(human-thingness). Человек и вещь в их нераздельности; вещный мир, выразительно несущий в себе облик, характер, судьбу человека.
Вещь обладает особой психологической, лирической, сентиментальной сущностью, которая возрастает по мере того, как утрачивается ее технологическая новизна, товарная стоимость, эстетическая привлекательность, модность и престижность. Единственное качество вещи, возрастающее в ходе ее освоения, – это сама ее личностная наполненность, свойственность человеку. Вся человеческая жизнь в значительной мере состоит из вещей и откладывается в них, как в своеобразных геологических напластованиях, по которым можно проследить смену возрастов, вкусов, привязанностей, увлечений. Детские игрушки – мяч, кукла… Рюкзак, лыжи, ракетки… Настольная лампа, книга, тетрадь… Каждая вещь включена в целостное поле человеческой жизни и заряжена ее смыслом. С каждой вещью связано определенное воспоминание, переживание, привычка, утрата или приобретение. Обычность вещей свидетельствует об их особой значительности, которой лишены вещи «необычные», – о способности «сживаться» с людьми и становиться устойчивой и осмысленной формой их существования.
Мир артикулируется, «выговаривается» в вещах – не случайно слово «вещь» этимологически родственно «вести» и первоначально значило «сказанное, произнесенное» (ср. однокоренное латинское «vox» – «голос»). Само противопоставление «вещное» – «человеческое» можно провести лишь условно, в рамках той «человещной» общности, которая по сути своей так же нерасторжима, как тело и душа. Вещность имеет в человеке свое «чело» и сама выступает как его продленное «тело».
*Веществование, Лирический музей, Реалогия, Реизм
Постмодерн. С. 270–298.