АЛЕКСЕЕВ Василий Михайлович

2(14).1.1881 - 12.5.1951. Рус. китаевед, акад., основоположник совр. школы китаеведения в России. В 1902 окончил вост. ф-т Петербургского ун-та и был оставлен на кафедре кит. и маньчж. словесности. В 1904 командирован за границу, работал в музеях и б-ках Франции, Англии и Германии. В 1907 с франц. синологом Э. Шаванном участвовал в крупной науч. экспедиции по Сев.-Вост. Китаю. В 1912 командирован в Южн. Китай. В 1916 защитил магистерскую дис. на тему "Кит. поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837 - 908). Пер. и исслед.". В 1923 избран чл.-кор. АН СССР, в 1929 - акад. Преподавал в С.- Петербургском - Петроградском - Ленинградском ун-те (1910 - 51, с 1918 - проф.), Географич. ин-те и Рос. ин-те истории искусств (1919 - 24), ИЛЯЗВ (1924 - 7), ЛИЖВЯ - ЛВИ (1928 - 38), ЛИЛИ - ЛИФЛИ (1930 - 8), МИВ (1937 - 41). Науч. сотр. (с 1913), зав. кит. кабинетом Азиат, музея - Ин-та востоковедения АН СССР (1933 - 51). Изд. ок. 260 работ: по истории кит. лит-ры, этнографич. исследования, книги и статьи о культуре и письменности Китая, сравнительные этюды по эстетике и поэтике, критико-библиографич. очерки о кит. лит-ре, статьи о кит. фольклоре и театре, пер. древних и средневек. текстов, в т.ч. первых трех глав "Лунь юя". Выполнил кодификацию памятников "Чжун юн" и "Дао дэ цзин". В 1938-50 коллектив китаистов под руководством А. подготовил рукопись "Китайско-рус. словаря", к-рая была использована при изд. в 1983 "Большого китайско-рус. словаря". А. относил себя к сторонникам нового направления в рус. синологии, "основанного на филология, экзегезе, подчиненной общей филологич. науке" и противостоящего прежним тенденциям либо критики, либо величания "китаизма" (экзотич. кит. специфики и сознания китайцами своей исключительности). Отстаивая идею "понимания Востока на всечеловеч. лад и на мировом яз.", "установления... широких и окончательных историй и теорий человечества", в то же время полагал, что "подготовка к наст, синологии" начинается с "освобождения от европ. эгоцентризма". Считал необходимым на совр. ему этапе развития науки под синологией "временно разуметь науч. теорию кит. культурокомплекса и его выразителя - кит. языка". Первым в отечеств, науке подчеркнул важность изучения кит. нар. культуры, презираемой конфуциански образованной элитой, для понимания существеннейших сторон духовной жизни нации. Уделял значительное внимание проблемам синкретизма кит. традиц. культуры. Определял ее как "конф. универсальный комплекс", в к-ром присутствует "буддийский инфильтрат", и одновременно как "культуру даосскую, без к-рой конфуцианство было бы лишь безжизненным педантизмом". Полагал, что проза является конфуцианской "в осн. своей идеологии", а поэзия - даосской. Конфуцианство, по А., "в народе стало больше религией, чем в ученой касте"; моральное содержание этой религиозности культивировалось полуобразованными нар. учителями, постигшими "инстинкт конф. учения о добре как неанализируемой отправной точке". Гл. препятствием к внедрению буддизма в Китае считал "конф. настроенность кит. служилой интеллигенции, глубоко атеистичной" и "донельзя националистич.". Для народной же кит. религии "синкретич. тенденция является не менее живительной и доминирующей, нежели для др. религий". В лекциях и науч. трудах значительное место отводил главным направлениям кит. философии. Провел сравнительное исследование антич. понятия "логос" и кит. категории дао. Конф. понятие жэнь [2] ("гуманность") предлагал переводить как "человеч. культура" или "культура духа", усматривая в нем не "человеколюбие", а тему "сурового отбора нек-рых". Категорию ли [2] (этико-ритуальная "благопристойность", "ритуал") на основании конф. классики толковал как "плотину, к-рая сдерживает человеч. страсти рассудочное культурное (в конф. понимании) воздействие на людей", к-рое должно управлять об-вом; как "обществ, запрет, налагаемый на "неприличное", и разрешение, даваемое на "приличное". В лит. произведениях стремился видеть показатели неких идейных процессов, преломленных в творческой индивидуальности автора. Напр., усматривая у мыслителя и литератора 11 в. Су Сюня апологию идеи конф. классики о "сверхчеловеке" (т.е. "совершенномудром", шэн жэнь, см. Шэн [11), к-рый не приникает пассивно к невыразимому дао, а стремится выразить его и "действовать им в мире", А. показал трансформацию этого понятия у Су Сюня: оно предельно расширено ("сверхчеловеку" приписывается "все построение кит. об-ва") и в то же время иллюстрирует взгляд на историю как прогрессирующий декаданс вследствие отсутствия должного преемства "сверхлюдей", рождающихся все реже. Интерпретация конф. идеи Су Сюнем, произвольно отказавшим в статусе "сверхчеловека" нек-рым признанным конф. героям, позволила ему построить собств. доктрину принципов обществ, устройства, к-рую А. назвал "утопим, монизмом": совершенный правитель не превращает ли [2] в инструмент насилия, гибко приспосабливает инструментарий власти к обстоятельствам, а от народа требуется лишь воздержание от бунта и допускается выражение им недовольства. Идея связи идеологии и социальной психологии как объекта науч. анализа прослеживается во многих литературоведческих соч. А. Напр., он наблюдал эту связь в новеллах популярного литератора 17 в. Ляо Чжая. В смешении им мира живых людей с бесовским наваждением А. видел и последовательность конфуцианца, к-рый во имя торжества морали раздвигает рамки человеч. деятельности в сферы, не затрагивавшиеся Конфуцием, и трагедию амбициозной конф. личности: Ляо Чжай не смел прямо заявить о своем отношении к современности в условиях маньчж. оккупации. Окончание этой трагедии А. усматривал в Китае 30-х гг., из к-рого уходит "мандаринская идеология" как одно из "вероисповедных выражений китаизма". Первым в отечеств, науке А. подверг анализу взгляды Ху Ши, заложил методологич. основы тех областей совр. рос. китаеведения, к-рые опираются на текстологич. анализ и знание общекультурного контекста. *3аметки об изучении Китая в Англии, Франции и Германии // Журн. Мин-ва нар. просвещения. Новая сер. 5. 1906. №9. Отд. 2; Учение Конфуция в кит. синтезе // Восток. Кн. 3. Пг., 1923; Трагедия конф. личности и мандаринской идеологии в новеллах Ляо Чжая // Изв. АН СССР. Отд. обществ, наук. 1934; Кит. лит-pa (историко-библиографич. очерк) // Китай. М.-Л., 1940; Утопич. монизм и "кит. церемонии" в трактатах Су Сюня (11 в. н.э.) // Сов. востоковедение. Т. 3. М.-Л., 1945; Греч, логос и кит. дао // Рефераты научно-исслед. работ за 1945 г. М., 1947; Артист-каллиграф и поэт о тайнах в искусстве письма // Там же; Пер. и коммент. Ляо Чжай (Пу Сун-лин). Монахи-волшебники. Рассказы о людях необычных. М., 1957; В старом Китае. Дневники путешествий. 1907 г. М., 1958; Кит. классич. проза в пер. акад. В.М. Алексеева. М., 1958; 2-е изд., 1959; Кит. нар. картина. Духовная жизнь старого Китая в нар. изображениях. М., 1966; Предисл. и коммент. Пу Сун-лин. Лисьи чары. М., 1970; Наука о Востоке: статьи и док-ты. М., 1982; **Лит-ра и культура Китая. Сб. ст. к 90-летию со дня рождения акад. В.М. Алексеева. М., 1972; Начало пути. М., 1981; Традиц. культура Китая. Сб. ст. к 100-летию со дня рождения акад. В.М. Алексеева. М., 1983; В.М. Алексеев, 1881 - 1951 (сост. Бебих И.Г., Сакоян О.Е., автор вступ. ст. Тихвинский С.Л.). М., 1991. А.Ф. Михайлов А.Г. Юркевич