждает, что это вовсе не означает конца философии. Да и насчет метафизики он напоминает: дело не в том, чтобы ее устранить или искоренить, но в том, чтобы показать ее философские предпосылки. Существуют различные версии понимания деконструкции, в чем-то дополняющие друг друга. В известном «Письме японскому другу» (1985; опубликовано в «Psyché: Inventions de l’autre». P. 1987. P. 387–394; рус. пер.: «Вопросы философии». 1992. № 4. c. 53–57) Д. выводит за скобки все традиционные подходы к деконструкции (это не анализ, не критика, не метод, не акт, не операция) и выдвигает на первый план деконструкцию как «мотив, тему, стратагему» (греч. стратагема – это военная хитрость). Понять функции и значение деконструкции можно лишь в конкретных контекстах, при работе с рядами дополняющих или замещающих друг друга терминов, таких как «письмо», «след», «различАние», «супплемент», «гимен», «фармакон», «парэргон» и др., причем этот ряд, по определению, открыт и незавершен. Большинство понятий Д. берет из чужих текстов и переосмысливает их, а потому они плохо поддаются обобщению и систем не образуют. Материалом исследования при этом служат философия (Ж.Ж. Руссо, Э.Б. Кондильяк, Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, Ф. Ницше, М. Хайдеггер, Э. Левинас, Дж.Р. Сёрл, Дж. Остин, К. Маркс), литература (С. Малларме, Ф. Понж, П. Целан, М. Бланшо, Ж. Жене, Софокл, Ш. Бодлер, Дж. Джойс, В. Беньямин, Ф. Соллерс), психоанализ (Ж. Лакан, З. Фрейд, М. Кляйн), гуманитарные науки (Ф. де Соссюр, Э. Бенвенист, М. Мосс, Б. Малиновский, К. Леви-Строс, П. де Ман, Р. Барт). Больших книг, посвященных одной теме, у Д. практически нет: чаще всего это статьи или выступления, объединенные в сборники. Наибольшей внутренней связностью отличается программная книга «О грамматологии» (1967). В ней представлен ряд основных понятий деконструкции, применяемых в «чтении» (или извлекаемых из чтения) Платона, Гуссерля, Ницше, Хайдеггера, Соссюра, Леви-Строса, Руссо. Эти понятия – «письмо», «архе-письмо», «различие», «различАние», «след», «архе-след», «артикуляция», «графия», «графика», «грамма», «про-грамма», «запись» и др. Главное понятие здесь – «письмо». Логоцентрическая философия не замечала письма за речью, духом, живым словом, наличием, логосом или же видела в нем нечто искусственное, вторичное. Д. кладет это понятие в основу своей аналитики. Это не вторичное письмо как субститут отсутствующей речи, но письмо до речи или скорее «архе-письмо» (archi-écriture): письмо как метафорическое обозначение самой возможности каких бы то ни было расчленений и артикуляций. Другое главное понятие Д. – различие (différence). У Д. оно не включено в систему парных оппозиций, как это было бы в структурализме, и не имеет смыслоразличающей роли: это различие в рассеянии. Семантически близко к нему понятие «различАние» (différance): оно отлично от différence не на слух, а написанием; по смыслу же ставит акцент на промедлении, отсрочке, отстоянии от всего данного и наличного, на отрыве бытия от смысла, человека от смысла его бытия. При изучении лексических аспектов философского языка Д. можно вычленить следующие регистры используемых им средств: это классические философские понятия, своеобразно интерпретируемые Д. («бытие», «метафизика», «сущность», «явление» и др.); неклассические философские понятия («след», «подпись», «письмо», «событие» и др.); собственные понятия Д., построенные на основе общезначимых элементов философского языка («грамматология», «различие/различание» и др.); слова общеупотребительного языка, которым Деррида дает свою смысловую трактовку («дар», «прощение», «гостеприимство»); «неразрешимые» понятия – как правило, омонимы (вот его франц. примеры: «pas», что может значить «шаг» и «нет», или «entre», что может значить «между» и «входит», и др.); изобретенные Д. составные слова разного типа («анархивный» – из «анархия» и «архивный», «перверформативный» – из «перверсный» и «перформативный») и др. Экспериментальная работа с языком позволяет Деррида формулировать противоречивые смыслы апорийных ситуаций – не только в познании, но и в сфере этического и политического. Мы видим это в таких работах, как «Сила закона», «Политики дружбы», «Призраки Маркса», «Хулиганы» и др.
Так, на стыке этики и политики Д. подчеркивает апорийность понятий «право» и «справедливость»; они должны были бы предполагать друг друга, но оказываются взаимоисключающими: там, где работает право, не учитываются конкретные случаи, требующие справедливости, и наоборот – справедливое суждение и действие обычно выходят за рамки норм права, подталкивают к их изменению. То же относится и к вопросам прямой политической направленности: например, апорийность демократии в том, что, пытаясь защитить себя от всего, что может угрожать ей извне, и отстаивая свою суверенность, она разрушает себя аутоиммунным способом, изнутри. Для Д. демократия – это не реально существующий политический режим: демократия всегда есть лишь нечто «грядущее» (à venir). Отсюда трудность соотнесения концепции Д. с практической политикой: он утверждает, что не может прямо связывать деконструкцию ни с одной существующей политической программой, однако из этого не следует, что деконструкция аполитична. Д. считает современные формы политики слишком метафизичными: приверженность логике бинарных оппозиций (типа левое/ правое, терроризм/ось блага и закона) делает их неадекватными сложности современного мира. А потому необходимо внимательнее присмотреться к кантовской идее «безусловности», использовать ее для современного понимания гостеприимства и справедливости. В основе философии Д. можно видеть экзистенциальные переживания, сформировавшие склад его души и способ мыслить, и прежде всего – чувство социальной и культурной маргинальности (алжирский еврей «без своего родного языка»: французский – язык далекой метрополии, а никаких других языков он не знает). Это рождает импульс к выработке собственного языка, к тому, чтобы преобразовать жизнь в письмо и проследить формы и процессы такого превращения. При этом деконструкция не только выявляет теоретические и философские предпосылки различных текстов культуры, но также ставит вопрос об основаниях тех институций, которые считают своей привилегией расшифровку и распространение смыслов. Однако ведь деконструкция и сама есть некая форма литературы, текст, интерпретация среди других возможных интерпретаций. В целом развертывание деконструктивной аналитики на материале различных текстов западной культуры позволяет обнаруживать в них тонкие оттенки смысла, модальности высказываний, разноплановые парадоксы. Как известно, сам Д. в книге «О грамматологии» назвал свой метод «чрезвычайным», «беспредельным», «сходящим с орбиты» (exhorbitant). В известном смысле речь вообще идет не о методе и не о программе, но скорее о виде «чутья» (flair), а стало быть, об интуиции и выборочном чтении текстов на ее основе. Деконструкция не претендует на ясные постановки вопроса и не предлагает однозначных решений, но она делает собственное движение – яркое и артистичное – достойным внимания объектом. По-видимому, в осмыслении парадоксов языкового бытия философии Д. не было равных. Внешнее преобладание эстетических компонентов в его концепции нередко затрудняет вывод из нее этических, политических, эпистемологических следствий, однако такой вывод остается насущной задачей для тех, кто ее изучает.
Соч.: Шпоры стили Ницше // Философские науки. 1991. № 3–4; Письмо японскому другу // Вопросы философии. 1992. № 4; Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993; Гуссерль / Деррида. Начало геометрии. Введение Жака Деррида. М., 1996; Позиции. Киев, 1996; Эссе об имени (Страсти, Кроме имени, Хора). СПб., 1998; Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб., 1999; О почтовой открытке. Минск, 1999; Письмо и различие. СПб., 2000; О грамматологии. М., 2000; Шибболет. СПб., 2002; Слухобиографии: Учение Ницше и политика имени собственного. СПб., 2002; Маркс и сыновья. М., 2002; Наконец-то научиться жить // Вопросы философии. 2005. № 4; Деррида Ж. Призраки Маркса. М., 2006; Диссеминация. Екатеринбург, 2007; Тварь и суверен (пер. фрагмента семинара Деррида) // Синий диван. Философско-теоретический журнал. М., 2008. № 12, 13; 2010. № 15; Поля философии. М., 2012; L’origine de la géometrie de Husserl. Intr. et trad. P., 1962; De la grammatologie. P., 1967; L’écriture et la différence. P., 1967; La voix et lе phénomène. P., 1967; La dissémination. P., 1972; La différance // Derrida J. Marges – de la philosophie. P., 1972; Positions. P., 1972; Glas. P., 1974; L’archéologie du frivole. Lire Condillac. P., 1976; Epérons. Les styles de Nietzsche. P., 1978; La vérité en peinture. P., 1978; La carte postale: De Socrate à Freud et au-delà. P., 1980; D’un ton apocalyptique adopté naguère en philosophie. P., 1983; Otobiographies. L’enseignement de Nietzsche et la politique du nom propre. P., 1984; Parages. P., 1986; Schibboleth – pour Paul Celan. P., 1986; De l’ésprit. Heidegger et la question. P., 1987; Psyché. Invention de l’autre. P., 1987; Lettre à un ami japonais // Psyché. Inventions de l’autre. P., 1987; Ulysse gramophone. Suivi de: Deux mots pour Joyce. P., 1987; Mémoires – pour Paul de Man. P., 1988; Signéponge. P., 1988; Y a-t-il une langue philosophique? // Autrement. № 102. 1988; Du droit à la philosophie. P., 1990; Le problème de la genèse dans la philosophie de Husserl. P., 1990; Derrida J. Limited Inc. франц. изд.: P., 1990; Circonfession // Bennington, G., Derrida, J. Jacque Derrida. P., 1991; Donner le temps. I. La fausse monnaie. P., 1991; L’autre cap, suivi de La Démocratie ajournée. P., 1991; Points de suspension. Entretiens. P., 1992; Khôra. P., 1993; Passions. P., 1993; Sauf le nom. P., 1993; Spectres de Marx. P., 1993; Force de loi. P., 1994; Politiques de l’amitié. P., 1994; Mal d’archive: une impression freudienne. P., 1995; Philosophie et littérature. Entretien avec Jacques Derrida: N. Avtonomova, V. Podoroga, M. Ryklin // Derrida J. Moscou allerretour. Tour d’Aigues, 1995; Apories. Mourir – s’attendre aux «limites de la vérité». P., 1996; Le monolinguisme de l’autre ou La prothèse d’origine. P., 1996; Résistances – de la psychanalyse. P., 1996; Adieu – à Emmanuel Levinas. P., 1997; Cosmopolites de tous les pays, encore un effort! P., 1997; De l’hospitalité (avec A. Dufourmantelle). P., 1997; Le droit à la philosophie du point de vue cosmopolitique. P., 1997; Demeure – Maurice Blanchot. P., 1998; Donner la mort. P., 1999; L’animal que donc je suis // L’animal autobiographique. Autour de Jacques Derrida. P., 1999; Foi et Savoir suivi de Le Siècle et le Pardon. P., 2000; Le Toucher, Jean-Luc Nancy. P., 2000; Papier Machine. P., 2001; L’Université sans condition. P., 2001; De quoi demain… Dialogue (avec Elisabeth Roudinesco). P., 2001; Marx Sons. P., 2002; Artaud le Moma. P., 2002; Fichu. P., 2002; Bé- liers. P., 2003. Chaque fois unique, la fin du monde. P., 2003; Voyous. Deux essais sur la raison. P., 2003; Derrida, J. Habermas, J. Le «concept» du 11 septembre. P., 2004; Jacques Derrida. Cahier de l’Herne. P., 2004; Le bête et le souverain // La démocratie à venir. Autour de J.D. P., 2004; Apprendre à vivre enfin. Entretien avec Jean Birnbaum. P., 2005; L’animal que donc je suis / Ed. établie par M.-L. Mallet. P., 2006; Saint Augustin. Des confessions. P., 2007; Архивные публикации семинаров и выступлений: La bête et le souverain. Vol. 1. 2001–2002. P., 2008; Vol. 2. 2002–2003. P., 2010; La peine de mort. Vol. 1 (1999–2000). P., 2010; Politique et amitié. (Интервью конца 1980-х гг. об отношении к Альтюссеру и Марксу.) P., 2011; Heidegger: la question de l’Etre et l’Histoire. (Курс лекций 1964–1965.) P., 2013; La conférence de Heidelberg (1988), Rencontre-débat (avec H-G.Gadamer et Ph. Lacoue-Labarthe). LignesIMEC, 2014. Лит.: Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993; Ильин, И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996; Жак Деррида. Минск, 2007; Автономова, Н.С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М., 2008; Грицанов, А.А., Гурко, Е.Н. Мазин, В. Субъект Фрейда и Деррида. СПб., 2010; Автономова, Н.С. Философский язык Жака Деррида. М., 2011; Голобородько, Д.Б. Концепции разума в современной французской философии. М. Фуко и Ж. Деррида. М., 2011; Les fins de l’homme. A partir du travail de J.D. (1980). P., 1981; Norris, C. The deconstructive Turn. L., 1983; Gasché, R. The Tain of the Mirror. Derrida and the Philosophy of Reflection. Cambr. Mass.; L., 1986; Derrida // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1990. № 2; Norris, C. Deconstruction. Theory and Practice. 2nd ed. L.; N.Y., 1991; Schultz, W. Jacques Derrida: an Annotated Primary and Secondary Bibliography. N.Y.; L., 1992; Gasché, R. Inventions of Difference. On Jacques Derrida. Cambr. (Mass.); L., 1994; Le passage des frontières. Autour du travail de J. D. (1993). P., 1994; Steinmetz, R. Les styles de Derrida. Bruxelles, 1994; Zima, P. La déconstruction. Une critique. P., 1994; Siscar, M. Jacques Derrida. Rhétorique et philosophie. P., 1998; L’animal autobiographique. Autour de J. D. (1997). P., 1999; Jacques Derrida and the Humanities. A Critical Reader / Ed. by T. Cohen. N.Y., 2002; Between Deleuze and Derrida / Patton P., Protevi J., eds. L., N.Y., 2003; Goldschmit, M. Jacques Derrida: Une introduction. P., 2003; Jacques Derrida // Europe. Revue littéraire mensuelle. Mai 2004. № 901; La démocratie à venir. Autour de J. D. (2002). P., 2004; Derrida // L’Herne. 2004; Lucy, N. A Derrida Dictionary. Oxford e.a., 2004; Derrida and Religion. Other Testaments / Sherwood Y., Hart K., eds. N.Y., 2005; Derrida: la déconstruction / Coordonné par Ch. Ramon. P., 2005; Cusset, F. French Theory. Foucault, Derrida, Deleuze & Cie et les mutations de la vie intellectuelle aux Etats-Unis. P., 2005; Kates, J. Essential History. Jacques Derrida and the Development of Deconstruction. Evanston Il., 2005; Amalric, J.-L. Ricœur, Derrida. L’enjeu de la métaphore. Vendôme, 2006; Gersh, S. Neoplatonism and Derrida: Parallelograms. Leiden, Boston, 2006; Goldschmit, M. Une langue à venir. Derrida, l’écriture hyperbolique. P., 2006; Penser avec Jacques Derrida // Rue Descartes. 2006. № 52; Derrida politique // Cités. Philosophie, politique, histoire. 2007. № 30; Cazeaux, C. Metaphor and Continental Philosophy. From Kant to Derrida. N.Y., 2007; Martinon, J.-P. On Futurity, Malabou, Nancy and Derrida. Houndmills, N.Y., 2007; Negotiating the Legacy / Fagan M., Glorieux L., eds. Edinburgh, 2007; Poché, F. Penser avec Jacques Derrida. Lyon, 2007; Dekens, O. Derrida. Pas à pas. P., 2008; Derrida, la tradition de la philosophie / Textes rassemblés par Marc Crépon et Fré- déric Worms. P., 2008; Hurst, A. Derrida vis-à-vis Lacan. Interweaving Deconstruction and Psychoanalysis. N.Y., 2008; Calle-Gruber, M. Jacques Derrida, la distance généreuse. P., 2009; Derrida d’ici, Derrida de là / Sous la dir. de Dutoit T. et Romanski. P., 2009; Worms, F. La philosophie en France au XXe siècle. Moments. P., 2009; Jacques Derrida. L’événement deconstruction // Les Temps Modernes. 2011. № 669–670; Peteers, B. Derrida. P., 2010; Salanskis, J.-M. Derrida. P., 2010; Ramon, Ch. Le vocabulaire de Derrida. P., 2014. Н.С. Автономова
Источник: Философы Франции. Humanitas.-М. Гардарики 2008.-320 с.