Деррида о Хайдеггере. философия и искусство

Обращение к Хайдеггеру - постоянный элемент творчества Деррида. В концентрированной форме диалог с Хайдеггером и способы трактовки хайдеггеровских текстов нашли воплощение в книге "О духе. Хайдеггер и вопрос [как проблема]" (1987). (Она выросла из материалов частного семинара, который Деррида в 1986 г. провел в Йельском университете.)
Деррида выделяет четыре группы идей, которые, как он считает, красной нитью проходят через не только философию самого Хайдеггера, но и всю современную философскую мысль.
1 Главная тема - это вопрос о самом вопросе, о модусе вопроша-ния, что выливается в исследование следующей темы: Warum ist das Warum? Почему [мы ставим вопрос] "почему"? Поскольку у Хайдеггера вопрошание (почти) отождествляется с мышлением, то отвага исследования, относящегося к вопросу как таковому, граничит с постановкой под вопрос самого мышления. Деррида же, в сначала неявной полемике с Хайдеггером, готов поставить под вопрос само вопрошание и его ставшее теперь привилегированным положение в философии. Деррида приходит к следующему выводу. Есть в текстах Хайдеггера нечто скрытое, не-помысленное, что определяет постановку вопроса о вопрошании и о мышлении. Имя этой "не поставленной под вопрос возможности вопроса" - дух (der Geist).
2 Вторая по значенрпо тема философии Хайдеггера - сущность техники. Деррпда акцентирует хайдеггеровскую идею, согласно которой сущность техники - нетехническое.
3 Третий вопрос - дискурс о том, в чем состоит сущность животного. "Когда я, - рассказывает Деррида, - в своем семинаре занимался проблемой пола, то в одном из докладов дал подробный анализ того, что Хайдеггер говорит о руке. Например, он это делает в отрывке лекции "Что значит "мышление""; Хайдеггер утверждает: обезьяна располагает хватательным органом, и только человек "имеет" руку, нет, не руку, правильнее сказать, руки обладают сущностью человека. Или десятью годами раньше, в лекции о Пармениде, размышляя о pragma, praxis, pragmata, Хайдеггер переводит их терминами Vorhandenen или Zuhandenen (подручное, сподручное - от Hand, рука. - Н.М.) и говорит, что они входят в область действия руки. Отношение между животными и техникой также принадлежит к обсуждаемой проблеме. Хайдеггер определяет это отношение, когда он исходит, как мне кажется, из спорного противопоставления: он противопоставляет друг другу "Давать" и "Брать". ...Истолкование руки, противоположность между человеческим Dasein и животным, господствует имплицитно или эксплицитно над всем хайдеггеровским дискурсом...".
Четвертая тема и линия хайдеггеровской философии в изображении Деррида - "мышление эпохальности, эры или эпохи". Наиболее важным у Хайдеггера Деррида считает размежевание с "платоновскохристианским, метафизическим или онто-теологическим определением духовного" (S.20). И таким образом на первый план в книге Деррида о Хайдеггере снова и снова выдвигается проблема духа. Тема вопрошания перерастает в вопрос: "каково отношение между духом и человечеством, между духом и жизнью, между духом и сущностью животного?" (S.20).
Поворот к проблеме духа как изначальной, фундаментальной в контексте разбора хайдеггеровской философии выглядит неожиданным. Ведь и сам Деррида признает: "Насколько я знаю, Хайдеггер нигде не ставил вопрос: "Что есть дух?" По крайней мере не ставил его в той форме, в какой он поставил вопросы: "Почему вообще есть сущее, а не, напротив, ничто?" "Что такое бытие?" "Что такое техника?" - посвятив им обширные разъяснения. Он также нигде не превращал дух в полюс, противоположный бытию, в смысле ограничений, которые он вводит во "Введении в метафизику": бытие и становление, бытие и кажимость, бытие и мышление, бытие и долженствование" (S.22).
Так почему же Деррида столь упорно стягивает все действительно кардинальные темы хайдеггеровской "философии вопрошания" к проблематике духа? Он исходит из того, что ему представляется фактом, но что долго оставалось непроясненным и неосмысленным: в принципиально важных текстах Хайдеггера то и дело появляются размышления о духе и его принципиально важных ипостасях. Так, в "Бытии и времени" Хайдеггер обращается к гегелевской трактовке духа времени.
Следующая "станция на пути трактовки духа" - печально знаменитая "Ректорская речь" 1933 г. "Самоутверждение немецких университетов". "В ней Хайдеггер с самого начала употребляет прилагательное "духовный"" (S.42). Это, действительно, соответствует тексту. Хайдеггер говорил: "Принятие ректорства - обязанность духовного руководства этой высшей школой"; он твердил о "духовном законодательстве", о "духовном мире народа", о "духовной силе" и т.д. О Ректорской речи Хайдеггера у Деррида повествуется иначе чем в хайдеггероведческой литературе. Обычно исследуется вопрос о том, в какой мере она дает повод для обвинений Хайдеггера в поддержке нацизма и его идеологии. Деррида, правда, не отрицает, что Хайдеггер пошел на риск "придания духовности" нацистскому движению. Но французский философ больше всего интересуется тем, как в Ректорской речи (в согласии с "Бытием и временем", полагает Деррида) трактуется понятие духа. Эта линия "апелляции к духу" находит продолжение во "Введении в метафизику" (1935).
В своей интерпретации текстов Хайдеггера 20-30-х годов Деррида акцентирует внимание на таких чертах духа и духовности как обязательства и обязанности, ответственность, духовное руководство. О "руководстве" следует сказать особо. В начале 30-х годов немецкие слова Fiihrer (фюрер, руководитель) и Filhrung (руководство) неразрывно спаялись с личностью Адольфа Гитлера. Однако, напоминает Деррида, Хайдеггер ничего не мог поделать с тем, что как раз в это время он типологически, теоретически прорабатывал проблемы руководства (Fuhrung) и следования руководству (Gefolgschaft) как структуры духа и духовного. Не была оставлена в стороне и тема вопрошания. Ибо сущность духа составляет, по Хайдеггеру, (духовное) руководство в постановке (чего-либо) под вопрос. "Дух приходит как руководитель (Fiihrer), в качестве руководителя н предшествует политике, психологии, педагогике" (S.54). Лишь внешнюю сторону этой более глубокой постановки вопроса Деррида усмотрел в том, что Ректорская речь возникла в определенной политической ситуации, что она включала в себя "геополитический диагноз, в котором понятия духовной силы и духовного упадка использовались в качестве средств" (S.55). Впрочем, и геополитические акценты, уже в другом понимании, актуальны для осмысления ситуации современного "духовного упадка".
Итак, в ранних работах Хайдеггера понятию духа, согласно Деррида, принадлежит важное место. В сущности, когда Хайдеггер говорит о мире, то он понимает его как "всегда духовный мир". Ибо животное, например, не имеет мира, оно испытывает бедность, "нищету в отношении мира" (Weltarm). И только человек есть существо, формирующее мир. Однако человек способен превратить мир в пустыню, что подразумевает "обессиливание духа в самом себе, его растворение, разрушение, подавление и ложное понимание" (S.72). При этом Хайдеггер отчетливо свидетельствует: лишение духа его силы - это движение, внутренне присущее самому духу. В частности, зло также есть сила, порожденная духом, постоянно в нем сокрытая: это "духовная ночь" или "духовные сумерки" (S.76), это попятное движение, регресс (demission) самого духа.
"Что такое дух? Кажется, что с 1933 г. - с того времени, когда Хайдеггер перестает ставить слово "дух" в кавычки, начинает говорить о духе, во имя духа и того, что затрагивается духом, - он не отказывается от того, чтобы говорить о бытии духа.
Что такое дух? Последний ответ, в 1953 г.: это огонь, пламя, вспышка и отсвет, пламя, разжигающее пожар. Ответ пришел, таким образом, через двадцать лет..." (S.98). Этот ответ Деррида находит в подробно им анализируемом тексте Хайдеггера, посвященном немецкому поэту и мыслителю Георгу Траклю. Чем же этот хайдеггеровский текст так нравится Жаку Деррида и почему он считает его наконец-то найденным ответом на труднейший и фундаментальный вопрос о духе? Во-первых, Деррида весьма симпатизирует тому стилю, который Хайдеггер вырабатывает для своего диалога с поэтом и поэзией. "Язык говорит в языке, в слове. Он говорит о самом себе, соотносится с собою" (S.98). Во-вторых, "субтильный" хайдеггеровский анализ поэзии Тракля Деррида считает одним из самых плодотворных и содержательных текстов Хайдеггера. При этом французский философ заявляет, что определение духа как пламени, как пламенного (das Flammende) - "не риторическая фигура, не метафора" (S.I 13). Используя образ пламени, Хайдеггер стремится обогатить понятие духа различными и очень важными оттенками и характеристиками. Таково суждение Деррида.
"Пламенея", дух приносит страдание (в этом толковании, вспоминает Деррида, есть отзвук гегелевского определения духа как свободы, или способности выносить бесконечное страдание (S.I 35). Другой образ, навеянный поэзией Тракля: дух - это буря, бурное устремление, погоня. Слова "Zug" (ход, движение, стремление, влечение, черта) и его производные (Bezug; Grundzug; Ziehen - отношение; основная черта; вытягивать, выводить), RiB - разрыв, трещина, разлад (и его производные FortriB, RuckriB - отрыв, возврат) позволяют передать динамичность, подвижность духа и связанное со всем этим страдание.
Все это, якобы, и значит: дух есть пламя. Хайдеггер пишет в своей работе "На пути к языку": "Но кто хранит эту сильнейшую боль, которая питает горячее пламя духа? То, что (происходит) от удара этого духа, что выводит на путь, я и называю духовным (geistlich)" (S.122).
Итак, для Деррида в разобранном сочинении было исключительно важно - опираясь на специфическую трактовку текстов Хайдеггера - придать духу в качестве его основных свойств не просто разделение (Teilung), раскол (Spaltung), а такое дифференцирование, такое непременно связанное со страданием раздвоение, которое есть "собирание как отнесение духа к самому себе. Разрыв (der RiB) способствует собиранию" (S.124). Интерпретация Хайдеггера использовалась, таким образом, во имя дальнейшего развития философии различения и деконструкции. Одновременно она показала, сколь сильно философствование Деррида связано с образами-иносказаниями поэзии и философии, которая, как в случае с Хайдеггером, тоже "поэтизирует".
Творчество Деррида вообще специфично в том отношении, что философия образует в нем весьма важный, постоянно сохраняющийся, но далеко не единственный и, возможно, даже и не решающий элемент. Скорее, опыт искусства является для Деррида и главным опытным полем его работы, и стимулом к оригинальным эстетическим размышлениям, и непосредственной побудительной причиной преобразования философии. Деррида постоянно находился и находится в гуще художественной, литературной жизни - притом не только во Франции, но и в других странах Европы и в Америке. Он участвовал в съемках фильмов (1982, 1987), в работе над архитектурными проектами, в устройстве художественных выставок (1975, 1983, 1990). Новейшее искусство, художественное творчество постмодернистской эпохи постоянно привлекают его внимание. Философия Деррида сама есть плоть от плоти этого примечательного времени - столь своеобразна ее понятийная, образная стилистика.
Философия Жака Деррида пользуется широким международным признанием. Правда, вокруг его творчества уже начиная с 60-х годов и до сегодняшнего дня идут непрекращающиеся споры. Первые его книги и выступления во Франции были встречены с настороженностью, если не сказать с враждебностью. В родной стране Деррида долгое время не находил места университетского профессора, хотя международная слава мыслителя быстро росла. Только в 1983 г., когда в Париже был основан философский колледж, Деррида стал его первым директором, а одновременно и преподавателем Высшей школы социальных наук.
В настоящее время идеи Деррида получили признание не только во Франции, но и в США и Англии (где его последователями стали современные философы J. Culler, Ch. Norris, P. de Man, S. Weber, предлагающие свое виденье теории "деконструкции"). В Германии философия Жака Деррида встретила, с одной стороны, жесткую критику таких видных мыслителей как Г.-Г. Гадамер и Ю. Хабермас. С другой стороны, некоторые немецкие (или немецкоязычные) философы положительно восприняли, высоко оценили вклад Жака Деррида в развитие современной философской мысли, хотя по ряду пунктов высказали веские критические замечания в адрес его концепции (это X. Киммерле, Г. Грамм, Г. и X. Бете и др.)
В 1990 г. Ж. Деррида выступал в Институте философии Российской академии наук в рамках цикла "Выдающиеся философы современного мира. Московские лекции". В 1993 г. опубликовано его эссе "Назад из Москвы, в СССР", весьма своеобразно выражающее впечатления от пребывания в Москве и чтения лекций для российской публики - с воспоминанием о тексте А.Жида "Возвращение из СССР". Воздействие идей Жака Деррида на близкую ему французскую мысль оказалось особенно глубоким. Темы и мотивы "философии различий и деконструкции" можно встретить в работах современных французских философов, таких как Ж. Делез, Ф. Лиотар, Ю. Кристева.