буржуазные концепции, согласно к-рым идеология якобы постепенно теряет значение в общественной жизни, а ее место занимает «нейтральное» представление о действительности.
Начавшийся в 50-е гг. период относительно высокой хозяйственной конъюнктуры на Западе породил немало иллюзий о возможностях бескризисного развития капитализма. Сторонники «Д.» т. (Р. Арон, Д. Белл и др.), выступая последователями «индустриальных» и «постиндустриальных» концепций и отрицая действенность влияния идеологического фактора на общественное развитие, уповали на начавшуюся научно-техническую революцию, на развитие техники и технологии как на решающую силу, способную преодолеть не поддающиеся политическому разрешению антагонизмы буржуазного общества. «Д.» т. имели целью деполитизацию масс, они явились прикрытием для проникновения (под флагом «объективности» и «беспартийности») буржуазных идей в общественное сознание. Под шумиху разговоров о «деидеологизации» продолжалось непрерывное расширение идеологических функций буржуазного государства, модернизировалась и продолжала разбухать громадная пропагандистская машина.
Существование «Д.» т. не препятствовало возникновению буржуазных идеологических концепций, к-рые давно уже привыкли прятаться за «неидеологическими» вывесками. Весь их пафос направлен против марксизма-ленинизма. Теориям, провозглашавшим «конец идеологии», отводилось важное место в усилиях по дезориентации общественности стран социализма. Таким способом творцы «деидеологических» построений пытались придать большую убедительность кампании о якобы неминуемой «конвергенции» капитализма и социализма в некоем «гибридном» обществе, о необходимости отказа народов социалистических стран от марксизма-ленинизма и перехода на позиции «идеологического перемирия», т. е. капитуляции перед идеологией капитализма. С окончанием периода экономического подъема в странах капитализма в 70-х гг. пошло на спад влияние и «Д.» т., к-рые были серьезно потеснены теориями «реидеологизации» (см. «Реидеологизации» теории).