Дени Дидро
Источник: Религиоведческий словарь
Источник: Философия: словарь основных понятий и тесты по курсу «Философия»
Источник: Философский энциклопедический словарь
Источник: Краткий философский словарь 2004
Даты жизни. Родился 6.10.1713 в Лангре. Организатор и редактор французской «Энциклопедии» В 1749 за распространение «опасных мыслей» был арестован и заточен в Венсенский замок; после освобождения продолжил борьбу против реакционных порядков и идей. По приглашению Екатерины II посетил Россию. Умер 30.7.1784 в Париже.
В вопросах религии Дидро проделал эволюцию от деизма к чистому атеизму и материализму. В "Размышлениях об истолковании природы" он превозносит опыт, как единственный источник знания. Наиболее известное из его литературных произведений, "Племянник Рамо", дает глубоко верную картину общественных условий того времени, талантливую характеристику действующих лиц и образец прекрасного разговорного языка.
В 1773 г. Дидро приехал в Россию по приглашению Екатерины II, которая в письмах уверяла его, что в России существует полная свобода слова. По ее поручению он составил проект о народном просвещении, в который вошли положения о всеобщем обязательном и бесплатном обучении, о полной свободе научного исследования и свободе совести. Проект Дидро не был, разумеется, осуществлен Екатериной. /Т. 20/
Источник: Атеистический словарь
французский философ (Лангр, 1713 —Париж, 1784). Получив образование сначала у иезуитов, затем в колледже Луи Великого в Париже, он отказывается от какой бы то ни было постоянной профессии и ведет богемную жизнь, живя переводами, памфлетами, а в 1743 г. женится на кастелянше (Анна Антуанетта Шампион). Известность приходит к нему с того момента, когда он начинает издавать «Энциклопедию» (1751), руководство которой ему доверило издательство Ле Бретон; эта огромная задача становится делом всей его жизни и поглощает собой почти всю его деятельность вплоть до 1772 г. С 1746 г. он начинает философскую борьбу своей работой «Философские мысли», где нападает на христианство и выступает в защиту «естественной религии» сердца, которую он противопоставляет «религии Откровения». «Письма о слепцах в назидание зрячим», где он утверждает свой скептицизм и склоняется к материализму, стоили ему трех месяцев тюрьмы в Венсене. Отныне он будет много писать, но мало печатать. Наделенный живым, но рассеянным умом, Дидро обращает на себя внимание как художественный критик (Предисловие к «Салону», 1759-1781), отдающий предпочтение реализму Шардена или Греза. Его, драмы посредственны («Побочный сын», 1757; «Отец семейства», 1758). Но его драматические теории важны. «Парадокс об актере» (1773) подчеркивает, что великие актеры не испытывают изображаемых ими страстей, и что они хорошо изображают их именно потому, что холодно просчитывают эффект своей игры. Дидро является также автором сказок и романов («Жак Фаталист», опубликован в 1796 г.; «Племянник Рамо», опубликован в 1821 г.), где он проявляет себя как ученик английских «юмористов». Но в отличие от Вольтера все его произведения остаются произведениями философа, озабоченного определением природы человека, его местом в мире и созданием теории морали («Беседа между дАламбером и Дидро», «Сон дАламбера», опубликованы в 1830 г.). Его целью было создание позитивной философии, и его философский поиск в отличие от Руссо направлялся его интересом к наукам («Мысли об интерпретации природы», 1753).
Источник: Философский словарь
Источник: Философия справочные материалы для самостоятельной работы студентов и магистрантов
Все исследователи отмечают богатство, разносторонность творческой натуры Д. Он не оставил строгой философской системы, его взгляды претерпевали постоянную эволюцию. Д. склонялся к материализму, хотя давал повод к оценке своих идей как пантеистических. Он видит в основании природы множество качественно разнородных элементов. Каждый из них наделен своей собственной особой внутренней силой. Благодаря этому в природе происходит вечное движение. Вечно движущаяся природа рождает различные формы. Проблему появления живого из неживого, неразрешимую для механицизма, Д. решает, вводя понятие особой оживляющей, одушевляющей силы в основание материи. Философ выступает против преформизма, предполагающего, что ранние этапы развития материи уже содержат в себе всё многообразие будущих материальных форм. Процесс развития природы – это процесс рождения нового, доселе не существовавшего.
Д. отвергал идеалистические построения Платона и Дж. Беркли , в теории познания стоял на позициях сенсуализма , был сторонником теории общественного договора. Ему были чужды крайности этики утилитаризма, хотя он полагал, что себялюбие является основной движущей силой человеческого поведения.
Взгляды Д. на искусство основывались на принципе натурализма: искусство должно быть согласно природе. Поскольку в природе нет скрытой цели, всё подчинено необходимости, то нет и критерия для оценки существующего. Искусство как подражание природе должно быть лишено ценностного характера. Для художника горбун так же ценен, как Аполлон. Воздействие искусства на человека должно быть подобно действию природы. Искусство не рисует высокие идеалы, оторванные от действительности, – оно дает образ человека как «копии природы», лишь выделяя в нем типичные черты. Искусство – увеличительное стекло, помогающее человеку познавать действительность, видеть то, что есть на самом деле. Возможно, сам того не желая, Д. сформулировал один из эффективных принципов идеологического воздействия. Соединившись с принципом «себялюбия», частного интереса, принцип подражания природе фактически скрывает, маскирует человеческий интерес, выражает его как природную необходимость. Природа становится своеобразным аргументом в процессе идеологического воздействия.
Источник: Краткий философский словарь.
К атеизму Д. пришел не сразу. В своих первых работах - «Филос. мысли» (1746) и др. - Д. выступал еще сторонником теизма и затем деизма. Деистич. представления он преодолел в «Письме о слепых в назидание зрячим», окончательно порвав с религией и став на позиции материализма и атеизма. Филос. воззрения Д. - более высокая ступень материализма в сравнении с англ. и голл. материализмом XVII в. Его материализм хотя и метафизичен, но в вопросах истолкования природы полностью свободен от идеалистич. и деистич. элементов. Д. высказал также ряд глубоких диалектич. мыслей. Подвергая резкой критике идеалистич. философию, он подчеркивал, в частности, что это необходимо для борьбы против религии. Д. убедительно показал, что религия несовместима с научным мировоззрением, противоречит разуму. Сокрушит. критике он подверг мораль религиозную, доказав, что она убивает в человеке дух активности, воспитывает людей в рабской покорности судьбе, противоречит естеств. склонностям человека, калечит, извращает его натуру (см., напр., «Добавления к «Путешествию Бугенвилля», «Разговор с женой маршала де***», «Монахиню»). Д. вскрывал нелепость христ. догматов, в частности догмата о троице, доказывал невозможность чудес, ставил под сомнение историчность Христа, указывая на отсутствие к.-л. свидетельств о нем, на противоречивость евангелий. Д. подчеркивал преемств. связь между христ. и античной мифологией, т. о., он был в этом вопросе прямым предшественником мифологич. школы. Д. резко нападал на церковь и ее представителей, вскрывая реакц. характер их деятельности. Он требовал полной свободы граждан в делах воры, упразднения церк. опеки над школой, хотя и не настаивал на отделении церкви от гос-ва. Будучи наряду с Гольбахом и Гельвецием наиболее выдающимся представителем атеистич. мысли. XVIII в., Д., однако, подобно др. просветителям, не понимал гносеологич. и особенно социальных корней религии, полагая, что она - лишь продукт невежества и страха людей, обманываемых церковниками. Он считал, что просвещение - вполне достаточное средство для ликвидации религии. Подобные воззрения объясняются истор. ограниченностью мировоззрения Д., в частности его идеалистич. взглядами на историю.
Источник: Философский словарь. 1963
Источник: История и философия науки. Энциклопедический словарь
В соч. «Мысли об объяснении природы», «Разговор ДАламбера с Дидро», «Сон ДАламбера», «Филос. принципы материи и движения», «Монахиня», «Племянник Рамо», «Жак фаталист и его хозяин» и др. отстаивал идеи о материальности мира, о единой, вечной, несотворенной материи как объективной реальности, существующей вне и независимо от человеч. сознания, рассматривал все явления как конкретные формы ее существования. Отвергая дуализм, он считал материю единств. субстанцией, а причину ее существования считал заключенной в ней самой. Д. утверждал единство материи и движения, отвергал существование абс. покоя, старался преодолеть механицизм, возражая против сведения движения к пространств. перемещению тел и утверждая, что и неподвижное тело находится в движении, т. е. развивается, изменяется. Вся природа, согласно Д., находится в вечном движении и развитии, сущее погибает в одной форме и возникает в другой. Ближе других домарксовских материалистов Д. подошел к идее самодвижения материи, считая ее самым убедит. доводом против существования бога. Д. высказал ряд глубоких диалектич. догадок: активность материи, ее самодвижение он пытался объяснить ее внутр. противоречивостью, а также ее гетерогенностью (разнородностью). По Д., материя состоит из бесчисл. количества элементов, причем каждому из них присуще особое качество. Движение и изменение форм материи обусловлено столкновением разнокачеств. элементов. Пытаясь распространить принцип непрерывности развития и изменения на природу, Д. предвосхитил нек-рые положения эволюц. учения: он писал, что человек как биологич. вид подобно всем другим живым существам имеет свою историю становления. Выступая против утверждения о божеств. происхождении сознания, Д. отстаивал т. зр. единства материи и сознания. Он высказал мысль, что потенциально ощущение свойственно всей материи, сознание же как свойство высокоорганизованной материи возникает по мере усложнения органич. материи.
В своих теоретико-познават. взглядах Д. следовал за Локком и исходил из сенсуализма, критиковал агностицизм и утверждал познаваемость мира. Он считал материю причиной ощущений и решительно отвергал философию Беркли, сделавшего из сенсуализма Локка субъективно-идеалистич. выводы. Отвергал Д. и объективный идеализм, в частности учение Платона, согласно к-рому мир вещей есть отражение мира идей. Из материалистич. решения осн. вопроса философии Д. сделал последоват. атеистич. выводы, отрицая сотворение мира, бессмертие души, загробное воздаяние, сверхъестеств. явления и т. п.
Опираясь на теорию «общественного договора», Д. разоблачал вымыслы о божеств. происхождении королев, власти и феод. сословного неравенства. Будучи решит, противником деспотич. формы правления, он высказывался за конституц. монархию и надеялся на появление «просвещенного государя». Д. склонялся к идее респ. формы правления, сомневаясь, однако, в ее пригодности для больших гос-в. Он не шел дальше требования смягчения чрезмерного неравенства в распределении материальных благ.
Феод.-религ. этике Д. противопоставил утилитаристскую этику. Он считал себялюбие важнейшим мотивом поведения людей, но не разделял стремления Гельвеция свести все чувства к эгоистич. началу. Представления людей о прекрасном Д. считал выражением их специфич. отношения к реальной действительности, отстаивая иск-во, способное правдиво отразить существ. проблемы жизни.
Д. развил и обогатил домарксовский материализм, был вождем франц. материализма и атеизма 18 в.
Источник: Советский философский словарь
1713— 84) — фр. философ-просветитель, материалист, писатель, эстетик и худож. критик, основатель и редактор «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел». В трудах Д. получили наиболее глубокую разработку эстетические принципы фр. Просвещения (Просвещения эстетика). Объективную основу прекрасного он видел в отношениях порядка, пропорциональности, симметрии, гармонии между предметами, но при этом считал, что мнения разных людей о прекрасном зависят от условий его восприятия и от особенностей воспринимающего субъекта. Чтобы чувственное впечатление воспринималось как прекрасное, оно должно заключать значительную идею, затрагивать разум и сердце. Миссия иск-ва, по Д., состоит в том, чтобы воспитывать людей в духе гражданственности, учить любить добродетель и ненавидеть порок, а художник призван быть наставником человечества. Но иск-во только тогда становится средством нравственного и гражданского воспитания об-ва, когда оно высокоидейно, демократично по содержанию и по форме, обращается к жизни народа. Д. отстаивал право на изображение жизни простых людей третьего сословия, в к-рых видел носителей моральных и эстетических ценностей. Иск-во, согласно Д., есть подражание природе, к-рая выше иск-ва, ибо копия не способна полностью воспроизвести оригинал. Красота худож. произв. заключается в правдивости содержания и естественности, простоте выражения. Отличая понятие манеры в иск-ве как выражения индивидуальности художника «от манерности», Д. решительно выступал против последней, свидетельствующей об испорченности нравов и делающей иск-во фальшивым. При тщательном изучении природы, писал Д., не было бы манерности. При этом природа для Д.— это вся действительность, включая и общественную среду. Т. обр., понятие естественности, отождествляемое в эстетике Д. с понятиями красоты, правды, добра, становится осн. критерием оценки иск-ва. Трактовка Д. таких проблем, как худож. правда, худож. образ, соотношение правды жизни и правды иск-ва противоречива и отражает противоречия, свойственные философскому материализму Д. Подчас он утверждал, что правдивость состоит в адекватности образов предметам, уподобляя иск-во зеркалу, что худож. совершенство, заключается в строгой точности воспроизведения, благодаря чему у зрителя возникает иллюзия, будто он имеет дело с самой действительностью. В то же время он неоднократно отмечал, что простого сходства образа с действительностью недостаточно для силы его воздействия. Выход за пределы простого сходства худож. образа с изображаемым предметом возможен, по Д., благодаря обобщающей силе иск-ва, его способности воплощать идеи. Создание обобщенных худож. образов требует от художника не только наблюдательности, но и воображения (Воображение художественное). «Правда натуры», согласно Д.,— основа правдоподобия иск-ва, но она освещается «солнцем», заключенным в душе художника. Иск-во должно изображать реальность в свете идеального образа человека, наделенного всеми мыслимыми совершенствами. В поисках равновесия между действительностью и идеалом, между натуралистическим изображением человека и идеализированным олицетворением в персонажах худож. произв. добродетели и гражданских доблестей Д. склонялся к последнему. Это проявилось в его концепции типизации, близкой по принципам классицизму (устранение индивидуальных черт, выделение к.-л. одного человеческого качества). Общие проблемы эстетики Д. конкретизировал применительно к теории и практике отдельных видов искусства. Он был теоретиком драматургии и театра, живописи, музыки и танцевального иск-ва. Рассматривая все виды искусства как подражание природе (Подражания теория), Д. различал их по средствам подражания: поэзия подражает словами, музыка — звуками, живопись — красками и т. д. Придавая большое значение иск-ву как средству пропаганды просветительских идей, Д. уделял особое внимание театру и драме, разработал концепцию актерской игры. Теория драмы Д. оказала влияние на Лессинга. Осн. произв., в к-рых выражены эстетические взгляды Д.: «Трактат о прекрасном» (1751), «О драматической поэзии» (1758), «Салоны» (1759—81), «Опыт о живописи» (1765), «О манере и манерности» (1767), «Парадокс об актере» (1773—78).
Источник: Эстетика: Словарь
Соч. Т. 1. С. 447), то главной причиной действия будет внутренняя сила. Движение – это проявление внутренней силы, которая бывает не только активной, но и пассивной, пребывая как бы в дремлющем состоянии. Перемещение в связи с этим трактуется не как движение, а только как его результат. Кроме притяжения и движения Д. приписывает материи чувствительность, которая проявляется на достаточно высоком уровне развития, преобразуясь постепенно в ощущения, восприятие, память, мышление. Критикуя философский идеализм и солипсизм Дж. Беркли, Д. повторяет слова Ж. Ламетри о человеческом восприятии как звучании фортепиано, по клавишам которого ударяет сама природа. Он ясно видит ограниченность механистического понимания: во всех своих зрелых философских сочинениях – «Мыслях к истолкованию природы» (1753), трилогии «Разговор Д’Аламбера и Дидро», «Сон Д’Аламбера» и «Продолжение разговора» (1769, изд. в 1830), «Философских принципах о материи и движении» (1770, изд. в 1798) – говорит о невозможности объяснить появление качественно новых свойств, например чувствительности или мышления, с позиций механицизма. Отвергая равным образом преформизм, он высказывает эволюционные идеи. Третий аспект – внимание к «парадоксам» и сократический характер мышления Д. – особенно проявился в диалогах: он не столько дает готовые решения, сколько формулирует проблемы. В «Парадоксе об актере» (1830) Д. показывает, что актер тем удачнее перевоплощается в какого-либо героя, чем больше остается самим собой. Внутренняя противоречивость основных идей французского Просвещения – о природе и воспитании, необходимости и свободе, необходимости и случайности – раскрывается в философских диалогах «Племянник Рамо» и «Жак-фаталист и его хозяин». Диалогическая форма изложения, к которой почти всегда прибегает Д., помогает ему наглядно проиллюстрировать вскрываемые им противоречия: разводя противоположности в разные стороны, приписывая их различным персонажам, он показывает, как в споре друг с другом они сами переходят на противоположные позиции, т.е. спорят с самими собой. Диалоги Д. не были опубликованы при его жизни, так что современники не смогли в должной мере оценить его сократический ум, отмеченный И.В. Гёте, Ф. Шиллером и К. Марксом.
Соч.: Собр.
Соч. Т. 1–10. М.; Л., 1935– 1947; Эстетика и литературная критика. М., 1980; Салоны. Т. 1–2. М., 1989; Нескромные сокровища. М., 1992 (2009); Племянник Рамо; Жак-фаталист и его Хозяин. М., 2011; Oeuvres complètes. V. 1–25. P., 1975–1989. Лит.: Длугач, Т.Б. Дидро. М., 1975; Эстетика Дидро и современность. М., 1989; Библер, В.С. Век просвещения и критика способности суждения. Дидро и Кант. М., 1997; Proust, J. Diderot et l’Encyclopédie. P., 1962; Pomeau, R. Diderot. P., 1967; Chouillet, J. Diderot poète de l’énergie. P., 1984; Attali, J. Diderot ou le bonheur de penser. P., 2013. Т.Б. Длугач
Источник: Философы Франции. Humanitas.-М. Гардарики 2008.-320 с.
«Страсти возвышают человеческий дух»
Жизнь. Один из наиболее выдающихся мыслителей эпохи Просвещения. Родился 5 октября 1713 г. в маленьком городке Лангре. Отец его был преуспевающий ремесленник, поэтому смог дать сыну хорошее образование. Несколько лет Дени обучался в иезуитской коллегии, готовя себя к карьере священника, после чего перебрался в Париж. Здесь он поступил в Сорбонну, по окончании которой получил звание магистра искусств. Ни о какой церковной деятельности Дидро уже не помышлял, тем более что круг знакомств у него был соответствующий – Руссо, Кондильяк, Д’Аламбер, Гольбах. Всю жизнь Дидро много работал – занимался переводами, написанием статей и философских работ, трудился над проектами реформ и т. д. Так, например, в 1773 г. он был приглашен в Россию Екатериной II, замышлявшей многие социальнополитические реформы. Правда, после личного общения с ней Дидро пришел к выводу, что «русская императрица несомненно является деспотом». По окончании пребывания в России ему было присвоено звание почетного члена Петербургской академии наук и Академии художеств. Эти звания Дидро с гордостью носил до конца жизни.
Основные работы. «Мысли к объяснению природы», «Философские мысли», «Философские основания материи и движения», «Монархия», «Письмо о слепых в назидание зрячим».
«Энциклопедия». Наиболее значительным вкладом Дидро в мировую культуру был проект создания знаменитой «Энциклопедии», ставшей подлинным литературнофилософским памятником эпохи Просвещения. В этой работе была сделана попытка подробного описания и классификации всех сфер тогдашнего знания, искусств и ремесел. Она так полностью и называлась: «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел». По своему содержанию и, главное, по стилю изложения это был смелый и даже дерзкий вызов рутинному догматическому сознанию эпохи. Поэтому реакция на появление первых томов была крайне неоднозначной. Несмотря на огромные трудности и препятствия, чинимые со стороны церковных кругов, Дидро, бывший главным редактором «Энциклопедии», все же сумел довести это дело до конца: все 17 томов статей и 11 томов гравюр вышли в свет. Авторами «Энциклопедии» были самые блестящие умы эпохи, в том числе Д’Аламбер, Вольтер, Руссо. Сам Дидро написал около 1200 статей, не считая редактирования. Всего на издание «Энциклопедии» ушло 23 года.
Дидро о христианстве. Несмотря на свою просвещенность, Дидро был верующим человеком. Однако придерживался он деистических взглядов, отвергая как атеизм, так и теистические религии. В частности, он боролся против христианства, в котором изобличал суеверия, невежество, нетерпимость и догматизм: «Доказывать Евангелие с помощью чуда – значит доказывать нелепость с помощью противоестественного явления… Почему чудеса Иисуса Христа истинны, а чудеса Эскулапа, Аполлония Тианского и Магомета ложны?»
Дидро о пользе страстей. Почему христианство борется с земными устремлениями, страстями, спрашивает Дидро? Разве эти страсти не являются божественными импульсами человечества, порождающими все культурное разнообразие мировой цивилизации? «…Лишь страсти, и страсти сильные, могут возвысить дух для великих дел. Без страстей не будет больше ничего возвышенного ни в обычаях, ни в делах и творениях… Умеренные страсти делают людей серыми… Погасшие страсти заставляют деградировать даже выдающихся людей… Поставить себе целью подавление страстей – верх безумия».
Дидро о религиозном мракобесии. Самое большое негодование вызывает у Дидро религиозный фанатизм, порожденный не только невежеством, но и извращенным представлением о Боге. Поэтому он безжалостно изобличает мракобесие фанатиков, с благими целями занимающихся самоистязанием: «Какие тяжкие преступления совершили эти несчастные? Одни бьют себя в грудь камнями; другие раздирают себе тело железными крючьями; у них у всех в глазах застыли угрызения совести, страдания, боль и смерть. Кто приговорил их к подобным терзаниям?.. Бог, которого они оскорбили… Но кто этот Бог? Это кладезь добра… Разве преисполненный доброты Бог мог бы получать удовольствие, купаясь в слезах несчастных? Разве их ужас не должен был оскорбить Его милосердие?»
Дидро о материи и движении. Несмотря на свою верув Бога, в своих философских воззрениях Дидро отличался непоследовательностью, все более и более склоняясь к материализму. Так, он считал основой всего мироздания движущуюся материю: «Что такое мир? Склонный к переменам состав… быстрая смена существ, следующих друг за другом, толкающихся и исчезающих, эфемерная симметрия, случайный порядок». Бог, не вмешивающийся в ход мировых событий, не участвует ни в людских судьбах, ни в порядке мироздания. Материя, существующая, по мнению Дидро, изначально, по мере усложнения своих форм приобретает ощущения, сознание и память.
Источник: Философия. Краткая история.
Дидро верил в возможности человеческого познания, хотя и считал, что, так как Вселенная бесконечна, она недоступна окончательному познанию. Природа для него - это книга, книга необъятная, состоящая из множества страниц, и ученые читают в этой книге все новые и новые страницы, но никогда не будет того, что кто-то перевернет последнюю. Однако это не давало Дидро повода для гносеологического пессимизма, так как он полагал, что человеческое познание постоянно расширяется и углубляется, и был убежден, что человечество в состоянии решить самые сложные мировые загадки.
Познание для Дидро - это единый процесс, состоящий из чувств и разума. Он писал, что истинный метод философствования состоит в том, чтобы умом проверять ум, умом и экспериментом контролировать чувства, чувствами познавать природу. Тремя главными средствами познания природы для Дидро являлись наблюдение, размышление и эксперимент.
Головной мозг для него выступал материальным субстратом, в котором происходят психические процессы. Дидро сравнивал мыслящее «я» с пауком, гнездящимся в коре головного мозга и пронизывающим нитями своей паутины, т.е. нервами, все наше тело, на котором нет ни одной точки без отростков этих нитей. Нервы образуют в мозгу пучок, являющийся основанием для связывания ощущений в пучок восприятий. Единство самосознания обеспечивается, по Дидро, памятью. Он писал: «Мы инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства клавиши, по которым ударяет окружающая нас природа и которые часто сами по себе ударяют». Здесь он выступал против идеализма Беркли и называл его идеалистом, признающим только свое существование. Дидро рассматривал человека не только как чувствующее, но и как мыслительное существо, признавая, что человек одновременно и музыкант, и инструмент.
Дидро выступал против церкви, критически относился к христианскому вероучению. Он ставил под сомнение «боговдохновенносты» Библии, полагая, что все книги Библии написаны священнослужителями в разное время. Он писал, что во всех религиях от имени Бога говорили люди. Резко критиковал чудеса, о которых сообщает Библия. Указывал, что чудеса - нелепость, доказываемая с помощью противоестественного явления. Верующие в силу своей религиозности принимают ожидаемое за действительное, чудеса происходят там, где в них верят. Он называл чудеса мифами, которые подобны мифам языческих религий. Остро критиковал христианское учение об аде и муках, полагая, что религиозные догматы лишь запугивают людей, терроризируют их. Дидро писал: «Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимете у него веру» [Собр. соч. В 10 т. Т. 1. С. 125]. Особенно резко Дидро выступал против религиозной нетерпимости: «Нет такого уголка в мире, где различие в религиозных воззрениях не орошало бы землю кровью» [Избр. атеист, произв. М., 1956. С. 255].
Дидро полагал, что религия не является опорой нравственности, хотя и считал, что атеизм сам по себе еще не создает нравственности. Необходимо целенаправленное распространение нравственных принципов. Он не считал, что человек от рождения наделен злом и пороками, и был убежден, что справедливое общество, опирающееся на справедливые законы, является предпосылкой утверждения нравственности. «Если законы хороши, то и нравы хороши, если законы дурны, то и нравы дурны...». «Труд и добродетель, - писал он, - вот мои единственные догматы». «Стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство» вот над чем мы должны работать! [Избр. атеист, произв. С. 240, 241]
В творческой биографии Дидро можно выделить три аспекта. Первый связан с изданием «Энциклопедии». Объединив вокруг нее самые выдающиеся умы Франции, Дидро превратил ее из обычного словаря в центр формирования нового мировоззрения и борьбы с абсолютистским режимом. Работа над «Энциклопедией» проходила в тяжелых условиях правительственных запретов и конспирации. Будучи главным редактором, Дидро отредактировал почти все статьи и сам написал около 1200, пропагандируя в них новое мировоззрение. Так, в статье «Скептицизм» он критикует философский догматизм, рассматривая сомнение как верный шаг к истине, а в статье »Эклектика» видит заслугу эклектика в отрицании всяких предубеждений и авторитетов для того, чтобы могло сформироваться собственное мнение. Выход «Энциклопедии» преобразил духовный облик 18 в.
Второй аспект—выработка и изложение собственных философских взглядов: начиная с «Письма о слепых в назидание зрячим» (La lettre sur aveugles a lusage de ceux qui voient, 1749, рус. пер. 1935), за которое он поплатился несколькими месяцами заключения в Венсенском замке, и кончая «Элементами физиологии» (Elements de physiologie», 1774—80, изд. 1875, рус. пер. 1935), он пытается доказать основательность «здравомыслящих» суждений и критикует позицию клерикалов. Дидро отстаивает материализм, однако в отличие от материализма Гольбаха или Гельвеция механицизм не стал для него всеобъемлющим. В качестве «единицы» материи он выбирает не атом, а молекулу, качественно отличающуюся от других молекул, т. е. своего рода «материализованную монаду». При этом не механика, а химия играет для Дидро наиболее важную роль. Далее, он наделяет молекулу активной силой: если «всякую молекулу следует рассматривать как средоточие трех родов действия: действия тяжести, или тяготения; действия внутренней силы ..., действия всех других молекул на нее» («Философские принципы о материи и движении».—Собр. соч. в 10т., т. 1. М.—Л., 1936, с. 447), то главной причиной действия признается внутренняя сила. Мнение, что «тело само по себе бездеятельно, это ужасная ошибка» (там же, с. 444). Движение—это проявление внутренней силы, которая бывает не только активной, но и пассивной, пребывая как бы в дремлющем состоянии. Перемещение в связи с этим трактуется не как движение, а только как его результат. Кроме притяжения и движения Дидро приписывает материи чувствительность, которая проявляется на достаточно высоком уровне развития, преобразуясь постепенно в ощущения, восприятие, память, мышление.
Критикуя философский идеализм и солипсизм Беркли, Дидро повторяет довод Ламетри о человеческом восприятии как звучании фортепиано, по клавишам которого ударяет сама природа. Он ясно видит ограниченность механистического понимания: во всех своих зрелых философских сочинениях— «Мыслях к истолкованию природы» (Pensees sur linterpretation de la nature, 1753; рус. пер. 1935), трилогии «Разговор дАламбера и Дидро» (Entretien entre dAlembert et Diderot), «Сон дАламбера» (Reve de dAlembert) и «Продолжение разговора» (1769, изд. 1830; рус. пер. 1935), «Философских принципах о материи и движении» (Sur la matiere et le mouvement, 1770, изд. 1798; рус. пер. 1935) — он говорит о невозможности объяснить появление качественно новых свойств, напр. чувствительности или мышления, с позиций механицизма. Отвергая равным образом преформизм, он высказывает эволюционные идеи; «незаметный червячок, который копошится в грязи, быть может, находится на пути к превращению в крупное животное, а громадное животное, поражающее нас сваей величиной, быть может, находится на пути к превращению в червяка» («Разговор дАламбера и Дидро».—Соч. в 2 т., т. l. M., 1986, с, 383).
Третий аспект—внимание к «парадоксам» и сократический характер его мышления, особенно проявившийся в его диалогах: Дидро не столько дает готовые решения, сколько ставит сами проблемы. Не случайно 4-й том юбилейного французского издания сочинений Дидро (1978) носит название «Новый Сократ» (Le nouveau Socrate). В «Парадоксе об актере» (1830, рус. пер., 1935) Дидро показывает, что актер тем лучше перевоплощается в какого-либо героя, чем более он остается самим собой. Внутренняя противоречивость основных идей французского Просвещения—природы и воспитания, необходимости и свободы, необходимости и случайности—раскрывается в философских диалогах «Племянник Рамо» и «Жак-фаталист и его хозяин». Диалогическая форма изложения, к которой почти всегда прибегает Дидро, помогает ему наглядно проиллюстрировать вскрываемые им противоречия: разводя противоположности в разные стороны, наделяя ими различных персонажей, он показывает, как в споре друг с другом они сами переходят на противоположные позиции, спорят, т. о., с самими собой.
Так, в «Племяннике Рамо» (написан, по-видимому, в 1762—72, при жизни Дидро распространялся в списках, впервые опубликован на немецком языке в переводе Гете в 1805, на французском—в обратном переводе—в 1821 и с рукописи Дидро в 1823, рус. пер. 1937) нарисована картина диалектического взаимодействия «несчастного» (аристократического) и «честного» (буржуазного) сознания, на которое обратил внимание Гегель в Феноменологии духа». Герой диалога—племянник композитора Ж.-Ф. Рамо отстаивает свою беспринципность, утверждая, что о его пороках «позаботилась сама природа», коль скоро она признается единственным основанием человеческой жизни; воспитание ничего не может изменить, ибо «выгони природу в дверь—она влетит в окно» (Дидро Д. Соч. в 10 т., т. 4. М.—Л., 1937, с. 177). И тут философ вопреки своим убеждениям пытается отречься от природы, проповедуя аскетизм. Однако в дальнейшем позиция Рамо оказывается уязвимой — он тоже отрекается от своих взглядов, начиная отстаивать необходимость хорошего (просвещенного) воспитания, переделывающего природу в лучшую сторону.
Диалоги Дидро не были опубликованы при его жизни, так что современники не смогли в должной мере оценить его сократический ум, отмеченный Гете, Шиллером и Марксом.
Соч.: Oeuvres completes, v. 1—25. P., 1975—89; в рус. пер.я-Соб. соч. в Ют. М.-Л., 1935-47.
Лит: Луппол И. К. Дени Дидро. Очерки жизни и мировоззрения. М., 1960; Д1угач Т. Б. Дидро. М., 1975; Dieckmann H. Cinq lecon» sur Diderot. Gen., 1959; Proust J. Diderot et lEncyclopedie. P., 1962; Pomeau R. Diderot. Sa vie, son oeuvre... P., 1967; femiere P. Diderot, ses manuscrits et ses copistes: Essai dintroduction a une edition moderne de ses oeuvres. P., 1967; Rintenay E. de. Diderot ou le materialisme enchante. P., 1981; Chouillet J. Diderot poete de lenergie. P., 1984.
T. Б. Длугач
Источник: Новая философская энциклопедия
(5 окт. 1713 – 31 июля 1784) – идеолог революц. франц. буржуазии 18 в., философ-материалист, писатель и теоретик искусства, просветитель, глава энциклопедистов. Родился в г. Лангре в семье зажиточного ремесленника. После неск. лет обучения в местном иезуитском коллеже переехал в Париж, где окончил коллеж Д´Аркур. Оппозиционно настроенный по отношению к феод. порядкам, Д. стал на сторону руководимого буржуазией нар. движения, направленного против привилегир. сословий (дворянства и духовенства) и королевской власти. В ранних соч. – "Философские мысли" ("Les Pens?es philosophiques", 1746, в этом же году сожжено по постановлению парижского парламента), "Прогулка скептика, или Аллеи" ("Les All?es, ou la Promenade du sceptique", 1747, изд. 1830), не порывая еще окончательно с идеей бога, Д. с позиций деизма выступил против христ. религии и церкви. В соч. "Письмо о слепых в назидание зрячим" ("La lettre sur les aveugles ? l´usage de ceux qui voient", 1749) стал на позиции материализма и атеизма. В этом же году за распространение "опасных мыслей" Д. был арестован и заточен в Венсенский замок. По выходе из тюрьмы он принялся за создание направленной против феод. религ. идеологии "Энциклопедии наук, искусств и ремесел" ("Encyclop?die, ou Dictionnaire raisonn? des sciences, des arts et des m?tiers", 1751–1780), в к-рой были изложены основы прогрессивного в то время бурж. мировоззрения. В создании "Энциклопедии" участвовали Д´Аламбер, Вольтер, Монтескье, Кондильяк, Гольбах и др. Новаторством Д. было введение в "Энциклопедию" отдела труда, техники и производства; в статьях и рисунках Д., к-рые он помещал в этом отделе, проявились его демократич. симпатии и интерес к производств. деятельности общества. Свыше 20 лет отдал Д. "Энциклопедии" и, несмотря на преследования, сумел довести издание до конца. Одновременно Д. создал ряд выдающихся филос. и художеств. произведений: "Мысли об объяснении природы" ("Pens?es sur l´interpr?tation de la nature", 1754), "Разговор Д´Аламбера с Дидро" ("Entretien entre d´Alembert et Diderot"), "Сон Д´Аламбера" ("R?ve de d´Alembert", 1769, изд. 1830), "Философские принципы материи и движения" ("Sur la mati?re et le mouvement", 1770, изд. 1798), "Монахиня" ("La religieuse", 1760, изд. 1796), "Племянник Рамо" ("Le neveu de Rameau", 1762–79, изд. 1805), "Жак фаталист и его хозяин" ("Jacques le Fataliste et son Ma?tre", 1773, изд. 1792) и др. В 1773 по приглашению Екатерины II Д. посетил Россию и тщетно пытался убедить русскую царицу в необходимости осуществления прогрессивных социально-политич. реформ. Д. полагал, что Россия станет важным фактором в мировой истории. Он предсказал подъем рус. культуры и рост ее влияния на мировую культуру. Беседы Д. с Екатериной II и его суждения о крепостной России 18 в. нашли отражение в его "Заметках..." ("M?langes philosophiques...", 1870; сокр. рус. пер. "Дидро и Екатерина II. Их беседы, напечатанные по собственноручным запискам Дидро", 1902). Уже на склоне лет Д. приступил к изучению рус. языка, чтобы иметь возможность читать в подлиннике Ломоносова, Сумарокова, Хераскова, сочинения к-рых вместе с др. рус. изданиями он вывез из Петербурга в Париж. Д. был почетным членом Петерб. академии наук и Академии художеств. В России еще при жизни Д. были изданы в рус. пер. нек-рые его произведения, а также "Статьи о философических толках", пер. из "Энциклопедии" (1774). В последнее десятилетие своей жизни Д. закончил произведения – "Систематическое опровержение книги Гельвеция „О человеке“" ("R?futation de l´ouvrage d´Helv?tius intitul? L´Homme", 1773–74, изд. 1875) и "Элементы физиологии" ("Е?l?ments de physiologie", 1774–80, изд. 1875). Незадолго до смерти Д. отверг предложение отречься от своих атеистич. взглядов. В произведениях Д. материалистич. философия достигла, по сравнению с англ. и голл. материализмом 17 в., более высокой ступени. Д. отстаивал мысль о материальности мира и рассматривал все сущее как конкретные формы существования единой, вечной, несотворенной материи. Отвергая дуализм, он считал, что материя – единств. субстанция и что причина существования материи заключена в ней самой. Д. утверждал единство материи и движения, отвергал существование абс. покоя, старался преодолеть механицизм. Он ближе других метафизич. материалистов 18 в. подошел к идее самодвижения материи и видел в этом самый убедит. довод против существования бога. Вся природа, согласно Д., находится в вечном движении и развитии. Все гибнет в одной форме и восстанавливается в другой. Активность материи объясняется ее гетерогенностью (разнородностью). Материя состоит из бесчисленных элементов, причем каждому из них присуще свое, особое качество. По Д., многообразие форм материи создается столкновением и соединением разнокачественных элементов. Борясь против утверждения о божеств. происхождении сознания, Д. отстаивал т. зр. единства материи и сознания и высказал мысль, что в потенциальном виде ощущение является всеобщим свойством материи. Д. предвосхитил нек-рые положения эволюц. учения: он писал, что человек как биологич. вид имеет свою историю становления подобно другим живым существам. Однако вслед за Лейбницем Д. ошибочно считал, что природа не делает скачков. В своих теоретико-познават. взглядах Д. исходил из сенсуализма Локка. Как и др. франц. материалисты, Д. критиковал агностицизм и утверждал познаваемость мира. "В нашем распоряжении, – говорил Д., – имеются три главных способа изучения: наблюдение природы, размышление и опыт. Наблюдение собирает факты, размышление комбинирует их, опыт проверяет результаты комбинаций" (Собр. соч., т. 1, М.–Л., 1935, с. 308). "...Мы рассматриваем материю... как всеобщую причину наших о щ у щ е н и й" (там же, т. 7, 1939, с. 156). Д. решительно отверг философию Беркли, сделавшего субъективно-идеалистич. выводы из сенсуализма Локка (см. В. И. Ленин, Соч., 4 изд., т. 14, с. 24–26), а также взгляды объективных идеалистов, в частности Платона, согласно к-рым материальный мир есть порождение мира идей, божеств. духа. Д., отмечал Ленин, вплотную подошел к взгляду совр. материализма, "что недостаточно одних доводов и силлогизмов для опровержения идеализма, что не в теоретических аргументах тут дело" (там же, с. 24), но он не мог еще знать о роли общественно-историч. практики как критерии истины и ее значении для опровержения идеалистич. вымыслов. Материалистически трактуя происхождение ощущений, Д., однако, не сумел понять диалектич. характера переходов от ощущений к представлениям и понятиям. Не разделяя ошибочного стремления Гельвеция сводить мышление человека к ощущению, Д. в замечаниях на книгу Гельвеция "О человеке" справедливо доказывал, что ни суждения, ни чувства нельзя сводить к простейшей чувствительности, что последняя составляет их условие, а не сущность, условие психич. развития и поведения, а не движущую ими силу. Вместе с Гельвецием и Гольбахом он развивал взгляды о решающей роли внешней среды в формировании личности и считал разумное преобразование этой среды гл. условием улучшения всего духовного склада человека. При этом, в отличие от Гельвеция, Д. не отрицал значения природных задатков и считал необходимым учитывать их для правильной организации педагогич. процесса. Учение Д. и др. франц. материалистов о решающей роли обществ. среды в воспитании человека служило теоретич. обоснованием революц. требования отмены "порочных и противоестественных" феод. порядков. Это, однако, не выводило Д. и его единомышленников за круг идеалистич. представлений об истории общества, ибо под средой они понимали в первую очередь политич. форму правления, а не материальные условия жизни. Д. ошибочно полагал, что сознание, в частности сознание законодателей, является решающим фактором в историч. развитии общества. Опираясь на теорию общественного договора, Д. разоблачал вымыслы о божеств. происхождении королевской власти и феодального сословного неравенства. Будучи решит. противником деспотич. формы правления, он высказывался за конституц. монархию и надеялся на появление "просвещенного государя". В последний период своей деятельности Д. склонялся к идее респ. формы правления, сомневаясь, однако, в ее практической пригодности для больших государств. Аморализм, вульгарный гедонизм и эгоизм разлагающейся аристократии Д. подверг критике в ряде произведений и в особенности в "Племяннике Рамо". Феод.-религ. этике Д. противопоставил утилитаристскую этику, основанную на теории полезности, бурж. сущность к-рой была раскрыта Марксом и Энгельсом в "Немецкой идеологии" (см. Соч., 2 изд., т. 3, с. 408–415). Д. считал себялюбие важнейшим мотивом поведения людей, но не разделял стремления Гельвеция свести все чувства (любовь, дружбу, сострадание и т.д.) к эгоистич. началу. Д. лелеял утопическую в условиях бурж. общества мечту о гармонич. сочетании личных и обществ. интересов. Как идеолог буржуазии Д. отстаивал частную собственность – естественное и неотчуждаемое, по его мнению, право человека, и не шел дальше требования смягчения чрезмерного неравенства в распределении материальных благ. В целом Д. – сторонник метафизич. метода, но, ему в большей мере, чем какому-либо другому франц. материалисту, были свойственны диалектич. тенденции. Соч. Д. "Племянник Рамо" Энгельс относил к "высоким образцам диалектики" ("Анти-Дюринг", 1957, с. 20; см. Маркс об этом соч. Д. и оценку Марксом мнения Гегеля о "Племяннике Рамо", в кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 24, 1931, с. 190–91). X. Н. Момджян. Москва. Исходя из принципов материалистич. философии, Д. разработал свою концепцию э с т е т и к и. Уже в первой своей работе – статье "Прекрасное" в "Энциклопедии" ("Le beau", 1751) Д. рассматривал представления людей о прекрасном как отражение реальных отношений внешнего мира. Он определял искусство как "подражание природе", включая в понятие природы и обществ. жизнь. В "Опытах о живописи" ("Essais sur la peinture", 1765) Д. утверждал, что в природе "нет ничего неправильного", – всякая особенность строения человеч. тела или материальных предметов определена естеств. закономерностями, к-рые должен постичь художник. Выступая против призыва к подражанию античности, Д. требовал от художника правдивого изображения природы, "большой идеи", "страстности суждения", "поучительности" для зрителя. В соч., посвященных драматургии и театру, Д., в противовес тем теоретикам классицизма, к-рые считали, что трагедия должна изображать царей и героев, обосновал теорию "серьезного жанра", стоящего между трагедией и комедией, изображающего серьезные и трагич. происшествия из жизни средних классов ("Беседы о „Побочном сыне“", в кн.: "Le fils naturel, ou Les ?preuves de la vertu", 1757; "О драматической поэзии" – "Discours sur la po?sie dramatique", 1758). Д. утверждал, что "драма создается для народа" и рассматривал театр как могучую воспитат. силу. Основой драмы Д. считал не "характеры", а "общественные положения", но с этим понятием он связывал представление не столько о реальных социальных типах, сколько об идеальных "обязанностях", вытекающих из того или иного положения (с?дьи, "отца семейства" и т.д.). Реализм Д. имел просветительский характер, сочетался с элементом отвлеченной морализации. В поисках героич. форм иск-ва Д. нередко переходил на позиции, близкие революц. классицизму. В силу этих противоречий просветительского реализма Д., несмотря на встречающиеся в его эстетике зачатки диалектики, не мог материалистически истолковать понятие идеала, единство общего и особенного в иск-ве. Отдавая предпочтение актеру-аналитику перед актером, руководствующимся стихийным чувством, Д. считал, что высшим образцом для него является не природа, а "идеальный образ", живущий в его душе ["Парадокс об актере" ("Paradoxe sur le com?dien", 1773, изд. 1830)]. Ту же мысль об "идеальном первообразе", к-рый не является "непосредственным заимствованием никакого образа природы", Д. высказывал в предисловии к "Салону" за 1767 ("Salons"), вступая в противоречие с исходными материалистич. предпосылками своей эстетики. Противоречия эстетики Д. в трактовке идеала, в понимании индивидуального и типичного ("Беседы о „Побочном сыне“") отражают общую слабость передовой эстетики 18 в. в решении этих проблем. Г. Фридлендер. Ленинград. Соч.: Oeuvres compl?tes, ?d. par J. Ass?zat et M. Tourneux, t. 1–20, P., 1875–77; Oeuvres, ?d. par A. Billy, P., 1951; Oeuvres choisies, v. 1–2; 4–5, P., 1952–55; Oeuvres philosophiques, P., 1956; Correspondance, ?d. G. Roth, [t.] 1–4, [P., 1955]–58. Соч. в рус. пер.: Избр. соч., под ред. и с предисл. А. Деборина, т. 1–2, М.–Л., 1926; Собр. соч., т. 1–10, M.–Л., 1935–47; Избр. философские произв., М., 1941; Избр. произв., М.–Л., 1951; Избранные атеистические произведения, М., 1956. Лит.: Maркс К., [Письмо] Ф. Энгельсу 15 апреля 1869 г., в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 24, М.–Л., 1931; Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., 2 изд., т. 2, М., 1955, с. 145; Энгельс Ф., Положение рабочего класса в Англии, там же, с. 462; его же, Анти-Дюринг, М., 1957, с. 20; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, с. 24–27, 34–36, 101–113; его же, Об отношении рабочей партии к религии, там же, т. 15, с. 374; его же, Три источника и три составных части марксизма, там же, т. 19; его же, О значении воинствующего материализма, там же, т. 33, с. 203–04; Плеханов Г. В., Очерки по истории материализма, Избр. философские произв., т. 2, M., 1958; Морлей Дж., Дидро и энциклопедисты, пер. с англ., М., 1882; Сементковский Р. И., Дени Дидро, СПБ, 1896; Луппол И. К., Дени Дидро, [М.], 1924; 2-е изд., 1934 (книга переведена на фр. яз., Р., 1936); Виноградская П., Дени Дидро, "Под знаменем марксизма", 1924, No 8–9; Гачев Д., Эстетические взгляды Дидро, М., 1936; Чалая З., Проблемы театра в эстетике Дидро, М., 1936; История философии, т. 2, [М.], 1941 (см. Указатель имен); Волгин В. П., Политические и социальные идеи Дидро, "Вопр. истории", 1955, No 3; Гуляев ?. ?., Проблема реалистического метода в эстетике Дени Дидро, "Уч. зап. Томск. ун-та", 1955, [вып.] 24; История философии, т. 1, М., 1957 (см. Указатель имен); Казарин ?., Дидро и некоторые вопросы русской культуры 18 века, "Вестн. истории мировой культуры", 1958, No 1; Калантар А. ?., Мысли Д. Дидро о прекрасном, в кн.: Из истории эстетической мысли нового времени. [Сб. ст. Ред. колл. В. Ф. Берестнев (гл. ред.) и др.], М., 1959; Rosenkranz К., Diderots Leben und Werke. Bd 1–2, Lpz., 1866; Вersot E., Е?tudes sur la philosophie du XVIII-e si?cle. Diderot, P., 1851; Damirоn J. Ph., M?moires pour servir ? l´histoire de la philosophie au XVIII-e si?cle, v. 2, P., 1858; Janet P., La philosophie de Diderot, "The nineteenth century", 1881, v. 9, p. 695–708; Cru R. L., Diderot as a disciple of English thought, N. Y., 1913; Roretz К. von, Diderot´s Weltanschauung, W., 1914; Hermand P., Les id?es morales de Diderot, P., 1923; La Gras J., Diderot et l´Encyclop?die, Ami?ns, 1928; Gillot H., Denis Diderot..., P., 1937; Thomas J., L´humanisme de Diderot, 2 ?d., P., 1938; Luc J., Diderot. L´artiste et le philosophe, P., 1938; Hornet D., Diderot, P., 1941; Billy ?., Vie de Diderot, P., 1948 (имеется библиогр.); Guyot С., Diderot par luim?me, P., 1953; Crocker L. G., Embattled philosopher, a biography of Denis Diderot, Mich., 1954; Wilson ?. ?., Diderot. The testing years. 1713–1759, ?. ?., 1957 (имеется библиогр.). Примечания 1 Смелость, смелость и еще раз смелость! 2 Среди сов. философов существуют две точки зрения в трактовке этих ленинских положений. Одни считают, что Ленин имел в виду тождество диалектики, логики и теории познания. Другие утверждают, что Ленин имел в виду единство диалектики, логики и теории познания, к-рое предполагает их различие по объекту и содержанию. Первая точка зрения исходит из того, что Д. м. – это и есть диалектика, диалектическая логика и теория познания. Вторая точка зрения исходит из того, что понятие "диалектика" шире, чем понятия "логика" и "теория познаниям, что диалектика есть учение о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления, а диалектич. логика – это учение о законах развития мышления; теория познания же шире по своему объему; она имеет свою специфику, заключающуюся в исследовании отношения субъекта к объекту, возникновение ощущений, чувственное познание, переход от ощущений к мысли и т.п.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
Великой посещает Россию с целью воплотить в жизнь оптимальный вариант соотношения и взаимодействия философии и политики, понимаемый им как наставление мудрым философом просвещенного монарха. За время пребывания в России (с весны 1773 до весны 1774) Д. написаны "Замечания на Наказ ее Императорского Величества депутатам Комиссии по составлению законов", "Философские, исторические и другие записки различного содержания", "План университета, или школы публичного преподавания всех наук, для Российского государства", в которых содержалась масштабная социально-политическая программа законодательных и организационно-управленческих реформ, основанных на фундаментальной демократической идее Просвещения о том, что "лишь нация есть подлинный суверен, истинным законодателем может быть лишь народ", в то время как "хороший государь является лишь преданным управителем". Основной пафос предложенной Д. программы заключался в преобразовании России в конституционную монархию с рыночной экономической основой, отменой сословной структуры, введением избирательного парламента и учредительного собрания как законодательного органа и субъекта национального суверенитета. Д. был избран почетным членом Петербургской академии наук. В России еще при жизни Д. были изданы в русском переводе некоторые его работы и переведены из "Энциклопедии" "Статьи о философических толках" (1774). Когнитивный оптимизм характерен и для философской концепции Д.: отталкиваясь от исходно скептического тезиса "мы не знаем почти ничего", Д. тем не менее полагает, что представления человека о мире становятся все более и более адекватными "по мере прогресса человеческих знаний". Онтологическая концепция Д. может быть охарактеризована как последовательный материализм: "во Вселенной есть только одна субстанция" - несотворенная извечная материя, понимаемая в концепции Д. как внутренне активная и наделенная потенциалом самодвижения: "Я останавливаю свои взоры на общей массе тел и вижу все в состоянии действия и противодействия, все гибнет в одной форме и восстанавливается в другой, повсюду - всевозможные сублимации, диссолюции, комбинации. Отсюда я делаю вывод, что материя гетерогенна; что существует в природе бесконечное количество разнообразных элементов; что у каждого из этих элементов имеется своя особая, внутренняя, непреложная, вечная, неразрушимая сила и что все эти присущие телу силы имеют свои действия вне тела; отсюда рождается движение или всеобщее брожение во вселенной". Фактически движение понимается Д. максимально широко - как изменение вообще, причем "тело преисполнено деятельности и само по себе, и по природе своих основных свойств - рассматриваем ли мы его "в молекулах или в массе" и "сила каждой молекулы неистощима". Д. принадлежит также прогностическая идея о принципиальной возможности - в будущем, на новом уровне науки и техники - деления тех частиц, которые в естественном своем ("природном") состоянии выступают как "элементы": "когда-нибудь искусственная операция деления элементов материи" может пойти значительно "дальше того, чем она производилась, производится и будет производиться в сочетании природы, предоставленной самой себе". Взглядам Д. на природу, оформившимся на базе концепции "вечного течения природы" Ж. де Бюффона, свойствен трансформизм ("все окружающее непрестанно меняется") как вид эволюционизма: "в начале времен находящаяся в брожении материя породила Вселенную" и различных живых существ, - это "брожение как внутренняя активность материи "продолжает и будет продолжать комбинировать массы материи, пока из них не получится какая-нибудь жизнеспособная комбинация". - Таким образом задолго до Дарвина Д. была фактически сформулирована идея адаптационных механизмов биологической эволюции и естественного отбора. Трансформизм Д., наряду с более поздними эволюционной гипотезой Вольфа и космогонической гипотезой раннего Канта, является важной вехой в становлении эволюционных взглядов на природу. Принцип трансформизма распространяется в концепции Д. и на сенсорную сферу: "элементами природы" Д. вслед за Мопертюи и считает не механические атомы, но "органические молекулы", наделенные неразвитым исходным свойством чувствительности. Однако если Мопертюи постулировал наличие у элементов материи всей гаммы проявлений психики, то Д. в духе эволюционизма полагает, что "следовало бы удовлетвориться предположением чувствительности в тысячу раз меньшей, чем чувствительность животных, наиболее близких к мертвой материи". "Чувствительность" выступает у Д. как "общее и существенное свойство материи"; развитие этой элементарной сенсорной способности выступает основой формирования зрелой психики животных и ментальных способностей человека, основанных на чувственном опыте. Важно, что это эволюционное движение, приводящее к переходу от неживой ("чувствующей") к живой ("мыслящей") материи, осуществляется принципиально немеханическим путем: "как капля ртути сливается с другой каплей ртути, так чувствующая и живая молекула смешивается с другой чувствующей и живой молекулой... Вначале были две капли, после прикосновения стала лишь одна". Мыслящее "Я" Д. сравнивает у человека с пауком, который "гнездится" в коре головного мозга, а нервную систему, пронизывающую
весь человеческий организм, - с нитями паутины", распространенными таким образом, что "на поверхности нашего тела нет ни одной точки без их отростков". Это позволяет человеку "чувствами познать природу". Сенсорная способность человека рассматривается им на основе предложенной Гартли "вибрационной теории": "Мы - инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства - клавиши, по которым ударяет окружающая нас природа и которые часто сами по себе ударяют". Проблема единства сознания и рефлексивного самосознания (до Д. - проблема "ассоциации идей" у Юма, после Д. - проблема "трансцендентального единства апперцепции" у Канта) решается на основе феномена памяти, связанной с определенной физиологической организацией организма, обеспечивающей хранение накопленных данных опыта (информации): "существо чувствующее и обладающее этой организацией, пригодной для памяти, связывает получаемые впечатления, созидает этой связью историю, составляющую историю его жизни, и доходит до самосознания. По Д., именно чувства являются "источником всех наших знаний". Вместе с тем, гносеологическая позиция Д. далека от крайностей сенсуализма. Он конструирует новую форму рациональности, которая основывалась бы на единстве чувственного и рационального: наблюдение собирает факты, размышление их комбинирует, опыт проверяет результаты комбинаций. Согласно Д., "истолкователем природы" может быть только субъект, синтезирующий "экспериментальные" и "рациональные" формы философствования, в силу чего он считал необходимым "группе умозрительных философов соблаговолить соединиться с группой философов действующих" - "в интересах истины". Характерная для материализма 18 в. механистическая идея комбинаторики чувственно-эмпирических данных существенно видоизменяется у Д., причем не столько в связи с общепросветительским пафосом возвеличивания разума как "господина" и "судьи" чувств, сколько в связи с разработкой конкретных гносеологических механизмов, реабилитирующих гипотезу как форму научного знания (после знаменитого ньютоновского "гипотез не создаю"). Д. отнюдь не сводит рациональное мышление к калькуляции опытных данных, но, напротив, фиксирует, что "великая привычка опытных наблюдений воспитывает... чутье, имеющее характер вдохновения" и позволяющее творчески интегрировать эмпирическую информацию и усматривать в ней неочевидные обобщения. И хотя в целом предполагается, что силлогизмы не выводятся мыслящим сознанием, но только реконструируются им, будучи "выведенными" самой природой, тем не менее Д. вводит в свою гносеологию идею "странного" характера наиболее значительных гипотез, требующих для своего выдвижения "большого воображения" и основанных "на противоположностях или на столь отделенных, едва заметных аналогиях", что после этих гипотез "грезы больного не покажутся ни более причудливыми, ни более бессвязными". Вместе с тем любая, даже самая "странная" гипотеза нуждается в проверке на истинность. Причем, предвосхищая методологические построения позитивизма, Д. выдвигает требование двух этапов этой проверки, фактически соответствующих этапам апробации гипотезы на логическую непротиворечивость ("для абсолютно неверных взглядов достаточно одной первой проверки") и ее содержательно-предметной верификации, в ходе которой возможно, что при "умножении опытов не получаешь искомого, но все же может случиться, что встретишь нечто лучшее". Аналогичная архитектоника (исходная сенсорная основа и оформляющиеся на ее базе и оказывающие на нее обратное влияние рациональные структуры) характерна и для нравственной философии Д. Отстаивая традиционную для Просвещения концепцию "естественного человека" с ее формулой "естественных человеческих потребностей" как соответствующих человеческой природе, Д., вместе с тем, ставя вопрос о естественности дурных наклонностей, приходит к необходимости разумного их ограничения, и, обсуждая вопрос о возможности воспитания как такового, отступает от жесткой парадигмы врожденной "естественности", допуская влияние на нравственное сознание социальных факторов: "если законы хороши, то и нравы хороши; если законы и дурны, то и нравы дурны". Под хорошими законами понимаются в данном случае такие, которые "связывают благо отдельных индивидов с общим благом", задавая ситуацию невозможности "повредить обществу, не повредив самому себе". Примечательно, что проблема государства, трактуемая Д. в характерном для Просвещения ключе концепции общественного договора, погружается им и в нравственный контекст, задавая тем самым новый вектор интерпретации политико-социальной проблематики. В обрисованной системе отсчета Д. формулирует утилитаристский принцип, аналогичный принципу "разумного эгоизма": "для нашего собственного счастья в этом мире лучше быть, в конце концов, честным человеком". И над принципами "естественности" и "разумного эгоизма" прорисовывается у Д. ригористический нравственный императив: "Должно же быть достоинство, присущее человеческой природе, которое ничто не может заглушить". Однако трактовка этого достоинства как опять же естественного, присущего "человеческой природе", наполняет ригоризм Д. новым, отличным от допросветительского, подлинно гуманистическим содержанием. Такая трактовка морали выступает семантической и аксиологической основой формулировки Д. универсальной моральной максимы, предвосхищающей кантовский категорический императив: человек должен поступать по отношению к другим так, как он хотел бы, чтобы они поступали по отношению к нему. В области эстетики Д. развивал традиционную для Просвещения концепцию искусства как "подражания природе", однако, применительно к теории театра им была разработана концепция актера-аналитика, воплощающего на сцене не переживаемые им страсти (тезис, легший впоследствии в основу системы Станиславского), но выражающего сущность социальных и психологических типажей, при этом ориентируясь "не на непосредственное заимствование из жизни", а на так называемый "идеальный образ" ("первообраз"). Последний моделирует тот или иной тип личности или социальной роли (впоследствии сходные идеи были высказаны в модернистской теории искусства и фундировали собой экспрессионизм). Следует отметить, что в философской концепции Д. предвосхищена и та особенность европейского самосознания, которая была эксплицитно выражена в гегелевском постулате "разорванного сознания". Эта идея фундирована у Д. не социально-психологически, но исключительно содержательно и вытекает из диалогической структуры его произведений: ряд из них написаны в форме диалога ("Разговор д&Аламбера с Дидро", "Сон д&Аламбера", "Продолжение разговора", романы "Племянник Рамо", "Жак-фаталист и его хозяин") в других дидроведами констатируется имплицитное присутствие "анонимной публики" (В. Краусс). Использованный Д. сократический метод позволяет выявить в ходе процессуального диалога не только противоречия между позициями дискутирующих сторон, но и внутреннюю противоречивость каждой из них, что оказывается экзистенциально, смысложизненно значимо для собеседников. Вскрытые в контексте диалогов дилеммы единости и гетерогенности материи, свободы и необходимости, необходимости и случайности, сенсуализма и рационализма, врожденных наклонностей и воспитательного влияния среды и т.п., оформляются в концепции Д. как "парадоксы" (Д. свой метод называет "методом парадоксов"), которые семантически и с точки зрения своего статуса оказываются изоморфными грядущим кантовским антиномиям. И как в системе Канта возникновение антиномии знаменует собой выход разума за свои пределы, так и для Д. парадокс возвещает о границе позитивного тезиса, за которым - антитезис как его противоположность. Рассуждения Д. словно специально были подготовлены для того, чтобы проиллюстрировать действие теоремы К. Геделя, апплицированной из области формализма в сферу содержания, демонстрируя живое движение мысли через противоречие и задавая когнитивную основу того, что впоследствии будет названо "разорванным сознанием": по словам Д., любое "честное сознание" гетерогенно, что в системе отсчета новоевропейского идеала целостной личности не могло не быть воспринято трагично. Таким образом, концепция Д. может быть оценена не только как знаменательная веха в разворачивании традиции Просвещения и новоевропейской философии, но и как крупный шаг в движении к философской немецкой классике и неклассическим формам философствования, говорящим от имен "разорванного сознания". Оценивая место философии Д. в историко-философской традиции, можно обратиться к его метафоре, изображающей "необъятную сферу наук... как широкое поле, одни части которого темны, а другие освещены" и эксплицирующей задачи философа как состоящие в том, чтобы "расширить границы освещенных мест или приумножить на поле источники света". С учетом оригинальных авторских трудов Д. и его вдохновенного труда по созданию "Энциклопедии", можно с полным правом сказать, что им с честью выполнена как одна, так и другая задача. Д. являет собой образец человека, сделавшего все возможное, чтобы воплотить в действительность свои идеалы и "стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше". Для философии постмодернизма Д., с одной стороны, выступает символом-персонификатором классической культуры в целом ("Дидро, Брехт, Эйзенштейн" у Р.Барта), с другой - в его философии нередко отыскиваются семантические моменты (например, презумпция парадоксальности), предвосхищающие постмодернистскую стратегию логотомии (см.).
Источник: История Философии: Энциклопедия
Источник: 100 великих мыслителей