АНТРОПОДИЦЕЯ

от греч.- человек и справедливость, букв, оправдание человека) - содержание нек-рых религиозно-философских учений, пытающихся объяснить противоречие между боготворением, богоподобием человека и наличием несовершенства и зла в нем и от него, доказывающих ценность существования и смысла человеческой жизни, выявляющих пути исправления человека. В рус. философии термин "А." используется редко, хотя по существу мн. рус. мыслители решали проблему А. Наиболее явно она представлена в творчестве Флоренского, к-рый считал необходимым совместное рассмотрение теодицеи. как "восхождения нас к Богу" (см. "Столп и утверждение истины") и А. как "нисхождения Бога к нам", "нисхождения благодати в наши недра" (сюда относятся "Очерки философии культа", 1918; работы по философии искусства и прежде всего незавершенный цикл "У водоразделов мысли", 1913-1922). Флоренский утверждал, что теодицея и А. - "два пути религии". На первом пути человек пытается с помощью разума удостовериться в спасительности данных религии о Боге, а на втором - он испытывает себя, усматривает "свое несоответствие правде Божией" и идет путем очищения. Оба пути антиномичны (см. Антиномизм) и одновременно связаны между собой. Флоренский усматривал и неравноценность этих путей, поскольку А. - "путь по преимуществу практический", более трудный. При этом "центральным вопросом А." он объявлял христологический, т. е. вопрос учения о Христе. Однако по поводу его реальной А. Флоровский заметил: "Всего менее здесь можно угадать книгу христианского философа", имея в виду, что Флоренский определяет христианство как "проповедь Имени Христа", симпатизирует натурфилософскому познанию мира, мистике и магии (Парацельс, Беме, Гете, Баадер, Новалис, Шеллинг и др.). В его А. можно усмотреть элементы и платонизма (связь вещи и ее идеи), и метафизики всеединства (всеединое устроение множественного бытия), и неоплатонизма (всеединство как иерархия концентрических оболочек от духовного максимума до духовного минимума), и исихазма (идея Божественных энергий). Сам Флоренский определял А. как "конкретную метафизику", т. е. метафизику, открывающую конкретную явленность духовного в чувственном, ноумена в феномене, сверхъестественного в естественном. Это значит, что "сам человек, сама тварь корнями своими уходит в горнее", отсюда символический характер его А. Оправдание человека совершается у Флоренского в трех направлениях: в строении (сущности) человека и его истинном пути (усийное (сущностное) и ипостасное начала и др.), в освящении человека (соединение Божественной и человеческой энергий в молитве, иконе, кресте и др.), в деятельности человека, когда сакральная (культовая, литургическая) деятельность освящает науку, философию, искусство, хозяйство. В кн. "У водоразделов мысли" он исходит из того, что "семь чувств... суть семь метафизических осей самого мира" и "микрокосм есть малый образ макрокосма". Поэтому зрительное восприятие представляет собой как бы откровение, а воспринимаемое слухом - проникновение души вещи в душу слушающего человека. Кроме того, человека нужно "дедуцировать" из его идеи (т. е. из "органического единства" всех его органов и проявлений, из обшей цели всего, что ни есть в человеке). Он критикует иллюзорную, чисто рассудочную деятельность, не считающуюся с реальностью, связывая ее с "возрожденским мирочувствием", к-рое перемещает человека в "онтологическую пустоту", где господствует схематизм в словесности, отсутствует "ощущение мировой реальности" и целостности личности человека. В свойственном этому мирочувствию научном мировоззрении теряется основной масштаб" - масштаб самого человека. Однако Флоренский верит, что "русло жизни пойдет помимо того, что считалось... заветным сокровищем цивилизации". В понимании Федорова оправдание человека связано с полным воскрешением и бессмертием человечества, а также с окончательным овладением природными силами и подчинением нравственному началу не только всего земного, но и космоса. У В. С. Соловьева оправдание человека определяется прежде всего тем, что каждый человек "...своею глубочайшею сущностью коренится в вечном божественном мире" и может избрать путь обожения, путь к Богочеловеку. Для Вышеславцева мотивы А. тоже связаны с богоподобием человека, исходящим от его "духовной личности", к-рая есть "свет сознания и мощь свободы", причем моего сознания и моей свободы. По Булгакову, воля, ум, чувство (составляющие души человека) соответствуют Божественным Добру, Истине и Красоте. Дух человека - "неисследимая бездна" и есть абсолютное, вневременное начало в нем (отсюда и неверие мн. в собственную кончину, аннигиляцию). В понимании Булгакова человек не является к.-л. что, а "есть, как и Бог, абсолютное ничто". Полнота образа Божия, по его мнению, принадлежит только человеку, ибо Христос воплотился в человека, а не в одного из ангелов. "Поэтому человеку присуще стремление к абсолютному творчеству, по образу Божию". Булгаков видел антиномичность человека, наличие в нем и тварного, и мирского. У Бердяева оправдание человека определяется тем, что в нем присутствует дух как бесконечная свобода и неограниченное творчество, что человек является "Божьей идеей", центром всех миров. Каждый человек, по его мнению, должен "отгадать Божию идею о себе", самореализоваться и "помогать Богу в осуществлении замысла Божьего и мире".