(санскр. Bodhicaryavatara «Вхождение в жизнь, [ведущую] к просветлению») — основное произведение мадхьямика Шантидэвы, сына одного из царей, правившего на полуострове Саураштра (нынешний Гуджарат), автора нескольких сочинений, систематизирующих учение махаяны. Одно из них - «Шикшасамуччая» («Свод учения») — представляло собой весьма удачную попытку (характерную для эпохи ранней схоластики в инд. философии) кодифицировать всего в 27 стихах как «теоретическое», так и «практическое» учение махаяны, приведя еще и немалое количество цитат из предшествующих текстов. «Б.» написана в совершенно ином стиле — очень высокой и прочувствованной поэзии, она вдохновила не менее 11 комментаторов (истолкования к-рых сохранились на тиб. яз.). Гл. I открывается прославлением мысленного стремления к «просветлению» (bodhicitta), решимости стать буддой ради «освобождения» всех живых существ. Шантидэва сам принимает это решение, радуется всем добрым делам обитателей земли, молит будд всех частей света возжечь светильник дхармы для пребывающих в неведении и уговаривает бодхисаттв «отложить» свою нирвану, чтобы помочь достичь ее другим.
В гл. III он уже обращается к самому себе, ставшему на путь бодхисаттвы, торжественно обещая использовать накопленную им «заслугу» (пунья) для облегчения страданий живых существ и служить лекарством, врачом и сиделкой всем, кто еще не избавился от болезней сансары. Он хочет быть защитником тех, кто нуждается в защите, инструктором блуждающих в пустыне, кораблем, пристанью и мостом для ищущих берега в море сансары, светильником для незрячих, ложем для уставших и слугой всех, кто в нем нуждается. Гл. IV—VIII посвящены обету бодхисаттвы и тем «совершенствам» (парамиты), коими он призван овладеть. Он должен быть готов пожертвовать собой ради других, но ему следует также соблюдать и правила нравственного поведения (шила), изложенные в авторитетных текстах, к-рые он призван усерднейшим образом изучать. У людей только три главных врага: гнев, ненависть и страсть (см. Доши). Именно они нас ранят, а не «внешние» враги. Последних мы должны любить так же, как и всех остальных, ибо если мы любим все создания, то этим радуем будд, а когда пытаемся нанести им ущерб, враждуем и с буддами. Когда кто-то обижает меня, то это лишь результат его кармы — почему же я должен гневаться на него в ответ?! Нельзя ненавидеть даже врагов религии — тех, кто осмеивает и уничтожает изображения Будды, ступы и даже пытается разрушить само учение (эта тема была весьма актуальной в начальный период решающего вытеснения буддизма из Индии). Желая добра другим, человек делает его буддам и бодхисаттвам, к-рые сами неоднократно сходили в ад ради блага живых существ. Бодхисаттва не различает себя и других, и именно полное отождествление себя с другими является тем духовным упражнением, в к-ром он должен особенно прилежно подвизаться. Подобно тому, как человек любит свои руки и ноги как члены своего тела, так он должен любить и другие существа — как членов общего с ним мира. Вся эта тональность энтузиастического альтруизма, однако, внезапно и резко сходит на нет в гл. IX. «Опьянение состраданием» завершается холодным отрезвлением под действием «негативной диалектики» мадхьямики. Все в мире тщетно и преходяще, но если иллюзия в связи с выполнением обязанностей благотворна, то иллюзия в связи с собственным Я вредоносна (при этом не уточняется, правда, каким образом можно оправдать благотворную иллюзию, если она опирается на вредоносную, ибо обязанности по отношению к другим невозможны без различения Я и Другого). После возвышенного изложения учения об активном сострадании Шантидэва приходит к выводу о том, что, поскольку все сущее пусто и преходяще и некого почитать или порицать, то нет ни радости, ни страдания, а потому и того, что следует любить или ненавидеть - ищите где угодно и все равно не найдете! Как мадхьямик Шантидэва принимает учение о двух уровнях истины (см. «Аштасахасрикапраджняпарамита»), и если на уровне конвенциональном были друзья (все живые существа) и враги (главные страсти), то на уровне абсолютном нет ни тех, ни других (а потому и само деятельное сострадание является «условным», полезным или вредным в зависимости от точки отсчета). Но в гл. X поэт вновь обращается к идеалу активного сострадания и необходимости работать для освобождения даже обитателей ада и просит помощи на то у бодхисаттвы Манджушри. Во времена тиб. историка буддизма Таранатхи высказывались сомнения относительно аутентичности данной главы, и один из комментаторов «Б.» воздержался от ее истолкования, прекрасно ее зная. Однако глава вполне может быть и подлинной.
В пользу этого предположения — ее наличие во всех рукописях текста, а также более чем вероятная возможность того, что Шантидэва снова возвратился в мир относительной истины, уже достаточно долго побывав в мире «безотносительном», подобно тому, как бодхисаттва возвращается из «нирванического» состояния в профанический мир ради блага его обитателей. Лит.: The Bodhicaryavatara / Ed. by Santi Bhiksu Sastri. Lakhnau: Buddhavihara, 1955. В.К.Шохин