БУДДОЛОГИЯ

1) в европейской науке одно из названий комплекса учений о Будде, буддах, их свойствах, силах, странах и т.д. в качестве отдела более общей дисциплины по изучению буддизма (Buddhist Studies), но нередко Б. там именуют и всю дисциплину; 2) в русском востоковедении с 30–50-х гг. XIX в. так обозначают всю область научных исследований о различных сторонах и аспектах буддизма. В России сложилась одна из главных школ научной Б., которая формировалась в процессе естественного и длительного знакомства русских с духовной культурой буддийских народов империи — калмыков и бурят, а также восточных соседей государства — монголов, китайцев, тибетцев — буддистов по исповеданию. Основоположниками русской Б. являются крупнейшие учёные Василий Павлович Васильев (1818–1900), монголист, китаист, тибетолог, маньчжуровед, и его ученик Иван Павлович Минаев (1840–1890), индианист, санскритолог, знаток языка пали и Шри-Ланки. Видимо решающим в изначально научном характере Б. в России стало то, что учёные опирались прежде всего на первоисточники, с помощью которых они могли трезво оценить состояние живой традиции и практики буддизма. Поэтому весь дореволюционный период огромное зна чение придавалось сбору материалов и их обработке (описанию, изучению, критическому изданию, переводу). Музеи, хранилища и архивы России постоянно пополнялись памятниками буддийской культуры и письменности. К примеру, В.П. Васильев, служивший все 1840-е гг. в Духовной миссии в Пекине, только в 1842 г. отправил на родину 849 сочинений в 2737 томах. И.П. Минаев, в 1874–75 гг. путешествовавший по Индии и Шри-Ланке, привёз в Россию значительную коллекцию санскритских и палийских манускриптов, а также копий с них. Эта коллекция составила основу фонда индийских рукописей Императорской публичной библиотеки. Материальные памятники буддийской культуры собирались в России и благодаря деятельности географических, этнографических и археологических экспедиций по Центральной Азии, а также подвижничеству некоторых российских дипломатов и путешественников, особенно из бурят. Всё это, вкупе с «живым» буддизмом в самой России и щедрым финансированием исследований, создавало прекрасные возможности для развития науки. О ведущей роли русской Б. в европейском востоковедении говорит уже то, что первые же обобщающие труды её основоположников (Васильев В. Буддизм, его догматы, история и литература. Ч. 1. СПб., 1857; Минаев И. Буддизм: исследования и материалы. Ч. 1. СПб., 1887) были почти сразу переведены на немецкий и французский языки (в 1860, 1863, 1894 гг. соответственно). Высокий уровень науки способствовал и подготовке специалистов. Лучшими среди них в следующем поколении следует признать Ольденбурга С.Ф. (1863–1934) — учёного-индолога и организатора науки, спасшего её после революции, и Щербатского Ф.И. (1866–1942) — самого яркого буддолога мира первой половины ХХ в., открывшего глубины буддийской теории познания, логики, философии. Именно он способствовал подрыву европоцентризма, господствовавшего тогда в востоковедении, благодаря тому, что сумел показать великие достижения буддийских мыслителей, которые отнюдь не уступали европейским философам. Оба этих учёных были постоянными авторами, редакторами и издателями книг Библиотеки Буддика. Особо нужно подчеркнуть выработанные Щербатским принципы перевода древних текстов, в которых он фактически следовал буддийской традиции. Согласно ей, как в проповеди, так и в передаче канонического наследия главное — это смысл и значение, а не буква и слово, сколь бы священными они не были. Ф.И. Щербатской учил, что филологически правильный перевод и лингвистический анализ (если таковые вообще возможны без знания сущностных учений буддизма) не способны раскрыть действительное содержание древних текстов. Поэтому они должны переводиться на русский язык так, как будто буддийские философы сами заговорили на понятном для образованного читателя русском языке. Для этого каждому переводчику нужно овладеть не только знанием буддийской цивилизации, но и обладать исследовательскими способностями, быть объективным историком, что, в конце концов, поможет найти наиболее точный русский эквивалент переводимого значения. Среди многочисленной плеяды ближайших учеников Ф.И. Щербатского выделяются буддолог-японист О.О. Розенберг (1888–1919), автор зна менитого исследования по Абхидхарме «Проблемы буддийской философии». Пг., 1918 (переиздано М., 1991), санскритолог и тибетолог Е.Е. Обермиллер (1901–1935), специализировавшийся по сутрам и трактатам ранней Махаяны, и тибетолог А.И. Востриков (1902–1937) — знаток буддийской логики, тибетской канонической и постканонической литературы. Но большевистский террор и воинствующий атеизм сказались на деятельности буддологов ограничениями, преследованиями, репрессиями, фактически разгромившими русскую буддологическую школу. Только во второй половине 1950-х гг. в стране начала возрождаться Б. благодаря подвижническому труду вернувшегося из эмиграции Ю.Н. Рериха (1902–1960), который с 1957 г. готовил новое поколение учёных в Москве. В 60–70-е гг. вернувшийся из ГУЛАГа Б.В. Семичов (1900–1979), ученик Ф.И. Щербатского, учил тибетологии в Улан-Удэ. Кроме того, буддийская текстология и ряд других дисциплин были возрождены в Санкт-Петербурге замечательными энтузиастами. Но, к сожалению, до конца 1980-х гг. продолжали действовать строгие идеологические запреты, ограничения и прочие препоны, не позволявшие развиваться русской Б. Новые времена в России принесли не только свободу исследователям и верующим, но и трудности организационного, материального порядка и др. Несмотря на яркое прошлое, на накопленное предшественниками культурное наследие и на очевидные потребности возрождающегося буддизма бурятов, калмыков и тувинцев, русская буддологическая школа по-прежнему остаётся уделом одиночек, умудряющихся самостоятельно преодолевать препятствия, не имея ни центров подготовки специалистов, ни издательской базы, ни научного журнала и т.д. Вот почему в стране не оказалось ни одного учреждения, способного провести комплексный анализ и дать оценку миссионерской деятельности множеству буддийских сект и организаций, регистрирующихся сейчас в России, в том числе и таких одиозных, как «АУМ Синрикё».